Неправильно

      Он прикончит его. Теперь наверняка прикончит. За то что посмел обидеть Харуми, за то что самонадеянно надеется победить его. Один на один он точно сильнее его. Проиграть — значит не просто умереть. Проиграть — значит поставить под сомнение могущество ёкаев. Допустить этого было нельзя.       Акура вальяжно сидел на троне и, прикусив ноготь на большом пальце зубами, о чём-то думал. Так странно. В ту ночь он смотрел на Харуми, что готова была вновь расплакаться перед ним, но слёзы не вызывали в нём былой ярости. Он спокойно наблюдал, принимал, хотел бы даже избавить её от этого, но попросту не знал как. И тонкая рука, что так цепко держалась за его одежду, голос, что умолял наказать обидчика…       Тогда она была как никогда обнажена перед ним, хоть и тело её было облачено в грязное кимоно. Надломлена, но не сломлена до конца. Бери и доламывай, но он просто оставил её зализывать раны.       «Ты стал каким-то не таким», — вспомнились Акуре слова Юко накануне. Значило ли это то, что Злой Король действительно поменялся? В лучшую ли сторону? От мыслей отвлёк голос брата: — Поздравляю, Акура! — Воскликнул он, подходя ближе. — Теперь твоя подружка подстать тебе, — он протянул листовку с портретом Харуми. — Что это? — изогнув бровь спросил Акура. — А ты почитай. И хотя чтение ему всегда давалось с трудом, сейчас он с лёгкостью мог понять суть: Харуми в розыске, а наказанием её должна быть казнь. И впрямь теперь девушка вне закона, как и он. — Думаю, ей не привыкать бежать от смерти. Тогда у Хаяси выжила, выжила и при нападении его племянника, — приободряюще похлопал лис его по плечу. — Откуда ты знаешь про Кичиро? — Напрягся красноволосый. Он точно помнил, что не говорил брату об этом происшествии, не хотел, чтоб тот опять причитал. — Птичка нашептала, — отмахнулся он.       Акура сощурил глаза, внимательно всматриваясь в лисьи очи, но тот был не возмутим. В своей привычной манере элегантно курил кисеру, ожидая следующих слов собеседника. Кицунэ опять что-то утаивал, но Злой Король никак не мог понять что именно. Обычно его не волновали секреты брата, тот по натуре своей был хитёр, но тайну, касающуюся нападения Кичиро, он должен был раскрыть как можно скорее. Спрашивать напрямую было, очевидно, бесполезно.       — Бешеная! — раздался женский визг за сёдзи, заставляя двух ёкаев прекратить битву взглядов и обратить свой взор на дверь. Ставни резко распахнулись, а в комнату ввалилась Юко. Вся красная и запыхавшаяся, она стояла, уперевшись одной рукой на колено, а другой указывая куда-то в коридор. — Акура, твоя девчонка совсем сбредила, напала на меня средь бела дня, за волосы ухватила. Научи её манерам! — Харуми, это так? — строго спросил ёкай, заметив её фигуру за сёдзи. Входить она не спешила, но услышав своё имя, осторожно выглянула, а затем явилась взору находившихся в зале полностью. Стояла она у самого выхода, готовая в случае чего сразу дать дёру. — Она назвала меня юдзё и сказала, что не имею права даже дышать рядом с ёкаями, но это всё про неё, — не побоялась заступиться за себя русоволосая. — Не пр-р-равда. Вот она опять язык свой распускает, — шипела Юко. —Да уж Акура, — покачал головой Томоэ. — Что же с тобой стало, раз даже твоя игрушка уже ничего не боится… — озвучил он свой вывод и, выдохнув клуб дыма прямо в лицо рогатого, покинул зал. — Юко, оставь нас, — обратился красноволосый к нэко, которая хмуро смотрела на него, ожидая что тот прям сейчас преподаст урок Харуми и желала насладится своей победой. — Но как же… — хотела было возразить она. — Я повторять не буду, — прервал ёкай её. Брюнетка ещё несколько секунд помедлила, а затем, бросив недовальный взгляд на Харуми, покинула зал.       В этом большом пространстве осталось лишь двое. Ёкай, что всегда действовал лишь подчинясь своим импульсивным желаниям и инстинктам и человеческая девушка, что не должна была вообще оказаться тут. Такие разные по природе, но теперь оба не такие, как раньше. Оба пытаются разобраться в себе.       Когтистая рука чуть поманила Харуми, призывая подойти ближе. Как и заметил Томоэ, она больше не боялась. Могла теперь нагло смотреть прям в глаза демону, таскать за волосы его подружку, просить убить человека ради неё и даже сейчас идти, чуть задрав голову. — Не думаешь, что стала много позволять себе? — спросил он, сверкнув клыками, когда девушка была уже рядом. — Когда мы сразимся? — проигнорировала она вопрос. Казалось, наглости её нет предела. Акура распахнул глаза, опешив от такого тона, но пока что решил оставить всё как есть, приняв её правила игры. — Ты хоть раз брала оружие в руки, пока была дома? — проницательный взгляд янтарных глаз был направлен лишь на собеседницу, — если не считать свадьбу. — Брала. Я тренировалась по книгам, — твёрдо отвечала она. — Хорошо, Харуми, — кивнул он, — у тебя будет неделя, чтоб подготовиться. Без моих наставлений. Так что всё в твоих руках. — Поняла, — бросила она в ответ и спешно развернулась, чтоб покинуть общество ёкая, но крепкая хватка на запястье не дала этого сделать.       Вся смелость внезапно улетучилась, в русую голову вновь закралась паника, но девушка ни в коем случае не хотела этого показывать. Пару раз дёрнув руку в попытке освободится, Харуми глубоко вдохнула и медленно выдохнула, а затем резко обернула хмурый взгляд на Злого Короля, на лице которого красовалась привычная ухмылка. Ни за что она не покажет, как сильно она всё ещё боится его. Не сейчас, когда ей с трудом удалось отвоевать капельку значимости в решениях, принимаемых касаемо её самой. — Вчера была такой разбитой, а сегодня вновь упрямишься. Быстро ты оклемалась, — приметил он.       Глаза в глаза. Никто более не смел сказать и слова. Акура-Оу всё ждал, когда она оступится, показав своё истинное состояние, а Харуми, будто зная, что только этого он и жаждет, решила до последнего молчать, чтоб ненароком не сказать лишнего.       Красноволосый хмыкнул, отмечая про себя, что морально эта девчонка стала сильнее, а хватка на женской руке ослабилась, позволяя ей с лёгкостью выскользнуть. Словно бабочка, что была поймана в ловушку и теперь собственноручно выпущена охотником, Харуми выпорхнула за дверь, поспешив скрыться в комнате и там уже дать волю чувствам.       В стену полетела ни в чём не повинная подушка, какие-то книги, одежда, до этого мирно лежавшая на стуле. Досталось и картине, на которой, как оказалось, была изображена Юко. Никто так и не удосужился убрать её куда подальше, а потому Харуми, схватившись за раму, несколько раз ударила ту о пол, пока полотно не превратилось в бесполезный хлам.       Как теперь объяснять этот беспорядок она не знала. Стояла посреди хаоса и всё думала, откуда столько неоднозначных чувств внутри неё. Будто две её стороны боролись за право взять верх над разумом.       Следующие несколько дней она провела в тренировках. Таскала книги из местной библиотеки, читала в них наставления самураев, но как и прежде огромной проблемой оставалось то, что она являлась девушкой. Не было ни одного текста, где хоть раз бы упоминалась женщина с клинком в руках. Она даже иногда порывалась найти Юко и спросить об этом её, но также быстро оставляла эту затею позади. Нэко явно не была настроена дружелюбно по отношению к ней и, к счастью, лишь изредка мелькала в коридорах замка, не обращая на русоволосую никакого внимания.       Акура же ни разу не попадался на глаза за эти дни. Был ли он вообще в замке, Харуми не интересовалась. Хотела в действительности как следует подготовиться и не быть сбитой с толку очередной его выходкой или колкой фразой.       В одно утро в дверь постучали. Да так настойчиво, что девушке неохотно пришлось разомкнуть глаза и также неохотно встать. За окном только-только восходило солнце и, кого могло принести в такую рань, она не догадывалась. Распахнув сёдзи, Харуми была готова обрушить тираду недовольства на посетителя, но только она раскрыла грубы, как обнаружила, что снаружи никого не оказалось.       Шёпот, что казалось был везде и нигде, напугал девушку, заставляя вертеть головой по сторонам. За углом показалась тень и, словно окутанная гипнозом, Харуми пошла за ней. Странное явление водило её по пустым коридорам, вынуждая иногда срываться на бег, а любопытство всё нарастало и нарастало. Вскоре тень исчезла, приведя девушку к двери, которую она не могла припомнить. И хотя заглядывать в незнакомые комнаты ей было запрещено, в этот раз случай был особым. Кто-то специально привёл её сюда, а потому руки несмело коснулись расписных ставней и дёрнули их в разные стороны, предоставляя обзор на таинственные покои.       Тело Харуми резко напряглось и задеревенело, не давая хозяйке двинуться ни на миллиметр. Комната была погружена во мрак, но лучи света, проникшие сюда из коридора, позволяли увидеть происходящие. Огромная кровать, почти как в комнате Злого Короля и две фигуры. Мужская, что сидела на краю, опустив ноги вниз и женская, сидящая сверху и грациозно извивающаяся. Хватило нескольких мгновений, чтоб различить в них Акуру-Оу и Юко. Лишь одна пара янтарных глаз обратила внимание на побеспокоившую их девушку и застыла на ней, пока ненасытная нэко продолжала виться.       Что-то неприятно кольнуло внутри Харуми и она, ещё несколько мгновений назад стоявшая как вкопанная, наконец смогла пошевелиться и захлопнуть сёдзи. Ноги сами понесли её подальше отсюда и поближе к своему укромному уголку. Тренировалась она в тот день на износ, всё время представляя перед собой то насмехающуюся Юко, то Акуру, то их вместе, без стыда обжимающихся на той постели. Благо, никто не побеспокоил её, чтоб отругать за излишнее любопытство. К вечеру она рухнула без сил на футон и, даже мысли наконец оставили её.