От опавшей листвы до цветов сирени

С этого дня Какеина и правда перестали донимать. Он, как и раньше, был невидимкой для всех, за что был признателен Джотаро. Хоть он до сих пор побаивался своего защитника, но теперь в какой-то мере проникся к нему уважением, всё же продолжая быть настороже. Если его не обижают другие не значит, что его не тронет тот, кто его защищал. Медленно тянулись дни, становившиеся ещё более одинаковыми и серыми из-за ухудшающейся погоды, подступавших холодов и вечных дождей. Цветастая листва облетела, оставшись пожухлым коричневым ковром на газоне, солнца не было и в помине. Настал ноябрь, и с его приходом наступил какой-то долгожданный покой. Нориаки уже почти не боялся своих одноклассников, но общение у них всё так же не клеилось, так что он просто стал молчаливой тенью, которую никто не трогал, но и не интересовался ей. Единственный, кто немного обращал внимание на него, это пара-тройка девчонок, которые глядели на него, шушукались и хихикали, и Джотаро. Тот всё ещё изредка кидал ему несколько коротких фраз и снова оставлял его. Но однажды, одной ноябрьской ночью, произошло что-то, что положило начало изменениям в их судьбах. ```The Beach – The Neighbourhood``` Какеину снился странный сон. Он был один в незнакомом ему месте. Он стоял на каком-то пляже, поодаль, метрах в двадцати от него, тихо шумели и плескались спокойные темно-бирюзовые волны. Его ноги увязали в сероватом светлом песке, сам он находился недалеко от каких-то стен из светло-серого или грязно-белого цветов, уходящих высоко вверх и представлявших из себя нечто вроде башен с маленькими черными окошками на самом верху. Их тени причудливыми формами ложились на неровную поверхность пляжа. Небо было тоже каким-то тусклым и серым, затянутым лёгкой, но непроглядной пеленой облаков. От всей этой серости Какеину становилось как-то тоскливо, в груди сжимался болезненный ком и хотелось плакать, но он лишь шумно вздохнул и опустил взгляд вниз. Только сейчас он увидел самого себя. Одет он был строго и слегка странновато для такого места: черные отутюженные узкие брюки, свободная белая рубашка из нежной тонкой ткани, с закатанными до локтя рукавами и расстёгнутым воротником, черные мужские туфли со шнурками и на невысоком каблуке, лакированные и испачканные песчаной пылью. На самом деле Нориаки не было дела до того, как в таком месте мог оказаться одетый так человек, и он решил пройтись и осмотреться. Попытка углубиться в лабиринт стен, проходя между ними через узкие арочки, казавшиеся неуместными и скучными, провалилась, ведь через пару проходов Какеин наткнулся на глухую бетонную стену. Пришлось вернуться на пляж, тогда юноша решил подойти к воде. Он медленно шёл к линии прибоя, вороша ногами холодный песок и пытаясь увидеть в нём что-нибудь, но тот был совсем чистым. Юноше не встретилось ни камушка, ни ракушки, отчего становилось ещё тоскливее. На пляж медленно ложился белый туман, наползавший со стороны белых стен. У самой воды Нориаки решил попробовать пройтись вдоль пляжа, и он уже было повернулся направо и прошёл пару шагов, как вдруг наткнулся на белую бетонную стену, которой секунду назад на этом месте не было. В отличие от предыдущих эта была испачканной чем-то и шершавой. Парень нахмурился и развернулся, но и тут его встретила стена. Это ему совсем не нравилось... Чувство тревоги, появившейся было внутри него, быстро затмила тоска. Его преследовало чувство, будто ему в грудь, в самые лёгкие, положили огромный шершавый булыжник, который так тянул его вниз. Какеин не выдержал и сел на холодневший с каждой минутой песок, подперев голову руками, и уставился в серое небо. К нему тем временем медленно крался туман, становившийся всё плотнее. Он уже начал касаться шеи, волос и рук Нориаки, когда тот резко вскочил, устав от однообразного тоскливого сидения на песке, ставшем уже ледяным. Парень широкими шагами пошёл к воде. Она была здесь самой тёмной, почти чёрной, её волны с сероватыми бликами и белой пенкой сонно облизывали песок, делая его темнее и ещё холоднее. Юноша снова сел и опустил пальцы в мокрый песок, медленно и аккуратно собирая его сначала в маленький бугорок, а позже начиная лепить из него замок с тонкими белыми башнями, изящными арками. Потом он добавил туда деревьев, думая этим оживить скучное и будто мёртвое здание. Раскидистый дуб, длинная сосна и нежная вишня заняли свои места в маленьком песчаном саду. Какеин улыбнулся. Он радовался тому, что хоть как-то сумел себя развлечь, да вдобавок создавая что-то, казавшееся ему живым, будто он был волшебником, способным к созиданию прекрасного. Затем он выкопал маленькое озеро, куда побоялся наливать воду, лишь слепил маленького дельфина и положив его на самое дно водоёма. Туман уже добрался до самой воды и начинал повисать белыми клочьями над самой её чёрной гладью, огибая вкруг Какеина, полностью поглощённого своим делом. Сейчас он был рад новообретенному смыслу жизни, и его не пугало вообще- ничего. Последним, завершающим штрихом были два песочных человечка, стоящих под деревом возле пруда. Одним из них, кажется, был сам Какеин, второго же ему узнать не удалось. Юноша отстранился, любуясь своей работой со всех сторон. В эту самую минуту поднялся из ниоткуда ветер, заволновалась черная вода, поднялись волны, одна из которых в мгновение поглотила хрупкое творение красноволосого юноши, который теперь сидел и в отчаянии смотрел на маленькие бугорки мокрого песка, что остались от башен и стен чудесного белого дворца. Кажется, он только что потерял единственное, ради чего жил, ради чего был здесь. Туман, до этого момента обходивший его стороной, теперь обрушил на него свою плотную и почти непроглядную пелену. На глаза наворачивались слезы обиды на весь мир, в груди снова потяжелел исчезнувший было камень. Парень поднял глаза на воду, которая уничтожила смысл его жизни, и вдруг его глаза расширились от удивления. По волновавшемуся морю проплывали совсем близко к берегу, разрезая волны чёрными гребнями, большие дельфины. Непонятно, как они подошли так близко, да и зачем, тут ведь не было рыбы... Какеин не знал, почему, но он был уверен в этом. Единственным живым существом кроме них был только он сам. Так может, они приплыли и разрушили его замок для того, чтобы привлечь его внимание? Зачем ещё? Это же его сон, а не чей-то ещё. Он тут же забыл о разрушенном замке и поднялся, наступив нечаянно на остатки дуба и сосны, пошёл к воде, как завороженный глядя на дельфинов. На задворках его сознания заворочалась мысль о том, что это отнюдь не ручные дельфины, что они тоже хищники, имеют зубы и что с ними вообще не стоит иметь дела, но это был лишь сон, и поэтому Какеин решительно шагнул в воду. Она была вязкой, тягучей, обжигающе ледяной и вообще непохожей на воду, вдобавок дно сразу у берега обрывалось, уходя вниз настолько, что парень сразу погрузился в густую массу почти по пояс. Теперь понятно, как дельфины смогли подплыть так близко... Парень продолжал идти по песчаному дну, с трудом передвигая ноги в этом сиропе и размахивая руками, но словно зачарованно глядя на млекопитающих. С каждой секундой идти становилось всё труднее, а дельфины казались всё дальше от него, но Какеин, нашедший новую жизненную цель, упорно боролся с усталостью, сковывавшей всё его тело, и мыслями о том, что он зря пошёл, лучше бы остался на берегу. Дно постепенно уходило из-под ног, но Какеин упорно не мог погрузиться в чёрную жижу выше пояса, он просто продолжал настойчиво переставлять ноги, а непонятная масса прекрасно держала его, он продолжал двигаться, пока не почувствовал, что попросту не может двигаться дальше. Он наткнулся на какое-то невидимое препятствие и напрасно силился разглядеть его. Дельфины куда-то исчезли, берег с белыми стенами тоже... Оставались только светло-серое небо, чёрная жижа и Какеин, непонятно зачем полезший сюда. Его не переставало покидать чувство, что его обманули, завели туда, откуда он не может выбраться, и оставили в одиночестве. Это было очень обидно. Какеин нахмурился и стал пытаться разглядеть берег, но туман так плотно окружал его, что он не видел ничего дальше вытянутой руки. Вдруг жижа вокруг него стала светлеть, через пару минут она была уже молочно-белой. Нориаки удивлённо опустил глаза на неё, и в этот момент непонятная субстанция стала быстро становиться прозрачной и не такой густой. И тут Какеин, не поддерживаемый уже упругостью жижи, провалился под толщу жидкости, ставшей уже белесой водой. Несмотря на то, что вода уже не была чёрной, парень оказался почти в кромешной темноте, куда продолжал стремительно опускаться. Он отчаянно барахтался, перебирал руками и ногами, но всё равно продолжал погружаться всё глубже и глубже в темноту. Вода неумолимо давила на него и не давала всплыть, словно проходила сквозь ладони. От активного сопротивления волосы лезли в глаза, рубашка вздувалась от набравшегося в неё воздуха, медленно выпускала его, и он большой вереницей светлых пузырей поднимался наверх, к свету. Парень раздражённо мотнул головой, убирая мокрые вишнёвые пряди от лица, и только теперь заметил поднимающуюся со дна к нему навстречу тень. Её очертаний он пока не мог разобрать из-за темноты и окружавшей их дымки планктона, тучками носившегося на расстоянии пары метров от Нориаки. Вскоре парень обнаружил, что нечто достаточно быстро приближалось к нему, протягивая вперёд длинные чёрные щупальца. Его охватил ужас, сковывавший всё тело и морозисто коловший низ живота, к горлу подкатила тошнота. Он был совсем беспомощен и беззащитен, и не было никого, кто мог бы его спасти от того, что с минуты на минуту должно было схватить его и... И что? Он даже не знал, что с ним станет, когда тварь достигнет его. Схватит ли она его и начнёт душить сразу, или потащит его к себе, во тьму, и там раздавит его? Съест ли? Задушит? Скормит тварям помельче, своим детёнышам? За размышлениями он продолжал барахтаться, но почувствовал, что руки и ноги его ужасно устали, да и воздух заканчивался, из-за чего начинала болеть грудная клетка. Любые надежды на спасение угасли. Перед глазами всё поплыло, помутнели очертания скользких щупалец, каждое толще Какеина раза в три. Он не видел уже почти совсем ничего, когда его тела вдруг что-то коснулось. Он подумал: "Вот и смерть моя пришла." При столкновении он перевернулся и совсем перестал понимать, где верх, а где низ. Чьи-то тёплые руки вцепились в его рубашку и обхватили его за талию. "Но у морских чудищ не бывает рук..." – пронеслось у него в голове. Он собрал последние силы, распахнул глаза и вздрогнул, встретившись с чужими ярко-бирюзовыми, которые, казалось, светились в темноте. Эти глаза так часто являлись ему в кошмарах, что он уже не мог спутать их ни с какими другими, как если бы то были его собственные. Это, несомненно, был он... Джотаро хватался за него, будто Нориаки был его спасением и мог как-то помочь ему выбраться из чёрной бездны, куда тянуло их обоих. Как ни странно, бешено бившееся сердце Какеина успокоилось, он почувствовал себя защищённым. Он тоже ухватился за товарища по несчастью, уцепился за его плечи. У него будто открылось второе дыхание, взор прояснился, вода перестала так сильно сдавливать его тело. Где-то наверху забрезжил свет. Утопающие, будто сговорившись, принялись дружно грести, цепляясь друг за друга. Теперь вода поддавалась им, прохладные потоки поднимались из глубины и подталкивали их к поверхности, которая была всё ближе и ближе, свет начинал слепить, и наконец... Какеин проснулся и приподнялся в своей кровати, тяжело дыша. После такого реалистичного сна воздух казался почти таким же пьянящим, как если бы парень тонул на самом деле. Солнце светило ему прямо в лицо, подло просовывая лучи сквозь щель между занавесками. Солнце... Юноша сел и стал обдумывать свой сон. Он помнил всё на удивление чётко, будто пережил это на самом деле, да и во время сна ощущал всё пугающе отчётливо... Жуть. Тем более странно было то, что на этот раз сон про Куджо не был кошмаром. Вернее, он был им, но Джотаро занимал там не роль главного злодея и чудовища, а, скорее наоборот, спасителя... В прочем, такое вполне можно было объяснить тем, что теперь он и школьные бесы уже не докучали ему. Какеин не стал придавать сновидению какого-то особого значения, но всё равно оно достаточно долго оставалось в его памяти. *** ```Balck Sea – Natasha Blume``` Этой ночью Джотаро не переставал ворочаться, бормотал что-то сквозь сон и, в конечном счёте упал с кровати. Его сны были полны тревоги... Он стоял на берегу моря. В любой другой ситуации он бы был рад, ведь лицезрение водной глади нравилось ему и успокаивало его, но не сейчас. Вода была черная, словно ночь или смола, она большими тяжелыми волнами обрушивалась на берег, создавая оглушительный рокот. Чёрные волны стелились дорожкой по серому песку, стараясь достать ног Джотаро своими "щупальцами". Он же, спасая себя и свои лакированные мужские туфли на низком каблуке, испуганно отступал. Он не понимал, почему испытывает такой ужас от воды, простой воды, разве что чёрной, но тем не менее от ужаса избавиться не мог. Каждая новая волна была больше и длиннее прежней, из-за чего юноше приходилось отступать всё дальше и дальше от берега, пока он не упёрся спиной во что-то холодное, твёрдое и влажное. Парень вздрогнул и обернулся, перед его взглядом предстала высокая бетонная стена чёрного цвета, стоявшая точно параллельно идеально ровному берегу и тянулась, кажется, во все стороны до бесконечности. Джоджо уперся в неё спиной, как-будто желая провалиться сквозь неё или стать её частью, чтобы спастись от чёрной воды. От каждого нового вала на парня накатывала новая волна ужаса, который всё нарастал. Он боялся, что чёрные воды схватят и утащат его на самое дно, будут кружить его в водовороте, пока он не задохнётся, после его тело поглотит немая бездна. Тёмно-серое небо на глазах темнело, будто желало слиться с водой и стеной. Джотаро стал вглядываться в волны, боясь ненароком встретиться взглядом с каким-нибудь морским чудищем, что пряталось под водой, но вместо этого увидел, как гребни волн рассекают гладкие блестящие спины каких-то существ со слегка изогнутым плавником. Дельфины... Прекрасные создания плавали совсем близко к берегу и всё норовили подплыть к самому Джотаро, но тому пока удавалось спастись от воды. Вид дельфинов немного успокоил его, ему казалось, что он нашёл спасение, что дельфины не дадут ему погибнуть в море... Нужно было лишь принять их помощь... Он едва смог заставить себя отлипнуть от стены и сделал маленький шаг к воде, он дался парню с огромным трудом, но останавливаться было нельзя. Второй шаг был ещё более тяжёлым, Джотаро остановился на пару секунд, чтобы перевести дыхание. Новая накатившая волна была в разы больше предыдущих. Она оглушительно взревела и, крутя на гребне белую пену, как цунами, обрушилась на берег, быстро миновала узкую полосу песка и сбила парня с ног. Он едва успел задержать дыхание перед тем, как погрузиться в ледяную воду. Волна снесла стену, крупные осколки бетона закружились в водоворотах и унеслись куда-то, песчаный берег исчез из-под ног, будто океанская мощь утащила и его в свою бездну. Холодные потоки завертелись и вокруг Джотаро, он принялся отчаянно двигать руками и ногами, силясь всплыть на поверхность, но понял, что не чувствует ни верха, ни низа – кругом была сплошная темнота, в которой он едва мог различить собственные руки.Черная рубашка потяжелела от воды, парень закружился и несколько раз перевернулся из-за сильных течений, игравших с ним, как с тряпичной куклой. Внезапно, когда он перестал крутиться, вода показалась ему невыносимо тяжёлой, он начал тонуть. Как бы Куджо ни старался перевернуться вверх головой и всплыть, он всё тонул, как бы ни вертелся – бездна оказывалась внизу и тянула его к себе. Он снова осмотрелся, но единственное, что он увидел были темнота и толпы выплывавших из темноты рыб. Они были достаточно крупными и прозрачно серыми, словно призраки, их ничего не видящие глаза быстро вращались, а рты беззвучно открывались, будто желая что-то сказать, но из них вырывались лишь несколько пузырьков воздуха, и пасти снова закрывались. Эта стая казалась неживой, пусть и двигалась с неплохой скоростью, каждая рыба в ней слепо следовала за остальными, пускай никто из них не знал, куда все они направлялись – нужно же плыть хоть куда-то. Вдруг всё это мирное стадо очнулось от транса, взмахнули хвостами и метнулось куда-то в темноту, прочь от Джотаро. Сначала парень не понял, почему, но через мгновение увидел то, от чего кровь в его жилах похолодела, ему в миг захотелось стать такой же рыбой, которая могла бы спастись, уплыть, примкнув к группке таких же, как он... Медленно поворачивая голову с маленькими подслеповатыми глазками, из тьмы выплывала огромная чёрная акула. Пасть её была чуть приоткрыта, и в ней виднелись ряды грязноватых острых зубов. Она принюхивалась и глядела на Куджо, словно размышляя, стоит ли его есть, пока тот старался не шевелиться, как бы сильно ему не хотелось дать деру. Подумав, акула все же решила, что юноша ей не интересен, ; умчалась в погоню за прозрачной стаей рыбы. Вскоре они исчезли из виду, и его снова окружила тьма. Он ещё какое-то время просто погружался вниз, размышляя о том, кончится ли это когда-нибудь? Может, он так и будет продолжать тонуть, встречать различную морскую мерзость, пока его не проглотит какая-нибудь тварь с самого дна? Или же он доплывет до самого ада, помашет рукой сатане и останется там за свои провинности? Или, может, он будет продолжать тонуть дальше, пока не забудет себя. У него ещё оставались силы, но он не хотел сопротивляться, не находя в этом смысла, ведь даже не знал, куда плыть. Все-таки воздух постепенно заканчивался, а, значит, эта подводная одиссея должна была когда-то завершиться. Через некоторое время он начал чувствовать удушье, кислород исчезал из лёгких, появилось лёгкое головокружение. Парень уже начал думать, что вот и пришла смерть, когда мимо него пронеслось что-то необычно быстрое. Это нечто было крупным, тёмным и гладким, оно ловко рассекало толщу воды и кружилось рядом с Куджо, но сохраняло такое расстояние, на котором он не мог разглядеть нового знакомого. Гость был не один: рядом проплыли ещё двое. Они стали описывать круги, центром которых являлся юноша. Один раз одно из существ сошло с орбиты и скользнуло под его руками, хвостом прочертило полосу поперёк живота. Когда они подобрались поближе, парню удалось разглядеть изогнутые спинные плавники, светлые животы и морды с умными глазами и мелкими зубками в приоткрытых, будто улыбающихся пастях. Он узнал их. Чёртовы дельфины снова явились поглумиться над ним, чтобы после бросить. Джотаро нахмурился. Он, конечно, любил дельфинов, но этих троих предателей ему не хотелось видеть. Один дельфин протяжно свистнул, будто извиняясь, и снова задел боком юношу. Кажется, они снова добивались того, чтобы он поверил им и позволил утащить себя неизвестно куда. Брюнету некуда было деваться. "Аа, чем черт не шутит. " Он ухватил одного из них за спинной плавник. Они, казалось, только этого и ждали. Каждый из дельфинов по очереди громко и весело свистнул, и вся процессия устремилась куда-то в неизвестном направлении. Какое-то время они просто плыли куда-то в непроглядной тьме, а потом глаза парня стали различать лёгкие просветы. В прочем, то были всего лишь стайки белесого, слабо светящегося планктона. Сначала одна, потом ещё и ещё, и вскоре всё пространство вокруг затянулось им, словно туманом. Куджо прищурился, силясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь серую пелену, и вдруг заметил что-то, совсем не похожее на то, что ему до этого приходилось разглядывать во мраке океана. В нескольких десятках метров от него медленно опускался в бездну человек. Он совсем не сопротивлялся утягивающей его вниз воде, тело его обмякло, руки и ноги не шелохнулись. Похоже, он потерял сознание, и теперь ему грозила смерть от удушья. Вокруг него, плотно сбившись в кучу, собрался белый планктон, будто желавший соткать из своих тел саван утопающему. Оглянувшись, Куджо заметил поодаль внизу огромного чёрного осьминога, который стремительно протягивал свои щупальца к несчастному человеку, который спускался прямо к нему в лапы. Джотаро замешкался, призадумался. Он чувствовал обычный прилив слабого желания спасти тонущего, и, как всегда, его прерывал тот самый голос, говоривший о том, что ничего хорошего не выйдет из этой затеи, только возможно пострадает он сам. Дельфин, за которого держался парень, подплыл немного поближе и, изогнув спину, сбросил с себя ездока, после чего всю троицу поглотила тьма. "Предатели..." Только сейчас он осознал, что перестал тонуть, теперь он точно ощущал, что дно находится под ним, внизу, а где-то наверху, возможно, есть поверхность. В его груди вспыхнул огонёк надежды, это придало ему сил и вскружило голову, но лёгкие продолжали предательски сжиматься от нехватки воздуха. Он чувствовал, что у него осталось около пары минут. Брюнет принялся отчаянно перебирать руками и ногами, ему с трудом удавалось плыть вперёд. И вот, когда до тонущего оставалось метра три, Куджо удалось узнать его. Яркие вишнёвые волосы с длинными прядями... Не было сомнений: перед ним был его одноклассник, из-за которого Джотаро часто не мог уснуть, из-за которого его мучила совесть и сжималось сердце. Их разделяло совсем небольшое расстояние: три метра, два, половина... И вот произошло долгожданное столкновение. Джотаро ухватился руками за его рубашку, и при столкновении они оба перевернулись, на несколько мгновений снова потеряв ориентацию в пространстве. И вдруг красноволосый юноша открыл глаза, будто проснулся. Сиреневые глаза в обрамлении густых красных ресниц удивленно-испунанно уставились на брюнета, и тот вдруг почувствовал лёгкость в груди будто в его организме вдруг открылся запасной мешок пригодного для дыхания воздуха. В это же время откуда-то сверху стал пробиваться сквозь черную воду луч света, упорный и яркий. Утопающие одновременно подняли глаза к этому свету и стали усиленно работать ногами и свободной рукой, второй при этом держась друг за друга. Куджо уже отчётливо видел обратную сторону поверхности, светлую и напоминающую тонкую непрозрачную плёнку. Перед тем, как вынырнуть, он зажмурился. Он почувствовал головокружение, после этого последовал удар, и... Яркий свет резанул по глазам, и Джотаро прищурился, но после постепенно привык. Он был в своей комнате, на полу рядом со своей кроватью. Плечо, на которое он приземлился, неприятно саднило, голова слегка кружилась. Он с трудом встал и посмотрел на будильник на прикроватной тумбочке. Было около половины седьмого, до школы было ещё достаточно времени, поэтому юноша забрался на кровать, сел, укутавшись в одеяло, и стал размышлять над сном. В какой-то мере видение совпадало с явью. Пугливая, однообразная и молчаливая толпа, опасный охотник, решающий, атакует ли он беззащитных или пощадит, тонущий и теряющийся в своих мыслях Джоджо... И Какеин, почему-то ставший его единственным спасением. Юноша в задумчивости запустил руку с свои короткие чёрные волосы, торчавшие во все стороны. Неужели и в жизни то, что спасёт его от этой чёрной бездны - его красноволосый одноклассник? В прочем, возможно, это просто отражение его накопившихся переживаний. Он попытался выкинуть сон из головы, но тот словно вцепился в его разум, не желая уходить. Тогда Куджо решил собираться в школу, чтобы отвлечься. В задумчивости он поплёлся в школу. Снова ради чего-то нового, для каких-то грядущих перемен из-за бесконечных туч впервые за долгое время выглянуло солнце, уже далеко не такое яркое и тёплое, как летом, но всё же радующее всех, кому этим утром нужно было вылезти из своего теплого убежища и потащиться куда-то. Оно стало более ленивым и сонным, как и все люди, вставало позже и менее охотливо, неохотно подсушивая своими лучами сырой асфальт. На жёлтой траве, укрытой бурыми листьями, уже начинал иногда появляться иней, как предзнаменование приближающейся зимы со своими стужами и метелями. При мыслях о тёмном и холодном времени года у Куджо по спине пробежал холодок, будто сами Морозко и Госпожа Метелица шли за ним по пятам, подгоняя вперёд своим ледяным дыханием и залезая в рукава и за шиворот своими колючими пальцами. Но вот впереди показалось здание школы, в котором уже включили отопление, а потому никакие зимние сказочные персонажи не могли туда забраться, разве что в новый год в виде добрых Деда Мороза и Снегурочки. Чёрное пальто оказалось особливо висящим на вешалке в общей раздевалке, и парень направился в свой класс. Ему наконец-то удалось согреться, и теперь он даже был готов терпеть скучные уроки и противных учителей, сидя в полудреме и думая о теплом солнце и ласковом море. Всё как обычно... Джотаро с напускной гордостью вошёл в класс и сел на своё место, поставил локти на парту, подперев щеку кулаком и уставившись в окно, но почти сразу отведя от него глаза. За стеклом были видны только холодно-синее небо без единого облака, да колючие, голые и кривые ветви спящего дерева. Юноша решил наконец удостоить взглядом небольшую группку ребят, скопившуюся вокруг него, а после перевести его на остальных одноклассников, задержаться на каждом не более пары секунд и... Внезапно он наткнулся взглядом с учеником, которого раньше никогда не видел. Он стоял, горделиво подняв голову, и разговаривал с толпой, окружившей его, как обычно окружают Джоджо. Последний хмыкнул и принялся изучать новичка взглядом. Парень оказался достаточно высоким, но всё равно ниже Джотаро, блондином с бледной кожей. Вдруг незнакомец повернул голову, их взгляды столкнулись, и... Продолжение следует