Иллюзия новой надежды

      «Удачи сегодня».       Лежащий на столе коммуникатор тихо пиликнул, привлекая к себе внимание. Люк бросил взгляд на сообщение, высветившееся на дисплее. Он продолжал смотреть на экран, даже когда тот погас, думая, стоит ли отвечать, и постукивая пальцами по столу. То, что Люк считал для себя удачей, адресат обязательно воспринял бы в штыки. Но он всё равно взял в руки устройство, заново читая короткое сообщение. Люк провёл рукой по лицу и быстро напечатал ответ.       «Спасибо».       Отправить.       Коммуникатор полетел обратно на стол, со стуком ударяясь о столешницу. Люк вернулся к чтению статьи на своём инфопланшете, задвигая лишние мысли на задний план. Один из них так или иначе окажется сегодня разочарован, и Люк эгоистично надеялся, что это будет не он сам. Столько сил не могло быть потрачено впустую, он ждал результата, который того бы стоил. Пусть он и не попадёт сразу в офицерский корпус, чего ему, вообще-то, не особо и хотелось, но и прозябать где-нибудь в тихом и безопасном месте на отшибе галактике был не намерен.       Текст совершенно не укладывался в голове и Люк раздражённо дёрнул рычаг, переводя кресло, в котором сидел, в горизонтальное положение и откидывая голову на спинку. Он совершенно не по-королевски закинул ноги на стол и закрыл глаза, делая несколько глубоких вдохов, надеясь таким образом вернуть себе рабочий настрой, который оказался безнадёжно похоронен под грудой посторонних мыслей. Надо было вернуться на Альдераан, пока время позволяло, ведь теперь он окажется там не скоро. Может, и к лучшему. Эта поездка убила бы остатки терпения и хладнокровия, а позволить себе потерять лицо сейчас Люк не мог.       Стёкла задрожали, заставляя скривиться, когда за окном истребитель начал набирать скорость. Здесь, в лётной академии, это являлось нормой. Было бы, наоборот, странно, если бы никто не будил по утрам весь кампус, нарабатывая себе часы на расположенном недалеко полигоне. В этих числах календаря, как правило, почти всё полигонное время занимал младший курс, их только недавно допустили до реальных машин, пусть и учебных, поэтому они использовали любое свободное время, чтобы опробовать себя в воздухе, а не на симуляторе.       Люк ностальгически вспомнил, как сам когда-то впервые поднял истребитель в воздух. Их тогда ещё не заменили на новые СИДки, они были старые, и Люк бы не удивился, окажись, что их просто сбыли в академию после использования, потому что внешняя обшивка трещала так, что даже шум ветра не заглушал этот звук. Зато Люк мог насладиться незабываемым чувством адреналина. Сажать истребитель обратно ему, естественно, не хотелось; он залетал в ангар, давя чувство досады в груди. Первый полёт никогда не забудется.       Дверь в комнату открылась, впуская Пола — соседа Люка. Здесь стояла и третья кровать, но тому, кто на ней спал когда-то, пришлось по-тихому переезжать в другую комнату после небольшого конфликта со своими соседями.       Пол упал на свою кровать лицом вниз, промычав:       — Убей меня.       Люк криво ухмыльнулся, не обращая внимания на этого любителя драмы. Пол, как обычно, поноет, а потом возьмёт себя в руки. Он продолжал лежать, уткнувшись лицом в подушку, но, когда понял, что не получит никакой реакции на свой возглас, тяжело перевернулся на спину, картинно вздыхая. Это было даже интересно — посмотреть, насколько хватит его выдержки. Хватило ненадолго.       — Давай взломаем, — протараторил Пол, рывком садясь на кровати.       — Нет, — устало ответил Люк, не открывая глаза.       — Никто не узнает.       — Отклонено.       — Зато узнаем раньше всех.       — Потерпишь.       — Ещё немного, и я сойду с ума!       — Не сойдёшь.       Люк оттолкнулся от стола, поворачивая кресло и возвращаясь в вертикальное положение. Пол сидел, сгорбившись и поджав к себе ноги, задумчиво глядя вникуда. Он замер, как статуя, совершенно не шевелясь, после чего весь встрепенулся, вскакивая на ноги, и начал ходить по маленькой комнате из стороны в сторону. Люк сдвинул кресло, в котором сидел, вжимаясь спинкой в стоящий позади него стол, чтобы дать больше пространства для метаний. Пол не знал, куда деть свои руки, он то начинал поправлять свои волосы, то одёргивал одежду, то пытался засунуть их в карманы брюк, пока не остановился наконец напротив открытого окна, за которым младшие курсы нарабатывали себе лётный опыт.       — А ведь мы когда-то были на их месте, — почти шёпотом произнёс Пол, складывая руки на груди.       Люк не мог видеть его лица, так как сидел за его спиной, но напряжённая поза говорила сама за себя. Наверняка Пол нахмурился и смотрел даже не в сторону полигона, а просто стоял, не моргая, с застывшим взглядом, погрузившись в мысли. Люк встал, задвигая кресло на место и отвечая:       — Это было слишком давно. По крайней мере, для меня. Тебе стоит успокоиться, уже ничего не изменишь. Ещё какой-то час остался, — Люк подошёл к шкафу, в котором висела уже отглаженная с вечера форма. — Безвыходных ситуаций не бывает. Даже если не повезёт, тебе нужно будет всего лишь пережить эти полтора месяца, а дальше — хоть в неизведанные регионы. В конечном итоге будет уже неважно, что там тебе напишут.       — Не хочу читать, — покачал Пол головой, поворачиваясь к нему корпусом. — Даже не знаю, какому решению комиссии я бы обрадовался.       — Отчислению?       — Хм, — Пол хмыкнул, будто прикидывая, — определённо, не лучший вариант. Но и не худший.       Люк начал переодеваться, глядя, как Пол опять стал уходить в себя, кусая губу. Он не знал, что можно было бы сказать в его ситуации, хотя сам находился в схожей. Они не раз обсуждали это треклятое распределение, но если Люк уже расставил перед собой приоритеты, то Пола продолжали терзать сомнения.       Люк бросил на себя взгляд в зеркало, приглаживая волосы и проверяя, что всё сидело идеально.       — Лучше поторопись, — он шагнул к двери, строго посматривая на Пола, — я понимаю, что ты не хочешь идти на церемонию, но, опоздав, лучше себе не сделаешь. Увидимся.       Люк вышел из комнаты и направился к выходу из жилого блока. В запасе оставался ещё целый час, но сидеть в четырёх стенах было уже невозможно, ему хотелось на свежий воздух, а Полу всё равно нужно было ещё немного времени и уединения, чтобы собраться с мыслями и привести себя в порядок.       Другие встречающиеся по дороге студенты были в основном младшими. Они либо только встали, либо уже вернулись с полигона и, взмокшие, заскочили, чтобы принять душ и переодеться, прежде чем вернуться на занятия. На внеучебное время в кампусе мало кто оставался, предпочитая вернуться домой: в середине года отпускали крайне редко и не без причины. Хотя сам Люк чаще предпочитал оставаться здесь и не возвращаться на Альдераан.       Старшие, как и Люк, были одеты в парадную форму академии и неспешно ходили по коридорам, разговаривая друг с другом. В воздухе повисла едва ощутимая напряжённость, пусть все и старались не показывать своего волнения. Люк почти кожей ощущал его; он не знал, как от этого абстрагироваться, но старательно держал лицо, пытаясь не поддаваться всеобщей панике. Уже слишком поздно, чтобы волноваться: комиссия приняла решение, и на него никак не повлиять, так что оставалось лишь дождаться, когда станут известны результаты, не доводя себя до нервного исступления, как это делал сейчас Пол.       Самым людным местом оказался внутренний двор академии, где на искусственном газоне расположились курсанты. Люк иронично подумал, что это можно было бы назвать времяпрепровождением на свежем воздухе, если бы не знал, что внутри помещения, где на износ работала вентиляция, воздух чище. Он помнил, как в первое время не мог сдержать гримасу отвращения, оказываясь возле открытого окна, откуда всегда с полигона шёл резкий запах сожжённого топлива. Привыкнув со временем, Люк перестал обращать на это внимание. Ведь привыкнуть можно ко многому.       Он до сих пор не понимал, почему в одном из самых престижных учебных заведений Империи не могли решить такую проблему, как банальная вонь. Среди его сокурсников почти все попали сюда за счёт своих богатых родителей, и если это испытание запахом не было оставлено специально, чтобы выдернуть золотую молодёжь из их комфортных мирков, то оно не имело абсолютно никакого смысла. К ним ведь и правда поначалу относились предвзято. Люк бы слукавил, если бы сказал, что лично он сумел поступить из-за своей высокой подготовки или своих качеств: на Альдераане его ни к чему не готовили, особенно к имперскому флоту, а уж про личные качества… Бейл Органа бы за сердце схватился, если бы ему показали психологический портрет, составленный штатным специалистом Академии.       Не было ничего удивительного в том, что почти все курсанты происходили из обеспеченных семей. Империя, в отличие от Республики, развивала свою армию, а потому строить себе военную карьеру считалось престижным. А учитывая высокий конкурс и стоимость обучения во всех военных академиях, встретить тут кого-то, пробившегося только за счёт своего таланта, являлось редкостью. Не сказать, чтобы все остальные выходили из сливок общества. Кто-то, как Пол, был из семьи военных, у кого-то родители предприниматели или крупные торговцы, как у Каи, которая просто хотела деть себя хоть куда-то.       Люк аккуратно сел рядом с ней, стараясь не помять костюм. Каю это не особо беспокоило, наверняка она встанет и всё будет, как обычно, идеально. А пока она лежала, как и остальные курсанты, подставив лицо утреннему свету. Рядом стояла подставка с тремя стаканчиками кафа, что говорило о том, что она их ждала. Люк взял свой стаканчик с уже подостывшим напитком, делая небольшой глоток.       — Где второго потерял? — лениво спросила Кая, не открывая глаза.       — Хандрит, — пожал плечами Люк.       — Он же помнит, что все должны явиться?       — Не дави на него. Он и так не спал из-за стресса.       Кая приподнялась на локтях, сощурившись. Она окинула его подозрительным взглядом, после чего села, поправляя свои короткие волосы. Со стороны это было почти незаметно, но Люк знал её слишком хорошо, чтобы понять, что и у неё выдалась бессонная ночь. Он пододвинулся к ней поближе, чтобы она могла облокотиться. Кая устало откинула голову ему на плечо. Люк кинул взгляд на время, проверяя, стоило ли им поторопиться.       — Пошли, — Кая резко отодвинулась от него, принимая сидячее положение.       — Я только пришёл, давай ещё посидим. Пол всё равно ещё не спустился.       Кая сгорбилась, недовольно кривясь губами. Она упёрлась подбородком о руки, начав постукивать себя пальцами по лицу и задумчиво уставившись в сторону. Ей было интересно, куда её направили, как и всему старшему курсу, но от неё хотя бы не несло нервозностью за парсек. Любопытство никуда не спрячешь, но по большому счёту ей было не принципиально, к какой части флота её припишут. Зато Люк мог сейчас с ней расслабиться, не заражаясь при этом тревожностью, как, например, с Полом.       Люк старался не думать, что сегодняшний день может стать и для него поворотным. Он абсолютно точно не хотел попасть куда-нибудь в дальние регионы и верил, что вся проделанная здесь, в Академии, работа принесёт свои плоды, и его отправят куда-нибудь на приличное место. Он не хотел умирать, прожив долгую и спокойную жизнь и отслужив в каком-нибудь мирном секторе. Нет… В пилоты такие люди не идут, в истребитель садятся те, кому жизненно необходимо ощущать этот пульсирующий в висках адреналин. Люку этого не хватало.       Однако, несмотря на специфичность профессии и уровень текучки, Люк мог перечислить как минимум дюжину людей, согласных отслужить эти срочные полтора месяца без единого боевого вылета и уйти в закат, больше никогда не приближаясь ни к армейским делам в целом, ни к истребителям в частности. Пол, например. Ему такого счастья вряд ли кто даст, но Люк был готов помочь другу, несмотря на то, что сам не хотел в ближайшие годы выпускать штурвал из рук.       — О, каф!       Пол подошёл к ним из-за спины, устраиваясь рядом и забирая свой стаканчик. Он выглядел гораздо увереннее, чем там, в комнате, когда от волнения чуть не сорвался. Воротник и манжеты формы слегка помялись. Было видно, что их пытались тщательно разгладить, но ворот всё равно никак не выпрямлялся, а рукава сидели заметно криво. Впрочем, Пола это, судя по всему, не особо и беспокоило: он неспешно пил свой каф, поглядывая на друзей.       — Всё ещё предлагаю продемонстрировать все наши навыки наглядно. Угоним яхту ректора и никогда не вернёмся!       — Звучит, как план, — кивнул Люк. — Будем жить счастливо втроём в секторе хаттов. Не жизнь, а мечта!       — Надеюсь, нас вместе распределят, — усмехнулась Кая.       — Вот уж нет, — скептично протянул Пол. — Люка наверняка в пекло отправят, а я ещё пожить хочу. Меня, пожалуйста, подальше от него.       Люк тихо рассмеялся. Пол, как послушный сын, выполнял все наставления отца, но делал это по-своему, пытаясь каждый раз извернуться. После сдачи последних экзаменов все разъехались по домам до распределения, Люк был уверен, что Полу все уши прожужжали о том, как важно попасть на престижный крейсер. Как это зависело от Пола и что значило «престижный», они так до конца и не поняли.       — Надеешься в гражданскую авиацию попасть?       — В самую престижную гражданскую авиацию! — подчеркнул Пол, показушно жестикулируя. — Ну а ты, Кая? Не замечал за тобой пылкой страсти к адреналину.       — Не знаю, — пожала она плечами, — мне всё равно. Просто с вами, придурками, хотя бы весело.       — На флоте особо не поразвлекаешься, — несогласно протянул Люк.       — Всё лучше, чем в сенате киснуть, — пожала плечами Кая.       В этом был смысл. Люку не приходилось присутствовать на заседаниях с отцом, но, когда столько разумных собираются в одном месте и начинают что-то обсуждать… Жутко представить, что творилось в зале сената, когда шла сессия. Принц Альдераана всем своим видом и поведением дал отцу понять, что не хочет лезть в эту песочницу — мол, ему и в своей хорошо. Машинки, кораблики там, а все эти ваши разговоры оставьте взрослым.       Знал бы тогда Бейл Органа, что однажды ему придется наблюдать, как детские интересы перерастают в увлечение военной темой на полном серьёзе, десять раз бы подумал, прежде чем идти на поводу у ребёнка. Но он пошёл, и теперь Люк — без пяти минут выпускник одной из самых престижных военных академий Империи, от одного упоминания которой у Бейла скоро глаз начнёт дёргаться.       — Меня, скорее всего, лишат наследства, — Люк задумчиво помешивал каф, — и вычеркнут из завещания.       — Вице-король Альдераана уже собирается отправиться в последний путь?       — Нет, но если он ещё немного потанцует на моей нервной системе, то я, как любящий сын, куплю ему путёвку.       — Ты его единственный наследник, — возразил Пол, — других даже в проекте нету.       — Кто-то из ближайших родственников матери со стороны Антиллесов сможет претендовать на корону, — предположил Люк.       — Не велика потеря. Кому нужна эта корона?       Действительно. Пол знал, что Люка в политику никогда не тянуло, он предпочитал словам действие. Зато сам Пол мог часами спорить с кем-то, порой до хрипоты. И чаще он добивался своего. Бил харизмой, а добивал настойчивостью. Порой они шутили, что их перепутали в роддоме: Люк должен был родиться в семье Калебсов и спокойно идти по карьере военного, а Пол — в семье Органа и развиваться куда угодно подальше от флота.       — Переживу. Но я надеюсь, что это произойдет не в ближайшее время — ещё окажусь на улице без гроша.       Пол улыбнулся. Он повернулся к Люку и сказал:       — Если он это сделает, я попрошу отца усыновить тебя.       — Я староват для такого, — рассмеялся Люк.       — Зато реализуешь все его амбиции, станешь крутым офицером, дослужишься до адмирала, разбогатеешь и купишь роскошный особняк где-нибудь на Набу, где мы будем доживать остаток наших жизней! Я уволюсь из флота… — Пол наигранно закусил губу и закрыл глаза. — М-м-м… Красота, а не перспектива, скажи же?       — С таким планом я согласен, — отсалютовал ему Люк.       Непосредственность друга всегда сглаживала углы в любой ситуации. Он всегда знал, что и когда сказать, и был самым эмпатичным из них троих. Для Пола никогда не было проблемой, сказать, что он думает. Его беспокоили, казалось, абсолютно все проблемы во вселенной. Этот человек чувствовал острую необходимость в отстаивании правды и справедливости. И Люка всегда удивляло, как всё это уживалось в нём вместе с невероятной способностью выворачивать правду наизнанку, не сказав ни грамма лжи.       — Разбогатею — отправлю тебя в юридический, — решил подыграть Органа, — глядишь, больше толку будет.       — А вы знаете, как соблазнить меня, Ваша Светлость, — подмигнул Пол Люку. — Знаете, даже не верится, что это наши последние дни здесь. После практики вернёмся на выпуск и всё. Впереди целая жизнь, полная неизвестно чего.       — Я бы назвал это океаном возможностей, — ободряюще улыбнулся Люк, опуская другу руку на плечо, — поживём, увидим, что он может нам дать.       — Главное, чтобы не по жопе.       — Тост!       Парни шутливо чокнулись пластиковыми стаканчиками.       — Идёмте, — сказал Пол, — скоро всё начнётся.

***

      Почти все старшие толпились в передней части главного зала. Это было просторное помещение с белыми стенами, идеально отполированным чёрным полом и высоким застеклённым потолком. По периметру на стенах чередовались герб академии и Имперский флаг. В конце зала находилась невысокая сцена, перед ней расставили столы с запечатанными боксами. Студенты распределились по залу. Стульев не было — по уставу на подобных мероприятиях все должны были стоять. Представители администрации академии, в том числе директор Лаурита Том, уже пришли и пока обсуждали свои личные вопросы недалеко от сцены. Возле столов с боксами стояли инструкторы в ожидании начала распределения.       Курсанты тихо переговаривались между собой, создавая лёгкий гомон. Многие нервно переступали с ноги на ногу, осознавая значимость предстоящего момента. Картину, которую инструкторы академии наблюдали из года в год. Последний семестр всегда самый спокойный для преподавательского состава, так как студенты становятся шёлковыми. Находятся конечно индивидуумы, старающиеся произвести впечатление в оставшиеся до конца учёбы месяцы и не дающие прохода, но это в порядке исключения.       Все документы уже давно готовы, преподаватели академии только ждали момента, чтобы объявить результаты. Для них это было рядовое событие, повторяющееся из года в год, поэтому на нервничающих студентов они поглядывали со снисхождением.       — Коммандер Том.       Стоявший с задумчивым выражением лица ректор академии повернулся, услышав своё имя, и приветственно кивнул вошедшим в зал студентам.       — Курсант Органа, — он качнул головой, подзывая к себе. Лаурита окинул взглядом идеально выглядевшего Люка. — Как всегда, безупречны. Выглядите гораздо спокойнее большинства ваших сокурсников.       — Не вижу смысла поддаваться панике, сэр, — равнодушно ответил Люк, — вопрос уже решён не нами.       Том хмыкнул, улыбнувшись необожжённой стороной лица. Чуть поодаль стояли лучшие друзья курсанта — Пол Калебс и Кая Харра. И они как раз не выглядели столь же спокойными, как Органа. У Тома было достаточно времени, чтобы понять этого парня, хоть он и оказался с сюрпризом.       — Да, — кивнул Лаурита, — тем более, мы уже выяснили, что тебе лучше не поддаваться своим эмоциям.       Выражение лица Люка осталось неизменно спокойным, но Том видел, как у него напряглись плечи, а в глазах проскользнула враждебность.       — Не беспокойся, — Том покачал головой, — это не отразилось на моём решении. Считай, что я в тебя поверил. Империи нужны такие талантливые личности, как ты, но имей ввиду, если подобный инцидент повторится, я лично предприму все возможные меры, чтобы тебя выгнали из флота до того, как ты совершишь свой следующий боевой вылет. Ты меня понял?       — Так точно, сэр, — процедил Люк с задержкой, холодно глядя на ректора.       — Помни, — Том понизил голос, строго глядя на студента, — несмотря ни на что, ты — лицо всего выпуска. Ты — лучший. А значит должен держать планку. Пусть остальные следуют за тобой, считая недостижимым идеалом.       — Я вас понял. Я могу идти?       Лаурита кивнул, отворачиваясь от курсанта. Люк развернулся на пятках и пошёл в сторону Кая и Пола, которые ждали его. Он не взглянул на них, проходя мимо и зная, что те всё равно последуют за ним. Люк прокручивал в голове слова ректора. Ему льстило, что от него ждут больших достижений, но всё это пока было за пределами ближайшего будущего и висело на волоске.       — Чем он тебя так загрузил? — Пол положил руку Люку на плечо, разворачивая к себе лицом.       Люк неопределённо пожал плечами, заставляя Пола нахмуриться. Ему самому не приходилось общаться с ректором лично, и он не мог сказать, что ввело Люка в такое растерянное состояние. Пол привык видеть его всегда собранным, но сейчас его выражение лица и блуждающий взгляд заставляли обеспокоиться. Пол повернулся, окидывая Тома взглядом: тот с лёгкой полуулыбкой разговаривал с членом комиссии, не показывая никаких признаков враждебности.       — Он что-то сказал про твоё распределение?       — Нет, — покачал головой Люк, — всё нормально, не обращай внимания.       Пол внимательно посмотрел ему в лицо. Люк равнодушно взглянул на него и повернулся корпусом, обводя взглядом зал. Курсанты уже выстраивались по группам. Они трое были причислены к разным, поэтому на распределении их места стояли чуть ли не в разных концах зала.       — Давайте строиться, — Люк повернулся, направляясь к своему месту, и бросил через плечо. — Удачи.       Он не слышал, ответили ли ему, снова уходя в свои мысли. Державшееся до этого под контролем беспокойство начало давать о себе знать через скручивающее живот чувство. Люк дёрнул себя за стягивающий китель ремень, будто это бессмысленное действие могло помочь ему справиться с внезапно начавшимся нервозом. Он занял своё место и застыл, не сводя глаз с Лауриты Тома, который стоял у входа в зал, приветствуя уже опаздывающих студентов.       Мероприятие должно было вот-вот начаться.       Наконец, Том вышел в центр сцены. Курсанты, которые ещё не успели занять места, быстро распределились по группам, как положено, и выстроились по залу. Двери закрылись, отсекая тех, кто не успел. Какое-то время стояла полная тишина. Лаурита ещё раз обвёл всех единственным зрячим глазом, сохраняя серьёзное выражение лица. Многих смущали его шрамы, но сейчас никто бы не осмелился показать своё неудобство.       — Я рад вас всех здесь видеть! — Том дружелюбно приподнял уголок губ, нарушая гробовое молчание. — В последний раз мы с вами вот так встречались, когда вы впервые вошли в эти двери. Рад видеть, что большинство всё-таки дожило до сегодняшней нашей встречи! Через несколько минут вы увидите материальный результат вашей многолетней работы в этих стенах. Каждый из вас получит папку с информацией о вашем распределении: место перевода, точка и время сбора, имена кураторов и контактные данные. Я прошу вас отнестись к этому событию с крайней серьёзностью. Вы — лицо нашей академии. Примите это испытание с достоинством и не опозорьте своих наставников.       Курсанты по очереди подходили к столам перед сценой и забирали из рук инструкторов именные файлы, возвращаясь на свои места. Разрешения смотреть не было, поэтому получившие документы напряжённо стояли и ждали окончания процесса, когда уже можно будет вскрыть их.       Люк подошёл к столу, называя своё имя. Его папку быстро нашли, и, расписавшись в бланке, Люк вернулся на своё место, встав по стойке, как и положено. За головами других курсантов Люк не мог разглядеть Пола и Каю, но каким-то внутренним чутьём он чувствовал, как сейчас напряжён Пол.       Когда последний курсант получил свою деку и встал на место, напряжение в зале можно было почувствовать физически. Но Лаурита не спешил давать команду, казалось, ему доставляло удовольствие заставлять несчастных курсантов мариноваться в нетерпении. Наконец, в почти звенящей тишине он громко произнес:       — Вольно!       Все сразу же зашебуршали, судорожно разрывая файлы и доставая оттуда документы. Где-то уже раздался радостный крик. Люк вышел из толпы в поисках Пола и Каи. Пол нашёлся быстро, он смотрел на деку со смесью непонимания и разочарования на своём лице.       — Таркин?! — вопросил он. — Это шутка? Что я там забыл?       — Спокойно, с самим Таркином ты не увидишься, — уверил его Люк. — Потусуешься при нём полтора месяца и всё. Этот старик в бой особо не лезет.       — Тебя к Таркину приписали? — спросила подошедшая Кая.       — Да, а тебя?       — «Опустошитель», — ответила она. — А ты, Люк?       — Ещё не смотрел, — он помахал выключенной декой, — надеюсь, меня не куда-нибудь на Татуин отправят.       Люк аккуратно оторвал край пакета и достал документы. Держать бумагу было непривычно — почти все пользовались электронными устройствами, но сейчас, оглаживая шероховатый материал, Люк совсем не думал о такой странной традиции академии. Он открыл первую страницу, вчитываясь в строки.       «Опустошитель».       Люк поднял взгляд на Каю и сказал:       — Похоже, что мы с тобой вместе срок отбывать будем. Вейдера нам, скорее всего, тоже не покажут, но поработать на Опустошителе должно быть, как минимум, интересно.