Кладбище

      Днем работы традиционно было мало. Да и вообще в эти выходные в отеле сняли всего три номера, причем все трое гостей отдыхали, очевидно, вместе, а поселились порознь. Такой подход казался Майне, одному из администраторов, странным, но она давно перестала удивляться людям. У богатых свои причуды. Нравится жить в двухместных номерах по одному — пожалуйста, кто бы возражал, только не она. Главное, что платят.       Майн спустилась со второго этажа вниз с чашкой горячего чая всего за несколько секунд до того, как раздался звонок в дверь. Она бросила взгляд на монитор, увидела перед дверью паренька Ахима из пятого номера с каким-то мужиком. Но мужик этот был явно не из тех, с кем он приехал. Впрочем, Майну это мало волновало: по правилам, гости отеля могли водить собственных гостей вплоть до одиннадцати часов. Майн нажала на кнопку, открывающую замок, и красивый парень вошёл внутрь вместе со своим спутником, который оказался лет на двадцать старше, и порывом холодного осеннего ветра. — Добрый день, — поздоровался он, на ходу набирая на мобильном телефоне чей-то номер. — Можно ключик?       Майн уже и так тянулась за ключом, но, когда она выложила его на стойку перед гостем, тот его проигнорировал, увлекшись разговором по телефону. — Тилль, привет. Вы там где? Мы с Алексом уже в гостинице… Отлично, тогда мы вас ждем. Мы захватили по дороге два больших суши-сета, так что заодно и поедим… Хорошо, ищите нас на втором, на кухне. Увидимся. — Он отключился и повернулся к тому, кого назвал в разговоре Алексом. — Они уже тоже едут сюда. — Прекрасно, — отозвался тот с улыбкой. — Очень хочется всех увидеть.       Ахим нетерпеливо снова посмотрел на Майну. Та молча показала на ключ, дожидающийся на стойке. — Спасибо!       Оба поднялись наверх, тихо переговариваясь о чем-то. Майн не прислушивалась. Ее больше интересовало происходящее в телевизоре, чашка чая и шоколадное печенье.       Остальные постояльцы показались на пороге минут через десять, притащив с собой какого-то неизвестного Майне мужчину с темными волосами в виде ёжика. Красавец Оливер, который, судя по документам, приходился братом-близнецом Ахима, о чем-то жарко дискутировал с ней. Похоже, они обсуждали машины. Неразговорчивый Тилль выглядел больным и в дискуссии не участвовал. Было похоже, что быстрая и громкая речь спутников вызывает у него какие-то неприятные ощущения. Майн решила, что его мучает головная боль, которую усугубляет оживленный разговор. Она приветливо кивнула ему и протянула оба их ключа. Он поблагодарил медленным кивком и предложил друзьям следовать за ним наверх. — Ахим и Алекс уже ждут нас, — напомнил он, прерывая явно шедший по кругу спор.       Оливер и неизвестный мужчина кивнули, замолкая, и поторопились наверх. Через пару секунд со второго этажа донеслись радостные возгласы и взаимные приветствия. Майн снова уткнулась в телевизор. — Они утверждают, что он угадал все карты, — тем временем рассказывал Оливер брату и Алексу. — Но я этого не видел. Мою не угадал ни одну. Подозреваю, специально.       Они стояли посреди небольшого холла на втором этаже, который использовался в отеле в качестве своего рода кухни или крохотного кафе. На широкой стойке утром подавался завтрак, а в остальное время стояли электрический чайник, коробка с чайными пакетиками, банка растворимого кофе и сахар. Четыре маленьких столика со стульями занимали все остальное пространство.       Ахим посмотрел на Тилля, и улыбка мгновенно сползла с его лица. Не заметить его уставший больной вид было невозможно. — С тобой все в порядке? — с тревогой спросил он. — Выглядишь неважно. — Принеси ему воды, — попросил Рихард, доставая из рюкзака блистер с таблетками и протягивая его Тиллю. — А ты выпей это. Иначе толку от тебя не будет.       Тилль взял таблетки, с тоской думая о том, что толку может не быть и от них, но одну все же выпил. Потом вспомнил прошлые расследования и усмехнулся. — Шоколад был бы более уместен, — заметил он и, не дав никому ничего спросить, повернулся к Ахиму с Алексом. — Как ваш визит к родителям Минны? — Оставил весьма гнетущее впечатление, — признался Алекс, пытаясь понять, как правильно держать палочки и как ими есть. К своему стыду, он совершенно не умел этого делать, поскольку азиатская кухня никогда не являлась его фаворитом. Он бы и сейчас предпочел что-то более привычное немецкому желудку, но Ахим так вдохновился, увидев попавшийся им на пути магазин с готовыми суши и роллами, что он просто не смог ему возразить. — Ее родители в очень подавленном состоянии, это естественно. Даже странно, что они вообще стали с нами разговаривать. — Минна была третьей пропавшей девушкой, — подхватил Ахим, — полиция к тому времени уже искала маньяка. Еще и куклы эти весьма недвусмысленно намекали на то, что все преступления связаны. Но родители до последнего надеялись, что она найдется живой. Прямо они нам ничего не сказали, но мы так поняли, что Минна была достаточно активной девушкой, могла заночевать у подруги, а то и вовсе на несколько дней уехать, но всегда возвращалась. Думаю, они надеялись, что и в этот раз произошло нечто подобное. — Все родители на это надеются, — заметил Оливер, недовольно поглядывая на стол. — Черт, Ферб, держу пари, твоя была идея притащить эту дрянь. Неужели нормальной еды не было? — Он посмотрел на остальных в поисках поддержки, но Ришу вполне устраивали роллы, по виду Тилля можно было сделать вывод, что в данный момент ему вообще все равно, что есть. — Алекс, давайте после этого «обеда» зарулим куда-нибудь, где дают нормальную еду, а? — предложил он. — Ну что вы, это очень вкусно, — смутился Алекс. — Кому не нравится, в следующий раз идет за едой сам, — заявил Ахим. — Какие куклы? — поспешил уточнить Рихард, пока братья не завели свою любимую шарманку. — Родителям Минны на следующий день после исчезновения их дочери кто-то прислал куклу, — пояснил Алекс. — Рыжую? — заинтересовался Тилль. Голову немного отпустило, и теперь он тоже зацепился за эту деталь. — Что? — не понял Алекс. — Кукла, говорю, рыжей была? — Нет, скорее, светло-русой. — С чего ты решил, что она должна быть рыжей? — поинтересовался Ахим, мгновенно забыв о споре с братом. — Да так, — отмахнулся Тилль, подцепляя палочками кусочек ролла. — А о каких-нибудь способностях Минны удалось узнать? — Этот вопрос мы задавали очень осторожно, — усмехнулся Фербер, переглянувшись с Алексом. — Родители Минны довольно религиозные люди, — сказал тот. — Такие с большим недоверием относятся ко всяким аномальным вещам. — Не фанатики, конечно, — продолжил Ахим, — но из тех, кто на Пасху не покупает уже освященные куличи в гипермаркете, а печет их сам, стоит всю ночь в церкви и зажигает вечером свечки. Мы едва коснулись темы возможных способностей их дочери, как они твердо заявили, что ничего подобного за ней никогда не замечали. — Понятно, — Тилль кивнул. — Оливер, покажи Вессельски переписку девочек. Алекс, взгляните на сообщения до и после смерти и скажите, что вы об этом думаете.       Оливер достал ноутбук, пощелкал клавишами и протянул Алексу, который успел торопливо вытереть руки салфеткой, прежде чем взять его, и принялся за чтение. Пока он изучал переписку, остальные молча жевали — количество роллов стремительно уменьшалось. — Стиль, конечно, сильно изменился, — констатировал Алекс через несколько минут. — Я бы сказал, изменился до неузнаваемости. Но некоторые штрихи в манере разговора Минны до и после ее смерти совпадают. — Похоже, что писал один человек? — Местами похоже. Но по большей части тот, кто писал после смерти Минны, писал… Как бы это сказать? Небрежно и одновременно с этим через силу. Как будто был сильно не в себе. Например, пьян или… — Мертв? — подсказал Оливер с насмешкой в голосе. — Да, — невозмутимо отозвался Алекс, выглядя неожиданно очень серьезно и вместе с тем уверенно. Обычно такая уверенность не была ему свойственна. — Смерть очень сильно дезориентирует и затрудняет общение.       Оливер весьма недвусмысленно хмыкнул и посмотрел на Ришу, полагая, что только он в этой компании может его поддержать, когда дело доходит до подобных заявлений. Однако на этот раз и он не выглядел сомневающимся в том, что с мертвыми возможно общение. — То есть мы почти уверены в том, что эти сообщения были действительно от Минны? — уточнил Фербер, глядя на Алекса. — Александр, но писала это и в самом деле мертвая Минна? — Необязательно, — Алекс пожал плечами. — С тем же успехом это может присылать кто-то, кто хорошо знал манеру общения Минны и кому удается частично ее воспроизводить. — То есть если мы предполагаем, что сообщения шлет живой человек, то он должен быть связан не только с маньяком, но еще и с девочкой? — уточнил Тилль. — Похоже на то. — А почему сообщения приходят именно Лике? — снова спросил Ахим. — Они не были близкими подругами. Мать Минны перечислила нам несколько человек, с которыми ее дочь тесно общалась, но Ангелику она не называла. — Если верить моим тестам, у Лики тоже нет никаких особых экстрасенсорных способностей, — отозвался Рихард. — Тесты были весьма примитивными, до более сложных мы не дошли, я не получил ни намека, что нам стоит продолжать. Посмотрим, конечно, что покажут данные энцефалографа, но я больше чем уверен, что способностей ни к ясновидению, ни к телепатии у нее нет. Тилль считает, что медиумы действуют немного по другому принципу, но, по рассказам девочки, с мертвыми она никогда раньше не общалась. Я не знаю, как это подтвердить. Насколько мне известно, не так давно в Америке проводили опыты с медиумами во время спиритического сеанса. Но, во-первых, просветить Ангелику на томографе, как это делали американцы, у нас нет возможности; во-вторых, даже у них данные как-то уж сильно разнились и никакого точного вывода, как работают медиумы, по ним сделать не удалось. — Это один из вопросов, на который нам предстоит найти ответ, — Тилль побарабанил пальцами по столу, о чем-то думая. — И еще один интересующий нас вопрос: как со всем этим связано старое лютеранское кладбище? Почему тела девушек были оставлены именно там? — Почему маньяк оставил там тела, мы, пожалуй, сможем узнать только тогда, когда полиция поймает его, — ответил Алекс, поправляя очки. — Сложно сказать, почему он выбрал именно это место. Возможно, для него оно имеет какое-то значение. Но вот его выбор вполне мог спровоцировать появление сообщений Минны. Если у самой Минны все-таки были какие-то способности, они могли активизироваться. Кладбища, особенно такие старые, обладают мощной энергетикой. — Я когда-то проводил там довольно много времени и ничего такого не чувствовал, — заметил Рихард. — Там было здорово готовиться к экзаменам. Тихо, спокойно, никто не мешает. Мы с другом ко всем летним сессиям там готовились. — Но ведь ты и не обладаешь никакой повышенной чувствительностью к таким вещам, — возразил Ахим, а затем посмотрел на Тилля. — Вот бы кому туда заглянуть стоило.       Рихард тоже повернулся к нему. — Кстати, Линдеманн, что это было во время теста? — спросил он. — Боюсь ошибиться, но это было похоже на видение, — признался тот. — Сначала я просто видел карты, которые ты собирался вытаскивать. Причем с каждой секундой все отчетливее. Потом карты превратились… — он осекся на мгновение, а затем продолжил: — В мелкий бисер. Бисер сыпался на асфальт, отскакивал от него, снова падал, а потом катился в разные стороны. И еще я видел куклу. Рыжую куклу. — Очень интересно, — Алекс даже подался вперед, глядя на Тилля с крайним любопытством. — То есть тест стимулировал вашу способность к ясновидению? — Не думаю. Больше похоже на то, что мы начали проводить тест незадолго до начала видения. Я не знаю, возможно, у меня в мозгу в такие моменты что-то происходит, — Тилль обвел кухню взглядом, словно искал подсказку в ее обстановке. — Открывается какой-нибудь канал восприятия информации или еще что-то. Какие-то изменения, благодаря которым я вижу то, что вижу. — Либо ты просто не хочешь признать, что можешь управлять своим даром, — негромко пробормотал Рихард, но так, чтобы он услышал. После теста он был уверен, что Тилль может гораздо больше, чем думает. — А этих кукол присылали только родителям Минны или родственникам всех пропавших девушек? — поинтересовался Оливер. — И была ли среди них рыжая? — В Интернете ничего не было про кукол, — Ахим пожал плечами. — Можно попробовать узнать у родителей остальных жертв. — Или все же попытаться подобраться к кому-нибудь из следователей, кто ведет это дело, — Тилль потер лоб, с удовлетворением отмечая, что головная боль полностью прошла. — Возможно, после второго похищения следователи опять придут к Лике. Можно будет попробовать наладить контакт. — Ты так уверен, что оно будет? Второе похищение? — передернул плечами Рихард. — А ты думаешь, нет? — Ахим бросил на него удивленный взгляд. — Маньяки не останавливаются просто так. Я тебе больше скажу: возможно, оно происходит прямо сейчас. Все девушки были похищены по субботам. И Минна уже писала Ангелике, что он выбрал новую жертву. — Будет и второе похищение, и третье, — Тилль согласился с Фербером. — После третьего он, несомненно, убьет их. И на кладбище снова найдут три тела. Маньяки редко меняют схему. В крайнем случае, если его аппетиты выросли, жертв будет не три, а больше. — Вы оба так спокойно говорите об этом, — Рихард переводил возмущенный взгляд с Ахима на Тилля. — Вас это совершенно не волнует? — Это объективная реальность, — Тилль пожал плечами. — Не вижу причин для себя впадать в беспокойство.       Рихард смотрел на него так, словно он только что открылся ему с какой-то новой, неизвестной стороны. И эта сторона ему не нравилась. — То есть тебя в этой истории интересует исключительно то, как и почему Минна пишет Ангелике? — тихо спросил Цвен. — Нет конечно же. Меня еще интересует личность похитителя и то, имеет ли он какое-то отношение к этому процессу. Но если ты спрашиваешь о том, собираюсь ли я искать маньяка, чтобы спасти его жертв и не допустить новых, то я отвечу: «Нет». Это задача полиции. — Я… я просто не верю, что ты это сказал. — Цвен поднялся со своего места, схватил рюкзак и направился к выходу. — Пойду покурю.       Едва его шаги на лестнице стихли, Ридель со вздохом поднялся, взял свою и его куртки и отправился следом. — У нашего Айболита какое-то гипертрофированное чувство ответственности, вы заметили? — на ходу усмехнулся он. — Доедайте, мы будем на улице. — Что я такого сказал? — удивился Тилль. — Думаю, он ожидал от вас большего сочувствия жертвам, — предположил Алекс. — Возможно, нам стоило всем вместе поплакать, — язвительно заметил Ахим, но выглядел он при этом заметно смущенным. Казалось, что слова Рихарда его в какой-то степени задели.       Тилль покачал головой, возведя глаза к потолку. Впрочем, у него сейчас не было ни времени, ни сил успокаивать Цвена. Нужно было решить, что еще они могут сделать сегодня, пока у них нет никакой новой информации. Его взгляд снова упал на Фербера. Он вспомнил его слова о кладбище. — Чем плакать, давайте лучше вместе прогуляемся до этого кладбища и посмотрим на него. Вдруг на нас снизойдет какое-то озарение.