От опавшей листвы до цветов сирени

Вокруг становилось всё темнее, а Какеин всё стоял, прислонившись спиной к холодной каменной стене, тяжело дышал, пытался переварить всё, что с ним только что произошло, и придумать, что он скажет матери. Ведь она точно заметит, что новая форма в некоторых местах была порвана, да и на теле остались следы драки. Если узнает, обязательно будет беспокоиться... Нет, всё же ей незачем знать о том, что здесь произошло. Парень проводил взглядом последнего уходящего хулигана, который всё время издевательств стоял поодаль и молчал. Именно он остановил других парней. Кажется, остальные его побаивались, он имел над ними какую-никакую власть. Но почему он их прервал? И почему сам не стал бить Какеина, издеваться, дёргать за волосы?.. Наверняка либо испугался ответственности, либо это ему наскучило. В любом случае, сильнее всего Нориаки передергивало от вида именно этого парня. Он был куда выше остальных и выглядел мрачнее, хоть и красивее. В его светло-бирюзовых глазах читалось какое-то безразличие и отвращение ко всему, что они видели. От одного их взгляда кожа Какеина покрывалась мурашками, а по спине пробегал холодок. Когда этот устрашающий парень скрылся из поля зрения, красноволосый подобрал свой портфель, как мог поправил на себе форму и медленно пошёл знакомым маршрутом к своему дому, размышляя о том, что же он скажет маме на счёт порванной одежды. Подумав, он пришёл к выводу, что наиболее правдоподобным и наименее пугающим будет соврать о том, что он споткнулся и, пока падал, зацепился краем воротника за какую-нибудь ветку дерева. Что-то в этом духе. Потом его мысли заняли размышления о несправедливости и жестокой школьной иерархии. В этой школе ученики пытались продемонстрировать друг другу свою силу через унижения тех, кто слабее. С травлей Какеин столкнулся впервые, ведь раньше для других он был невидимкой, незаметным молчаливым мальчиком, у которого не было друзей. А здесь... Его внезапно заметили, и теперь он был беззащитным. Единственным оружием, которое у него было, он поклялся никогда не использовать. Только в крайнем случае. Он считал, что пользоваться способностью, которой нет больше ни у кого, не справедливо, да и потом лишние вопросы, слухи, недопонимание... Так что его способность никогда не проявлялась. А сейчас он едва не сорвался... Нет, так не должно продолжаться. Использовать свою способность он не хотел, а для того, чтобы махать кулаками, был слабоват, так что он будет стараться просто не попадаться на глаза своим недругам. Авось не заметят, и он снова станет невидимкой, которого никто не трогает. Это уж лучше. Он не заметил, как дошёл до родного дома. В окнах горел свет, видимо, мать с отцом дома. Какеин остановился перед дверью, вздохнул, морально готовясь к предстоящему разговору, вопросам о том, как прошёл первый день, какие у него оценки и всему в этом роде. Он приоткрыл дверь и почти бесшумно скользнул внутрь, в глубине души надеясь, что его не заметят, и он просто сможет спокойно заняться своими делами. Но, понятное дело, этого не произошло. Его мама заметила его, когда он пытался тихо пересечь кухню и скрыться в своей комнате. – Ох, Нориаки, ты вернулся? Как поздно... У вас так много уроков? – И тебе привет, мам. Нет, просто сегодня задержали на классный час. – Аа, понятно, – она нахмурилась, осматривая сына с головы до ног. – что с твоей одеждой? – о, а, я... Я споткнулся и... Там забор, а из него гвоздь торчал, и я... Да... – он развёл руки и слегка поджал губы, внутренне молясь о том, чтобы его слова звучали правдоподобно. – эх ты, растяпа, первый день надел и сразу порвал. Раз такой неуклюжий сам зашивать будешь. В её глазах промелькнул огонёк сомнения, но она демонстративно отвернулась. – мой руки и садись есть. Во время ужина он достойно перетерпел допрос о том, как прошёл первый день, не рассказав ни слова о том, что произошло после уроков. В итоге он, можно сказать, пережил этот непростой разговор, встал из-за стола и, незаметно для родителей облегчённо выдыхая, отправился к себе. Зайдя в тёмное помещение, юноша закрыл за собой дверь и тихо вздохнул. Наконец-то он оказался в своей комнате, в убежище, где его никто не трогал. Хоть было темно, свет включать он не стал, лишь зажёг небольшую настольную лампу с желтоватым светом. В честь начала нового учебного года учителя решили не задавать домашнее задание один день, так что парень переоделся в домашнюю одежду и сел за стол, достал альбом, кисти, карандаш и акварель. Он любил рисовать, и это у него выходило недурно. Какеин перевернул страницу альбома и начал делать набросок, практически не следя за движениями своих рук и всё больше погружаясь в собственные мысли. Прохладный ветер пробирался в комнату через открытое окно и покачивал светлые полупрозрачные занавески, из-за чего в комнате с каждой минутой становилось всё холоднее. Но Нориаки не обращал на это внимания, всё продолжал выводить на листе бумаги аккуратные линии и нежные мазки, которые складывались в черты лица, которые надолго остались в памяти парня. Когда он вынырнул из своих мыслей, перед его сиреневыми глазами предстал портрет его одноклассника и мучителя. Его имя же не сохранилось в голове художника, но лицо... Какеин нахмурился, взял альбом в руки, вновь скользя по нему взглядом и намереваясь вырвать лист и измельчить его на мелкие кусочки, но потом выдохнул и перевернул лист, готовясь рисовать что-то новое. Почему он не уничтожил рисунок? Он и сам не знал. Какое-то странное чувство внутри остановило его. Почувствовав прохладу, он наконец-то закрыл окно и бросил взгляд на часы, висевшие на стене прямо над столом. Те показывали пять минут первого. – ох черт... Какеин не заметил, как засиделся допоздна, ведь когда он рисовал, время будто переставало существовать для него. Пришлось тихо пробираться в ванную комнату, чтобы вылить окрашенную воду из стакана и вымыть кисти. Родители уже спали, а он стоял возле раковины, лил воду и щекотал свои руки мокрыми кистями, в сотый раз прокручивая в голове всё, что с ним произошло ушедшим днём. Новая школа, первый учебный день, новые учителя и одноклассники, случай за школой, тот красивый, но жестокий хулиган с безразличными глазами... От всего этого голова шла кругом. Последние два воспоминания у парня никак не получалось выкинуть из головы. Он улёгся на кровать и зарылся в одеяло, надеясь уснуть, но тревожные мысли о предстоящем завтра ужасе заставляли его продолжить бодрствовать и вертеться с боку на бок. Но через какое-то время усталость взяла верх, и он забылся тревожным сном, наполненным кошмарами. Несколько раз за ночь он просыпался в холодном поту, когда перед его мысленным взором появлялся избивающий его парень. Его черты были размытыми, лицо и вовсе отсутствовало, яркими и четкими были лишь глаза, которые одновременно испепеляли его и превращали в кусок льда. ```Бесполезно – Валентин Стрыкало``` Проснувшись так часа в три и поняв, что вряд ли уже заснёт, Какеин встал с кровати и подошёл к окну, отодвинул занавески и устремил свой взор в безграничную тьму беззвёздного ночного неба. Кругом было так тихо, что от тишины закладывало уши. Было слышно даже биение ещё неспокойного от ужасного сна. Парень открыл окно, и в комнату ворвался прохладный воздух. Он был наполнен запахом опавших листьев и тонким ароматом каких-то цветов. Кругом не было заметно никакого движения, даже не шелохнулся ни один листочек на дереве. Казалось, что Какеин остался один в этом мире, где всё застыло, будто кто-то остановил время для всего живого, кроме красноволосого парня, которому не спалось. Он облокотился на подоконник и задумался о том, что ему грозит завтра. Все надежды на то, что что-то изменится, заполнявшие его голову ещё вчера, сегодня уже казались невозможными. Всё не только не стало лучше, а совсем наоборот. Придётся сесть за заднюю парту, чтобы лишний раз не попадаться никому на глаза. Тут он вспомнил, что весь день вчера сидел прямо перед тем, кто сегодня преследовал его в кошмарах. Он поежился, подумав, что нужно будет сесть так, чтобы не видеть брюнета даже краем глаза. Может, если хулиганы не будут его видеть, то скоро забудут о его существовании? Оставалось только надеяться. Посидев ещё минут десять, он почувствовал накатывающую сонливость и вернулся в кровать. На следующее утро Какеин проснулся невыспавшимся, к тому же у него ужасно затекла шея. Оказалось, что он каким-то чудом умудрился встать за час до того, как он отправится в школу. Родители ещё спали, поэтому во всём доме было тихо, но не так, как то было ночью. По стеклу изредка постукивали небольшие капли дождя, по улице иногда проходили, шлепая ногами по лужам, люди с зонтами, пробегали держащие над головой портфели школьники, проезжали редкие автомобили, шумя колёсами и гудя мотором. Юноша потер заспанные глаза и сел на стул, достал нити с иглой и стал зашивать изумрудную школьную форму, порванную в области плеча и воротника. Глаза слипались, из-за чего пальцы юноши пару раз подвергались болезненным уколом иглы, неосторожно дернувшейся в руке засыпающего Нориаки. Но вскоре от былых "ранений" остались лишь тонкие едва заметные полосы, и парень стал переодеваться, собирать портфель. Есть почему-то не хотелось, и он, не дождавшись пробуждения отца и матери, чиркнул маленькую записку о том, что он в школе, покинул дом. На улице было сыро и холодно. Обычно в первые дни сентября первые дни такие же солнечные и теплые, как и летом, но в этом году природа решила подарить всем дождь и ощущение приближения зимы задолго до того, как они должны были появиться. Мрачная погода делала такой же и настроение парня. Он шёл по улице, шаркая ногами и опустив взгляд, не видя ничего вокруг себя. Вскоре из-за домов показалось серое и мрачное здание школы, куда устремлялась река учеников и учителей. Из-за того, что Какеин этим днём пошёл в школу ранее обычного, толпа не была такой шумной и многолюдной. И снаружи, и внутри всё пустовало, лишь сбивались в маленькие стайки те, кто пришёл раньше всех. Он вошёл в класс. Помещение было залито тусклым белым светом от тех лучей, что пробивались сквозь плотную завесу серых облаков. Тут тоже было достаточно прохладно. Парень прошёл вглубь, сел за последнюю парту и стал раскладывать свои вещи: аккуратно сложенные в стопку учебники, небольшой пенал, скетчбук, в котором он иногда делал зарисовки прямо во время урока. В классе из-за раннего времени было не очень много учеников, только пара девчонок и один парень, но тот качался на стуле и пялился в окно, не находя себе места от скуки. Какеин сел за своё новое место и достал карандаш, стал что-то царапать на бумаге, делая эскиз для нового рисунка. У него не было как таковой идеи, так что он просто делал то, что велело ему сердце. Но почувствовав, что его руки норовят снова нарисовать портрет пугающего парня, Нориаки остановился и стал думать, как исправить то, что он натворил. Но, как говорится, вспомнишь солнце – вот и лучик. Через пару минут в кабинет горделивой походкой вошёл Куджо Джотаро собственной персоной. Вокруг него вилась стайка фанаток, которые восторженно шептались, хлопали ресницами, улыбались и норовили обнять или взять за руку своего фаворита. Тот же полностью игнорировал их внимание. Какеин тут же припомнил все свои кошмары и инстинктивно сжался. Впрочем, одноклассник его не заметил и, горделиво подняв голову, прошёл к своей парте. Кажется, он даже не заметил того, что Какеин пересел, чему второй был несказанно рад. С течением времени в классе становилось всё больше народу, Из-за чего было уже куда шумнее, чем поначалу. Но вот раздался звонок, и все притихли, расходясь по своим местам. В класс вошёл невысокий полненький человечек с блестящей лысиной и в очках. То был их учитель. Он коротко кивнул в ответ на хоровое приветствие учеников, просеменил к своему столу и встал рядом, взял журнал и пролистал его. Учитель сначала пробежал глазами по списку имён в своих руках, затем поправил очки и устремил взгляд в класс, выискивая кого-то. Вскоре он нашёл свою цель и уставился на неё то ли удивлённо, то ли возмущённо. – Какеин Нориаки... – произнес он отрывисто, почмокал губами и нахмурился. – с чего это ты переехал на Камчатку? Садись на своё место. Живо. Несчастный парень испуганно поднялся со своего места, собрал в охапку свои вещи и, под шёпот, взгляды и хихиканье одноклассников, подошёл к своей парте перед его ночным кошмаром. Он тут же опустил глаза в парту, чувствуя на своей спине тяжёлый взгляд лазурных глаз. От этого парню становилось жутковато. В его голове пронеслась мысль о том, что он теперь точно не сможет сосредоточиться на уроке. Он старался не издавать громких звуков и не делать резких движений. И как он так будет учиться дальше? В прочем, это мера на первое время. Потом про него забудут, и он снова продолжит жить, как ни в чем не бывало, без друзей, без страха. Но оказалось, что его переживания были пустыми. Джотаро сидел молча и смотрел, как по оконному стеклу медленно текли, сливаясь воедино, капли дождя, и вовсе не обращал внимания ни на учителя, ни на красноволосого. Тогда он немного успокоился, стал вести себя более раскрепощенно, но всё равно держал ухо востро. Так прошёл день. Прозвенел звонок, давая понять, что закончился последний урок, и ученики толпами повалили в коридор, стали суетиться и болтать. Какеин, уставший и сонный, поплелся к выходу. Он мечтал только о том, что придёт домой и рухнет на кровать, отдохнёт, может быть даже поспит немного. Он так погрузился в грёзы, что очнулся лишь тогда, когда две пары чьих-то рук высунулись из-за угла школы и, крепко ухватив его за плечи и бока, потащила за здание. Какеин сначала пытался отбиваться, но быстро понял, что это бесполезно. Похитители уволокли его на задний двор, где вчера происходило издевательство, и с нескрываемым злорадством надавили ему на плечи так, чтобы тот плюхнулся на устланную опавшей листвой траву. – так я и знааал, – довольно протянул чей-то голос, и его обладатель показался из-за дерева. Это был тот парень, который не далее как вчера хватал Нориаки за нос и учинял прочие унизительные злодейства. – Я же говорил: если его не трогать весь день, то он расслабится совсем, – видимо хулиган крайне гордился этим, отчего довольно улыбался и выпячивал грудь, упирая руки в бока. – ладно, держите его пока, скоро Куджо должен прийти. Какеин только хотел вскочить, как двое хулиганов, тащивших его, снова вцепились ему в плечи, не давая встать. – Пустите. Зачем я вам? Хулиганы переглянулись и захохотали, как-будто он сказал им, что-то нелепое и очень смешное, вроде "завтра наш учитель математики придёт на урок в балетной пачке и лыжах". Отпускать его они, по всей видимости, не желали. Юноша дёрнул плечами, твёрдо намереваясь уйти, но они только сильнее впились в него пальцами, один даже дал несильный пинок в спину в знак того, что ему не уйти. Но Нориаки так просто сдаваться был не намерен. Он быстро рванулся вперёд, так, что хулиганы, не ожидавшие этого, повалились на землю, и поспешно вскочил на ноги, но тут же получил сильный и болезненный удар в спину и упал на колени, уперевшись руками в землю. Чья-то нога в грязном ботинке тут же водрузилась ему на спину, и Нориаки, не ожидавший такого, охнул и согнулся. Тут же раздался дружный хохот, а так же послышались медленные шаги и шуршание опавшей листвы. Красноволосый поднял голову и встретился взглядом с теми ужасными и прекрасными глазами цвета морской волны. Джотаро Куджо, его мучитель и герой его ночных кошмаров, стоял прямо перед ним. Остальные трое учеников с благоговением воззрились на него, ожидая похвалы или одобрения, чтобы продолжить издёвки. Джотаро помолчал, а потом тихо произнёс: – это всё, ради чего вы меня позвали? В его голосе одновременно слышались гнев, презрение и скука, этот человек производил сильное и пугающее впечатление и явно повергал этим хулиганов в восхищённый шок. Нориаки воспользовался этим моментом и спихнул с себя чужую ногу, распрямился, стал подниматься на ноги, но пинок по ребрам, куда более сильный, чем прошлый, заставил его упасть на траву, перевернувшись на бок. Одним ударом это не ограничилось. Второй пришёлся прямо в живот, и Какеин согнулся, сгруппировываясь, закрываясь от последующего града пинков. Он корчился и метался по траве, пытался вступать в бой, защищаться, но безуспешно. За этим всем безмолвно наблюдал Джотаро. Это длилось недолго, и тот решил прервать молчание: – сколько это ещё будет продолжаться? Если вы и дальше будете заниматься тем же, то я уйду домой. Обидчики остановились и удивлённо посмотрели на него. Они так старались впечатлить его, но, судя по всему, им это не удалось. Какеин снова попытался встать, но в этот раз ему помешала сильная боль по всему телу. Он тяжело дышал, глядя куда-то в небо и собирая в себе остатки сил, чтобы подняться. Все-таки он был плоховат в драках. Джотаро посмотрел сначала на обидчиков, потом на Нориаки, а после развернулся и просто ушёл. Пару секунд хулиганы стояли, ошарашенно глядя ему вслед, после чего переглянулись, как бы решая, что им делать дальше. – Тьфу, ну и чудак, пошёл он к чертям, – первым прервал молчание "дипломат". Он явно был недоволен, даже злился и, кажется, собирался отыграться на том, кто ему ничего не сделал бы, то есть на Какеине. Он уже занёс ногу для нового пинка, как вдруг остановился и испуганно поднял голову. – Кто-то идёт! Учитель!!! – он стремглав метнулся в кусты, а за ним и его приспешники. Все трое поспешно покинули задний двор, но даже спустя время никто так и не пришёл, наверное, им послышалось. Нориаки так лежал в траве, тяжело дыша, морщась от боли и думая, как он придёт домой, как будет беспокоиться мать, как он наплетет ей что-то про то, что он поскользнулся на листьях и свалился в яму возле школы... Что-то в этом духе. Наверняка это её убедит. Пролежав так достаточно долго, он всё же поднялся и, шатаясь и шаркая ногами по опавшим листьям, поплёлся домой, предвкушая очередной сложный разговор с родителями.