Сохрани Господь наши криминальные дýши

— Я удивлён, на самом деле… — бормочет Эцель, в сотый раз слушая сердцебиение девушки, — Всё в порядке, даже для пьяного человека у неё нет. эм. особенных вспышек. — То есть? — хмурится Мёрдок, скрещивая руки на груди, — Она выпила чуть-ли не половину. — Перед этим она достаточно поела, чтобы алкоголь не действовал настолько сильно. Да ещё и не нервничала совсем, вполне осознанно запихивала в себя еду, а потом запила, — поводит плечами доктор. Видимо, то что происходило ранее, с состоянием здоровья Мелани и скачками, когда приходилось вкалывать успокоительное, давать ей нашатырь и проводить всякого рода приёмы, чтобы вернуть с «того света» эту дурёху, в последствии утихомирило и его нервы, ведь спокойствие было запредельно, чего не сказать о Руби и Мэттью. Чёрный кот запрыгнул на руки к хозяйке и прижался к её груди, к слову, рубашку ей помогла переодеть подруга, когда Шульц увидел плачевное состояние предыдущей. — Что теперь? — продолжает разговор кареглазый, глядя на Мел немного из-под лобья, не в силах забыть те, сказанные ранее слова. — Ждать, пока алкоголь перестанет действовать… — мужчина осмотрел всех, кто присутствовал, и остановил взгляд на рыжеволосой, поникшей Огдан, прожигающкй глазами дыру в окне, — И разобраться с соседями. Мэтт ясно понял, о чём говорил доктор и скоропостижно его проводил за дверь, не желая больше слушать ненужные советы, которые оказались очень даже нужными. Ибо после его ухода вновь воцарился небольшой хаос. — Я хочу домой. — всхлипывает Руби. — Тебе напомнить о Фиске? — склоняет голову набок кареглазый, шагая в её сторону и оставляя совсем одну Ослаф. — Не стоит, один из них стоит за дверью, к слову, — скалится девушка в ответку скрещивая руки на груди. — Ты имеешь что-то против Уильяма или против Уилсона? — склоняется ближе, напрягая её как никогда раньше. — Ты — придурок Мёрдок! — резко поворачивается. Этим поведением Руби напоминает ему о Мелани, почему-то в таких случаях лучшие подруги очень даже похожи, — Я хочу домой, к папе и маме, и к животным! Ты вообще не понимаешь меня. Я устала прятаться от тех, кто пытается причинить вред вам с Мелани. Меня они ни разу не тронули, и не тронут, потому что до меня им дела нет. Мишени для них - вы оба, но влепили меня просто так, чтобы скучно не было. — Ты сама неделю назад прибежала сюда ради Мелани, а теперь пытаешься на неё всё свалить, хотя и уговорила её на правду, последствия которой отлично понимала. Ты — Руби, ещё хуже чем я, потому что я отвечаю за свои поступки, и чаще всего, даже за поступки других, — опасный шёпот, в такие моменты все молчат, и единственная, кто подавала голос на выговоры, была Мел, она перечила в ответ Мёрдоку, не боялась его, как, например Руби сейчас. Зелёные глаза наполнились страхом, кажется, она вот-вот расплачется, ибо угрозы, которые сыпались из уст мужчины, приводили в ужас, не то, что страх… — Тебя могут словить, а это вполне вероятно после того, как Мелани выговорила всё, что таила много лет. Короче, тебя сначала похитят, убив твоих родителей, потому что они наверняка окажутся свидетелями. Их убьют на твоих глазах, не помилуют, поверь. Потом на твою голову закинут мешок, приставив пистолет к виску… ты думаешь, что они ничего не сделают, верно? Но для того, чтобы причинить вред Мелани, они использую тебя, сначала пустят по кругу, и Маршалл будет среди них, потом будут морить голодом, ты жрать не будешь неделями, и о воде можешь даже не мечтать. Они будут ждать, пока мы не согласимся отдать то, что встанет между спасением и убийством, а это займёт много времени, Руби, — ярость, раздражение, демонически нездоровые эмоции отражались в его обычно карьих, а теперь почерневших глазах. Мэтт сжимал кулаки, представляя на месте Руби Мел, и не готовясь к такой пытке. Навряд-ли бы он согласился на спасение этой ни к чему не приспособленной дуры, подруги девушки, которую нужно защищать, в отличие от некоторых недоносков. — Блять… заткнитесь, — послышался грубый отклик той самой девушки, стоя покачивавшейся из стороны в сторону, в данный момент именно она была ни к чему не приспособлена, — Вы, блять, два придурка, — Руби ошарашенно глядела то на Ослаф, то на Мёрдока. — Мелани, ты вообще не лезь, — тычет пальцем мужчина, сдерживаясь от своего бесконечно готового срыва. — Оставь её в покое, Мэтт. Пусть Руби идёт домой. Маршаллу, а уж тем более Фиску на неё откровенно плевать, если они захотят сделать мне больно, они похитят меня, и будут разбираться со мной, — подруга медленно надвигалась на них, тыча в ответ, и будто угрожая самой собой. Эта ситуация напомнила Мэтту момент из прошлого. — Ты ещё попытайся мне угрожать, Мелани, иначе всё может плохо закончиться, — шаг вперёд, между ними оставалось всего пара метров, — Да и ты подозрительно трезво говоришь для выпившей. — Это называется… в-во время взять себя в руки и послать нахуй одну в-выскочку, например т-тебя, — в какой-то момент перед тем, как произнести слово, девушка начинает заикаться. Что-то в ней пробудилось такое, чего не было раньше при таких разговорах, особенно с ним. Мёрдок странно на неё действовал, внушал страх, а это сделать легче когда человек в пьяном состоянии. — Я спас тебя, как минимум спасаю последние несколько лет, а сейчас ты пытаешься мне указывать? Нахуй меня пошлёшь? Да если бы не я… — почти взрывается, но его останавливают, нагло перебивают на полуслове. — …Если бы не ты, всего этого могло не произойти! — срывается Ослаф младшая, наполняя свои глаза слезами, — Если бы я не в-вызволила тебя тогда из т-тюрьмы. Если бы я н-не помогла В-винсенту в этом. Если бы сразу п-послала тебя нахрен… Да если бы не ты, если бы не ваша дерьмовая с Винни дружба, всего этого не было бы! Дрожь прошлась по её телу, слёзы покатились по щекам, Руби как можно скорее выбежала из квартиры, быстро забрав всё самое необходимое. Никто не был против, пара была только за. В глубине души они оба не хотели, чтобы эти конфликты кто-то видел, но так уж сложилось… — Ты ступаешь по очень тонкому льду, Мелани, — карие глаза наливаются кровью, ненависть медленно перерастает в разачарование. — На правду не обижаются, М-мэтт, — где-то снизу, в ногах начинает мяукать чёрный кот, он бегает, вновь не понимая, что происходит. Он ощущает лишь вибрации голосов обоих хозяев, их тональность, что приводит в шок. — Теперь послушай меня, — шаг вперёд, между ними остаётся метр, — Всё это грёбанное время ты жила во лжи. В твоей глупой головке не осталось ничего внушающего, буд-то ты где-то растеряла остатки мозгов. Ты не можешь сложить два и два, хотя тебя постоянно настигают воспоминания, я это знаю, — снова, вперёд, он вжимается в неё всем телом, а Мел упирается бёдрами в бортики дивана. — Я не х-хочу это слышать… — пытается вырваться, но её хватают за плечи, — Мэтт! — Всё, что происходило в твоей жизни - вина всех нас. Ты настолько глупа, чтобы понять это, что бедный Винсент в гробу перевернулся. Мне жаль, что ты считаешь, что сердцевина твоих проблем - я, потому что, блять… — крепче сжимает её конечности, причиняя невыносимую боль. — Что здесь происходит?! Перед глазами потемнело, тело обмякло в крепких и жгучих руках, всё ещё сжимающие нежные плечи. Было холодно. Слякоть ощущалась под моими ногами. В какой-то момент я осознала, что не могу остановиться, только продолжаю шагать по этой тёмной, непонятной консистенции. Никак не могла собрать мысли в кучу, ибо они были разбросаны по уголкам мозга, словно чего-то пугались, и впредь путались, не позволяя даже развязать этот комок тревожных проблем. Я не понимала, где нахожусь, ведь всё что я слышала — это собственные шаги, дыхание и сердцебиение, но даже они звучали как-то… не совсем нормально. Вокруг темнота, ничего, даже просветов неба, звёзд или уличных фонарей нет, обыкновенная пустота, которая напомнила мне омут при постоянном употреблении наркотиков. В те моменты вокруг могло воссоздаться моё воображение, красочное, страстное, любвиобильное, но иногда даже тёмное, мокрое, неизвестное, такое, о котором я думала в самых редких случаях, когда хотела исчезнуть, когда желала испариться как пар, чтобы не чувствовать ничего. Что же, походу моё желание исполнилось. — …В следующий раз я не смогу пом##&очь ей без специального оборудования… «— Кто здесь?» — …Что с ней? «— Кто это говорит?» Я слышала глухие голоса в голове, и только некоторые удавалось собрать вместе, чтобы понять, что они говорят, что имеют ввиду. — …Угадай, Ещё немного, и если бы не У#@&₸нм, она могла не проснуться… Было невыносимо страшно, фактически мне думалось, что это всё происходит вокруг меня, но вокруг ничего, только пустота. — …Ум€р&ть?! Некоторые слова с трудом клеились воедино, я улавливала несколько помех, мешавших понять, что они произносят. «— Что происходит?!» Но желание достучаться до незнакомцев было сильнее. Кажется, это были мужские тона, и их трое. Да, точно! Я могу разобрать их тональность, и кого-то они мне напоминают, будто приходилось раньше слышать. — …Было бы пред¿~#льно сложно вытащить её с того света… «— Прошу, ответьте мне…» Слёзы катились по щекам от безысходности, я не могла ничего сделать, только прислушиваться в эти ненужные голоса, которые мне не дадут ничего путного. Злость, разочарование, желание понять, где я нахожусь. Всё это смешалось в сознании и порядком устав, попыталась расслабиться. Ноги так и вели меня дальше, я их не ощущала, буд-то еду на чём-то, хотя это было совсем не так. — …Ей нужно отдохнуть… — …Как вс#%да?.. — …А ты что ожидал, Мэ#т?! Чуть не убил её, а теперь ещё удивляешься?!... «— Мэтт... что-то знакомое..» Я не могла поверить в то, что расслышала хотя-бы одно имя, перед глазами сверкали воспоминания, и они вводили в ступор. Белело, темнело. Я чувствовала шероховатые ладони на своём теле, задыхалась от желания ощутить их ещё. — ..Не лезь не в своё дело, Уильям.. «— Уильям...» Я закрыла глаза, впытаясь сжаться в комочек, но опять же, ноги... Страх окутал меня вновь. Перед глазами я видела забинтованное, словно мумия тело. Многочисленные шрамы, гематомы, колотые раны, кровь и мясо. Слёзы не переставали литься. — Хватит вам уже, — слышу голос, раздраженный, это тот мужик, доктор, кажется, я его знаю, — Хотя-бы не здесь свои отношения выясняйте. Хлопок, громкий. Достаточно громкий, чтобы я ощутила дрожь стен по округе. «— Стен...» Я открыла глаза, осматривая всё снова. Зрачки расширились, когда на непонятных извилинах я начала видеть картинки, они пролетали каждую секунду мимо лица, а после исчезами в дальних уголках с просветами. Страх возрос, теперь я вошла в эту игру. Не знаю, к чему она приведёт, но желание пройти её до конца становилось сильнее. Будучи по колено в грязи, начала вырываться. Знаю, что даже из самых различных болот, песчаных лавушек нельзя так выбираться, но я не в такой ситуации. В сознание медленно но верно начали возвращаться воспоминания, и по началу грязь засасывала меня всё больше. Ложь. Вранье. Неправда. Я видела перед собой то, чего не было. Винсент был жив, он ходил на своих двоих, в его глазах плескалась радость и счастье, а рядом шла неизвестная женщина, на безымянных пальцах их рук были обручальные кольца. Немного поодаль шагал Мёрдок, рядом с ним я, совершенно не похожа на ту, кем являюсь сейчас. Всё яркое, цветное, роскошное, можно даже сказать. Вокруг люди, все они отличаются от тех, кто ходит по Адской кухне. Ноги начали болеть, словно их что-то ломает под бесконечным слоем гнили. Руки мои уже не в состоянии вытаскивать тяжёлое тело, нечто покрыло большую часть тела. Но всё не такое, какое есть на самом деле. Винсент мёртв, он был инвалидом много лет, прежде чем покинуть этот мир. У него не было жены, даже девушки не было. У нас с Мэттом не могло быть отношений, потому что он и я - две противоположности. Мы ненавидим друг друга, терпеть не можем. Я не могу выбраться. Я чувствую, как мозг перестаёт работать, как рёбра мои ломает нечто тяжёлое, как лёгкие сдавливает запах мертвечины, крови, свежего мяса. Ничего не происходит, я застыла, но боль не перестаёт меня доводить. Кричу что есть сил, но бесшумно, словно я в пустоте. Я чувствую кончики пальцев на руках, и поднимаю глаза наверх, я ощущаю, как знакомые шероховатые руки меня обнимают, я слышу шёпот, я пытаюсь прислушаться к нему. ...Это я во всём виноват... Я чувствую, как под ногами проявляются ступени.