Сохрани Господь наши криминальные дýши

— Я просила тебя не называть меня так.. — возмущённо вскидывает руки вверх девушка, глядя на старшего брата. — Лучик? — уточняет мужчина, сколняя голову набок, на что получает ещё один возмущенный взгляд, — Это всего лишь прозвище, почему ты... — Ты знаешь, почему, — глаза покрывает пелена слёз, которые Мелани быстро смаргивает, оставляя лишь равное дыхание и быстрое сердцебиение. Винсент поджимает губы, сводя брови на переносице и опуская взор в пол. Он не перед кем не показывал свою слабую сторону, только перед сестрой мог позволить себе эту роскошь. Будучи криминальным авторитетом в определённом кругу людей, невозможно не быть в глубине души ранимым. Но, в полне вероятно, он стал таким именно из за инвалидности. — Мелани, — мягко произносит, чуть качая головой и подъезжая к ней ближе, ставя коляску на ручник и беря руки сестры в свои, — Посмотри на меня, — она делает это, заглядывая в голубые глаза, сдерживая слёзы, — Я постараюсь больше тебя так не называть при людях, но пойми... ты правда для меня единственный лучик в этом мире. — Я понимаю, — шёпотом отвечает девушка, шмыгая носом. — Я ничего не могу пообещать, но буду стараться, — тепло улыбается, распахивая свои руки в стороны и принимая её в объятья. После смерти родителей, Мелани и Винсент стали друг для друга спасательным кругом, который с каждым днём начинает сдуваться, но они не дают ему утонуть. Держатся, как за последнюю надежду на жизнь, светлую и безприкосновенную. Все их такие ссоры не выносятся на всеобщее обозрение, только обсуждаются в личном кругу и решаются за пару минут. Многое пришлось пережить. Потерять родителей, остаться без друг друга на несколько лет до окончания срока, а потом пытаться начать всё заново. Только вот, время назад не вернёшь, и приказы после получения не обсуждаются. Громкая сирена бьёт по ушам, девушка сжимает челюсти, останавливаясь напротив выхода из ограждённой колоннии, от куда выбегает один мужчина в форме. На его лице отражено лёгкое недоумение, а уж когда Мелани пожъезжает прямо к нему и кивает на место рядом с собой, тот и вовсе не думает, мгновенно запрыгивая в авто, зажимая простреленное плечо свободной рукой. — Кто вас послал? — стальным голосом задаёт вопрос, глядя на её профиль, сосредоточенный на дороге взгляд. — Обсудим на месте, — позади слышится звук перезарядки оружия. Криминальный авторитет сразу застывает на месте, краем глаза видя позади незнакомца, наставившего на того дуло пистолета. — Если бы у меня была возможность, ты бы уже был мёртв, — они выезжают в лес, делая круги вокруг деревьев и маневрируя по мелким трапинкам, — Аптечка в бардачке. Кареглазый недоверчиво тянется здоровой рукой к бардачку, не видит никакого сопротивления со стороны парня за спиной и всё же нажимает на кнопку, доставая от туда бинты и жгут. Мелани не приходилось раньше доставлять криминальных авторитетов, по совместительству зеков, в свою квартиру, по личному приказу старшего брата, ибо другим водителям он, видите ли, не доверяет так, как доверяет ей. Ведь перевозят они не обычного человека, а самого, что ни на есть настоящего авторитета, человека, который поставил на колени Адскую кухню, создавая для неё не благоприятные, но в то же время нужные законы. Законы чёртового криминала. Сорвиголова, так зовут этот один сплошной закон. Он срывает головы одни за другими, не видя для себя преград. В особенности чаще всего слетали головы других людей, вошедших в криминал без предысторий, без предупреждений, пытаясь составить конкуренцию этому Дьяволу. Они все шугались при виде тонированного и максимально бронированного автомобиля, позади которого ехало, как минимум, ещё четыре машины, которые были набиты оружием или охраной, видалось даже, военными. А сейчас, под покровом ночи этот человек ехал на обычной машине, даже не на спортивной. Выбором авто занималась Мелани, она никогда не позволяла никому выбирать машину, на которой будет ездить лично. Ибо, будучи сестрой человека, замешанного в криминале, доверять кому-то - становится слишком дорогим удовольствием, не смотря на их придостаточное богатство. У них есть всё и ничего. Дальше все происходило во взаимном молчании, Сорвиголова, будучи на данный момент сбежавшим преступником из тюрмы, прошёл первый в лифт без камер, оставляя на подземной парковке машину с водителем, наблюдая за тем, как знакомая девушка сжимает руль и отдавая назад, разворачивается и уезжает в непонятном направлении. — Наверху будет врач, он остановит кровотечение и сделает всё необходимое, мистер Мёрдок, — акцент на зностную фамилию, раздраженный взгляд, в котором плещется и презрение. Тот, в свою очередь удивился, впервые за долгое время слыша, как к нему обращаются. Уже как месяц охранники на зоне обращались к нему, так, как захотят и вместо приветствия просто избивали до крови и потери сознания. За проведённое там время, он запомнил лица каждого и теперь, когда удалось выйти на свободу, план мести становится почти готовым, осталось только воссоздать его в жизнь. — Приветствую вас, — проходит около пяти минут, прежде чем в огромную гостинную проходит мужчина в гражданском, но при этом с небольшим белоснежным чемоданчиком, с красным крестиком на передней части, — Мистер Мёрдок, — протягивает руку и авторитет пожимает её здоровой. — Впредь он будет твоим доктором, пока, конечно, всё не уладится, — Теодор отходит в сторону минибара, убирая пистолет в кабуру на левой стороне от рёбер, давая волю действиям этим двоим. — Ты не ответишь на мой вопрос? — в свою очередь, они уже давно перестали проявлять друг к другу уважение. Доктор и подручный Винсента молчат, первый садит своего пациента на диван и позволяет осторожно снять жгут, а после разрезать на раненной руке зековскую одёжку. — На какой вопрос я должен ответить? — немного отпивая виски из стакана, уточняет мужчина. — Кто вас послал? — повторяет, не замедляясь ибо полицейская сирена за окном настораживает. — Увидишь, — кратко, без какой либо запинки, заставляя думать, что всё куда хуже, чем могло быть. За всё время, проведённое в тюрьме, Сорвиголова не разучился быть главой, не перестал быть таким же серьёзным и хладнокровным. Но тем не менее, внезапный побег, который даже он сам не планировал, оказал своё давление. Когда клетка открылась без предупреждения охранника, уже стало ясно, что что-то намечается. А вот когда по тюрьме прозвинела сирена, оглушая зеков, до сих пор сидящих в камерах, он всё осознал и начал бежать. Большая часть охраны была убита, а оставшаяся стреляла на поражение и, как по иронии судьбы, в Мёрдока попали, почти прямо у выхода из этой чёртовой колонии. Только после последующего выстрела он увидел на вышке стрелка со снайперской винтовкой, перезаряжающего оружие. Свой человек. Мысли путались в голове, а после того как игла проткнула уже обработанную плоть, он сжал челюсти, не позволяя себе произнести хоть звук. Теодор все эти минуты смотрел на происходящее, сидя неподалёку в кресле, попивая виски и о чем-то раздумывая. Доктор занимался своим делом предельно аккуратно и, Мёрдок даже заметил, как у него тряслись руки. Хотя, судя по предположительному возрасту в пятьдесят шесть, руки должны знать своё дело наизусть, в особенности у врачей. А этот молодой парень не похож на того, кого стоит бояться. Да и, скорее всего, эта достаточно убитая жизнью квартира принадлежит ему. Но не учитывать тот факт, что он помог выбраться одному из главных криминальных авторитетов Адской кухни, будет предельно глупо. А найти такого отличного водителя как эта миленькая девушка, было сложно даже Сорвиголове, во время страшных деяний. Собственно, задуматься над этим стоит. Рану зашили спустя несколько минут, приклеив пластырь и отдав указания по поводу жития с данной проблемой. Впрочем, не впервой, и хуже приходилось. Доктор ушёл, оставляя после себя неприятный запах лекарств. А спустя ещё пару минут раздалось четыре стука в дверь, один короткий и три длинных. После чего Теодор собрался, подошёл к ней, сразу открыл. Во внутрь заехал мужчина в коляске, его Мёрдок узнал мгновенно, сразу напрягся, увидев сходство между ним и той девушкой-водителем. — Мёрдок, — хмуро произносит колясочник, протягивая руку старому знакомому. — Ослаф, – они пожимают друг другу руки, не отрывая взгляда от собственных недостатков. — Меня сейчас вырвет, — сжимает челюсти Мелани, скрещивая руки на груди и откровенно паршиво глядя на кареглазого парня в тюремной форме. Кровавое пятно на порезанной ткани - ничто, по сравнению с этим дьявольским лицом. — Мелани, — строгий голос раздался совсем рядом. Тео был раздражен этой ситуацией не меньше её, но держал себя в руках. — Вот в чём дело, — делает шаг назад от старшего брата Мёрдок, — Винсент, друг, мы давно с тобой не виделись. Да, как я и думал, видимо ты так и не вырос, — улыбка, полная язвы охватывает сознание девушки, стоящей в стороне, немного даже за спиной лучшего друга, стоящего впереди. Ярость начинает закипать в жилах, когда его взгляд останавливается на ней. — А ты так и не научился шутить, — Вин стоит на месте, глядя в глаза бывшего напарника и товарища, — Тебе просто эта способность не присуща. — Не делай из себя умного, Винсент, — произносит, глядя именно на Мелани, сжавшую руки в кулаки. — Мелани, оставь нас троих, — прямо приказывает старший брат, вызывая ещё больший трепет. — Нет, пусть остаётся, — горько усмехается преступник, — Пусть послушает, почему не стоило работать на родного братца и каким он придурком являлся все эти годы, – он делает несколько шагов в их сторону, останавливаясь всего в нескольких метрах, загораживая своей массивностью свет, исходящий от луны. — Не смей..! — мгновенно выдвигается вперёд сестра, тыча ему в грудь пальцем. — Мелани, – пытается ухватить её за руку Теодор, но она лишь выворачивается, останавливаясь всего в метре от подонка. — Мелани, хватит! — вскрикивает Винсент, позволяя грубому голосу прозвинеть в её глупой черепной коробке. — Ты не посмеешь обзывать его придурком, — шипит ему в лицо, видя, как карие глаза стали ещё темнее, чем были до этого, — Иначе.. – Что? — шаг вперёд, — Кожу с меня сдерёшь, или голову отпилишь? – они стоят друг друг в притык, взаимная ненависть оказала своё влияние, разум оказался затуманен и нотки страха пробрались в мозг девушки, позволяя ему читать всё в красивых до ужаса, голубых глазах. — Достаточно! — Тео хватает подругу за руку и дёргает её в сторону, не позволяя им приблизиться хоть на дюйм ближе. В это же время подъезжает Винсент, перегрождая путь преступнику к своей сестре. — Нам нужно поговорить, — это не просьба, точно не она, а прямой приказ к человеку, который может убить инвалида колясочника на раз-два, но не сделает этого. Такова уж сущность этого дьявола. Он ничего не сделал бы ни Мелани, ни Теодору. А уж тем более Винсенту. Тот знает его слишком хорошо, знает, на какие кнопки можно жать и знает, когда нужно вмешаться в перепалку, оставив двоих безмозглых целыми и невредимыми. Конечно, они могли бы растерзать друг друга, но не сделали этого, пока разговаривали около трёх часов. Это удивило только Мелани, желающую увидеть страдния самого Мёрдока.