Любовная кислота

      Серёжа уже все волосы на себе порвал. И косичку растрепал. И психиатра задолбал. Видите ли нет повода для кипиша, если человек тихо и спокойно лежит. Привыкли, блин, к буйным, а то, что у тихих психика в ебеня летит с такой-же скоростью они не учитывают!        С утра Максим встал как обычно. Ну как встал. Проснулся. Да так и остался лежать, глядя в потолок стеклянным взглядом. Успокоительные его уже точно отпустили. Серёжа узнавал. Он с самого утра на телефоне с психиатром. Тот, конечно, оказался терпеливым человеком. Впрочем, у них работа такая. Серёжа с Надей уже не знали, с какого бока подойти к парню. Он ни на что не хотел реагировать. Нет, он не лежал совсем овощем. Он шевелился, отворачивался, вставал даже пару раз воды попить, отвечал односложными «нет» и «не хочу». Все вопросы, на которые нельзя было так ответить, он игнорировал. Как и наличие друзей. Не смотрел на них даже. А если раздражать начинали — отворачивался. Клубком под одеялом сворачивался и прятался как в домике.        А Надя упорно гладила этот комок, пока Серёжа слёзно умолял психиатра приехать побыстрее и разрешить вколоть ему хоть что-нибудь. А он, сволочь такая, не разрешал. Говорил, что не нужно ему работу усложнять. А у ребят сердце разрывалось от такого парня. Глаза у него были мёртвые-мёртвые. И пустые. Совсем. Ничего в них не было. Ни боли, ни отчаяния, ни злости. Ни че го. Лучше бы истерил и квартиру разносил, вот честно. С этим Серёжа хотя бы был знаком и знал, как реагировать.        Звонок в дверь прозвучал как музыка для ушей. Серёжа с таким рвением открыл дверь, что психиатр покачал головой и недовольно цокнул, заходя в квартиру. Знакомы они были лет пять точно. Прикольный дядечка, как говорила Надя. Среднего роста, со светлыми-светлыми волосами, мягкими чертами лица и бровями как у Брежнева, только светлыми. И тот ещё весельчак. Но главное профессионал. Из своих сорока семи лет — тридцать плавал в психологии и психиатрии.        — Призраков давно видел? — Психиатр внимательно смотрел на нервного Серёжу.        — Каких призраков, Свят? — Серёжа недовольно выдохнул. — Ебанулся?        — О, Святослав Олегович. — Надя высунулась из комнаты. — Здрасти!        — Здравствуй, радость. — Святослав улыбнулся девушке и поставил свой чемоданчик с необходимыми инструментами на тумбу. — Зомби давно видела?        — В комнате лежит один. — Надя кивнула в сторону гостиной. А Серёжа вновь начал рвать на себе волосы. Ну что за абсурд он тут разводит?        — Отлично! — Святослав улыбнулся, достал упаковку с какими-то таблетками из своего чемоданчика и протянул девушке. — Засунь в это прекрасное создание витаминку. — Психиатр кивнул в сторону Сережи. — И сделайте мне чай. Посмотрю на парня и поговорим.        Надя радостно забрала таблетки и взяла Серёжу за руку, утаскивая на кухню. Святослав ухмыльнулся своим мыслям и пошёл мыть руки. Будни психиатра это весело. В психиатрической лечебнице, конечно, интереснее бывает. Но сегодня приходится довольствоваться малым. Впрочем, день, на удивление, богат эмоциональными нестабильнышами.        Святослав зашёл в комнату, с радостью разглядывая кучку из одеяла, под которой спрятался парень. И вот чего Серёжа дёргается? Лежит себе спокойненько, никого не трогает, с собой ничего не делает, не кричит. Прелесть, а не парень. Святослав тихонько присел на край дивана и поставил около себя свой чемоданчик.        — Терем-теремок, кто в тереме живёт? — Максим шевельнулся в своём укрытии от такого неожиданного захода. Он прекрасно понимал, что один там паникер вызвал ему на дом мозгоправа. Но они вроде не так должны заходить, разве нет? — Мышка-норушка или лягушка-квакушка? — Святослав достал маленький фонарик. — А может мишка косолапый? — Максим высунул голову из-под одеяла посмотреть, кого там Серёжа притащил. Друг, похоже, немного ебанулся и притащил сюда какую-то неведому зверюшку. — А, так это у нас кот-баюн. — Психиатр расплылся в улыбке. — Рад познакомиться лично, Максим. Думаю, Арсений обо мне рассказывал. Я сейчас тебя осмотрю и немного побеседуем. До нижнего белья раздевайся и ложись ровно.        Психиатр встал с дивана, отложил фонарик и достал перчатки. Максим, конечно, слабо понимал, что тут за манипуляции происходят, но сопротивляться не стал. Это же тот самый психиатр Арсения, который его из полной задницы вытащил. Парень убрал от себя одеяло и лёг на спину. Раздеваться не пришлось. Он, знаете ли, и не одевался. Нет, Максим не считал, что ему охренеть как нужна помощь специалиста. Да, хуево. Ладно, очень хуево. Он помнил каждое слово Арсения. Помнил его взгляд. Такая смесь из разочарования и злости. Помнил, что его-не-его Арсений сделал выбор в пользу Лёши. Теперь уже точно.        Ребята вчера пытались хоть как-то оправдать мужчину. Но смысл? Максим не тупой. Максим сразу понял, что ему больше не рады. Тут даже не нужно пытаться выяснять, действительно ли Арсений с ним переспал. Да и не хотелось. Сейчас это уже дело времени. Арсений верил Лёше. Слушал его. Подпустил к себе, хотя клялся, что ни-ни. Врал парню, что один. И просто послал их нахуй. Максиму более чем достаточно. Совет да любовь, как говорится.        И знаете, не болит даже. Просто пусто. Пусто и холодно внутри. И отогреваться не хотелось. Замёрзнуть окончательно и не переживать. Психиатр внимательно пробежался глазами и руками по телу, особое внимание уделяя шрамам. Максим догадывался, на что именно его рассматривают, но врач почему-то практически не смотрел на запястья. Впрочем, похуй. Максим никогда не резался. Возможно думал об этом, когда-то в детстве. Но до дела так и не дошёл.        — Ты говорить не можешь или не хочешь? — Психиатр стянул с себя перчатки и взялся за фонарик, свет в глаза.        — Не хочу. — Максим стойко терпел эту пытку, мечтая только о том, чтобы от него уже отъебались. Или лучше чтобы в психушку забрали? Белые рубашки задом наперёд, ручки на спине в узелок завязаны… Прикольно же, нет?        — Отлично. — Святослав убрал свое орудие пыток и снова сел на диван, заглядывая парню в глаза. — Да, нет говоришь?        — Нет. — Максим тяжело вздохнул.        — Просто прекрасно. — Святослав хлопнул в ладоши. Максим этой радости не разделял. — Друзей твоих успокою, рекомендации дам. — Психиатр достал блокнот и начал туда что-то быстро записывать. — Аллергия на что-нибудь есть?        — Нет. — Максим прикрыл глаза. Больше всего на свете он не хотел, чтобы сейчас начались расспросы из разряда «как вы себя чувствуете?». Потому что кроме «я никак и ничто» он больше ничего не чувствует.        — На учёте когда-нибудь состоял? — Святослав глянул на парня, продолжая что-то записывать.        — Нет. — Максим вздохнул и сел, подтянув к себе ноги.        — Лекарства какие-нибудь пьёшь на постоянной основе?        — Нет.        — Хорошо. — Психиатр сделал ещё пару пометок и убрал блокнот. — Остальное, в целом, знаю. Я выпишу тебе несколько препаратов. Они лёгкие, помогут стабилизироваться и не укатиться на дно. Если будут какие-то вопросы или захочешь поговорить, то смело пиши и звони. Рекомендую ещё к психологу походить, но это когда захочешь говорить. Лечение не игнорируем, следим за своим состоянием, в случае ухудшения сразу ко мне. Все, естественно, распишу и пришлю. А пока отдыхай и набирайся сил. К друзьям попой не поворачивайся. Они переживают.        Святослав оставил Максима в покое и пошёл на кухню. Его там чай ждёт. И нервный Серёжа. А ещё расспросы про парней. Весело, в общем. Любит он свою работу.        — Как он? — Серёжа моментально подскочил со стула, когда увидел в проходе психиатра.        — Ты сядь. — Святослав спокойно прошёл за стол и взял кружку с чаем, которую перед ним поставила Надя. — Чай как всегда отменный. — Психиатр улыбнулся девушке и перевёл недовольный взгляд на Серёжу, который мельтешил перед глазами. — Все с ним нормально. Обычная реакция на стресс.       — Он не говорит и не реагирует ни на что. — Серёжа все же сел на стул. «Витаминки» подуспокоили, но, видимо, совсем слабенькие были.        — Сколько драмы, Серёж. — Святослав закатил глаза. — Он не хочет говорить. Это огромная разница. И прекрасно идёт на контакт.       — Ты у него был пять минут! — Серёжа возмущённо всплеснул руками.        — Вообще-то десять. — Святослав отпил чай. — Хотя и пяти хватило бы. А тебя, мой хороший, посажу на что-нибудь потяжелее, если дёргаться не перестанешь.        — Ты уверен? — Серёжа тяжело вздохнул и посмотрел на врача.        — Ты во мне сомневаешься? — Психиатр удивлённо вскинул бровь.        — Нет, просто…        Серёжа не договорил. Со стороны коридора послышался хлопок двери. И вот ничего хорошего это не предвещало. Совсем. Надя моментально сорвалась с места проверять Максимку. Беглеца им, конечно, очень не хватало. Да только лучше бы беглец был.        — Нам пизда. — Надя быстро вернулась на кухню и села на свое место. А за ней зашла Стася. И Алиса с крайне виноватым лицом.        — Здравствуйте, красавицы. — Святослав улыбнулся Стасе с Алисой. — По мою душу аль по их?        — Сегодня все души себе присваиваю. — Стася угрюмо глянула на Серёжу, который неловко помахал ей рукой. — Привет.        — Можно мне тогда свою по-быстрому отдать и лететь дальше? Работы сегодня как у лепреконов. И все такие интересные.        — Не так уж они и упахиваются. — Стася села на стул и посмотрела на свою девушку. — Алис, бери Надю и к Максу.        — А нам нельзя послушать? — Надя встала и демонстративно надула губы.        — Про Сеню нет. — Стася отрицательно покачала головой. — Вас он не включал в список тех, кому можно разглашать информацию о его лечении. — Святослав согласно закивал. — А речь сейчас именно об этом пойдёт. На вторую часть — милости прошу.        — Чаю хочешь? — Серёжа боязливо посмотрел на девушку. Вот что у неё в голове? По лицу нихрена не понятно. Если Арсений ебучая потеряшка, то Стася самый настоящий ребус. Квест. Непроходимый. Но одно у двойняшек точно общее. Хер поймёшь, орать они собрались или тихо уничтожат одним взглядом.        — Хочу. — Стася посмотрела на друга и перевела взгляд на психиатра. Надя с Алисой культурно скрылись. Тут их полномочия, как говорится, все. Святослав ни слова не скажет при посторонних. Врачебная тайна, чтоб её. А в доверенные лица Арсений записал только Стасю, Серёжу, да Максима. — Рассказывай, что там с братом.        — Арсений такая лапочка. — Святослав отпил чай. — Кричит, ругается, слушать ничего не хочет. Очаровашка.        — Радость то какая. — Серёжа даже не пытался скрыть сарказм. И закатанные глаза. Но последнее никто так и не увидел. Наверно, нужно было повернуться к людям. Но чай для Станиславы сейчас важнее.        — Ничего ты не понимаешь. — Святослав покачал головой. — Мы с ним столько лет боролись с выпадением в апатию и желанием самоустраниться, что это настоящий прорыв.        — Прорыв плотины, ага. — Серёжа поставил перед Стасей кружку и сел на свое место. — Так прорвались, что мы теперь все посланы.        — Ты тёплое с мягким не смешивай. — Психиатр пригрозил Серёже пальцем.       — Свят, вот объясни, что с тобой не так? — Серёжа наклонился к столу и посмотрел в глаза психиатру. — Парень лежит никакущий — ты радуешься. Арса с последних тормозов сорвало — опять повод для радости.        Святослав тяжело вздохнул, смотря на Серёжу. Очевидные же вещи, нет? Стася тихонько пила чай. После экстренного вылета из Америки и двенадцати часового перелёта хотелось куда-нибудь лечь да не вставать как минимум до завтра. А она сидит и в душе не знает как это дерьмо все разгребать. Оставила, блять, детей на пару месяцев. А казались вполне разумными людьми. Ага. Как же. Размечталась.        — Вообще я не должен говорить вам о Максиме. — Святослав серьёзно глянул на ребят. — Но попробую. Арсений, когда мы с ним впервые встретились, не реагировал вообще ни на что. Представь дерево. Оно живое, шевелится на ветру, но хоть ты об него убейся — реакции не будет. Максим же очень отзывчивый в сложившейся ситуации. Он отвечает на вопросы, выполняет просьбы. Могу с уверенностью сказать, что моя помощь ему не очень нужна. Психолог да, нужен. А вот по моей части там ловить нечего. Я ему выпишу лёгкие препараты, просто, чтобы не усугублялось. Но психически он здоров. По крайней мере, видимых проблем не наблюдается. Хорошая, крепкая психика у парня. И заговорит он, когда захочет. По времени не скажу. Зависит от совокупности факторов. Если все делать правильно, то от недели до пары месяцев будет играть в молчанку. Переживать не о чем. Это понятно?        Святослав оглядел ребят, которые согласно закивали. Стася нервно сжимала кружку. Помнит она Арсения в том состоянии. В него хоть палкой можно было тыкать. Эмоций — ноль. Абсолютный. Он как кукла был. Делай что хочешь. Ужасное состояние. Сколько Стася кричала, сколько просила, плакала, пытаясь добиться хоть какой-нибудь реакции. А в ответ ни че го. Совсем. Взгляд в стену, а по глазам видно только то, что никого нет дома. Ушёл в себя — вернусь не скоро.        — Что касается Арсения. — Психиатр сложил руки на столе. — У него переутомление, истощение физическое и эмоциональное, и период острого обострения. С ним сейчас как с маленьким ребёнком, который «перегулял», а его спать нужно загнать. Нервная система перегружена и не даёт рационально мыслить. Естественно, он будет кричать и ругаться.        — С чего вдруг у него обострение? — Серёжа нахмурился. — Их не было уже… Лет пять?       — Кто тебе сказал, что не было? — Святослав ухмыльнулся. — Стабильно пару раз в год. Просто Арсений вовремя приходил и мы их ещё на стадии зарождения купировали. А в этот раз он мало того, что явку обязательную прогулял, так ещё и начало упустил. Вот и получили то, что вы сейчас видите.        — И что нам с этим делать? — Серёжа тяжело вздохнул.        — Вам — ничего. Не будете же вы рыбкам в аквариуме говорить куда им плыть. А Арсений сейчас именно в аквариуме заперся. И не видит ничего, что происходит за стеклом. Я, конечно, рекомендовал бы госпитализацию на пару недель. Но сами понимаете, что без добровольного согласия я его забрать не могу. Опережая ваши вопросы, согласия он не дал. Получил от меня люлей за то, что упустил все, что можно. Ну и посадил его на хорошую кучку таблеток. Приём, как вы понимаете, на его совести.        — Если не будет пить, то что? — Стася внимательно слушала психиатра.        — От него зависит. — Святослав пожал плечами. — Агрессия сойдёт через пару дней. Но лезть не рекомендую. Обратно вынесет на раз-два. Если не начнёт есть и спать, то организм не выдержит. Без медикаментозной и психологической поддержки в этот раз он сам себя не вытащит. Может попытаться. С учётом нарушенной рациональности мышления, ему даже покажется, что справился. Но откат будет жёстче и без госпитализации точно не обойдётся. Трудно с точностью сказать об исходе. От летального, до годичного отдыха в психушке.        — Блять. — Серёжа закрыл лицо руками. — Я этого уебка Лёшу точно убью.        — Не ищи виноватого. — Святослав покачал головой. — Тут совокупность всего и сразу сработала. Убери любой один факт, и исход был бы совершенно другой. Вопросы ещё есть?        — К нему можно? — Стася просто охуевала от происходящего. Как же прекрасно узнавать новости самой последней. Особенно те, где фигурируют Лёша и возможный летальный исход брата. Где-то это уже было, блять.        — Тебе да. — Святослав кивнул. — Только обойдись без триггерных тем. К остальному тебе не привыкать.        — По ситуации что можешь сказать? — Серёжа убрал руки от лица и посмотрел на психиатра.        — Всё что мог уже сказал. — Святослав улыбнулся. — Остальное меня не касается. Хотя с этим Лешей я бы побеседовал. Интересная картина складывается. Шикарный материал для исследования.        — Отдам при условии, что опробуешь на нем электричество, лоботомию и на органы в конце пустишь. — Стася отодвинула кружку и обняла себя руками.        — Не хочу знать, куда ты собралась его отправить. — Святослав усмехнулся. — Ладно, мне дальше пора бежать. И так с вашей компанией пол дня вожусь. — Психиатр встал со стула. — И по поводу Арсения не грузитесь сильно. Я перед уходом спать его отправил. Проснётся вечером, часок погуляет и снова в прекрасный медикаментозный сон. От таблеток не отказывается, понимает, чем это грозит. Но поглядывайте. Все рекомендации тебе, Стась, продублирую. Подлатаем, не переживайте. Я его и не из такого вытаскивал. — Святослав подмигнул ребятам. — Не провожайте.        Стася с Серёжей кивнули и отвели взгляды. Серёжа на окно уставился. Ну потому что окно — это ахуеть какое интересное зрелище. А вот Стася решила кружку загипнотизировать. Состояние такое интересное, как под успокоительными. Это, похоже, заразно. А вообще она сама устала. У них с Алисой осталась пара месяцев до переезда. И столько всего ещё дооформить нужно, что лучше бы они в это не лезли.        Но этого всего ей явно было мало. Так же друзья решили? Иначе как ещё объяснить их стремление похерить психику абсолютно всех? Нет, она понимала, что ноги у всего этого растут из Арсения. И ладно брат у неё немногомного не в себе, но Максим то какого хера свой мозг похоронил? Возомнил, блять, себя всемогущим.        — Можно? — Надя с Алисой скромно заглянули на кухню. Серёжа молча махнул рукой, чтобы заходили. — Все совсем плохо?        Надя тихонько села за стол и достала себе сигарету. Дурной пример оказался слишком заразительным и за сигаретами потянулись ещё и Стася с Серёжей. Тишину нарушили щелчки зажигалок, да выдохи едкого дыма. Атмосфера воцарилась воистину стремная. В аду и то приятнее.        — Вы не просто проебались. — Стася выкинула окурок в пепельницу. — Вы окончательно проебались. Старательно так, блять. Довольны?        — Стась, мы сами недавно узнали. — Серёжа опустил взгляд.        Максим тенью зашёл на кухню и достал себе сигарету. То, что все будут огребать и так понятно. Только вот кроме него самого никто больше не должен получать. Только он виноват во всем, что произошло. И только ему за все отвечать.        Хотя свое главное наказание парень уже получил.        Максим затянулся под пристальным взглядом Стаси. Уничтожала. Убивала своими глазами. Которые так были похожи на глаза Арсения… Да и сама она как Арсений. И Максим понимал её. Ему от самого себя тошно было. Так бездарно проебать свое счастье ещё уметь нужно. Он же буквально отдал его Лёше. На блюдечко положил и протянул, склонив голову.        Парень переживал. Сильно. Он понял это, когда Надя с Алисой с ним сидели. Сестра рассказывала о том, как Стася переживала все эти пару месяцев. А под конец так вообще места себе не находила. Чувствовала, что с братом что-то не так. И Алиса не выдержала. Рассказала. И долго извинялась перед Максимом. Но Стася имела право знать. А до Максима дошло в каком ответе он был за мужчину. Не сохранил. Не уберег. Отдал в лапы монстру. И переживал он не за себя. Похуй, если честно. Ему без Арсения света не видно. А жить без света херня какая-то. Темно, холодно и не видно нихера. А вот за Арсения он переживал. Он же ему только счастья желает. И, блять, готов отпустить, если ему с Лешей будет лучше. А ему будет. Не Лёша довёл его.        Максим слабо кивнул Стасе, чтобы говорила. Все равно выскажется. Добьет словами. А Максим ей ещё и спасибо за это скажет. Заслужил. Всю эту ненависть и разочарование во взгляде заслужил.        — Нагеройствовался? — Стася не отрываясь смотрела на парня. Да и Максим не отрывал своих глаз от девушки. — Решил, что ты весь из себя такой молодец, да? Что все мои предупреждения это так, херня. — Максим даже не дрогнул. А в голове у него на повторе крутилось «Добивай. Заслужил». И Стася это как чувствовала. Прямо в душу смотрела. И дыру там выжигала. Глупая, там и так уже ничего не осталось. — А знаешь, — Стася встала и подошла к Максиму, заглядывая в пустые глаза. — Я же прекрасно осознаю, как ты его любишь. И как тебе хреново. Я знаю этот взгляд. — Девушка ткнула своим пальцем в грудь парню. — У тебя там пусто. Вместе с Арсом всю свою жизнь просрал. Нет там больше ничего. — Стася окинула Макса презрительным взглядом и отошла от него. — И мне ни капли тебя не жаль.        Девушка быстрым шагом вышла из кухни и начала собираться. Тут ей больше ловить нечего. А Максим… А Максим тихонько докурил, не обращая внимания на взгляды и вопросы друзей, и пошёл в свой импровизированный домик под одеялом.  Заслужил.  ***       — Ты что тут забыла?        Арсений хмуро зашёл на кухню. Только сюрпризов в виде сестры ему тут, блять, не хватало. Будто мало ему разочарований в жизни. Нужно было соглашаться со Святом на госпитализацию. Там его хотя бы доебывать не будут. Неужели, блять, не понятно после вчерашнего, что он ни видеть, ни знать никого не хочет? Недостаточно доходчиво послал, видимо. И в психушку не спрятаться. Ему к Лёше в больницу нужно. Спасибо друзьям, блять.        — К тебе приехала.        Стася встала и подошла к брату, заключая его в объятия. У неё сердце вышло на перекур от такого Арсения. Худющий, с синяками под глазами от недосыпа, и будто постаревший лет на десять. Больно. Очень сильно больно было видеть его таким. Да и Максима, если честно, тоже. Не хотела она это все ему говорить. Не справилась она со своими эмоциями.  Никто из них уже не справлялся.        Эти пустые глаза парня… Они точь в точь были как у Арсения тогда. Скулить хотелось, глядя в них. Посмотришь, а из тебя будто дементор все высасывает. И так страшно-страшно становится. Стася помнит это чувство беспомощности. Помнит, каково это видеть, как твой родной человек превращается в живого мертвеца. Помнит. Все помнит. И Максима она любит. Не на него она злилась. А на ситуацию. И просто очень сильно переживала. Нормальных людей в заботу выносит от переживаний, а её в агрессию. Чудненько, хули.        И Арсений… Её самый родной человек во всем мире… Ей нервы на него нужны. Святослав врать не будет. Если сказал, что Максим в норме и психика у него крепкая, значит так и есть. Сможет выплыть. А вот Арсений нет. Он как роза — шипы выпустил, думает, что сильный и независимый. Только вот вредителей это не ебет. Сожрут и не подавятся. Его бы под колпак стеклянный, да заботой со всех сторон окружить.        Мужчина не верил. Никому не верил уже. И объятиям этим не верил. Не хотел верить. Знал, что ей все разболтали. Знал, что мозг ебать будет. А она все молчала и обнимала. Крепко так и осторожно одновременно. Будто силой своей делилась. И Арсений сдавался. Ненавидел себя за слабость и осторожно руки поднимал, обнимая сестру.        — Я рядом, Сень.        Стася чувствовала, как мужчина потихоньку расслабляется. Кто бы только знал, как ей хотелось высказать ему все, как хотелось головой приложить, чтобы мозги на место встали… Но нельзя. Слишком он сейчас хрупкий. Слишком маленький. И это так странно. У Стаси не укладывалась в голове эта «маленькость». И речь сейчас даже не про то, что Арсений похудел, как непонятно кто. Он просто был таким беззащитным в эту секунду. Позволил себе стянуть маску ненадолго.        — Читай свои нотации. — Арсений отстранился и пошёл делать кофе. Нельзя расслабляться. Только больнее потом будет. — И уходи. Мне к Лёше в больницу нужно.        — Я овсянки на воде сделала, пока ты спал. — Стася сглотнула. Каких сил ей стоило пропустить мимо ушей это имя лучше не думать. А сложнее всего сохранять лёгкую улыбку на лице и дружелюбие. Тем более, что Арсений резко развернулся, приподняв удивлённо бровь. — Знаю, что самому тебе лень это готовить. А организм крайне привередлив. Просто попробуй одну ложку, ладно?        Арсений недоверчиво подошёл к плите и заглянул в маленькую кастрюльку. Стася сварила пару ложек. И это… Ну ахуеть. То есть ему не будут ебать мозг по поводу еды? Не попытаются затолкать пол холодильника за раз? А вот так просто пару ложек? И ведь не лень было заморачиваться. Мир ебанулся, судя по всему. Ей не могли не рассказать. Стася не приехала бы. Только где вынос мозга? Где нотации? Не складывается.        Арсений достал ложку и зачерпнул кашу. Успеет ещё подумать над поведением сестры. А сейчас было бы неплохо от неё избавиться. Мужчина выдохнул и положил в рот овсянку. Жить можно. Даже не противно. Удивительно. Но вторая сейчас точно будет лишней. Арсений отложил ложку и вернулся к своему кофе.        — Меня караулить не нужно. — Мужчина кожей чувствовал взгляд сестры. Так себе ощущение.        — Как скажешь. — Стася вздохнула с небольшим облегчением. Она держалась из последних сил и уже очень хотелось свалить, чтобы не наломать дров. — Я буду заглядывать иногда, готовить. Не забывай про таблетки.        Арсений тихонько угукнул и отпил кофе. Жить будет. Особенно хорошо стало, когда послышался хлопок двери. Как же ему не хватало, когда вот так. Без нотаций, без попыток убедить в какой-то несуществующей херне, без запретов на общение. Арсений прикрыл глаза. Психиатр посадил его на хер пойми что. Он чувствовал, мыслил, осознавал. Но все было как-то не так. Не хотелось ничего анализировать, не хотелось копаться в себе. То есть хотелось, но не хотелось. Странные ощущения.        Собрался он быстро. Нужно было к Лёше. Вчерашний вечер в голове осел каким-то туманом. Больница — дом — укол — сон. А утром психиатр собственной персоной с пиздюлями. После него, конечно, стало слегка получше, но можно больше не надо вот так с утра мозг выносить?        Осознание, что он про Максима вспомнил только в разговоре со Святославом накатило при подъезде к больнице. Ещё одна странность. Мысли вроде плавали, но ни одна не задерживалась. Какие-то обрывки сплошные. Арсений даже целенаправленно попробовал подумать о Максиме. А оно не думалось. Будто стена мешала. Понимаешь, что за ней что-то, что тебе нужно, а на ней ни окон, ни дверей. Ни посмотреть, ни зайти. Нужно будет уточнить, что такого интересного в него засунули.  Вытащите, Арсению не комфортно.        Мужчина шёл по коридору больницы и понимал, что все происходит будто и не с ним вовсе. Прекрасно. Только диссоциации ему не хватало для полного счастья. Огромный минус, когда ты осознаешь, что с тобой творится. Нельзя прикинуться дурачком и ничего с этим не делать. А так хотелось. Положить на все большой и толстый и не делать нихуя.        Впрочем, на сегодня хватит с него самокопания. Может же он в конце концов хоть один вечер насладиться своей поехавшей крышей? Тем более так забавно. Смотришь на все будто со стороны. И уже не ему вчера Максим сердечко разбил, а кому-то другому. А он так, мимо проходил. Арсений отчаянно не понимал, что именно вчера произошло. Опоздали, толком ни о чем не предупредили, на Лёшу опять набросились. Вот что Максим должен был сказать Серёже, чтобы тот так себя повёл? Да он смотрел на Арсения как на последнюю блядь. Так себе чувство. И Максим… Какого черта вообще с ним происходит? Зачем он это все устраивает? Сплошные вопросы и ни одного ответа. И так по кругу до бесконечности.        Как там гласило первое правило Арсения Фомина? Не связываться со своими студентами? Проебался, Арсюш. Последние пару месяцев наглядно показали, почему это плохая идея. У мужчины кончились оправдания для этого ребёнка. А по поведению Макс был именно ребёнком. Нет, Арсения в целом не сильно волновала разница в возрасте. Но когда вот такой вот детский сад просыпается — бесит. Сильно.        — Арс? — Лёша удивлённо повернул голову в сторону зашедшего мужчины.        — Привет. — Арсений улыбнулся и пошёл садиться на стул, около кровати. — Как чувствуешь себя?        — Бывало и получше. — Лёша сел на кровати. — Не думал, что заглянешь.       — Я же обещал. — Арсений пожал плечами.        — Дело, конечно, твоё. — Лёша положил руку на щеку мужчине, заглядывая ему в глаза. — Но мы вроде хотели сокращать наше общение. Ради вас с Максимом.        — Лёш. — Арсений вздохнул и накрыл его руку своей, мягко убирая и укладывая себе на колено. — Я сильно сомневаюсь, что он объявится дома в ближайшее время. — Мужчина слегка сжал руку бывшего. — Да и к лучшему это, наверно… А пока я в полном твоём распоряжении.        — Прямо таки в полном? — Лёша усмехнулся.        Арсений улыбнулся и кивнул. Его охватывало такое чувство вины, что он готов был круглосуточно сидеть в этой палате и развлекать Лёшу. Да, с ним все было в относительном порядке, и явно лучше, чем казалось на первый взгляд. Обошлось без переломов и сотрясения. И все равно. Арсений переживал. Поэтому хорошо, что Максим решил самоустраниться. И вот даже не трогает это ни капельки. Будто так и нужно.        И пока Лёша болтал что-то про психологию, Арсений делал вид, что внимательно слушал. А в голову смогли забраться мысли о парне. Арсений понял, что Максима дома не было уже четыре ночи. И как-то легко что ли было. Не чувствовалась эта болезненность. Непривычно. Но так хорошо…  Себе-то не ври, Арсюш.