***
Так я и стала снова заточённой. Условия здесь были далеки от тех, что предлагал мне Акура. Сырой подвал с кучей решёток и матрасом на холодном полу. Здесь я была совершенно одна, если не считать громилу охранника. Как мне позже объяснили, девушки у Хаяси работали добровольно, но я была особым экземпляром. И как бы красиво это не звучало, в контексте моей ситуации это было ни капли не красиво. Кормили меня без изысков, по нескольку раз на дню приходил сам Хаяси, объяснять суть работы гейши и запугивать разными пыткам, которые будут произведены надо мной, если я буду делать что-то не так. Жизнь снова превратилась в бесконечно повторяющиеся дни, отчего я совсем стала забывать, что я на самом деле жива, что когда-то я хорошо и вкусно питалась, ни о чём особо не беспокоилась. И я бы даже имя своё забыла, если бы в один из дней Хаяси не явился сообщить мне, что пора бы уже мне и сделать ему состояние. Под его присмотром меня повели на улицу, где я полной грудью вдохнула запах свежести, поскольку и это ощущение я уже забыла. Зелёные растения радовали мне глаз, а я поняла что впервые радуюсь такой мелочи. У ворот уже стоял паланкин, навеивая мне неприятный воспоминания, но к моему счастью, в этот раз он был более уютным, а на моей голове больше не красовался безобразный мешок, как и руки мои не были больно пережаты верёвкой. Это дарило мне небольшое облегчение, но всё же ехать работать гейшей неизвестно куда, чтоб приносить этому дядечке прибыль, желания у меня особо не было, но кто бы меня спрашивал. Привезли меня в заведение, которое было подобно тому, в котором мы были тогда с Акурой, но это точно было не оно. Там мне и удалось встретить моих коллег, если их можно так назвать. Ёкайши, подобные тем, что тогда сидели с Акурой, косо поглядывали на меня, шушукаясь между собой. Ощущала себя белой вороной среди них и понимала, что хоть какую-то поддержку мне от них ожидать вряд ли стоит. Хаяси привёл меня в гримёрку, где под его указаниями меня нарядили и разукрасили до неузнаваемости. И хотя это выглядело действительно красиво и привлекательно, знать, что сейчас я выгляжу совсем как продажная женщина, мне не особо нравилось. Лицо моё не излучало радости, за что ёкай в очередной раз запугал меня, но губы мои тут же расплылись в широкой, но фальшивой улыбке. Первого своего клиента я не запомнила, как и второго, как и последующих. Спрос на меня действительно был хорошим, а на лице Хаяси то и дело сияла мерзкая довольная улыбка. Частенько мне удавалось слышать, что клиенты спрашивают у него, не предоставляю я услуги более интимного характера, но дядечка с горечью отказывал. Причины его отказа я не понимала, но меня это и не сильно интересовало. Главное, что мне не придётся унижаться ещё сильнее.***
Сколько времени прошло с того дня, когда меня похитил Хаяси, я уже и не помнила, ощущала лишь, что много. Акура ни разу так и не объявился, отчего я уже и перестала ждать его. Не так давно я даже вспоминала ту женщину, что являлась ко мне, пока я была тяжело ранена, но и она меня ни разу не беспокоила, а я сделала вывод, что тогда это был сон. Никто не искал меня, я словно стала совсем никому не нужна, кроме этого дядечки, но его цели были отнюдь не благородными. Девушки, работавшие здесь, относились ко мне скорее враждебно. Многие считали, что я отнимаю их работу и пропитание, но Хаяси пригрозил им штрафами и увольнением, если что-то сделают со мной. А они боялись его, в принципе как и я. И всё бы было более менее гладко, если бы не один случай с клиентом. В один из непримечательных дней в заведение явился мужчина, которого я на удивление вспомнила. Он уже захаживал сюда однажды и во время сеанса очень уж интересовался у меня вопросами личного характера, а поскольку в мои обязанности входит быть всегда вежливой, я лишь аккуратно уходила от ответов. И я бы никогда не подумала, что он явится вновь. Но ещё больше меня удивило, что в этот раз он вёл себя вполне культурно. Засыпал меня комплиментами и, кажется, пытался подлизаться, но без неприятных мне действий или вопросов. Мне даже было приятно, когда клиенты ведут себя прилежно и не доставляют мне дискомфорта, но как оказалось всё это было лишь ловушкой, в которую я попалась. Рука его так невзначай сначала легла мне на коленку, затем поползла выше, пока не оказалась под тканью кимоно. Глаза мои тут же полезли на лоб от таких действий, а они тем временем становились куда менее безобидными. Любые мои просьбы прекратить мужчина не понимал, продолжал действовать, а мне не оставалось ничего, кроме как дать ему отпор, хотя это и было запрещено. Удар коленки пришёлся ему прямо в пах, после чего я сломя голову выбежала в коридор, пугая всех посетителей. По привычке я оказалась в комнате отдыха, где закрылась и пробыла весь оставшийся день, рыдая. Я уже думала, что слёзы мои давно иссякли, но страх перед последствиями взял своё. Хаяси не было в тот день в этом здании, но стоило ему прибыть сюда вечером, как тут же за дверью раздался стук. Ёкай рвал и метал, был таким злым, каким я его никогда не видела. Мне стало ясно, наказания не миновать. И ему было действительно плевать, что клиент тот сам распустил руки. Волновала его лишь репутация. Наказание было суровым. Он лично отпорол меня палкой, пока я взахлёб рыдала, моля все знакомые мне силы прекратить это. Тело болело невыносимо, но мне приходилось всё также приветливо улыбаться клиентам, которых даже после того инцидента меньше не стало. Жизнь моя превратилась в сущий ад, надежды на спасения у меня не оставалось, лишь надежда на скорую смерть от таких условий. Но в один из дней я будто получила второе дыхание, когда глаза мои увидели в толпе знакомую копну красных волос и рога. Подойти я, конечно, не могла, поскольку всё время ко мне была приставлена охрана, но лучик надежды всё равно забился в моей груди. Нужно было найти способ попросить Акуру о помощи любой ценой, даже если он вновь запрёт меня в их с Томоэ имении, иначе гнить мне в этом месте до конца дней. После этого я каждый день стала высматривать его среди толпы ёкаев, но как на зло, его никогда не было. И мой огонёк надежды вновь бы угас, если бы не подслушанный разговор в комнате для отдыха девушек. — Девочки, а вы заметили, что Акура-Оу стал частенько к нам захаживать? Может приглянулся ему тут кто? — шептал женский голос. — Захаживать то захаживает, но вот девушек он себе никогда не брал, приходит лишь сакэ выпить и глазами так шарит всё время, будто ищет кого определённого. — Рин, может тебя разыскивает? — смеясь спросила одна. — Да, Рин, все мы знаем, что ты на него давно запала, — поддакивала другая. Дослушивать более я не стала, но в голове моей родился отличный, как мне казалось, план, который я долго ещё не решалась провернуть. Как я уже говорила, девушки тут относились ко мне не очень доброжелательно, но для дела мне нужно было задобрить одну из них, а если быть конкретнее ту самую Рин. — Рин, ты не занята? — подошла я к ней, когда в один из дней она осталась одна в комнатке. — Нет, а что ты хотела? — настороженно, но без агрессии спросила она. — Я тут узнала, что ты запала на Злого Короля. Есть у меня одна вещица, которая может тебе помочь. — Какая вещица? — всё также с долей настороженности интересовалась она. В глазах её я видела появившийся интерес, а значит приманка была заброшена верно. — Вот, смотри, — из-за спины я достала кандзаси, которую в тот злополучный вечер мне принёс Акура, — оно зачаровано на привлечение мужского внимания. Ты думаешь, почему у меня так много клиентов? — как можно убедительнее пыталась соврать я. — Это всё заколка, наденешь её, подойдёшь к Акуре-Оу и всё его внимание будет только на тебе. —А почему я должна тебе верить? — косилась она на украшение в моих руках. — Потому что это неоспоримый факт, мужчины заворожены мной. Разве ты не замечала? Я не была уверена, что Акура вообще вспомнит ту заколку, не была уверена, что захочет забрать меня из лап этого монстра, не была уверена, что Рин поверит мне и не нажалуется Хаяси, но я посчитала это единственным шансом выбраться отсюда. Ручка ёкайши осторожно потянулась к украшению и довольно быстро выхватила его из моих рук. — Какая тебе выгодна помогать мне? — Ты миленькая и так искренне вздыхаешь по Злому Королю, что мне стало по-женски жалко тебя. — Ладно, спасибо, — робко бросила она и поспешила покинуть комнату. Мне оставалось лишь надеяться, что Акура действительно заметит побрякушку на голове Рин, а главное вспомнит её. Выглядела эта заколка довольно изыскано, поэтому вряд ли такие у каждой второй в этом мире. После того разговора прошло несколько дней, но ни ёкайшу, ни Акуру я так и не видела. Никаких знаков того, что кто-то спохватился меня искать, я тоже не заметила, но каждый день ждала, высматривая в толпе гостей хоть что-то интересное, пока обеспокоенный чем-то Хаяси не запер меня снова в том сыром подвале, который я уже и забыла как выглядит. Никаких объяснений он не дал, лишь сказал, что мне придётся снова посидеть тут. В душе моей была надежда, что это то самое. Что это Акура ищет меня, и потому дядечка судорожно стал заметать следы. Тогда после моего очередного заточения Хаяси так ни разу и не заходил ко мне, лишь какой-то его прислужник приносил мне изредка поесть. Мне же не привыкать сидеть в 4 стенах по нескольку дней. И мне казалось, что это продолжалось вечность, хотя на деле не прошло и недели, когда Хаяси почтил меня своим визитом. Вид у него был мягко говоря не очень. Он явно бежал, а на лбу у него был небольшой кровоподтёк. — Живее выходи, — рявкнул он, открыв дверцу. Я, конечно, послушала его, но делала всё максимально медленно, тем самым выводя его из себя. Гримаса на его лице явно выражала раздражение. — Быстрее, чёртова проститутка, — снова повысил голос он и, схватив меня за запястье, потащил к выходу отсюда, но, видимо, покинуть это место ему было не суждено. Мы оба замерли, когда перед нами выросла чья-то фигура. Взгляд мой медленно стал подниматься вверх и моему взору предстал он. Злой Король. Наши глаза встретились и в его взгляде я увидела столько ненависти, сколько не видела никогда и ни в ком. Обдумать кому адресовывалась эта ненависть я не успела, к горлу моему был подставлен острый танто. — Не подходи, Акура, иначе будешь кровь её с пола слизывать, — у самого уха услышала я. — Брось игры, Хаяси, ты проиграл, когда украл моё, а такое я не прощаю, — полный уверенности говорил красноволосый. Я же в это время будто была в каком-то трансе. Мне не было страшно, как загипнотизированная смотрела лишь на Акуру не моргая. — Отпусти девчонку, сразись со мной, если не трус. Дядечка помедлил с решением, но вскоре нож от моего горла убрал, обнажая катану. Злой Король последовал его примеру и направил своё оружие прям на Хаяси. — Отойди, Харуми, — скомандовал красноволосый, а я послушалась, быть случайно задетой не хотелось. Мне не был ни капли интересен Хаяси в отличии от его оппонента. Прижав руки к груди, я стала наблюдать за схваткой двух ёкаев, мысленно моля всех богов, чтоб Акура оказался сильнее. В помещении раздался звон метала. Мужчины дрались на равных, никто не собирался уступать друг другу, но движения Злого Короля мне казались куда более уверенными и лёгкими, чем движения Хаяси, который, казалось, дрался из всех своих возможных сил. Бой был не таким долгим, каким я думала он будет, когда увидела как упорно никто из них не хочет отдавать победу. Дядечка долго давал отпор Акуре, но пропустив один удар сразу же был насквозь проткнут катаной своего врага. Тело его быстро обмякло и пало на пол замертво. Я на всё это смотрела в шоке. Мне не верилось что мой мучитель сейчас лежит мёртвый в этом помещении и теперь, спустя столько времени, я буду свободна от этой омерзительной жизни в качестве гейши-рабыни. Также медленно и грациозно спрятав катану в ножны, Акура перешагнул через тело Хаяси и подошёл в плотную ко мне, смотря сверху. Наступила тишина. Что сказать я не знала, а он видимо ждал слов от меня. — Глупая девчонка, — всё-таки заговорил он, нахмурив свои брови. — Надеюсь, ты вдоволь тогда навеселился с теми юдзё. — Я сейчас запру тебя в той камере, Харуми, — как-то устало проговорил он. Я на это лишь помотала головой и вцепилась в его рукав. — Другое дело, — хмыкнул Акура. — А теперь домой. Да, домой. Не знаю, правильно ли называть то место домом, но это всяко лучше тех условий, в которых я пробыла месяц или два. К тому же, от своей семьи я не заметила ни единой попытки вытащить меня отсюда, а этот наглый ёкай был моим принцем, если можно было так выразиться. В миг нас окутало уже знакомое мне пламя и мы очутились в имении Акуры и Томоэ. Как настоящий джентльмен красноволосый отвёл меня в комнату и встал в проёме, пока я уставшая морально и физически уже лежала на футоне, рассматривая потолок. — Чтоб одежды этой я на тебе не видел, — строго скомандовал он. — Хорошо, папочка, потом переоденусь, — шутливо ответила я. — Опять язвишь, Харуми? Ты просто неисправима. Я обернула голову и с неким вызовом взглянула в его глаза, а он недолго думая двинулся прям на меня, отчего я чуть занервничала. Остановившись прям возле футона, он что-то нашарил в своём кармане и присел. — Это, кажется, твоё, — в руке его оказалось то самое кандзаси, которое я тогда вручила Рин и которое было подарено мне в тот вечер. Потянувшись рукой за украшением, я хотела было взять его, но ладонь Акуры сжала мою, не отпуская. — Они трогали тебя? — во взгляде его я даже уловила тогда долю беспокойства. — В каком смысле? — Во всех, Харуми. — Я не хочу это сейчас обсуждать, — пальцы его сильнее сжали мою ладонь, а я отвела взгляд в окно. — А я хочу это знать, — настаивал он. — Прошу, дай мне немного прийти в себя, а потом я обещаю, всё расскажу. — Ловлю на слове, — сказал он и поднялся, смотря на меня теперь сверху. — Только не надо воображать из меня доброго благородного мальчишку. Я всё тот же жестокий и беспощадный ёкай, Харуми. Надеюсь в этот раз ты услышала меня. Отдыхай, — уже в своей привычной манере вымолвил он и покинул меня, позволяя наконец как следует отдохнуть.