Гон

«Овар — это время размножения. Оно наступает один раз в ан и длится восемь илов», — пояснил Лан, когда Ридо устроил его на кровати в бывшей родительской спальне, уложив прямо поверх покрывала. Кроме справления естественных надобностей анар ополоснул под душем испачканные в крови волосы, отметив, что сама рана уже затянулась, ведь была поверхностной. — Типа гона, что ли? — предположил сталкер. «Гона? — Лан снова прибегнул к сканированию мозга человека и ответил: — Да. У людей это тоже есть?» — Бог миловал, — насмешливо фыркнул Ридо, — такое у нас только у животных, ясно? А мы трахаемся, когда приспичит, хоть каждый день, если есть с кем. «Трахаемся?» — золотистые глаза снова отразили непонимание. — Занимаемся сексом, и вовсе не обязательно делать при этом детей, — парень положил рюкзак на стоящий у окна стол. — А у вас что, каждый раз пополнение? «Нет, только если хотят партнёры», — мыслеголос анара был серьёзным. — Ясно, — сменил Ридо тему, выкладывая на стол то, что нашёл в пепелаце, — интересно, что за хрень я подобрал? «Покажи», — попросил Лан, надеясь, что среди находок окажется хоть немного ускорителей регенерации. — Лови, — сталкер бросил анару пару сосудов, тот ловко их подхватил и улыбнулся. Это оказались именно ускорители, то, что было ему просто необходимо. — Ну, что это такое? «Лекарство, это поможет мне встать на ноги, — поделился радостью Лан, — ещё бы инъектор…» — Это, что ли? — бросил на кровать подобранную штуковину Ридо. «Да, спасибо», — волна благодарности плеснулась в мозг сталкера. — Чувак, «спасибо» в карман не положишь и на хлеб не намажешь, — философски изрёк парень, — я собираюсь всё это продать. Надо же за что-то покупать жратву, и для тебя, кстати. «Нельзя, — быстро передал анар, — это может быть опасным для вас». — Офигеть, блин! — в глубине души Ридо чего-то такого и ожидал, но всё равно разозлился. Удачная вылазка, ничего не скажешь! — И что теперь? «Мне нужна информация, — продолжил Лан, — о вашей планете, обычаях, расе, и… я могу выучить язык быстро, если позволишь и дальше читать в твоей голове. Это небольно». — В курсе, — буркнул сталкер, — и как долго ты будешь рыться в моих мозгах? «Три-четыре ила, я постараюсь быстрее и не буду… заглядывать глубоко. Мне нужен только язык и знания о твоём мире». — И как ты будешь это делать? Мне что, рядом с тобой сидеть? «Не нужно. Я уже установил связь между нами. Пока ты в доме, я смогу тебя читать. Когда закончу — закрою канал», — быстро и по-деловому передавал Лан, одновременно заряжая инъектор синей жидкостью из сосуда. Потом он снова расстегнул комбинезон, стащил с плеча ткань и ловко впрыснул лекарство, что-то проворчав себе под нос. Анар надеялся, что ускорителя окажется достаточно и совсем скоро он снова будет ходить. Ридо наблюдал за манипуляциями Лана молча, отметив, что соски у анаров тоже есть, только почти незаметны на фоне короткого, но густого меха. — Вы… млекопитающие? — спросил, желая уточнить догадку. — Да, — ответил Лан вслух, короткое слово он уже запомнил. — Ясно, короче, я сейчас притараню тебе книги — авось чего-то для себя найдёшь, — сталкер оставил рюкзак на столе, понимая, что ничем из найденных вещей так и не сможет воспользоваться. Ну, ничего, не смертельно, бывало и хуже. Выкрутится как-нибудь. Хорошо, что вообще прихватил лекарства: постоянно таскать пришельца на горбу — то ещё развлечение. Надо что-то придумать, чтобы не носить его в сортир по нескольку раз на день, ведь времени на это просто не будет — Ридо не собирался становиться нянькой, да и вылазки в руины никто не отменял. Покинув спальню и подойдя к книжной полке, сталкер скользнул взглядом по немногочисленным уцелевшим томикам: исторические романы матери, фантастика, которую любил отец, несколько журналов… Негусто. На этом анар далеко не уедет и многому не научится. И тут Ридо вспомнил о своих старых учебниках, которые до сих пор лежали на чердаке в не менее старом сундуке. Это была идея матери — хранить отслужившее своё книги. Возможно, это происходило потому, что всю свою жизнь она проработала в школьной библиотеке и относилась к учебникам несколько иначе, чем сам Ридо. Хорошо, что она не видит, как мало осталось книг из их когда-то огромной библиотеки… Что-то сгорело, что-то было раздарено и роздано, но большая часть — обменена на еду и выпивку или просто продана. Любая война порождает скоробогачей и новые «сливки общества», эта исключением не стала. И новоявленные аристократы, пересидевшие самое страшное в подземных бункерах, принялись скупать по дешёвке всё, что могло подчеркнуть их отличие от обычных людей. Мода на довоенные книги пришла неизвестно откуда, но именно она позволила Ридо выжить, книги сослужили ещё одну службу — стали обменным фондом, валютой, за которую можно было купить даже оружие. Впрочем, учебники уцелели, потому что не представляли интереса для тонких ценителей искусства, и продолжали лежать в том самом железном сундуке, недоступные для грызунов и прочих вредителей и до сих пор хранящие на страницах каракули Ридо, за которые ему когда-то здорово влетало от матери. Решив, что начать стоит с букваря, математики и природоведения, парень поднялся на чердак, чувствуя, как что-то сжимается в груди. Воспоминания о той, довоенной, жизни настойчиво стучались в голову, пытаясь проникнуть через возведённые Ридо барьеры и причинить боль. Невыносимую, не становящуюся почему-то менее острой, несмотря на прошедшие годы. Горечь только усилилась, когда он открыл сундук и увидел свои книги. Сейчас сталкер совсем не походил на того парня, которого знали его кенты. Тот Ридо мог пить ночь напролёт, трахаться с такими же отчаянно смелыми и развратными девками, не думая о том, что любая ночь может стать последней, а каждый из них, по сути, смертник, и рано или поздно может не вернуться из руин. Тот парень был резок, груб, насмешлив и расчётливо жесток, этот — походил на мальчишку, когда-то подававшего матери книги, не понимая, зачем она это делает? Зачем собирается хранить учебники, которые Ридо, будь его воля, с удовольствием спалил бы на огромном костре, да ещё и плясал бы вокруг, как делали дикари в его любимых фильмах. Собственно, как раз это он и собирался сделать, решив так отомстить книгам, которые не желали становиться понятными. Но тогда невовремя вернулась с работы мать и застала сына за реконструкцией костра инквизиции, на котором Ридо собирался сжечь математику. Влетело ему тогда здорово. Мать, обычно очень спокойная и добрая, фурией набросилась на сына, влепила подзатыльник, отобрала книгу, а потом долго читала нотацию, поясняя, почему так делать нельзя. Ридо слушал внимательно, здорово испугавшись материнского гнева, кивал в нужных местах и сделал вывод: жечь книги не стоит, это выводит мать из себя, а в результате — страдает он. Потому как за попытку казнить математику мать лишила его карманных денег на месяц и запретила покидать дом на такой же срок. Отец, обычно выступавший его адвокатом, в этом случае почему-то не сказал ничего, просто укоризненно покачал головой и оставил приговор в силе. Любить после этого случая книги Ридо не стал, да и школу закончил троечником, свалив оттуда после девятого класса, но и актов вандализма больше не совершал, чтобы не расстраивать мать, которую очень любил. Куда больше паренька привлекал мир компьютерных игр, он стал заядлым геймером, и оттащить Ридо от компьютера в день выхода новой игры можно было только по частям. Особенно нравились парню постапокалиптические шутеры… Кто же мог знать, что совсем скоро это станет реальностью?.. Ридо буквально заставил себя перестать пялиться на старые, потрёпанные томики, которые руки матери заботливо укладывали в сундук в конце каждого учебного года. Выбрал те, что, по его мнению, лучше всего подойдут, сложил в сумку и пошёл к лестнице. Среди учебников оказалась и математика, по иронии судьбы пережившая свою спасительницу. Вернувшись в спальню, Ридо увидел, что анар по-прежнему неподвижно лежит на кровати с закрытыми глазами. Спит? Но стоило ему подойти к столу, как в голове раздалось: «Ты принёс мне… книги?» — Именно, — вслух ответил сталкер, садясь на край постели и вытаскивая из сумки учебник. — Вот, по этому ты научишься читать, — положил перед анаром Букварь, — по этому — считать, — на покрывало легла математика, — а это… — Ридо вытащил ещё несколько книг, — прицепом пойдёт. Потом. — Спасибо, — так же вслух поблагодарил Лан, и было так странно слышать человеческое слово, произнесённое ворчащим голосом анара. — «Я быстро учусь», — это он добавил уже мысленно, открывая Букварь и одновременно касаясь разума сталкера, чтобы не мучить бесконечным потоком вопросов. Ридо собирался снова оставить пришельца одного, но в сознание ворвалось паническое: «Я могу заболеть… Покажи, что ещё ты нашёл в каоле», — Лан только сейчас понял, что всё это время подвергается смертельной опасности, ведь дышит чужой атмосферой, содержащей кучу всего, потенциально опасного для анара. Спасением могли стать блокираторы — препараты, уничтожающие всю возможную угрозу. Ими комплектовались медотсеки каолов, и каждый анар просто обязан был принимать блокираторы, оказываясь на чужой планете. Выполняя просьбу, сталкер снова полез в рюкзак и достал оттуда сосуд с тёмно-красными шариками. — Только это, — показал Лану, и по улыбке, появившейся на лице анара, понял, что им обоим повезло ещё раз. Чуйка не подвела, и, обследуя пепелац, он подобрал именно то, что нужно. «Это и есть блокиратор, — нетерпение ощущалось даже в мыслеголосе, — мне нужно принять их», — Лан протянул руку и выжидательно уставился на человека. Чуть помедлив, Ридо шагнул ближе и вложил сосуд в руку пришельца, снова почувствовав его благодарность, коснувшуюся разума. Потом Лан открутил крышку, вытряхнул на ладонь сразу три красных шарика и забросил их в рот, с усилием проглотил и улыбнулся. «Теперь всё будет в порядке, — передал он Ридо, — я подумаю, чем тебе заплатить», — добавил, снова взяв в руки книгу. Анарская манера начинать и обрывать разговор внезапно, немного напрягала сталкера, но сам Лан не бесил, может потому, что казался ожившей плюшевой игрушкой? Похожие на него существа когда-то населяли фэнтезийные миры игр, которые так любил Ридо, только у тех были ещё и хвосты, а вместо рук — лапы. Впрочем, руки анара тоже были похожи на кошачьи лапы: короткопалые, небольшие и округлые с ладонями, напоминающими подушечки. Что представляют собой ноги анара, Ридо не знал, потому что обувь тот не снял, но в отсутствии хвоста уже успел убедиться. И не только хвоста. Анатомические различия были ощутимыми, да ещё и этот… овар, который упомянул Лан. Хотя люди в этом отношении тоже недалеко ушли. Сам Ридо секс любил, очень любил и никогда не был категоричен в вопросе пола партнёра. Возможно, причиной такой всеядности являлось постоянное, давящее напряжение? Каждый день вполне мог стать последним, вот и хотелось попробовать всё, чтобы потом не жалеть об упущенных возможностях. А потому партнёры своего пола у сталкера тоже были, только в роли мужчины всегда оставался он. Попытки кого-либо из них посетить тело Ридо с чёрного хода парень пресекал сразу и резко, давая понять, что не любитель подобного. Невольно сталкер вспомнил, что давно ни с кем не был. Последние несколько недель оказались не очень удачными в плане добычи, а за красивые глаза уже давно никто никому ничего не давал. Хочешь девочку или парня посвежее — плати, нечем платить — «наши руки не для скуки», — как любила говорить одна из старых боевых подруг, к которой Ридо как-то пробовал подкатить без денег. — Ты хороший парень, — выпуская вонючий сигаретный дым кольцами, сказала Чара, — но меньше хотеть жрать я от этого не буду. Так что — вперёд, за орденами, — девица махнула рукой в сторону руин, — расценки ты знаешь. — Сука ты, — процедил он тогда сквозь зубы, сплёвывая ей под ноги, обтянутые блестящими красными колготками. — Тоже мне новость! — фыркнула, не обижаясь, Чара. — Давай, вали, не мешай работать. И он свалил, а что ещё оставалось делать? Утащить её за угол за вытравленные до белизны патлы и там, прижав к стене, грубо и быстро отодрать? Вариант. Только потом в этот бар лучше больше никогда не соваться — у Чары давно были «парниши», растолковывавшие правила хорошего тона особо пылким и непонятливым кулаками, железом кастетов и коваными носками берцев. Валяться после курса внушения со сломанными рёбрами несколько недель Ридо не улыбалось, а потому в тот вечер он просто надрался в хлам, вовремя выцепив у стойки одного из корешей, и вырубился, добравшись на автопилоте домой. Запоздало вспомнив, что его мысли больше не являются частной собственностью, Ридо чертыхнулся, надеясь, что этого Лан не слышал. Прикосновений к мозгу всё это время сталкер не ощущал, скорее всего, анар с головой ушёл в изучение языка землян. Вот и славно. Самое время сообразить чего-то пожрать — одними мыслями сыт не будешь.