В Аду сегодня пасмурно...

      Больно. Внутри все буквально скручивало от боли.       Ангельские клинки являлись оружием, способным нанести серьезный вред демонам, а раны от них крайне плохо затягивались. Чонгука спасало лишь то, что он являлся темным серафимом — одним из сильнейших демонов в их иерархии. В противном случае он не выжил бы после такого ранения.       На подгибающихся ногах, опираясь на смертного, которого пришлось развязать, ему удалось вернуться к машине. Ведьма была уже мертва. Чему Чонгук нисколько не удивился — то, что они не застанут ее живой, он понял еще тогда, когда ангел-полукровка направился в сторону дома. Действия ангела логичны на самом деле: противостоять даже раненному Чонгуку тот не смог бы, просто не хватило бы сил, а значит, оставалось одно-единственное верное решение — уничтожить того, кто мог открыть им разлом в Ад. И сбежать…       — Она мертвая? — Ким Тэхён во все глаза разглядывал труп ведьмы, голова которой находилась довольно далеко от тела. Перерубленная ангельским клинком шея даже не кровила, словно кто-то прижег рану. И на смертных, и на прочих-всяких других существ это оружие действовало именно так — оно обжигало. Чонгука тоже жгло изнутри, но его рана продолжала кровоточить. Что в последующем вполне могло привести к гибели, будь он хоть тысячу раз бессмертный…       — Да, — коротко ответил Чонгук и двинулся к машине.       — Совсем? — Чонгук вскинул глаза, посмотрев на Тэхёна как на идиота. К счастью, тот правильно прочитал его взгляд и поспешил исправиться: — Ну, то есть… Это Чимин сделал, да?       — Да. Садись, ты поведешь, — сам тяжело приземлился на заднее сиденье. Рубашкой, той самой, которой связывал смертного, он, шипя сквозь зубы, зажал рану на животе.       — Куда мне ехать? — послушно усаживаясь на водительское сиденье.       — Туда, где мы сможем немного отдохнуть. Мне нужно… хотя бы полежать несколько часов. И туда, где тебя не будут искать. Любой отель подойдет.       — Я понял, — покивал Тэхён.       На смертного увиденное явно произвело сильное впечатление. Всю дорогу, пока они ковыляли до дома ведьмы, тот молчал задумчиво, не сыпал вопросами, которых ожидал Чонгук, и был так бледен, словно вся краска покинула его лицо разом. Испугался? Расстроился? Переживал за друга? Возможно. Однако чужой жилеткой Чонгук быть не нанимался, хоть и знал, что ему стоит подружиться (это как минимум) с Ким Тэхёном. Но сейчас изображать из себя саму любезность он просто не готов. Позже…       Из-за действий этого сраного ангелочка им теперь торчать на Земле хренову тучу времени, пока Чонгук не отыщет другую адскую ведьму, способную открыть разлом.       Только для этого надо выжить…       Боль туманила мозг, но он прекрасно понимал, что сейчас смертному ничего не стоит сбежать. И нет — найти его заново не будет такой же проблемой, ведь теперь, когда Тэхён продемонстрировал свою силу, Чонгук запомнил его. Он увидит. Отличит в толпе. Учует. Теперь присутствие Ким Тэхёна ощущалось, улавливалось как-то на периферии постоянно, и было приятно. Природа Чонгука требовала подчиниться, это одновременно возбуждало и раздражало. Давно он не встречал кого-то настолько сильнее себя. Остаточные волны чужой силы, той, которая так легко сковала его тело, ощущались до сих пор… Даже несмотря на то, что Тэхён очень не вовремя отдал приказ, и теперь живот напоминал кровавое месиво, Чонгук испытывал восхищение. И желание…       Черт. Черт! Вот он вляпался, а.       С одной стороны, Чонгук наконец-то мог с уверенностью сказать, что они не ошиблись, и Ким Тэхён действительно сын своего отца. И обладает силой достаточной для того, чтобы править демонами. С другой стороны — тот наполовину смертный. Полукровка. И человеческого в нем сейчас явно больше, чем демонского. А подчиняться человеку для него неприемлемо. Или нет?..       Чонгук надеялся, что Тэхён не сосредоточит свое внимание на том, что он подчинился, стоило только правильно приказать — с использованием силы. Вряд ли не заметил, конечно, тут надо полным кретином быть, но хотя бы пока не заговаривал об этом. Уже хорошо… А там Чонгук, может, и найдет какой способ замять эту тему.       Но была тема, которую поднять все же было необходимо:       — Ты… — Чонгук облизал пересохшие губы. — Ты понимаешь, что не стоит от меня сбегать?       — Угу, — буркнул Тэхён, продолжая смотреть исключительно на дорогу.       — Я не шучу, Тэхён. Только за сегодняшнюю ночь тебя попытались убить дважды и, нравится тебе это или нет, сейчас я — твоя единственная надежда, единственная возможность выжить.       — Я не дурак, — прозвучало резковатое в ответ. — Хотя и не понимаю, откуда возникло внезапное желание лишить меня жизни, и кому я наступил на любимую мозоль, действительно убедился, что ты готов меня защищать, — Чонгук поймал серьезный взгляд Тэхёна в зеркале и невольно подобрался, чувствуя чужую злость, пускай и не на него направленную.       — Готов, — подтвердил он, — любой ценой.       Тэхён прищурился.       — Я пока не понимаю и твоих мотивов. Но будь уверен, тебе придется все мне рассказать, как только сможешь внятно ворочать языком.       Чонгук кивнул, зная, что Тэхён увидит.       — Хорошо, — глаза закрывались, спать хотелось просто неимоверно, ведь все силы уходили на то, чтобы поддерживать жизнь и бороться с последствиями ранения ангельским клинком.       — Спи, — прозвучало негромкое, — я разбужу, когда приедем.       Это не было приказом, но Чонгук послушно закрыл глаза, чтобы тут же провалиться в сон.

***

      Больно. Внутри все буквально скручивало от боли.       Поступок лучшего — самого близкого — друга, резал по живому. Никогда в жизни Тэхён не мог бы даже представить, что тот поднимет на него руку. И уж тем более попытается убить. Он стискивал скрипящий от его действий руль, кусал губы, снова и снова прокручивая в голове произошедшее.       Его попыталась убить незнакомая психованная дамочка в клубе, похитил мистер Совершенство, а потом чуть не прирезал лучший друг. Уже, наверное, бывший… Как Чонгук его назвал? Полукровка? Ангельское отродье? Тэхён хоть и наблюдал за происходящим, охуев по самые не балуйся, сумел запомнить все до мельчайших деталей. Он сам называл Чимина ангелом, но никак не думал, что тот окажется им на самом деле.       Тэхён понимал, что реагирует слишком уж спокойно для человека, у которого вся жизнь не только перевернулась с ног на голову, а и продолжила, падла, сальтухи выделывать. Последствия шока? Просто тупняк? Легкий похуизм? Черт его знает. Но даже чувствуя нехилую усталость после бессонной и наполненной событиями ночи, он мыслил и рассуждал довольно трезво.       Ладно. У него есть кого расспросить. Однако следовало решить, что делать дальше. Бежать? Сейчас, когда Чонгук ранен и слаб, он вполне сумеет. Даже прилагать каких-то усилий не потребуется — вытолкнет того из машины да уедет, прощально моргнув фарами.       Только… Во-первых, до города еще прилично так пилить, и что-то подсказывало, что Чонгук сдохнет где-то по пути, оставь его сейчас на дороге. А смерти этого… кого, собственно? Раз в Ад везет? Падшего ангела? Черта? Демона? Чимин, кажется, назвал Чонгука серафимом. Тэхёну всегда казалось, что это что-то сугубо ангельское. Ну, типа у любого человека в голове при слове «серафим» возникает ассоциация с ангелами. Но ведь это по тем книжкам, что написаны здесь. И если этот Ад на самом деле существует, то там необязательно все должно быть так, как представляют в этих самых книжках. Значит, пускай будет серафим. Так вот, смерти этого самого серафима Тэхён не желал. Чонгук спас его уже дважды, сам пострадал из-за его — Тэхёна — действий, кстати. И даже не особо высказался по этому поводу. Точнее, вообще ни слова не сказал, хотя как минимум укора или сочной матершины ожидать стоило бы. Но нет — молчал в тряпочку, что подозрительно. Не потому ли, что подчинился приказу Тэхёна и не желал это подчеркивать? Или просто нет сил? Как бы то ни было, доверять полностью он никому не собирался, но иметь рядом того, кто может защитить, наверное, стоит. Да и задолжал тот ему парочку ответов. Не факт что они будут искренними, правда...       Уже светало, когда Тэхён подъехал к небольшому хостелу. Чонгук говорил про отель, но Тэхён был уверен, что документов у его спасителя нет, а без них вряд ли пустят в более-менее приличные заведения. Другое дело хостелы… Налички у него было не так и много, однако расплачиваться картой казалось плохой идеей. То ли паранойя, то ли здравая осторожность, может, сериалов пересмотрел, хрен его знает. Но место он выбрал довольно захолустное, на окраине, лишь быстро пробежав глазами отзывы. Не клоповник и ладно.       Припарковался с торца здания, так, чтобы не было видно с основной дороги и, оставив спящего Чонгука в машине, направился снимать номер. Сонная хозяйка приняла плату за двухместную комнату на сутки вперед, естественно, уточнив, кто второй постоялец. На что Тэхён отмазался, мол, «всю дорогу вел машину, теперь уснул», и торжественно пообещал познакомить утром. Хозяйке оказалось плевать, так что она выдала ключи и ушла, видимо, досыпать. А Тэхён, сам отчаянно зевая, поперся на парковку — надо еще Чонгука до комнаты доволочь.       Вырубало уже пиздец как, время подбиралось к пяти утра. К счастью, после увиденного сегодня есть не хотелось совсем. Хоть какая-то польза от созерцания трупов.       Крепче зажав рану рубашкой, уже изрядно пропитавшейся кровью, Тэхён кое-как натянул пожеванную и слегка обслюнявленную майку на Чонгука. С матом и сдавленным кряхтением умудрился взгрузить эту гору мускулов на свою спину. Поднимался на ноги с подрагивающими от тяжести коленками, цепляясь руками за машину, взмок и, кажется, потянул мышцу… Твою ж маму! Еще и шея болела все сильнее после бетонной хватки несостоявшейся убийцы.       Пошатываясь, дотащил Чонгука до хостела, а войдя внутрь, наткнулся на хозяйку. Замер, чувствуя, как кровь отливает от лица, и судорожно соображая, чего бы наплести.       — Это друг? — прищурилась та.       — Угум, так устал, так устал, что вот даже добудиться не могу, — уверенно затараторил Тэхён, тихо радуясь, что живот Чонгука сейчас плотно прижат к его спине, и рану не видно. Ну… в теории.       — Ммм… — хозяйка покивала, — ну, пускай спит, — шагнула было обратно в свою комнату, но замерла: — Кстати, там над раковиной есть аптечка. Бинты и антисептик, если что, — и захлопнула дверь.       Тэхён выдохнул.       В комнате сгрузил Чонгука на кровать и устало утер со лба пот. Даже сейчас, заёбанный вусмерть, он жадно поедал глазами чужое привлекательное тело. Господи… ты просто извращенец, Ким Тэхён, конченый причем... Ну а как быть, если Чон Чонгук даже с развороченным животом — это долбаный идеал. Пытаясь отогнать несвоевременные желания, Тэхён отвернулся и только направился было к раковине, чтобы умыться, как услышал негромкое:       — Смотри-ка, не сбежал.       Вот же гад. Ну не мог чуть раньше очнуться, а? Что за вселенская несправедливость?       — Боюсь, ты помрешь, если я сбегу, — хмыкнул Тэхён. — А у меня на тебя планы.       Многострадальная рубашка на этот раз сыграла роль полотенца. Смочив ее здесь же, в раковине, Тэхён принялся аккуратно стирать кровь с тела Чонгука. Пропитавшуюся кровью майку пришлось задрать — снова ворочать эту тушку, чтобы раздеть, не хотелось.       — Мне прям интересно, что ты напланировал, — тот никак не комментировал его действия, только смотрел с любопытством из-под полуприкрытых век. Даже не шипел и не матерился, спокойно выдерживая боль.       — От идеи трахнуть тебя я не отказался, чтобы ты знал, — немного очищенная от крови рана выглядела просто ужасно. По всему выходило, что Чонгук должен сейчас лежать мертвым, ну или как минимум выть от боли. А тот ничего, вполне себе живчик, разве что морщился иногда, да слова выходили сдавленными.       — Ты, кажется, говорил что-то про «отдамся в любой позиции», — Чонгук потер лоб испачканной в крови рукой, так что теперь и на лице красовались разводы.       — А, — Тэхён направился к заветному шкафу, где должны были быть бинты, — то есть насчет потрахаться ты уже не против? Вопрос только, кто сверху?       — Ну, сейчас я вряд ли смогу, уж извини, — Чонгук попытался развести руками, но замер на середине движения, скривившись. — Твой ангелочек хорошо меня порезал, черт.       — Его зовут Чимин, — поправил Тэхён, усаживаясь на край кровати и пристраивая бинты и бутылку антисептика рядом.       — О, это жизненно необходимая информация. Плевать мне, как его зовут. Если увижу еще раз, то прикончу.       Разозлившийся Тэхён, протирая рану, нарочно не осторожничал и нажал чуть сильнее необходимого. Так что Чонгук все же вскрикнул, не сдержавшись.       — Хм, не такой уж ты терминатор, да?       — Ты это специально? — выдавил Чонгук, злобно сверкая глазами.       — Угум, пользуюсь твоей беззащитностью, — и, щедро плеснув новую порцию антисептика на чистый пока кусок бинта, собрался было продолжить экзекуцию, как был остановлен — Чонгук цепко ухватил его за запястье. — Что?       Чонгук сжимал руку крепко, пачкая его кровью, но Тэхён почему-то не боялся. Он чувствовал угрозу от дамочки в клубе, от Чимина буквально волосы дыбом вставали, а Чонгук… Разумеется, он знатно пересрался, когда тот заталкивал его в машину и вез в лес, но сейчас... Тэхён был уверен, что Чонгук не причинит ему вреда.       — Не нужно думать, что я беззащитен, смертный, — процедил Чонгук, заглядывая в глаза.       — Пафоса-то, пафоса, — Тэхён попытался выдернуть руку, да не тут-то было. — Отпусти, пожалуйста, иначе все мои усилия пропадут даром, — вежливо попросил он. Чонгук несколько секунд сверлил его потемневшим взглядом, но все же разжал хватку. — Спасибо, — и продолжил обрабатывать. — Ты думаешь, я не заметил, что ты подчинился? — Чонгук ощутимо вздрогнул, что подтолкнуло додавить, и он добавил: — Не хотел, но сделал. Я видел это, Чонгук.       — И что? — буркнул тот.       — Рассказать не хочешь?       Скептически осмотрев плоды трудов своих, Тэхён еще раз ливанул антисептика на рану прямо из бутылки.       — Эта штука мне ни к чему, она не поможет.       — А раньше сказать ты не мог? — он недовольно зыркнул. — Чего я тогда добро на тебя переводил? И ты с темы-то не съезжай, рассказывай давай.       — Ты же иначе не заткнешься, да?       — Именно, — охотно подтвердил Тэхён. — Так что это в твоих же интересах.       — Ладно. Что ты хочешь знать?       — А ты, блять, даже не догадываешься? — искренне возмутился Тэхён. — Все рассказывай. И кто, а главное почему хочет меня убить, и что это за Ад такой, и какого хрена ты не подыхаешь от потери крови, хотя уже как бы должен?       — Ладно-ладно, — Чонгук выставил перед собой ладони. — Не подыхаю я потому, что это не кровь, а сила. Человеческим оружием подобные ранения можно, конечно, нанести, но тут надо очень постараться. Чтобы сила начала истекать из меня, человеку придется… ну, как минимум голову мне отрезать. А вот ангельские клинки как раз идеальное оружие против таких как я.       — А ты?..       — Темный серафим. Демон, если угодно.       — Ну класс, — Тэхён устало потер переносицу, но прекращать расспросы не собирался. — Ты можешь сесть? Я бинтами замотаю, — Чонгук кивнул и с его помощью уселся на кровати, а Тэхён взялся перематывать рану. Хотя был ли смысл? — Я думал, что серафим — это ангел, — признался он, — а тут, оказывается, и демоны.       — Когда-то мы от ангелов отличались лишь цветом силы. Но после поражения были вынуждены уйти из Рая, и стали теми, кем являемся сейчас, — Чонгук терпеливо сносил все манипуляции, хотя слабел на глазах.       — Были светлыми, стали темными? Я бы почитал учебники по вашей истории, — хмыкнул Тэхён.       — Не совсем, мы изначально темные, Тэхён. А история… Я тебе ее и так расскажу, если пожелаешь.       — Хорошо учился? — весело поинтересовался он, завязывая бинт на симпатичный бантик и расправляя края.       — Был участником событий.       Тэхён так и замер, удивленно воззрившись на Чонгука.       — Хочешь сказать, ты бессмертный?       — Ну… — Чонгук скептически изогнул бровь, глядя на получившееся из бинта художество. — Можно сказать и так. Хотя убить меня возможно.       — То есть, — чуть поразмыслив, задумчиво протянул Тэхён, — выходит, что ты умрешь, если лишить тебя сил? — забывшись, он приложил окровавленный (или теперь это слово не подходит? на вид кровь как кровь, темнее разве что) палец к губам. Поморщился, осознав, что сделал, и принялся отплевываться. — Тьфу ты! Горчит! — а Чонгук вдруг как-то очень пристально посмотрел на его губы. Даже стремно немного стало, до того взгляд темных глаз показался ему… жадным? Голодным. — Что?       — Есть у меня мысль, где взять сил, — сглатывая. И отвечая на невысказанный вопрос, Чонгук продолжил: — Дай мне немного своей крови, Тэхён.       — А? Нет! — он аж отшатнулся, чтобы тут же вскочить с кровати. — Совсем охренел? Упырь недоделанный!       — Не ори ты, черт.       — Как это не орать?! Может, ты меня сейчас ка-а-к схватишь да ка-а-к цапнешь! Откуда мне знать?       — Не цапну. Твоя кровь мне может помочь только в том случае, если ты отдашь ее сам, — Тэхён видел, что Чонгук уже еле языком ворочает, а глаза у него так и норовят закрыться. Жалеть демона этого он не собирался, но допрашивать того, кто вот-вот отключится — провальная затея.       — Спи давай, кровопийца. Только еще на один вопрос ответь: зачем ты тащишь меня в Ад?       — Чтобы ты… — Чонгук все же закрыл глаза и облизал пересохшие губы. — Чтобы ты занял трон правителя Ада.