Сохрани Господь наши криминальные дýши

— Ты должен мне помочь, снова, – Мелани отпивает немного кофе, глядя в глаза новому другу. — Ты только проснулась, неужели новая миссия? – подаётся вперёд парень, делая тоже самое и наслаждаясь едким вкусом. — Да, а вообще сейчас шесть утра, как раз все мои спят, нужно угнать одну машину, сразу говорю, мою машину, – мгновенно переходит к делу голубоглазая, залпом выпивая оставшийся кофеин и поднимаясь на ноги в новой мешковатой одежде чужого, по сути парня. – Ты серьёзно? — в его глазах сплошное недоумение, разве помощь подруге должно закончиться именно так? — Да, и нужно приступить прямо сейчас, иначе у нас ничего не получится, – мольба в красивых небесных глазах околдовала парня, давно он не встречал настолько привлекательных девушек с такими красивыми глазами, в которых хочется утонуть, — Ну так что? Уговаривать даже не пришлось и самооценка Мелани вновь взлетела до небес, но тем не менее, желание обрести свою машину было сильнее, поэтому играть с Уильямом в заигрывание, давая невидимую надежду на продолжение их отношений, было бессмысленно. Поэтому уже через пять минут они шагали по кварталу к парковке, где обычно хранятся все её машины. — Надеюсь, это действительно твоя машина, иначе я буду чувствовать себя преступником, — видя лёгкое замешательство в его глазах, Мел лишь усмехнулась. — У меня тоже нет такого желания, поверь, меня и так ждёт порка, как минимум, за то что сбежала, а если ещё и машину угоню чужую, то меня с асфальтом поравняют, – во взгляде девушки была открытая поддержка и дословная правда, из за которой у парня появились вопросы. — Ты так и не рассказала, что именно произошло, — тонкий намёк был понят, но и к этому девушка была готова. — Я повздорила с братом и его другом, перепила как раз в тот день, когда пришла в твой бар, а когда наведелась домой, так меня в больничку отправили, — тяжёлый день, упоминание того, где был задействован Уильям делают слова ещё более правдоподобными, – Оттуда и сбежала, не хотела никого видеть, а теперь меня разыскивают. — Жесть, конечно.. — немного не подумав, вырывается у парня, — Всмысле мне жаль, что это случилось. Но это и правда жутко.. — Согласна, — кивает Ослаф младшая, чуть улыбаясь и переводя взгляд на дорогу, не намереваясь продолжать разговор. Кареглазый смекает и больше не задаёт вопросов, так и доходя с ней до той самой парковки. Параноя давала о себе знать, каждый лишний шорох заставлял девушку оглядываться по сторонам, часто простые люди, выезажающие на работу доставляли дискомфорт. Шрам на ладони начинал неприятно покалывать, стресс усиливался, сердцебиение участилось. Кусая обветренные губы, Мелани обошла почти каждую машину на парковке, остановившись от лифта в нескольких метрах. Под одной из них она оставила ключи, которые обычно не нужны были. Впрочем, никто и никогда даже не пытался угнать её машины, часто имея понятие о их владельце. — Ну и какая твоя? – честно сказать, все машины были по своему красивы. И все они, как бы странно не казалось, не могут подходить этой девушке. Спортивные и гоночные, которые чаще используют дрифтеры в заездах, но точно не Мелани. – Эти три, – девушка указывает на те, которые Уильям сразу заприметил, тюнингованые тачки, которые действительно использовали в гонках. Челюсть отвисла, когда она пошла к чёрному Ниссану, предельно быстро доставая ключи из под самого авто, — Ты идёшь? — Ахринеть можно, – он сразу задался вопросом, из какой же семьи эта загадочная девушка, что во первых, может позволить себе такую машину, да ещё и не одну, а во вторых, с какого перепугу она умеет ездить за рулём настоящего монстра? Уильям подходит к соседней двери и когда они распахиваются, прыгает во внутрь вкуснопахнущей махины. Мел делает то-же самое, садясь за руль и даже не пристегиваясь, заводит мотор. — Сколько у тебя секретов? — глаза готовы были вылететь из орбит, когда они грубо двинулись с места. Рвение мотора пронзило барабанные перепонки, чуть дрожащие руки застегнули ремень, дыхание свернулось, лёгкие сжались. «О, Господи! Как же круто!» Читалось в его глазах, это был последний момент, когда Ослаф посмотрела на друга, ведь как быстро она поймала кайф лучше, чем от передоза, так быстро его и потеряла, резко надавив на тормоз и уставившись на вышедшего из за угла мужчину. — Мелани.. кто это? — адреналин и страх заполонили тело парня, он впервые в жизни боялся взгляда человека, прожигающего того глазами. — Чёрт.. — уже готовясь поехать назад, девушка увидела в зеркалах как минимум пять человек, охрану этого кареглазого ублюдка. Сжав зубы она несколько раз ударилась головой о руль, надеясь потерять сознание, но волнение со стороны нового друга вынудило не делать этого. Она так сильно, снова, захотела исчезнуть. Мёрдок стоял на одном месте, скрестив руки на груди и гладя прямо на Уильяма. В глазах первого царила чистая ярость, в отношениях с желанием убить. Спустя пару минут этих переглядок он перевёл взгляд на Мелани, в этот момент она почувствовала себя в том сне, снова почувствовала как удар приходится по ягодице и заёрзала на сиденье. Она ощущала себя так, будто её держат за горло, перекрывают доступ к воздуху и смотрят при этом прямо в глаза. Зрачок уменьшился, когда она открыла свою дверь, как можно осторожнее встала на ноги и краем глаза посмотрела на стоящих позади, десятерых охранников, огромных мужланов, которые даже после смерти, казалось, восреснут и убьют. — Мелани, — Уильям заволновался, что удивительно, не только за себя, но и за новую подругу. Он хотел пойти за ней и открыть дверь, но услышал щелчок. Двери не поддавались, она закрыла их. Она тоже волнуется за него. Колени дрожали под его взглядом, перед глазами вся жизнь пролетела, пока она медленно шагала в сторону дьявола, говясь падать а ноги и молить о том, чтобы он пощадил Уильяма, чтобы не убил и не трогал его. — Ты так и будешь молчать? – Мёрдок смотрел на девушку с высока, читая её как открытую книгу. — А ты так и продолжишь мне врать? — в ответ она хочет показаться сильной, и совсем немного это помогает, но только Мелани. — Хочешь правды? – дьявольская усмешка появилась на его лице, рука потянулась к внутренему карману пиджака. — Мелани! — казалось, Уильям оторвет ручку двери, пытаясь выбраться. — Да, — положительно кивает, упрямо глядят на криминального авторитета. — Твой старый знакомый, – он закуривает, замечая, как наполнились её глаза отвращением, — Мопс вроде, — страх, отчётливый и вкусный. – Что ты с ним сделал?! — делает шаг вперёд, видя в его глазах только безразличие, — Мёрдок, отвечай! — пелена слёз покрыла голубые глаза, она готова была расплакаться из за этого ублюдка? — Убил, — выдыхает дым вместе со словом, прямо ей в лицо, видя, как по её щекам катятся слезы, — То-же самое и с остальными, — его спокойствие убивало Ослаф младшую. — Ты.. — она сжимает челюсти, не позволяя себе перейти на крик и делая маленький шажок назад. – Не только я это сделал, догадайся, чья была инициатива, – чёртова улыбка казалась ей самым ужасным, что приходилось видеть, а осознание, стало контрольной точкой. – Но, ты не посмеешь тронуть его, — дрожащие руки сжались в кулаки, Мёрдок понял, о ком идёт речь, — Иначе... — Ты всегда говоришь, что... иначе, — он переходит на опасный шёпот, чуть приклоняясь и оставаясь от её лица всего в паре сантиметрах, — Маленький Лучик не умеет угрожать, и никогда не научится. Потому что ты боишься смерти даже тех, кто сделал тебе больно. Всё произошло так резко, что Мелани не сразу осознала, как приблизилась к нему настолько, что смогла охватить руками торс, взять в руку пистолет, вырваться из хватки, отойдя на несколько шагов от подонка и наставить на него оружие. Руки задрожали ещё сильнее, когда со стороны охраны послышалась перезарядка, одно лишнее движение, и они расстреляют Ослаф, а потом и Уильяма. Но Мёрдок только жестом приказывает успокоиться, лично он серьёзен как никогда. — Ты не тронешь его! – дуло пистолета было нацелено прямо в голову, но что-то в груди сильно сжималось, вынуждая девушку застыть на месте. — Мелани, ты выхватила мой пистолет, направила его на меня и угрожаешь, хоть выстрелить и неспособна? – сигарета тлета меж пальцами Сорвиголовы, он посмотрел на парня в машине, который до сих пор не оставлял надежды на своё освобождение. – Ты не прав, — шепчет, молясь, чтобы он не тронул обычного бармена, который не в чём не виноват, — Если тебе всё равно на жизни людей, будучи таким... — Кем? — шаг вперёд, она шаг назад, — Дьяволом? Психом? Или кем? Мелани, ты.. не можешь выстрелить в меня. Я прав? — ухмылка проявилась на красивом лице, когда он прочитал всё в её глазах, – Прав. Тогда зачем тебе пистолет? Он становится ближе, всё ближе и ближе, не позволяя сделать вдох и перестать бояться. Чёртов дьявол, не дающий людям жить нормально, желающий только их смерти и поджидающий у дома девушку, которую чуть не изнасиловал, будучи пьян. Она не издала ни звука, когда приставила дуло пистолета к своему виску, когда поставила в ступор каждого присутствующего, видя краем глаза как у Уильяма начинается почти истерика. — Мелани, — грубо откликает её, понимая, что нашлась та самая, больная точка. — Я.. ещё раз повторю, – слёзы исчезли, она увидела, как на дьявола влияет пистолет, приставленный к её виску, — Ты не тронешь Уильяма. Сталь в её голосе вынудила выпрямиться, сигарета стлела, оставляя лёгкий ожог на пальцах, эта боль не сравнится с теми чувствами, которые сейчас испытывает Мёрдок. То тепло, которое исходило от этой девушки, то, как она выгиналась от одного лишь поцелуя в шею. Он помнит, как прижимал её к кровати и не смел пошевелиться, он не мог перестать наслаждаться, особенно когда забрался к ней под футболку. — Ладно, — в добавок ещё и кивает мужчина, впервые отрывая от неё взгляд и переводя его на парня, — Хорошо, я его не трону. — И брат, и Тео тоже, — она не может сказать громче, но он всё слышит, и тем не менее, не понимает рвения защищать этого незнакомца. — Они тоже, — его серьёзность заставила её утихомирить сердцебиение. Она впервые за время их знакомства увидела в этом человеке не чужого ублюдка, разрушевшего судьбу её старшего брата, не насильника и не садиста. А относительно своих слов и выбора, нормального человека. Мелани сжала оружие рукой, понимая, что она снова выйграла. — Хорошо.. — пистолет повис на резко обвисшей руке, в глазах потемнело, ноги подкосились. Боли не было. Не было ничего. Она слишком устала, чтобы говорить ещё что-то. Чтобы сделать что-то.