Ты - тот самый попаданец

      Я не знаю сколько времени прошло. В этом доме оказалось есть очень даже просторная библиотека, где я наткнулась на множество тех книг, которые уже давно были переведены на русский язык или уничтожены. Среди них я даже нашла книгу “Mein Fehler”, причём в её первоначальном виде. К сожалению, она была на немецком и у меня не было возможности её почитать, даже просто перевести вступительную главу. Возможно, пока я изучала библиотеку прошло больше часа, а в доме по-прежнему была тишина. Такая приятная, та, которую мне в других библиотеках никогда не удавалось отыскать. Я успела прочитать несколько заметок о событиях 1800-х, которые также бесследно исчезли в нашем времени. Это было увлекательно! Я, конечно, никогда не была фанаткой истории и не думала погружаться в неё, однако этот случай - полное исключение. Я уже подготовила несколько вопросов, которые я задам Вермании когда он вернётся. Единственное, что освещало небольшой столик, стоявший в углу и где я читала книги, были настенные свечи, выкрашенные в золотистый цвет. Пламя согревало, а воск медленнее обычного плавился. Возможно, здесь их меняют раз в несколько недель?       Также меня весьма удивило отсутствие окон в библиотеке и присутствие ковра на стене. Разве последнее не было присуще временам советского союза? Несмотря на такую, казалось бы, крепостную обстановку, здесь достаточно приятно, я бы даже сказала уютно. Не знаю сколько раз я буду это повторять и расхваливать данную библиотеку, но мне здесь действительно нравится.       Прошло ещё некоторое время. Я чувствовала некое истощение, мне хотелось есть, а судя по тишине по ту сторону двери никто ещё не вернулся. Отложив книгу я встала и пошатнулась. Мои ноги затекли, а голова слегка кружилась, но в целом я кое-как дошла до тяжёлой сосновой двери и дёрнула за ручку. Перед моим взором предстало окно, за которым небо уже приобретало оранжевую окраску, солнце уходило за горизонт, только верхушка ещё красовалась в поле зрения. Значит уже время близится к ночи. Я спокойно прошла по коридору в гостиную, следом на кухню. Включив свет я стала глазами искать что-нибудь поесть. Должны были остаться на сковородке драники. Сковородка стояла на раздельной доске, поэтому я подошла к ней, отодвинула крышку и тут же застыла. Драников не было! Ни одного! Но ведь их оставалось ещё много! И куда же они делись? В доме несколько часов никого кроме меня не было, да и никто в дом не заходил, я бы обязательно услышала или меня б позвали. Я не знала что сейчас чувствовать. Беспокойство, расстройство или что-то ещё? Нет, я не могу это просто так оставить! Здесь явно совершено преступление, мой долг - найти похитителя драников. Руки сами тянутся к шкафчику, где находится поднос для посуды. Не хватало одной тарелки в этой фарфоровой, стеклянной и пластмассовой коллекции. Дальше я проверяю холодильник (извините, мне захотелось есть). Ничего съестного, по моему мнению, не было. Единственное на чём остановился мой взгляд, сгущёнка и сметана 7%. Кажется, я настолько была занята изучением того откуда в холодильнике немца русская сгущёнка, что не обратила внимание на шаги, которые неспешно и медленно приближались ко мне. Затем резко затихли, видимо некто зашедший рассматривал меня, причём достаточно долго - минут 5-6 - потом хмыкнул, но дальше шаги не последовали.       — С каких это пор русские изучают холодильники?       Ясный, хрипловатый голос, от которого мои плечи тут же дёрнулись, я ударилась головой об полку холодильника, закрыла дверь и развернулась лицом к обладателю неизвестного мне голоса, потирая ушибленное место.       — Я не русская.– сквозь зубы на своём проговорила я, толком не разобрав кто передо мной. Но когда я уже разобрала, эмоции были... смешанными. Передо мной стоял мужчина, лет наверное 50-60. Каштановые волосы, чёлка зачёсана на левую сторону лба. Под носом расположились усы «щёточкой». Одет он был, как ни странно, в светло-жёлтую кофту, светло-голубые джинсы и носки красно-белого цвета в полоску. Его глубокие, усталые бледно-золотые глаза смотрели на меня с неподдельным недовольством, но в то же время ему явно было любопытно. Этот человек очень был похож на Адольфа Гитлера, но это не он. Нет, нацистский лидер выглядел иначе, более отталкивающе. Этот, к тому же, имеет нечеловеческий цвет глаз.       — Я не понимаю твой язык, мелкая.– всё также недовольно продолжал мужчина, не меняя своего положения. Я нахмурилась.       — Я не мелкая. Мне 14.– ответила я, положив руки на пояс. Мужчина снова хмыкнул и выпрямился. Недовольство в глазах и тоне сменилось на усмешку, в которой я не могла выявить нечто хорошее для себя.       — 14, да?– он усмехнулся.— Тогда что же ты тут забыла? Почему ты не страдаешь как другие твои сородичи, а кроешься здесь, во вражеском доме, чувствуя тепло и уют?       Это было психологическое давление. Я растерялась, но старалась не показывать это открыто. Как-никак, а я всё ещё не знаю кто этот человек и что он здесь делает. Я просто молчала, а он, не скрывая своего удовольствия, продолжал.       — Твои родственники, все до последнего проходят сейчас весь этот ужас, погибают, о них забывают и всё ради чего? Ради того, чтобы такие как ты жили и нежились в домах тех, кто на века останутся врагами?       Он корчил лицо, ярко выражая недовольство и отвращение. Но это было наигранно, вот только жаль что я в этот момент этого не осознала. Его слова задели меня, я позабыла о том из какого я века, кто я по национальности, где нахожусь и как я здесь очутилась. Нет, вокруг снова стало темно, чёрный туман окружал со всех сторон, оставляя лишь нас. Только сейчас я заметила, он хищник, а я его наилучшая жертва. Жертва, которая была загнана в угол, которая не могла элементарно всглотнуть от растерянности, страха и мыслей, сосланных в одну кучу. Моя кожа побледнела, глаза приобрели более бледный, чуть ли не выцветший оттенок, зрачки стали меньше, в горле пересохло. Я стояла как вкопанная, не могла даже элементарно моргнуть или шевельнуться. Это страшно. Но он этого не замечал, просто продолжал, а я слушала, пытаясь найти лазейку, вывести себя из такого состояния до того как вновь потеряю сознание. А может, я его уже потеряла? Может, я уже давно лежу на полу библиотеки, кухни или гостиной, а этот человек - плод моего воображения? Странно, но я в этой ситуации мыслю здраво. Почему?       — Ты еврей! Разве ты не должна быть ярким примером тому, насколько евреи «человечнее» и «правильнее» других рас? Признайся, тебе плевать на свою расу.       Да, мне было на неё плевать. Но ведь мнения тоже бывают переменчивы. Я почувствовала слабость в ногах и тяжесть в области спины. Руки ослабли, веки готовы были сомкнуться, моё дыхание уже не было дыханием, скорее прерывистым выдохом. Я снова теряю сознание! Я пытаюсь взять себя в руки, я пытаюсь заставить свой организм, по бо́льшей части мозг и нервную систему, работать, не переходить в спящий режим. Быть может, это и есть та самая причина, по которой у меня редкие нарушения нервной и психоаналистической системы?       Я немца дальше не слушала. Я почувствовала, как чувство вкопанности отступило, зрачки вернулись в прежнее состояние, а кожа уже не была побледневшей. Это был успех, хоть и не особо радующий. Мужчина ещё продолжал говорить, его присутствие меня бесило, поэтому я сделала то, что вряд-ди смогла бы себе позволить когда-либо ещё.       — Стоп. Хватит! – резко перебила его я не своим голосом. Он тут же смолк, несколько удивлённо смотрел на меня, я же в ответ просто покинула кухню.       — Ты куда?– недовольно вопросил мужчина, показываясь из-за дверного проёма. Я остановилась у двери в библиотеку, наполовину развернулась к нему. Мой взгляд был уставшим, расслабленным, но мёртвым, как и голос.       — Почитать.– после дёрнула ручку и вновь погрузилась в столь понравившуюся мне атмосферу. Что в этот момент делал незнакомец, мне было не интересно. Я вернулась к столику, взяла ранее отложенную книгу и принялась продолжать чтение.