***
Намджун всегда старается выполнять указания любимого сонбэ наилучшим образом, даже, если он абсолютно не понимает когда нужно вытащить рис, чтоб он не был сырым, но и не прилипал, но с тем же был готов полностью, но на половину. Да да, Сокджин выразил своё пожелания именно этой фразой, чем заставил, неумеющего и вовсе готовить, Намджуна, словить панику рано утром. Так ещё и пригрозил, что если стажёр опаздает, то не видать ему красивой характеристики, и вообще он будет безработным бомжом, если рис Джину не понравится. А Намджун хочет, чтоб понравился, и рис в том числе, и не только из-за характеристики. — это называется аль дэнтэ*. Я скажу, когда выключить. Почему тебе вообще приспичило готовить рис в пять утра??? — это моё задание от сонбэ. — подожди, я думал ты переводчиком будешь. — ну да. — а рис тут при чём? — задание. — да, но рис то зачем? — я же сказал, ЗАДАНИЕ ТАКОЕ ОТ СОНБЭ. — но…лааадно. А это Мин Юнги — лучший друг, кормилец (без преувиличений), вразумитель, жилетка для нытья, и просто хороший человек, которому Намджун благодарен до конца жизни. И если бы не Юнги, то жизнь Намджуна не дошла б до отметки 21, потому, что он тот ещё неуклюжа, за ним нужен присмотр круглые сутки, он как магнит для припятствий, будь то угол стены или камушек на дороге, об который Джун обязательно споткнётся, если Юнги не толкнёт его в сторону. Намджун не знает почему с ним всегда что-то происходит, старается быть внимательнее, но тогда всё равно обязательно случится то, чего он не ожидает. Юнги привык к своему соседу, так сильно, что уже не представляет свою жизнь без его частых «ой» «ай» «упс», звуков разбитой посуды, которая «Она выскользнула, не знаю как», ушибов, для которых обязательно принесёт мазь, или постоянных походов в аптеку за спиртом, ватой и пластырями с пикачу, от которого тащится тонсен. Намджун не способен жить в одиночку, его если оставить на день-два, то готовтесь потом к тому, что будут разрушены либо квартира либо сам Намджун. — тогда…давай жить вместе? , — предложил однажды Намджун Юнги, когда тот забирал его из больницы со сломанной рукой. — я не смогу спать, если за стеной не буду слышать твоего храпа, — ухмыльнулся Мин, озвучив только одну из причин, по которой хочет жить с другом. Так и сошлись. Жили вместе в общежитии во время школы, универа, а после сняли небольшую квартиру, чтоб никто не пострадал. Юнги сам по себе спокойный, рассудительный человек, его сложно вывести из себя, поэтому они с Джуном идеальный тандем. Один зажигается как спичка, а второй тут же тушит её.***
Юнги совершенно не понимает, почему Намджун так переживает по поводу того, что сливки на торте не такие пышные, когда пышнее некуда. Стоп, он готовил сам? — вау, для тебя это просто идеальный торт, выглядит почти как из магазина. Я прям горжусь тобой. Мин смотрит на немного кривоватый квадратный тортик, украшенный взбитыми сливками и клубникой. — как думаешь, клубника с поля и из магазина сильно отличаются? Юнги моргает пару раз, мол ты чего бать серьёзно? А потом смотрит на Джуна, на его выражение лица и понимает, что да, всё очень серьёзно. — по твоему клубника в магазине откуда берётся? — откуда? Джун смотрит заинтересованно на друга, ожидая ошеломляющий ответ. Юнги никогда не смеялся с Намджуна, ни с его неуклюжести, ни с излишней наивности, но его глуповатость…порой действительно поражает. Намджун не тупой, просто часто зависает в своих мыслях, элемнтарные вещи ему иногда кажутся чем-то невероятным. Мин тянет уголки губ в улыбке, старается откровенно говоря не заржать, молчит с минуту, потом делает серьёзное лицо и отвечает: — клубнику в супермаркет привозят с поля. И Джун расцветает, он становится счастливым настолько, будто только что узнал, что на его счёт просто так пришёл миллион. — это же потрясающе! Даже не совру получается! Клубника с поля! Юнги решает больше не лезть в дилему с тортом, не хочет, чтоб эта радостная улыбка с лица друга сползала, потому, что он сегодня должен сообщить о своей командировке на пару дней, и он знает, что для Намджуна это ужасная новость. Для Мина тоже, но не поехать нельзя. Юнги начинает злиться, когда снова видит Намджуна у плиты в пять утра. — что на этот раз? — крабовый салат, но с крабом, а не палочками из непонятно чего. — для кого? — для Сокджин-сонбэннима. Мин очень хочет увидеть этого сонбэннима, точнее его бесстыжие глаза, особенно после того, как он в выходной Намджуна наяривал ему на телефон рано утром. — слушаю, — ответил Юнги, закрывая дверь в комнату друга, чтоб тот продолжил отсыпаться после бешеной недели. Куда Намджуна только не слали, и за кофе, и за пиццой, и за краской для принтера, которым даже не пользовались, поделку делать заставили, зачем — не ясно, и Джун, чьи руки мягко говоря не предназначены для поделок, очень долго сидел сгорбленным, чтоб по итогу получилось то, что даже «в мусорник выкдывать стыдно». — а где стажёр? , — Сокджин сидит на кресле в своём кабинете, колупая ложкой салат. Ему стало скучно, поэтому он решил, что подонимать Джуна в 7 утра отличное развлечение. — в кровати. Спит. У него выходной, если Вы вдруг запамятовали, — Юнги цедит слова сквозь зубы, глядя на экран. «Сонбэнним». Сейчас он ему выскажется, — как вам тортик, м? Нигде не слиплось? Сокджин перестаёт ковырять несчастные овощи. — а вы простите кто? — хуй в пальто! Нормально сидится, когда Намджун гоняет по всему району в поисках ебучей цепочки, которую ты, падла, вряд ли потерял?! — передайте трубку стажёру, — Джин остаётся спокойным, хоть и впился пальцами в ручку кресла. — он спит! И не будет отвечать до конца дня! Падла ты такая! Мой друг не заслуживает подобного отношения, пусть ещё и не принят на работу. Должна же быть хоть капля адекватности в тебе, ты же старше! , — и отключает телефон. Юнги бомбит. Стоит подметить, что он спокоен ровно до тех пор, пока его другом не начинают пользоваться из-за наивной доверчивости. Сам он никогда себе не позволял подобное, считая, что это низко, а уж тем более не потерпит с чужой стороны унижений в его сторону. А то, чем заставляют заниматься Джуна унизительно, он кто? Мальчик на побегушках? Ну уж нет уж.***
— мне нравится Сокджин. На одном дыхании признаётся Джун во время совместного, с Юнги, просмотра фильма. Юнги давится мандаринкой и странно смотрит на друга. Теперь он переживает сильнее за него, неужели где-то успел растерять мозг и здравые мысли. — ты чё, молока кислого выпил? Тебе плохо? — хён…он мне правда так сильно нравится. И у меня есть проблема. Мин многозначительно мычит, переваривая признание, хоть и не понимает, как ему может нравиться ОН и что же там за проблема, кроме как ни сам Сокджин. — какая же? — у меня проблема, я не умею подкатывать. Сок изо рта Юнги вылетает вместе с громким «пфффф». Джун выглядит озадаченным, постукивая друга по спине. — ты поможешь мне? Юнги не может поверить, что ему действительно придётся помочь охамутать того падлу, нет, он не хочет верить в то, что Намджун настолько наивен и не видит очевидного. — то есть, ты хочешь сказать, что уже месяц тратишься на цветы с записками… — они из инета… — НЕ ЭТО БЛИН ВАЖНО! — выполняешь дурацкие поручения редактора… — его зовут Сокджин. — да насрать. А по итогу остаёшься перед ним клоуном. — почему клоуном?.. думаешь, записки лишние? Намджун мнёт край своей футболки, глядя в пол, словно он в чём-то провинился. — так. Юнги делает несколько глубоких вдохов, смотрит в окно, на звёзды, считает до десяти про себя, и когда кулаки разжимаются, он садится возле Джуна. Хорошо, он сделает это, а если ничего не выйдет, то немедленно найдёт для Джуна другое издательство, не позволит, чтоб над ним смеялись. — что мы имеем: падлу Сокджина, в которого ты влюблён, знаем, что он любить пожрать, причём вкусно, учитывая то, что вчера ты готовил ему суп с осьминогами, ему нравятся цветы судя по тому, что он хранит их в кабинете, и нравиться тебя заёб…кхм, так вот, при всём при этом ты хочешь подойти к нему с подкатом, пригласить на свидание. Я всё верно сказал? Джун думает пару секунд, кивает головой, добавляя: — да, только оне не падла и не жрёт. Мин натягивает язвительную улыбку. — ну конечно.***
Намджун впервые наводит марафет на своём лице и укладывает волосы. В этом ему помогает Юнги, который вообще-то ведущий новостей музыкального мира, поэтому об уходе за внешним видом знает многое. Джун смотрит на себя в зеркало и ему очень хочется распустить укладку. Не то, чтобы ему не нравится, просто он слишком привык к торчащей соломе на голове, а ещё у него слегка подведены глаза и немного блестят губы. Юнги так выделил то, на что Джин должен обратить внимание, если ему не безразличен Намджун. — сегодня ты просто придёшь красивый. Это шаг первый. Пожалуйста, контролируй себя при виде падлы Сокджина, будь сдержанным, ты крут, когда стискиваешь челюсти. Если он снова попросит тебя о чём-то не связанным с ТВОЕЙ профессией, то сделай именно так — стисни челюсти и сожми кулаки, будто ты недоволен. Не позволяй ему тобой управлять ради своей выгоды. Намджун стиснул челюсти и кивнул. — супер. Так и ходи. Даже не улыбайся ему. — а ты уверен, что я ему тогда понравлюсь? — йа, мне лучше знать. Конечно понравишься. По привычке Джун по дороге покупает капучино для Сокджина и заходит к нему в кабинет всё с тем же серьёзным выражением лица. — доброго утра, господин Чон, — наклонился в приветствии, — ваш капучино. Какие поручения будут на сегодня? Джин поднимает голову, желая сморозить какую-то бредятину, но зависает на лице стажёра. — а…да, доброе утро, Намджун?.. — и рассматривает парня. Как он мог измениться всего за день? Что произошло? Откуда этот пристальный взгляд? Ким почти теряется, потому, что редактор ещё ни разу не называл его по имени. Это впервые за месяц. Бабочки внутри танцуют мамбу, но Джун держит выражение лица серьёзным. — сегодня, ну…я пришлю на имейл статью, переведи её на английский и пришли мне как закончишь, желательно до обеда, — голос у Сокджина ломается в конце предложения и он прячет взгляд на экране своего ноутбука. Приехали называется. Уже и дар речи теряет. — перевести? , — действительно, неужели ему дают нормальное задание. Сокджин будто окалдован. Он просто не может позволить себе послать Намджуна собрать мусор у каждого сотрудника, когда тот своим пронзительным взглядом сжигает его изнутри. Как он может сказать ему «Иди вытряхни баки», когда Джун одет как с иголочки. — горячо… — что? Джун не расслышал, а Джин сглотнул, ёрзая на стуле. — да, переводом займёшься. Иди. — как скажете, — вновь кланяется и разворачивается, — доброе утро, господин Чон. — привет, Намджун. И это второй раз за месяц стажёра называют по имени в этом кабинете. — он такой… — Чонгук поворачивает голову, чтоб проследить за парнем. — да никакой, — Сокджин резко возвращается к работе, делая вид, что это вовсе не у него предательски заалели щёки. — секси, — подытоживает начатое Чонгук и хмыкает. «Да уж…» Соглашается мысленно Сокджин, игнорируя тот факт, что на мгновение он забыл как дышать при виде Намджуна, с зализанными назад волосами, выделенными тенями, красивыми глазами, и розоватыми губами. Выглядит мужественно в одной белой рубашке, которая обтягивает мышцы на руках, и в то же время мило, с крабиками на браслетике. А эти скулы… — да что это я в самом деле. Джин хлопает себя по щекам, пытаясь выкинуть из головы образ стажёра, а потом кидает ручку в младшего брата с его «Опаньки, кто-то запал на стажёрчика?».***
шаг второй Неделя прошла в целом нормально. Намджуну понравился образ и он не заметил, как начал и дома вести себя иначе, что радовало Юнги. — растёшь, — сказал он, когда Ким рассказал как отказался писать десять объяснительных вручную от имени Сокджина. — я против подделки документов. Это ж он накосячил. — так держать! Покажи ему свой характер! Теперь то можешь приходить с цветами. — уже??? Думаешь он примет после того как я отказался помочь? — он ведь не был занят, а на тебе было куча дел. Он же не маленький, чтоб обижаться на подобное. — вчера он обиделся, что я принёс капучино не с чёрной крышечкой, а белой. Юнги прикусил язык, чтоб не ляпнуть обзывательство, но в мыслях он себе не отказал зачитать целый дисс на Падлу. Что с этим Сокджином не так, что не так с Намджуном, который всякий раз оправдывает его глупые просьбы. Но Мин не осуждает выбор друга, пусть попробует, это его первые отношения. Горький первый опыт. — мне кажется я не смогу с ним говорить о чувствах. — так не надо о них. Сделай комплимент. Что у него там красивое? — всё… — улыбнулся Намджун, а Юнги закатил глаза. — конкретнее. — губы. — нет, с губ не правильно начинать. Это позже. Давай с глаз. Представь, что говоришь ему. Намджун повернулся всем телом к Юнги, и начал: — твои глаза как два алмаза. — стоп. Не алмазы. — бриллианты? — нет. Какого у него цвета моргалы? — ам…чёрного. — значит связывай с ночью. Твои глаза цвета ночи, словно омут затягивают меня в плен и мне это нравится. Ну что-то такое, лирическое. Выражай свои чувства красивыми словами, сравнениями с реальными вещами. Джун кивнул и поблагодарил друга. на следующий день Намджун словил редактора во время перерыва, сел к нему за стол, игнорируя рядом жующего Гука, пока тот откусывал бургер. Поставил перед ним роскошный букет цветов и сказал всё, что пришло на ум, с тем же серьёзным видом: — твои глаза…как ночь, а ночь я люблю, ты меня притягиваешь как углы…об которые я ударяюсь каждый день, ты сияешь как солнце, от которого я недавно получил удар, твои губы красивее роз, которыми я укололся, при виде тебя…моё сердце разбивается как посуда, которую я роняю почти каждый день. Я не знал, что такое счастье, пока не увидел, как ты ешь мою стряпню, готовить не умею, но для тебя готов на всё. Оба парня замерли с едой во ртах, они внимательно слушали Джуна, не понимая происходящего. Секунда, вторая, Чонгук первый взрывается смехом, давится лапшой, которая вылезает через нос, а затем подхватывает Сокджин, только не смех, он начинает задыхаться своим бургером, заметно краснея. Намджун в панике начинает хлопать по спине обоих. — вы в порядке? Джин не в порядке однозначно, есть ему уже не хочется, а ещё он очень злится на брата, который ржёт без причины. Сокджину вообще-то признались в чувствах, пусть и не вовремя. Джин злится, видя расстроенное лицо Намджуна. И не зная как выразить всё, что он чувствует сейчас, встаёт резко, сбивая локтём бутылку с водой, которая вылевается на штаны Кима, хватает букет и покидает столовую, закрывая красное лицо цветами. — п-прости пожалуйства…кха кха, ты…ты молодец, что решился, правда. Это звучало очень смеш…трогательно. Ким сжимает челюсти. Теперь не для того, чтобы выглядить круто, а потому, что он недоволен произошедшим. Он не собирается оставлять всё как есть, поэтому направляется агрессивным шагом в кабинет редактора. Юнги перед уходом друга сказал ему «Если начнёт смеяться, догони и выскажи всё, что думаешь. Хватит молчать». — стучаться не учи… Намджун… — я знаю, что не идеален. Но я стараюсь изо всех сил! Кто я для вас? Просто способ повеселиться?! Джин сжимается, чувствуя себя виноватым за всё, что он делал и не делал. Тон Намджуна пугающий, как и вид. Это отличается от того Намджуна, который был на прошлой неделе. Этот…более настоящий. Вены на его шее вздулись, кулаки сжаты сильнее, взгляд тёмный. Его так сильно задело? Хотя можно понять парня, тот ведь больше месяца бегает как собачка за Сокджином, любой каприз исполняет, не трудно догадаться почему. — вовсе нет… Намджун, всё совсем не так. Я был не прав, прости. — не прав? Интересно, в чём же, — сложил руки на груди. «Заставь его признать свою вину». — мне особенно жаль за тепловой удар… — Джин кусает губы, вспоминая недавнее событие. flashback Сокджин больше всех гоняет Джуна, и не важно, что его «поручения» совершенно не связаны с тем, чем по идее должен заниматься стажёр, ну уж точно не искать прожаренные под сонцем Пустыни зёрна кофе для картины, которую Джин ещё даже не начал. — ты погнал его делать что? Чонгук начинает смеяться с выходки брата и ему даже становится немного жаль этого стажёра, потому, что Сокджин даже не думает останавливаться засыпать всяким бредом своего младшего. — мне вот интересно, как он сумел закончить школу и универ с такими идеальными результатами, будучи болванчиком. Его стопудово дразнили одноклассники. Я бы дразнил. — ты ужасен, хён. Он ведь реально пошёл искать зёрна кофе в этой залупе. Тут же кроме единственной задрыпаной кофейни, ничего связанного с кофе нет. А на улице жара между прочим. Ты ко всему таймер поставил. Вдруг он где-то свалиться, получив солнечный удар. — да ладно тебе, чего ты нагнетаешь. Но губу Джин всё-таки зажевал, теперь переживая, чтоб с глупым стажёром ничего не случилось. На улице было за 32+ градуса по цельсию. Прошёл час, а Намджун всё не появился со своей очаровательной улыбкой на лице в кабинете редактора, и пофиг уже на те зёрна стало, когда на звонки младший не отвечает. — где же он?.. — совесть наконец-то проснулась? — замолчи. Её нет, — рыкнул Джин, зло посмотрев на брата, в который раз набирая контакт, подписанный как «глупый (милый)стажёр». — просто признайся, что ты переживаешь. Чонгук усмехается, прекрасно зная, как ведёт себя хён, когда начинает нервничать. Он в детстве настрадался от выходок старшего, и понимает, каким тот может быть занозой. — господин Чон! , — в попыхах начинает одна из работниц отдела. — я просил стучаться! Вон отсюда! , — орёт Сокджин, пугая тоном девушку. — но… — вон я сказал! — стажёр… Намджун, он в больницу попал, — лепечет сотрудница и выбегает из кабинета. — что… А ну стой! Вернись! , — Сокджин вскакивает из-за стола и спешит за девушкой, ударяясь об дверную ручку. Чонгук лишь безразлично кивает головой и плетётся следом, зная, что господин Чон сейчас себя не контролирует и ему нужна будет помощь. — ты можешь ехать быстрее?! — хён, я итак превышаю, тут разрешено 60 км, а мы едем на 80. — давай на 100! Живо! Сокджин красный как помидор, давление точно скакануло, но за себя он не волнуется, его глупый стажёр в больнице с тепловым ударом. Из-за него. Из-за совершенно безсмысленных поручений. Он раньше отмазывал себя фразой «Я не виноват, что он такой наивный глупыш», но сейчас понимает, что Джун такой какой есть, и он не виноват в том, что им пользуются. Сердце Джина сжимается, когда он видит Джуна на койке с закрытыми глазами. — стажёр, ты как? — я бегал, чтоб успеть вернуться, но в глазах потемнело. Извините, зёрна рассыпались. Чонгук удивлённо смотрит на парня, ему даже хочется обнять его из жалости: — нашёл зёрна? Ты невероятен! Джин шикает на него и даёт ногой поджопник. — кыш отсюда, ему плохо, не видишь? — можно подумать, что это я поручил искать ебучие зёрна. Намджун хмурится, говорит, что всё нормально и не стоит беспокоиться, а Сокджин ещё долго сидит возле него и просит прощение. Впервые. Юнги об этом не узнал, он как раз был в командировке. Намджун промолчал, прекрасно понимая, что Мин не будет сдерживаться, если прознает о случившемся. flashback end Сокджин подходит медленно, игнорируя водяное пятно на штанах парня. Постоянно он страдает из-за него. Так глупо. — то, что случилось сейчас, то, что ты говорил. Это было…трогательно. Намджун усмехнулся, слыша последнее, знает он это трогательно. Его лицо приобретает нечитаемое выражение, когда аккуратные пальцы Сокджина касаются щеки. Он не отталкивает, но не остывает, всё ещё злится. — те цветы и записки, вкусный кофе и твои подкаты, это очень мило, и мне действительно нравилось. Я подозревал, что букеты от кого-то из отдела, поэтому читал вслух цитаты, чтоб по реакции понять кто, и вычеслил честно говоря не сразу. Я думал, что ты хочешь подлизаться ко мне потому, что я за тебя отвечаю, но сильно ошибался. Ты правда хорошо постарался. И подкат про пельмени и булочку мне тоже запал в душу, — с улыбкой заключил Джин, вспоминая момент: Это было перед тем, как Намджун понял, что подкаты стелить не его. Сокджин уже собирался ехать домой, закрыл кабинет и спустился на лифте вниз. Стоило ему выйти, как чужая рука коснулась его плеча. Это был Намджун. — чего надо, стажёр? — вы случайно не любитель пельменей? Джин пытается понять, что от него хотят и отвечает: — он самый. Джун мнётся пару секунд и сыпет следующий вопрос: — тогда откуда у ваших родителей такая булочка? Редактор в недоумении. Он просто молчит, пытаясь понять связь вопросов. — ну… — ой, то есть…как же там было…ащ! , — Ким одёргивает руку и поспешно уходит с парковки, оставляя Джина и дальше стоять с открытым ртом. — я знаю много языков, но язык любви для меня новый, я не очень хорошо владею им, простите. Джин запоминает фразу, и не говорит вслух, что она вышла вполне удачной. — это не так, Намджун-и. Сокджин поддаётся первым и прижимается к розоватым губам, не дожидаясь, пока Джун хотя бы опустит руки, но стоит подумать, как его талию обхватывают, а губы напротив смыкаются в ответ, пусть и неумело. Намджун спустя секунды быстро улавливает принцип поцелуя и становится напористее, давит ладонями на спину старшего, заставляя прижаться к крепкому телу. Он обнимает стажёра за шею, раскрывает губы, пропуская влажный язык в свой рот и томно выдыхает, буквально размякая в объятиях. Они целуются долго, пока Джин первым не отлипает с характерным чмоком, он прячет лицо в изгибе шеи Намджуна, часто дыша, чувствуя себя как никогда слабым. Намджун целует старшего за покрасневшим ушком, гладит по спине и спрашивает то, что его так сильно интересует: — значит, я нравлюсь тебе? , — звучит крайне неуверенно и неловко. Джина просто распирает от такого Джуна, наивного, неловкого и одновременно властного, судя по тому, как он целовался, и прижимает к себе такое же крепкое тело. — конечно нравишься, — Сокджин тихо стонет, когда Намджун с оголившегося плеча редактора переходит горячими поцелуями к его шее, медленно вытягивая заправленную рубашку из брюк. Джин чувствует прикосновения на пояснице и покрывается мурашками, ноги становятся ватными, стоит Намджуну оставить первый засос где-то в районе ключиц, редактор забывает делать вдохи, голова идёт кругом, и он совершенно не улавливает момента, когда его подхватывают под бёдра и усаживают на рабочий стол, продолжая жадно выцеловывать лебединую шею. Намджуну оказывается нравится, когда Джин кажется слабым перед ним, Намджуну нравится, что Джин становится слабым и податливым, когда он устраивается между разведённых ног, укладывает руки на бёдра, сжимает их, и целует в губы, перед этим сказав старшему на ушко: — открой свой ротик, милый. И всё, грубого, вредного и капризного Сокджина нет, он плавится как масло на сковороде, но только под напором Намджуна, чьи пальцы уже успели расстегнуть рубашку и молнию на брюках. Сокджин становится капризным, когда в паху становится тесно, а Джун дразнится, едва касаясь затвердевшей плоти сквозь ткань. У Джина заметно трясутся руки от возбуждения, пуговицы на рубашке стажёра не поддаются и он злосно рычит в поцелуй, обещая, что если через секунду Намджун не будет раздет хотя бы наполовину, то он порвёт рубашку к чёртовой матери. Джун усмехается и помогает старшему снять с себя ненавистную вещь, ловит тихие стоны губами, опустив руку в чужое бельё, поглаживает ствол по всей длине, и трётся своим пахом о бёдра Чона. — я так сильно хочу тебя в себе, — шепчет Сокджин, царапая торс младшего, вытаскивает пуговицу на штанах из петельки и опускает их ниже. Джун хватает за подбородок редактора, смотрит в его пленительные глаза и не видит там ничего, кроме похоти смешанной с восторгом. — ты уверен? После этого я тебя ни на миг не отпущу, Чон Сокджин, никому не стану позволять даже смотреть в твою сторону, — большим пальцем давит на нижнюю губу, не отрывая взгляда от чёрных, словно ночь, глаз. Сокджин обхватывает ногами талию Джуна, притягивая к себе и медленно ложится на холодную поверность стола, касаясь руками своего тела. — я весь твой, детка. Одобрение получено, осталось действовать. Намджун смотрел много роликов соответсвующего характера и знает, что за чем делается. Друг ему советовал следовать чуйке в таких моментах. Прекрасное тело редактора манит к себе, Джун касается губами затвердевших тёмных сосков, обводит их кончиком шершавого языка, пока грудь Сокджина вздымается на встречу, попутно стягивает с его бёдер брюки, и спускается поцелуями ниже, не пропуская ни одного миллиметра. — ты так прекрасен… — без преувеличений шепчет Намджун, оставляя короткие поцелуи ниже пупка. Джин портит укладку стажёра своими пальцами, вплетая их в светлые пряди, вздрагивает, когда остаётся практически обнажённым, на нём только рубашка, и то раскрыта. — о Боже… — Сокджин кусает ребро своего ладони, сдерживая протяжный стон, и нещадно сжимает волосы Намджуна, неосознанно толкаясь в его горячий рот. Если это первый минет Кима, то ему безоговорочно можно вручить медаль за то, что он без труда взял в рот всю длинну и усердно двигает головой вверх-вниз, пошло причмокивая, когда головка выскальзывает наружу. Джун держит ноги разведёнными и позволяет Сокджину самостоятельно трахать его рот, игнорируя то, что губы онемели и челюсть болит неимоверно, он двигает языком вдоль члена, и жмурится аж до звёзд перед глазами, когда головка упирается в стенки горла, пытается вдохнуть как можно больше воздуха при первой возможности и втягивает щёки, чтоб доставить максимум удовольствия. О своём члене Намджун тоже не забывает, плавно водит по затвердевшей плоти, постанывая в унисон с Джином. Горячая сперма заполняет рот стажёра после грубых толчков, часть сразу попадает в горло из-за чего он давится и заходится кашлем. Сокджин просто в ауте, у него перед глазами всё плывёт, его трусит, дыхание сбито к чертям, и только Джун со своим кашлем не даёт упасть в бездну. Старший кое как принимает сидячее положение, тянет к себе Кима за плечи и дрожащими пальцами стирает с его губ свою сперму. — ты… — и целует. Слова сейчас ни к чему. Джин языком чужие губы раскрывает и гладит широкую грудь, пока Намджун водит ладонями по стройным ногам, своим членом трётся об живот Сокджина, а тот накрывает его рукой, давит пальцем на сочащуюся головку и говорит, что он не до конца удовлетворён. Джуну дважды повторять не надо, он снимает со стола редактора, разворачивает его к себе спиной и заставляет нагнуться. — у тебя тут имеется смазка и презервативы? — в моей сумке, в кармашке, — холодная поверхность стола отлично охлаждает разгорячённое тело Джина и он прикрывает глаза в ожидании. Намджун почти сразу находит необходимое, закрывает дверь на ключ в конце концов, и возвращается к редактору. — подержи их для меня, милый, — говорит Джун на ухо старшему, не сильно шлёпнув того по попе, и кусает за хрящик. Сокджин покрывается румянцем, прикусывает губу и разводит в сторону половинки. Намджун смотрит, упивается видом, открывшемся перед ним, гладит свой член и не может отказать себе в желании поцеловать в ложбинку, он открывает тюбик с прохлаждающей смазкой, выливает себе на пальцы побольше и размазывает вязкую жидкость между ягодиц, пальцем щекочет, слегка надавливает на сжатую мышцу, не забывая сыпать поцелуи на спину Чона. Джин ахает, когда в него проталкивается первый палец и старается расслабиться, дышит медленно и концентрируется на горячих губах, ласкающих его плечи. — ты такой молодец, — шепчет Ким на ушко. И это действительно помогает Сокджину перестать напрягаться. Намджун аккуратно вводит второй палец, плавно двигает ими внутри, не давая редактору сползти со стола. Когда три пальца двигались свободнее, Джун ускорил движения рукой, наслаждаясь стонами Чона, а тому ничего и не оставалось делать, кроме как вцепиться ногтями в свои же половинки, и жмуриться, когда Намджун стимулировал простату. — я так снова…кончу…твою ж… — Сокджин начал хныкать, ёрзая бёдрами, он действительно был на грани от одних пальцев внутри себя, которые так хорошо его растягивали. Но доводить до пика Джун не собирался, точнее не пальцами он хочет, поэтому поспешно вытащил их, заставив старшего недовольно застонать. Недовольство сменилось блаженством как только Ким раскатал презерватив по своему члену, смазал его лубрикантом, и вошёл в пульсирующую дырочку, одним движением выбивая у Сокджина звонкий стон удовольствия. — руку… — почти промямлил Джин, закатывая глаза, когда Намджун начал в нём плавно двигаться. — что? , — Джун постепенно наращивал темп, чтоб не причинять вреда Чону. — возьми меня за руку прошу. И Намджун тут же исполнил просьбу, взял за руку старшего, второй удерживая того под животом, ускоряя свои толчки. У Сокджина болела поясница от такой позы, поэтому Джун охотно прижал его спиной полностью к себе, теперь он мог его нормально целовать в губы, заглушая громкие стоны, пока нещадно долбился по простате. Правда Джин почти сразу пожалел о смене положения, ноги его совсем не хотели держать, он буквально лежал на младшем, доверив ему своё тело полностью. Ким обнимал старшего так крепко как мог, не давая ему упасть и обязательно держал за руку до тех пор, пока Сокджин не кончил во второй раз от члена в себе. Он дрожал, и силы его покидали, так что пришлось добровольно лечь животом обратно на стол, позволяя Намджуну продолжить в него быстро толкаться. Ким вбивается резко и глубоко, мягко сжимая бёдра редактора. Ощущая приближение своей разрядки, он попросил сжать себя внутри и сделал пару скорых толчков, со стоном кончая в презерватив. Намджун сидит на небольшом диванчике, слушая размеренное дыхание измотанного Сокджина, устроившегося на его коленях. — твои подкаты очень крутые, Намджун, — внезапно начинает Джин, поглаживая руку стажёра на своём животе. Джун смотрит на старшего, у того глаза закрыты, тело, прикрытое одним пиджаком, полностью расслаблено. — я просил друга помочь мне с этим. — того, что меня падлой назвал? — ага, его Юнги зовут. — он хороший друг, — хмыкает Джин. — знаю, — улыбается Намджун, целуя в щеку своего бойфренда. — и всё-таки те записки затронули мою душу.***
Намджун держит Сокджина за руку, и прячет его за своей спиной, когда на кухне появляется Юнги. Он сначала просто стоял и смотрел на парней с прищуром, но потом потянулся к шкафчику и достал оттуда скалку. — так вот как ты, падла, выглядишь, — ядовито тянет Мин, — ну давай знакомиться. — а давай, знакомиться, пупсик, — Чонгук подходит к парню со спины, и нагло обхватывает рукой чужую талию. Чон почти получает этой же скалкой по самодовольному лицу, но успевает перехватить деревянный предмет и откинуть его на стол, — я так понимаю ты телохранитель Намджуна. — какой нахрен пупсик, скотина ты эдакая?! Руки свои вонючие убери от меня! , — рычит Юнги, пытаясь разлепить хватку на своей талии, но Чонгук его только ближе к себе прижимает, совершенно не чувствуя боли от щипаний и ударов затылком о его грудь. — я Чонгук, рад знакомству, — самодовольно лыбится Гук, когда Мин сдаётся и перестаёт царапать его руки. — да мне насрать! Сокджин отрицательно мотает головой, глядя на младшего брата, но тот лишь усмехается мол да ладно всё пучком. Намджун просто смотрит на жалкие попытки друга и даже улыбается. Он знает Чонгука, и не переживает, что тот навредит Юнги, потому, что он ему нравится. Юнги знал только как выглядит Чонгук, им приходилось столкнуться пару раз в магазине и на съёмочной площадке, когда Чон стал новым оператором. В первый рабочий день Гук стал проявлять симпатию к Юнги, и конечно Мин его отталкивал, почти также как сейчас. Оператору не раз прилетал то стаканчик, то ручка, после двусмысленных фразочек в сторону ведущего, так что Чонгук уже выучил последующие действия Мина. — мой ведущий такой вредный, — ухмыльнулся Чон и чмокнул того в щеку. — ах ты! Да я тебя! , — Юнги словно заряд получил, пуще прежнего стал ёрзать в чужих руках, и только получил ещё один чмок, а потом ещё, забавляя своей реакцией Чонгука. Намджун вздохнул. Помогать он Юнги не будет, тому тоже пора бы признаться в своих чувствах, ко всему, Сокджин предложил переводчику переехать в его дом, и Ким собирается это сделать как только услышит то, что однажды сказал другу: — мы теперь пара.