На пути к свободе

      Зима близилась к концу, но на полях всё ещё стояли сугробы снега. Время играло против Анны. Прошло больше двух месяцев, как не стало Томаса, и за это время Флоренс чуть ли не выжила из ума. Оставшись в полном одиночестве, она начала понимать, как постепенно сжирает саму себя.       Дни казались короткими и тёмными. Вокруг не было никого, с кем можно было поговорить, и порой Анна просто выходила во двор и шла в сторону леса, в то место под сосной, где похоронила старика Томаса. Под толщей снега не было видно могилы, поэтому девушка просто останавливалась перед деревом и разговаривала. С кем? Скорее всего, с самой собой, так как никто ей ответить не мог.       Она просила прощение у старика, но понимала, что в ответ ничего не услышит. Вина пожирала её изнутри, и, казалось, с каждым днём становилось всё хуже и хуже. Со временем Флоренс и вовсе сникла. Она не могла занять себя работой. Всё, что ей оставалось делать, — это заботиться о животных, кормить и убирать за ними. Куры приносили уже мало яиц, так же мало было и молока. Корову пришлось перевести в сарай и держать на корме, но зерно не могло быть вечным. Анна с грустью смотрела на оставшиеся мешки с овсом, которые были аккуратно сложены вдоль стенки.       Всё, что ей оставалось, — это бродить в поиске себя. Анна не могла целыми днями сидеть без дела дома, поэтому она бродила по окраине. Но вскоре и это занятие ей наскучило. Все краски жизни будто померкли, а вечный снег, что раскинулся по полям, больше не доставлял былого удовольствия.       Одиночество было слишком тяжёлым, и только животные заставляли её двигаться. Чёрный кот периодически сидел у неё на коленях на кухне, но в один из дней и он пропал. Анна долго ходила и по полям, и по лесу, пытаясь его дозваться и уговорить вернуться домой, но никакого мяуканья не было слышно. И когда Пирожок не вернулся через неделю, Флоренс вовсе потеряла какую-либо надежду.       Но однажды всё изменилось.       Она привыкла к тишине и одиночеству, поэтому перепугалась, когда в доме послышался стук. Вскочив с дивана, Анна выбежала на кухню и заметила силуэт, который замер около окна. Мужчина в толстом плаще стучал костяшками по стеклу, пытаясь привлечь внимание.       Первое, что испытала девушка, — это испуг. Она совершенно не ожидала увидеть чей-то силуэт около окна. Последние месяцы никто не появлялся в этой покинутой деревне. Можно было сослаться на воображение, но, посмотрев внимательнее, Флоренс поняла, что это всё реальность. Человек выглядел довольно высоким и плотным, чтобы определить в нём мужчину. Сомневаясь, что был услышан, незваный гость вновь поднял руку и постучал по стеклу, которое являлось столь хрупким, что могло разбиться в любой момент.       Кто к ней пришёл? И что стоило ожидать от этого визита? Внутри всё сжалось от тревоги. Казалось, Анна настолько привыкла быть одна, что теперь боялась кого-то увидеть. Она опасалась, что этот человек мог прийти с недобрыми намерениями. Первой мыслью, промелькнувшей в голове, было желание спрятаться в доме и не открывать дверь, сделать вид, что дом пустует, как и остальные ближайшие построенные здания. Но мужчина, уверенный, что в доме есть жизнь, наклонился к окну.       Стекло запотело от горячего дыхания, и человек небрежно его вытер ладонью. Из-под капюшона показалось лицо. Голубые глаза напряжённо вглядывались в комнату. Приглядевшись, Флоренс поняла, что узнала мужчину, и тут же побежала к двери.       В этот момент, распахивая настежь дверь, она чувствовала и незнакомую радость, и острую настороженность при виде этого человека. Эрвин Смит пожаловал к ней домой столь неожиданно, словно гром среди ясного неба. Анна не знала, каких новостей ожидать, когда открывала дверь. Она не знала и того, что именно его привело, но при этом её губы дрогнули в лёгкой улыбке, когда мужчина отошёл от окна и направился к крыльцу.       Её сердце в ожидании замерло. Она видела, как он неспеша пробирался через снег к ней на крыльцо. Его лицо ничего не выражало, и эта скупость на эмоции чем-то напомнила ей Леви. Но стоило Смиту приблизиться, как его взгляд чуть потеплел, словно он увидел давно знакомого человека, который окликался в его сердце.       — Добрый день, — вежливо поздоровался он, становясь на крыльце перед Анной. — Как ты, Анна?       Флоренс пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть ему в лицо. Он был высоким, и, наверное, Анна никогда не смогла бы привыкнуть к его росту. Эрвин Смит возвышался над ней, словно над ребёнком, которым она себя и ощущала рядом с ним. При виде его формы, что выглядывала из-под толстого плаща, девушка почувствовала себя дурно.       Она не могла видеть его в одежде, которая так сильно напоминала форму военной полиции. Плохие воспоминания тут же лезли в голову, но девушка пыталась отмахнуться от них. Флоренс предпочитала не думать о времени, когда она просидела в темнице. Порой ей снились сны о тех пустых стенах и железной решётке, а иногда она даже в ужасе просыпалась среди ночи.       Анна боялась, что это когда-то повторится. Она боялась быть пойманной, поэтому все эти месяцы сидела в деревне, страшась попасться кому-то на глаза. Мысль о том, что ей придётся идти в город, когда у неё закончатся припасы, будоражила девушку. Она не хотела, чтобы кто-то её нашёл.       Свобода оказалась очень манящей и ценной для неё, и Анна не хотела её терять. Не хотела она быть снова в тюрьме или же в Подземном городе. Вдыхать свежий воздух и смотреть на небо над головой было слишком великолепно, чтобы это потерять. Но присутствие Смита заставило девушку испугаться того, что она вновь может лишиться своего спокойствия.       — Добрый, — слегла настороженно ответила она. — Что вас привело?       — Мы вроде бы перешли на «ты» в прошлый раз, — слегка нахмурив густые брови, произнёс мужчина.       — И всё же это не отменяет моего вопроса.       — Впрочем, как и моего.       Анна сощурила глаза, а затем фыркнула и сложила руки на груди. Прохладный ветерок начал задувать в дом, поэтому девушка поёжилась и отступила назад. Рукой она поманила Эрвина за собой, приглашая его зайти вовнутрь.       — Живу тихо и мирно, на здоровье не жалуюсь, — призналась девушка. — Проходи, а то на улице холодно.       Анна вошла в дом и остановилась в коридоре, смотря на то, как через дверной проём проходит Смит и закрывает за собой дверь. Он стряхнул с ботинок снег и повёл плечами, осматривая дом изнутри. Он словно запоминал каждую деталь помещения, и, видя его взгляд, Флоренс нахмурилась и тоже посмотрела по сторонам. Ничего приметного она не заметила. Это была обычная комната, заставленная различными вещами.       — На улице действительно холодно, — согласился Смит, переводя взгляд на девушку. — Зима для меня не самое лучшее время. С приходом снега всё затихает в природе, все запираются в домах и просто ждут потепления, пытаясь пережить эти месяцы.       Анна нахмурила брови, слегка поджимая губы. Зима теперь ассоциировалась с Томасом и одиночеством, и, если честно, она уже не могла дождаться весны, представляя, как в природе всё наконец-то зацветёт. Голые ветви деревьев наводили тоску, пустые поля не приносили никакой радости, впрочем, как и снег. В девушке не было больше того задора, что присутствовал раньше. Она не радовалась снежинкам, что падали с неба, как не радовалась и сугробам, в которых можно было упасть и побеситься.       — Мне не нравится зима, — почему-то призналась Анна.       — Мне тоже, — с лёгкой улыбкой ответил Эрвин. — Зимой я только и делаю, что целыми днями занимаюсь бумажной волокитой и планированием.       — В этом заключается ваша работа?       Она видела, как Смит слегка дёрнул губой, видимо, посчитав забавным, что она интересовалась его работой. Наверное, это его несколько расслабило, так как поза больше не была столь напряжённой.       — Я состою в Разведкорпусе, — произнёс Смит так, будто это должно было автоматически всё объяснить. — Это о чём-то говорит?       — Мне — нет, — хмыкнула Анна, сложив руки на груди. — Это какое-то подразделение военной полиции?       — Нет. Это организация, которая занимается изучением титанов за стенами, а также их истреблением.       — Звучит опасно, — всё так же стоя со скрещенными руками, произнесла девушка.       Смит лишь дёрнул уголками губ на её слова и сделал свои выводы. Он так и продолжил стоять одетый в коридоре, а Анна поняла, что являлась плохой хозяйкой, раз она до сих пор не пропустила его дальше, чем коридор. Но девушка до сих пор не была уверена в том, что Смит не предоставлял никакой опасности.       — Так в чём дело? — спросила Флоренс, насторожившись. — Мы можем и дальше разговаривать о работе, но это не даёт никакого понятия, почему здесь появился представитель Разведкорпуса. Навряд ли в этом доме живут титаны.       — Не думаю.       — Тогда что?       — Надо поговорить.       — Это о личном или…       — У меня есть дело, — сказал Смит, и взгляд его был непроницаемым.       Девушка почувствовала неладное. Внутри закралось сомнение, правильно ли она сделала, что запустила в дом Смита, но уже было поздно его выгонять. Ничего не оставалось, кроме как выслушать мужчину, какие бы вести он ни принёс. Поэтому Флоренс сказала ему снять пальто и пройти на кухню. Мужчина последовал её приказу, а после сел за стол.       Пока Флоренс заваривала чай, она кратко кидала взгляды на мужчину за столом, который казался слишком огромным на маленьком стуле. Он выглядел комично в этой обстановке, но его лицо оставалось спокойным и несколько напряжённым. Он задумчиво глядел в сторону, осматривая весь декор, что остался от старика. У Анны не поднималась рука что-либо убирать, поэтому в доме всё оставалось так, как при жизни Томаса.       Смит не начинал разговор, и Анна поняла, что он ждал, когда она тоже присядет за стол. Но девушка, словно опасаясь этого момента, действовала медленно и неспеша. Флоренс сначала закипятила воду, потом достала рассыпной чай и закинула в обе кружки. Только залив траву водой, Анна нехотя обернулась к Смиту и поставила кружки на стол, а после села перед ним.       — Как жилось тебе это время? — вдруг спросил Смит, смотря на жидкость, которая постепенно окрашивалась в красный цвет. — В такой глуши…       — Жилось… — вдруг голос Анны дрогнул, и она потупила взгляд. — Одиноко. Похоронила дедушку с первым снегом.       — Понимаю, — произнёс мужчина и кивнул, дотронувшись пальцем до кружки. — Это всегда тяжело. Терять близких.       Его голос был ровный, но почему-то Анна почувствовала, что, возможно, он и правда мог понять, как больно было при потере. Скольких близких людей потерял он за свою жизнь? Она могла спросить его об этом, но не стала.       — Зачем ты здесь? Не для того же, чтобы соболезновать мне? Ты сказал, что пришёл по делу.       Почему-то Анна не хотела слышать жалость в его голосе. Она не желала, чтобы её жалели или соболезновали. Разговоры о старике Томасе нервировали её, с тем учётом, что Смит вообще ничего о нём не знал, в то время как для Анны он стал близким человеком. Старик Томас был изначально очень добр к ней и относился как к собственной внучке.       — Да, — нахмурив брови, произнёс Смит. Он сложил руки в замок на столе и посмотрел на Флоренс исподлобья. — Я пришёл не просто так.       — Так для чего?       — Анна, — медленно произнёс он. — Я знаю о тебе практически всё.       Сердце ухнуло в пятки, и Анна почувствовала, как ей стало нехорошо. Она смотрела в голубые глаза и ощущала на себе пристальный и холодный взгляд. Страх поднялся до самой макушки, и Флоренс, не ведая, что творит, окутанная страхом за свою жизнь, вскочила на ноги. Стул с грохотом упал на пол, а девушка побежала к выходу. Она была босая, но это нисколько не останавливало её. Открыв входную дверь, Флоренс готова была прыгнуть в снег и побежать в лес, лишь бы сбежать от Смита, который пришёл по её душу.       Она не хотела возвращаться в тюрьму. Она не желала возвращаться и в Подземный город, где её ничего хорошего не ждало. Анна проделала столь долгий и тяжёлый путь, чтобы сейчас… что? Потерять свою крохотную свободу?       В глубине души она понимала, что не сможет сбежать от Смита, но всё равно бросилась к выходу. Она хотела попытаться спасти свою шкуру. Когда массивная рука схватила её за плечо, девушка издала жалобный стон. Она видела, как входную дверь захлопнули буквально перед носом, а в следующую секунду её развернули и прижали спиной к двери, наклонившись сверху.       Эрвин Смит прижал девушку рукой к двери, встав перед ней и не позволяя больше сделать и шага. Взгляд голубых глаз был пронзителен, а на лице не осталось ни единой эмоции. Былой лёгкой улыбки больше не виднелось, и от этого мужчины исходили не самые приятные вибрации.       Анна оказалась в ловушке, не способная двинуться. Во рту моментально пересохло, голова стала чугунной, а в ногах появилась слабость. Флоренс испугалась, ощущая, насколько хрупкая и слабая перед этим мужчиной. Она могла бы попытаться с ним бороться, но прекрасно знала, чем это всё закончиться.       От собственной никчёмности хотелось закричать и заколотить руками. Она снова ощутила себя маленьким ребёнком, когда не могла справиться с Майком. Это чувство казалось столь отвратительным, что Флоренс почувствовала, как внутри у неё всё сжимается от гнева на саму себя.       Дыхание сбилось от ожидания того, какая учесть ей была теперь обеспечена. В прошлый раз, когда она пыталась сбежать в такой момент, это плохо для неё закончилось, и теперь она ожидала самого худшего, что вообще могло бы произойти. Смотря исподлобья на Смита, она выдерживала его взгляд, дожидаясь, что же он скажет.       В её голове в этот момент пролетело очень много вариантов последующих событий, и все они не приносили никакой радости. Анна была поймана, буквально схвачена в собственном доме, не имея возможности сбежать. Что, если она ударит Смита между ног? Насколько это его выбьет из строя? И куда она тогда побежит?       Эрвин догонит её в два счёта, а если всё же нет, то она просто замёрзнет через несколько часов, затерявшись в лесу. Она не успеет надеть обувь, и её ноги моментально промёрзнут. Ближайшие дома оставались разрушены, а до другой деревни идти было слишком далеко. Да и где вероятность, что её примут так же, как это сделал Томас? Где вероятность, что там её не найдёт Смит?       О чём бы она ни думала — всё было изначально безнадёжно. Флоренс ничего не оставалось, кроме как принять то, что ей уготовила судьба. Она готова была биться до конца, но понимала, что ни к чему хорошему это не приведёт, поэтому сделала глубокий вдох и протяжно выдохнула. Прикрыв глаза, она попыталась успокоить своё сердцебиение, которое сходило с ума, а после, умерив пульс, вновь посмотрела на мужчину.       — Ты не сможешь сбежать, — тихо проговорил он, нависая над ней.       — Не смогу, — призналась она, чувствуя твёрдость двери за спиной.       — Тогда ты должна выслушать меня.       Она не станет сбегать, так она решила. У неё не было шансов, поэтому Флоренс лишь послушно кивнула и расслабила плечи. Её руки легли на дверь за спиной, удерживая равновесие, а Смит продолжал всё так же стоять, нависая над ней. Он словно не до конца верил в то, что она вновь не попытается сбежать, поэтому не отходил.       — Что ты знаешь? — с опаской в голосе спросила девушка.       — Что тебя зовут Анна Флоренс, — начал Смит, смотря ей в глаза, будто пытаясь поймать её реакцию на сказанное. — Ты родилась в Подземном городе. Ты замешана в делах преступной организации. Я знаю всё.       — Прямо всё? — с сомнением спросила Анна.       — Меня не волнует то, в каких преступлениях или смертях ты замешана.       Анна испустила шумный выдох при упоминании о смертях. В этом плане она была чиста, и если Смит смотрел на её реакцию, то он должен был всё понять, но тем временем он продолжил.       — Меня интересует только одно.       — Что?       — Жизнь за стенами.       Флоренс нахмурилась, услышав его слова. Её это совершенно не касалось, и она, впрочем, про это ничего не знала. Но при упоминании о жизни за стеной глаза Эрвина чуть изменились, будто он добрался до сокровенного.       — Я предлагаю сотрудничество, — вдруг произнёс он.       — Какое?       — Ты будешь в безопасности, я не сдам тебя полиции или не отправлю в Подземный город. У тебя будет работа, кров над головой и еда. Ты выполнишь моё поручение, а после я сделаю тебе документы, чтобы ты официально имела право жить на поверхности. Я выдам тебе квартиру в одном из городов и дам денег на первое время, чтобы ты ни в чём не нуждалась.       — Но… — произнесла выжидающе девушка, нахмурившись. — Что за поручение?       — Ты расскажешь мне всё, что знаешь. Про эту организацию, про Итана, про аристократов, бордель, троек и информаторов. Расскажешь, куда и от кого передаётся информация. Расскажешь про точки встречи. И расскажешь про то, где именно живут люди за стеной.       — Подожди, — произнесла Анна, чувствуя, как ей становится некомфортнее с каждой секундой, чем ближе он приближался. — Я расскажу, если это действительно обеспечит мне свободу. Но… люди за стеной? Я не знаю, где именно они находятся. При мне упоминалось только то, что именно они доставляют контрабанду, но где? Как?       — Тогда это то, что надо будет выяснить, — строго проговорил Смит. — И это сделаешь ты. Как член Разведкорпуса, я должен бросить все свои силы, чтобы докопаться до правды о жизни за стеной. О том, кто такие титаны и откуда они появились, как их уничтожить и есть ли жизнь за стеной. По моим данным, есть такая информация, что люди там есть. И единственная, кто знает все зацепки, — это ты.       — Я… — Анна запнулась, не зная, что и ответить. — Я не так много знаю. Я… вообще попала туда случайно. Тебе нужно найти кого-то другого!       — Некого больше искать, — хмуро произнёс Эрвин. — Все мертвы.       Анна ахнула, сцепив руки за спиной. В одно мгновение у неё закружилась голова. Ей стало плохо от одной мысли, что все, кто был завязан в этой цепочке, были мертвы. Там же было столько людей!       — Как же… — задыхаясь, произнесла она. — Мадам Розаулин! Она во всём замешана, она должна всё знать!       — Розаулин мертва, — нахмурив брови, произнёс мужчина. — Как и все её девочки. Элли, Саманта, Клариса, Реббека. Тройки, находящиеся в Подземном городе, тоже мертвы. Боб, Питер, И…       Сердце Анны рухнуло вниз, и она почувствовала, что сейчас потеряет сознание. Она начала съезжать по стенке, когда тяжёлая ладонь обхватила за талию и придержала, чтобы девушка не свалилась на пол. Она не знала, что было бы, если бы Смит не поймал её. Чувствуя его тело рядом с собой, она ощущала некую поддержку.       — Итан? — испуганно спросила Анна.       Она не должна была за него переживать, но почему-то мысль о его смерти её испугала. Девушка не могла контролировать свои чувства. Страх, что смерть рядом с ней, пугал ещё больше. Неужели всех убрали?       — Нет, Изакли, — ответил Смит, пытаясь поставить Флоренс обратно на ноги. — Итан пропал. Его никто не может найти до сих пор. Поэтому единственная зацепка — это ты.       — Это всё Кинг, — тихо прошептала Анна, прикрывая лицо рукой. — Это он всех убирает, чтобы никто не узнал о его делах.       — Кто это? — нахмурившись, спросил Эрвин.       — Я расскажу…       Анна жалобно посмотрела на мужчину и глубоко вздохнула, прежде чем выровняться и попытаться отойти. Видя, что она не собирается сбегать, Эрвин отпустил её. Он смотрел на то, как девушка рухнула на стул перед столом и взяла чашку в руки, буквально опустошив её до конца, невзирая на довольно горячий чай. Смит в ожидании долгого рассказа тоже подошёл к столу и присел обратно на своё место. Его поза была напряжённой, когда мужчина смотрел на бледное лицо девушки.       — У меня ведь нет другого выбора, правда? — устало спросила Флоренс.       Судя по хмурому взгляду Смита, она поняла, что ей действительно ничего не оставалось, кроме как сотрудничать с ним. Начиная свой рассказ с самого начала, она понимала, что ей придётся пойти с ним. Она ещё не знала, каким образом она будет ему помогать в этом деле, но уже ощущала, что это будет долго и вполне непросто.       Выбравшись на поверхность, Анна думала, что навсегда перелистнула эту главу в своей жизни и прошлое оказалось крепко закрыто на замке. Она не знала, что даже спустя столько времени её всё равно будет преследовать это дело. Эта история, начавшаяся ещё с её матери, до сих пор не могла закончиться. И теперь, создав союз с Эрвином, они должны были наконец-то довести дело до конца и узнать истину.

***

      Дорога была дальняя, и за всё то время, что они шли, Анна успела сильно устать. Ей было непривычно скакать в седле, тем более когда так тесно сзади сидел Смит. Мужчина лишь изредка начинал разговор, прерывая мысли девушки. Флоренс так устала от дороги и постоянной качки, что отвечала коротко и без особого удовольствия.       У них был сложный разговор в доме у старика Томаса. Анне пришлось вспоминать каждую мелочь во всей этой истории, чтобы в подробностях рассказать Смиту. Он слушал молча, внимательно поглощая информацию, и лишь иногда согласно кивал, давая понять, что эту часть информации он уже знал. Как оказалось, Смит знал примерно половину, и только то, что творилось совсем недавно. То, что вся эта история началась ещё много лет назад, Эрвин даже и не мог предполагать.       История с матерью его заинтересовала, но с тем же появилось всё больше вопросов. Анна видела, что взгляд Смита чуть изменился, когда она рассказывала про своё детство. В его глазах промелькнула жалость, но довольно быстро исчезла. В этот момент что-то буквально ухнуло у девушки в груди, она почувствовала жжение и лёгкую боль. Было удивительно, что эти воспоминания до сих пор вызывали у Анны такие чувства. Прошло столько времени, а боль утраты всё ещё чувствовалась.       Спустя несколько часов Смит знал столько, сколько, наверное, не знал никто. Её жизнь была тесно переплетена со всем этим хаосом, что происходил в Подземном городе, поэтому приходилось делиться и личным. Но как только Анна чувствовала, что уходит от дела и рассказывает сокровенное, она тут же пыталась себя остановить. Она замолкала, встречала тяжёлый взгляд голубых глаз, а затем продолжала говорить, уже не переходя эту тонкую грань личного.       Она рассказала всё о тех туннелях, по которым шла, и они даже с Эрвином нашли карту, по которой следовала Анна. Смит, глянув на пожелтевшую бумагу, лишь покачал головой и сказал, что удивлён, что Флоренс нашла хотя бы один выход. Он долго изучал туннели, которые уходили далеко, в самый конец карты. В этот момент он явно обдумывал очередной план, но, видимо, решив, что изучит карту позже, свернул бумагу и спрятал во внутренний карман. У него была идея — это Анна поняла по блеску в глазах.       Прощаться с домом было тяжело, но необходимо. Флоренс спросила, что будет с животными, и Эрвин заверил её, что о них позаботятся. Возможно, их всех отдадут на ближайшую ферму, а может, распродадут на рынке. Какая бы участь их не ждала, Анна чувствовала лёгкую боль от этого. Она надеялась, что сможет вернуться в деревню и вновь обзавестись живностью, но одновременно с тем она и понимала, что, возможно, когда её отпустят, пройдёт слишком много времени.       Сколько времени займёт эта помощь Эрвину? Пару недель? Месяцев? Год? А может и больше? Анна и понятие не имела, с чего начать поиски этих людей за стеной. Навряд ли они будут выходить без толку за стену и искать их, ведь Разведкорпус выходит за стены уже много лет, а так никого и не нашли. Эрвин зацепился за записку от Кинга с указанной точкой встречи. Он надеялся, что там они смогут найти ответ, но, если нет, у него был и второй план. Когда Анна рассказывала про цвет платков, которые вели к определённым людям, Эрвин сказал, что это то, что им нужно. Если эти люди были ещё живы, то они должны их отыскать.       Анна думала, что они сразу же и отправятся на поиски этих мест, но Смит заверил её, что для начала им следует посетить Разведкорпус. Ему следовало вернуться и объявиться, закончить свои дела, собрать полученную информацию воедино, составить план, а уже после отправиться в новую разведку, но на сей раз не за титанами, а за организацией, которая поставляла контрабанду из-за стен. Мысль, что люди за стеной всё же существовали с титанами, будоражила Смита. Он говорил об этом спокойно, но то, как было напряжено его лицо, ясно давало понять, какие эмоции внутри вызывало это открытие.       Флоренс не радовалась этому так, как Смит. На самом деле, стоило ей забраться с помощью мужчины в седло, как она почувствовала себя неважно. Словно она отправлялась в путешествие, которое изменит её жизнь не в лучшую сторону. Где-то внутри было сомнение, правильно ли она поступала. Возможно, у неё был шанс сбежать и начать всё заново? Но мысль о том, что с помощью Эрвина ей больше не потребуется прятаться, слегка успокаивала и воодушевляла. Он пообещал ей многое, что не могло не соблазнить, чтобы рискнуть. Но был ли этот риск оправдан?       Анна пыталась думать о хорошем, но всё равно в голову лезли плохие мысли. Постоянная качка на лошади только ещё больше портила настроение. Спустя несколько часов Флоренс уже не могла нормально сидеть. У неё болели ягодицы от совершенно немягкого седла, ноги затекли и свисали, подобно камню, а лицо обветрилось от постоянного холодного воздуха.       Смит, видимо, заметил состояние девушки, так как в какой-то момент подбадривающе дотронулся до её руки. Анна совершенно не ожидала прикосновения к запястью, поэтому невольно дёрнулась. Обернувшись, она взглянула в лицо Смита, который продолжал смотреть на дорогу.       — Устала?       — Да. Очень неудобно. Ноги сейчас отвалятся.       — Мы скоро доедем.       — До Разведкорпуса?       — Нет, — ответил он, слегка улыбнувшись краями губ. — До Разведкорпуса ещё далеко, сегодня мы не успеем до него добраться. Нам нужно сделать привал.       — Здесь?       Анна удивлённо посмотрела на него, а затем перевела взгляд на поле, по которому они шагали. Ноги лошади буквально проваливались в сугроб, а вокруг не виднелось ничего, кроме парочки деревьев. Флоренс сомневалась, что у Смита была палатка, в которой можно разместись. Да и строить ночлег в снегу под открытым небом казалось сумасшествием.       — Ну, нет, — хмыкнул мужчина. — Где-то в тридцати минутах отсюда есть небольшой город. Мы переночуем там.       Девушка поджала губу, но была рада этой новости. Спать в тепле в такую погоду казалось лучшим решением. Правда, у Анны с собой не было никаких денег, но она рассчитывала, что Эрвин решит эту проблему. Сейчас она оказалась полностью у него на попечительстве, поэтому он, как мужчина, обязан был решать все проблемы.       — Что будет дальше? — вдруг спросила Флоренс.       — С утра мы отправимся в путь.       — Нет, я не про это, — проговорила Анна, помотав головой. — Что меня будет ждать?       — О чём ты? — послышался голос Эрвина за спиной, и девушка могла поклясться, что в этот момент его толстые брови сошлись на переносице.       — Я о том, что будет, когда мы доберёмся до Разведкорпуса. Когда мы отправимся дальше? С кем? Нужно будет ли выбираться за стену, чтобы найти эту организацию? Будем ли мы искать Кинга? — много вопросов было у Анны, и она не переставала их озвучивать. — Может ли быть так, что нам лучше вообще всё это не выяснять? Кинг — аристократ. Опасно ему переходить дорогу. Мы и так видим, что он убирает всех, кто стоит у него на пути. Мадам Розаулин, Элли…       Голос дрогнул, когда Анна вспомнила свою давнюю подругу. Она не могла поверить, что та всё же умерла. После всего, что они пережили за все эти годы, Элли вдруг не стало. И во всём был виноват этот чёртов Кинг.       — Ты боишься?       — Это нормально — бояться. Разве ты не боишься умереть? Ты вообще борешься с чёртовыми титанами!       Анна обернулась, чтобы взглянуть в глаза Смиту. На его лице не дрогнул ни единый мускул. Он не боялся, и это ясно читалось в его глазах. Он был словно одержим своими идеями, ни на секунду не задумываясь о смерти. Что он пережил за свою жизнь? Флоренс боялась даже спросить, что он видел. Через что ему проходилось проходить, чтобы приобрести это бесстрашие.       Она же не могла быть такой, как он. Флоренс всю жизнь боялась всего. Анна не могла так разом отсечь все свои страхи, которые были с ней многие годы. И с каждым днём эти страхи всё больше и больше преследовали её.       — Почему ты такой? — тихо спросила девушка.       — Какой?       — Отбитый, — буркнула Флоренс, а затем тяжело вздохнула и добавила. — Я серьёзно. Умереть — это главный страх всех людей, но ты будто не замечаешь этого.       — Смерть — это не страшно, ведь после неё ничего нет, — проговорил Смит, смотря в голубые глаза девушки. — После смерти ты не чувствуешь ни боли, ни сожаления, ни страха, ни чего-либо ещё. А при жизни ты всё это испытываешь. Ты теряешь близких и родных. Испытываешь боль, горечь и разочарование. В какие-то моменты ты становишься одиноким, и рядом нет никого, с кем можно поговорить. Ты можешь ощущать как физическую, так и душевную боль. Когда ты живёшь, ты боишься… Боишься каждого и всего. Так стоит ли бояться смерти или же жизни? Того, что может с тобой произойти? Какие испытания выпадут на твою долю и через что тебе придётся пройти, чтобы обзавестись вечным покоем?       Нахмурив брови, Флоренс смотрела на Смита, который говорил столь спокойно, будто верил в то, что исходило с его уст. Она же не могла принять этого. В его словах будто была логика, но девушка не разделяла его взгляды.       — Ты думаешь иначе? — спросил Смит, удерживая в руках поводья. — Ты видела смерть?       — Я работала в морге, о чём ты? — фыркнула девушка. — Конечно, я видела смерть. Я видела мёртвые тела много десятков раз.       — В морг поступали уже опустошённые тела. Но видела ли ты сама, как именно уходит жизнь из человека?       Анна сощурилась, отворачиваясь от него, и её взгляд зацепился за снежный холм вдалеке, на котором начали появляться здания. Они приближались к городу, до которого оставалось не так много. Но в этот момент Флоренс будто не видела ничего, кроме своих воспоминаний.       Она вернулась в тот день, когда впервые увидела, как умирает человек. Флоренс пришлось встретиться с этим явлением, когда ей было пять лет, и первым человеком, который умер у неё на глазах, являлась её мать. Со временем Анна должна была забыть это. Детские воспоминания должны притупляться, но почему-то именно этот момент буквально оказался выгравирован в памяти девушки.       — Видела, — тихо сказала Анна, но Смит её услышал.       — Я видел это много раз, — продолжил мужчина. — Среди них были и мои друзья, и мои товарищи. Каждый раз словно в первый. К этому невозможно привыкнуть.       Анна оказалась согласна в этот раз с ним. Пожалуй, к такому действительно нельзя было привыкнуть, сколько бы мёртвых тел она ни видела за свою жизнь. Мысль о том, что многие её знакомые мертвы, просто ужасала её.       — Нельзя привыкнуть и к тому, что именно ты отнимаешь жизнь.       — К чему ты это?       — Тебе это знакомо? — спросил Смит, и его голос эхом разнёсся в голове у девушки. — Ты убивала?       Хотелось соврать и сказать, что нет, но ком неожиданно появился в горле, и Флоренс промолчала. Но это молчание было столь необычным, что Эрвин сразу же всё понял. Он несколько напрягся, и его мышцы ещё больше стали ощущаться спиной Флоренс. Ей как никогда хотелось спрыгнуть с лошади и оказаться в этот момент подальше от мужчины.       Но затем она неожиданно расслабилась. Это было в прошлом. Смерть Майка преследовала её в кошмарах, но сей момент уже следовало отпустить.       — Да, — в итоге призналась Анна, и, наверное, это было впервые осознанно.       — Кто это был?       — Один парень, который портил мне жизнь, — произнесла девушка, и её взгляд неосознанно опустился на шрам на руке.       — Это он сделал? — спросил Смит, заметив, куда смотрит Анна.       — Да. Когда мне было пять лет и я попала в сиротский приют.       — Как это произошло?       — Я зашла к нему в комнату, а он набросился на меня с ножом. Он перепугал меня до чёртиков, прежде чем проткнуть мне ножом руку.       — И ты за это его убила?       — Нет же, — ужаснулась Анна, в мгновение обернувшись. — Мне было пять лет на тот момент! Я испугалась и убежала, а всем сказала, что порезала руку о битое стекло.       — И все поверили?       — Конечно. Да и никому дела не было до того, что произошло на самом деле, — хмыкнула девушка.       — И когда же тогда произошло всё?       — Это было много лет спустя, — задумчиво проговорила Анна, вспоминая тот день. — Если в двух словах, то это была, считай, самооборона.       — Расскажешь?       — Возможно, в другой раз.       Эту страницу своей жизни Флоренс давно перевернула. Она страдала много лет из-за того случая, но сейчас, по неведомой причине, ей было гораздо легче об этом говорить. Возможно, вина за содеянное слегка притупилась, а может быть, об этом оказалось легко говорить, потому что она рассказывала Смиту. За весь разговор он ни разу не осудил её, за что Анна была ему благодарна. Он не знал всего, что происходило между ней и Майком. Не знал и того, через что ей пришлось пройти на самом деле.       Она должна была опасаться Смита, но почему-то испытывала к нему иные чувства. Да, она чувствовала лёгкий дискомфорт от того, как тесно они сидели друг к другу, но при этом всё равно оставалась на том месте, где она была. За столько часов, что они провели вместе, она даже как-то успела привыкнуть к высокому мужчине.       — Мы уже подъезжаем, — прозвучал его голос за ухом.       Анна кивнула, так как видела, что город оказался совсем близко. Поднятая тема теперь была закрыта, и оставшийся путь, что они шли, продолжался в тишине. Каждый думал о своём, пока лошадь шагала к первым домам. Стоило им добраться до города, как на каждом шагу выстроились здания. Они были не столь ухожены и высоки, как в том городе, где жили аристократы, но и не столь плохи, как в Подземном городе.       Жители города одевались намного проще, но и лица у них были гораздо приветливее. Анна видела, как несколько мальчишек с открытыми ртами смотрели на Эрвина, когда они проезжали мимо них. Мальчишки перешептывались между собой, с восторгом смотря на мужчину. Флоренс даже обернулась назад, чтобы взглянуть на него, но ничего необычного не заметила.       Несколько женщин тоже остановились, опустив сетки и вёдра, смотря на проходящую мимо лошадь. Они долго смотрели на Смита, а после глядели назад, будто дожидаясь увидеть ещё кого-то.       — Почему они так смотрят? — нахмурив брови, не понимая, спросила Анна.       — Потому что видят мою форму.       — Это из-за того, что ты состоишь в Разведкорпусе?       — Именно.       Анна поджала губу, смотря ещё на нескольких зевак, которые остановились на дороге. Такое внимание несколько беспокоило девушку, с тем учётом, что до этого она активно скрывалась ото всех. Быть замеченной оказалось некомфортно, поэтому Анна больше наклонила голову, пытаясь скрыть за волосами своё лицо.       Спустя ещё некоторое время они добрались до двухэтажного длинного здания, и тогда Эрвин остановил лошадь и в то же мгновение спрыгнул на землю.       Флоренс последовала его примеру, но стоило ей перекинуть ногу, как Смит поймал её и осторожно спустил. Это не осталось незамеченным, и девушка почувствовала, как от смущения её щёки начали гореть. Она, в принципе, могла и сама спрыгнуть, но такая помощь оказалась весьма приятна.       — Спасибо, — поблагодарила Анна.       Смит кивнул, а после взял лошадь за повод и повёл в сторону. Там, неподалёку от входа здания, стояла пристройка, и только после того, как оттуда выскочил толстый мужчина, Флоренс поняла, что это была небольшая конюшня. Судя по всему, они приехали в какой-то отель для приезжих, где предусмотрено даже стойло для лошадей.       Толстый мужчина принял поводья от Смита, когда тот подвёл лошадь. Мужчина сразу же заверил, что даст овса и воды, и тогда Эрвин развернулся и направился обратно к Анне. Махнув рукой, он попросил следовать за ним, а затем пошёл ко входу в здание. Как и всегда, Смит был галантен, поэтому открыл перед девушкой дверь и пропустил внутрь.       Оказавшись в холле, Флоренс не заметила чего-то необычного. Помещение было практически пустым, кроме нескольких столов со стульями и стойкой, что находилась у стены по центру. Смит тут же направился к этой стойке, игнорируя взгляды мужчин, которые сидели за столом у окна. Они молча провожали его взглядом, прежде чем вернуться к своему разговору.       Анна же последовала за Эрвином. Она молча стояла, когда тот спрашивал о свободном номере и договаривался об оплате. Девушка встрепенулась только тогда, когда мужчина забрал ключ и обернулся к ней. Наличие одного ключа немного встревожило, и Флоренс, посмотрев на стойку, вопросительно обернулась к Смиту.       — Только один ключ?       — А ты чего ожидала? — непонимающе спросил он.       — Ну, раздельные номера. Или мы что, будем спать в одном номере? — спросила она, а потом понизила голос, чтобы никто не услышал. — В одной кровати, что ли?       — Разведкорпусу выделяется не так много денег, чтобы тратиться на два номера. Это необоснованная трата денег, когда можно сэкономить, — объяснил Эрвин, хмыкнув.       — А кровать? — ужаснулась девушка. — Я не буду спать с тобой. И на полу я тоже спать не буду.       — Я надеюсь, что там будет дополнительный диван или стул. Я могу спать и сидя.       — Ты-то можешь, а я нет, поэтому стул будет твоим.       Сложив руки на груди, Анна стояла на своём. Увидев её решимость, Эрвин лишь хмыкнул и пошёл к лестнице. Он не стал дожидаться девушку, направившись на поиски номера, и его шаг был столь широк и быстр, что в два счёта он преодолел всё расстояние до лестницы, из-за чего Флоренс пришлось за ним бежать, чтобы догнать.       Она чувствовала, как напряжена, когда они поднимались по лестнице, а после шли по длинному коридору. На дверях висели деревянные таблички небольшого размера, на которых были выжжены цифры. Смит остановился перед дверью под номером двести три, и, взглянув на ключи, сверил номер, только после этого попытавшись открыть дверь.       Стоило двери открыться, как Анна тут же выглянула из-за спины Эрвина и посмотрела на номер. Из окна ещё падал скудный лучик света, поэтому комнату можно было осмотреть. Первое, что бросилось в глаза, — это небольшой диванчик, которого еле бы хватило Анне по росту. Затем взгляд зацепился за стол и одноместную кровать, которая стояла у стены.       Облегчение заполнило девушку, и она разом расслабилась. Они могли не спать вместе, что не могло не радовать, но, смотря на маленький диванчик, Анна сомневалась, что Эрвин сможет на нём поместиться. Мужчина был слишком высоким, чтобы нормально уместиться на кровати, не говоря уже про диван. Сомнения закрались в душе, и Флоренс зашла в помещение, остановившись по центру комнаты.       Девушка с сомнением посмотрела на Эрвина, который, зайдя, скинул с себя плащ и повалился на диван. Сев в него, он откинулся на спинку и вытянул ноги, будто так в этот момент и собирался уснуть. Он на мгновение прикрыл глаза, но затем встретился со взглядом голубых глаз.       — Что? — спросил он.       — Диван…       — Довольно мягкий.       — Он мал, как я не знаю что, — хмыкнула Анна. — Явно не под твой рост.       — Если ты волнуешься, что я не помещусь, то не переживай, — ответил он, передёрнув плечами. — Я спал и в хуже условиях.       Анна с сомнением взглянула на него. Она видела, как Смит сложил руки на груди и опустил голову, прикрыв глаза. Девушка лишь вздохнула и отвернулась, подойдя к стулу, чтобы раздеться и повесить на него свою верхнюю одежду. Её взгляд то и дело падал на одноместную кровать, и в какой-то момент совесть взыграла. Тяжело выдохнув, Флоренс закатила глаза и решила, что так будет неправильно.       — Эрвин, давай всё же поменяемся местами.       Она обернулась, так как не услышала ответ, и замерла на месте, смотря на то, как безмятежно спит мужчина. Его глаза были закрыты, руки по-прежнему скрещены на груди, и спал мужчина, сидя на диване. Грудь медленно поднималась и опускалась, и в этот момент выглядел Смит вполне безмятежно. Как он так быстро мог уснуть, да и в такой позе, оставалось загадкой.       — Надо же, — прошептала Анна. — И правда уснул.       Анна ещё постояла так перед ним, раздумывая, стоит ли его будить, но в итоге махнула рукой. Она подошла к одноместной кровати и долго смотрела, размышляя, как ей лучше улечься. С собой у неё было не так много вещей, в которые можно переодеться, и оголяться перед мужчиной совершенно не хотелось, поэтому девушка приняла решение лечь в том, в чём она одета. Лишь напоследок Анна взглянула на спящего Смита, прежде чем лечь на скрипучий матрас и накинуть на себя тонкий плед.       Закрывая глаза, Флоренс думала о том, что, видимо, её окружали именно те мужчины, которые жертвовали своим комфортом ради девушек. Когда-то Леви так же уступил свою кровать, решив не смущать её. Он спал несколько дней на диване, даже несмотря на то, каким неудобным он являлся. Анна знала, что Леви было некомфортно все те дни, что он спал в гостиной, но он делал это ради неё. И сейчас история будто повторялась.

***

      Эрвин издал тихий звук, а затем слегка пошевелился, переместив свой вес назад. Анна тут же почувствовала шевеление и наклонилась вперёд, стараясь не соприкасаться с мужчиной. Их бёдра и так были плотно прижаты друг к другу, а при каждом шаге лошади они ходили взад-вперёд, имитируя эротические движения. Флоренс старалась абстрагироваться от всего и не замечать, но звуки, которые издавал Эрвин, только вгоняли в смущение и нервировали. Девушка проигнорировала их в первые разы, но, когда они продолжились и после, это начало действовать на нервы.       Всё бы ничего, если бы при этом Смит не двигался. Каждое его движение отражалось на Анне, и чем больше он пытался выпрямиться, тем больше доставлял девушке дискомфорта. Днями напролёт сидеть в седле и так было невыносимо, и к вечеру Флоренс уже сама готова была застонать.       — А я предлагала перейти спать на кровать, — буркнула Анна.       — Да и диван был вполне сносен.       — Да, и именно поэтому ты не можешь разогнуть спину.       — У меня просто защемило нерв, — оправдывался Смит. — Надо выгнуться и размяться, тогда всё пройдёт.       Он повернулся, пытаясь размять спину, из-за чего Анна снова почувствовала толчок. Девушка ещё больше наклонилась вперёд, стараясь не мешать Эрвину. По правде говоря, у неё у самой всё затекло и заболело. Хоть кровать оказалась и нормальной, но находиться столько часов в седле было просто невыносимо. Флоренс уже устала мечтать о том, чтобы наконец-то добраться до нужного пункта и слезть с лошади. Пожалуй, она больше никогда не сядет на неё после столь долгого путешествия.       — Кажется… — Эрвин замолчал, а затем повернул плечом и раздался оглушительный хруст. — Да, вот это.       — Ты там спину не сломал случайно?       — Нет, — хмыкнул тот. — У меня такое бывает. В особенности, когда сплю на земле.       — И часто ты спишь на земле?       — Когда происходят вылазки — постоянно. Мы не берём с собой за стены кровати или матрасы. Чаще всего мы спим даже сидя, прислонившись спиной к дереву.       — Разве безопасно спать, когда вокруг ходят титаны?       — Когда вокруг титаны, ничего не может быть безопасным, — хмуро ответил тот.       — Почему ты выбрал этот путь? Почему Разведкорпус?       — Почему? — переспросил он, сведя брови.       — Да. Разве в военной полиции не безопасно?       — Это да, но тогда нет возможности выйти за стены.       — Что такого особенного за стенами, что ради этого стоит подвергать себя опасности?       — Там свобода, — слегка задумавшись, ответил Эрвин. — Находясь за стенами, мы находимся в клетке. Мы не можем назвать себя свободными, ведь мы загнаны в эти стены, словно животные в капкан. И даже ты, выбравшись из Подземного города, не можешь считать себя свободной.       — На поверхности гораздо лучше, чем под землёй, — нахмурившись, ответила Анна. — И я считаю себя вполне свободной.       — Это ровно до того момента, пока ты не окажешься за стеной.       — Боже упаси, — фыркнула Флоренс. — Оставлю это на вас, Эрвин Смит. Меня туда не тащите, в вашу эту секту.       Эрвин лишь улыбнулся краешками губ, но не стал её переубеждать. Он лишь перехватил руками поводья, вытянув их перед Анной, и сжал ноги, заставляя лошадь быстрее идти. Конь уже устал галопировать столько времени, поэтому пока они шагали.       Если верить словам Эрвина, то в скором времени они должны были прийти. Анна не могла поверить, что это долгое, нудное и неудобное путешествие наконец-то подходило к концу. Сколько бы она ни сидела на лошади, её по-прежнему укачивало. Когда они остановились на ночь в отеле, полночи девушка чувствовала, что она ощущает качку тела, будто она всё ещё в седле. Это чувство нельзя было назвать прекрасным, и, когда на утро пришлось вновь забираться на лошадь, Анна чуть ли не стонала от безвыходности.       Флоренс могла думать только о том, что ей нужна тёплая постель и горячая ванная. Путешествовать в такую погоду оказалось холодно, хоть на улице был и небольшой минус, но долгое пребывание на открытом воздухе брало своё. За эти дни губы обветривались и потрескались, щёки приобрели красный оттенок, а конечности продрогли. Зима словно не хотела уходить, пока Анна с Эрвином не доберутся до Разведкорпуса. Но что со временем заметила Флоренс, — так это то, что чем дальше они шли, тем меньше на полях лежало снега.       Девушка уже мечтала о том, чтобы холодное время минуло и наконец-то наступила весна. Она желала увидеть собственными глазами, как всё начнёт распускаться и цвести, а трава расти и зеленеть. Хотелось и тёплых лучей солнца, и приятного тёплого ветерка. Тёплая одежда, которая мешком сидела на Анне, уже порядком надоела.       Но сколько бы девушка об этом ни мечтала, снег всё так же стоял перед глазами. Он не приносил никакого восторга, только несколько угнетал. Эрвин, словно прочитав её мысли, вдруг произнёс:       — Скоро потеплеет.       — Откуда ты знаешь?       — Приметы, — сказал Смит, будто своим ответом всё объяснил.       — И что они говорят?       — Что если этот месяц был достаточно холодным, то будет тёплая ранняя весна. Тем более я не видел сосулек на крышах, это тоже показатель.       — И ты веришь во всё это? — фыркнула Анна.       — А ты? Нет?       Анна хмыкнула и помотала головой, но затем неожиданно вспомнила слова старика о чёрном коте и о том, что он приносит плохие вести. Возможно, это было совпадение, но всё так и произошло. Но в том, что случилось, Анна не хотела винить кота. Он появился столь неожиданно, как, впрочем, и пропал, но не он был виновником случившегося.       — Не верю, — буркнула девушка. — Только старые бабки в это верят.       — Так меня ещё никто не называл, — задумчиво произнёс Смит.       Анна закатила глаза, чувствуя, что у неё уже все нервы на пределе. Она больше не могла сидеть без дела, ощущая дискомфорт во всём теле, поэтому заёрзала на месте. В тот же момент она почувствовала, что буквально села на Смита. Румянец снова появился на щеках, но благо мужчина его не видел, так как находился сзади. Спустившись обратно вниз, Анна на сей раз села смирно, больше не шевелясь.       — Не можешь усесться?       — Уже всё болит, — призналась девушка, потупив взор. Она посмотрела на коня, который шумно выдыхал воздух из ноздрей. — Он, видимо, тоже устал. Твоя лошадь.       — Он сильный, но двоих ему и правда тяжело тащить на себе целый день, — произнёс Смит. — Но мы почти добрались. Осталось немного.       — Правда?       Анна с надеждой обернулась и посмотрела на бесстрастное лицо Смита. Мужчина лишь кивнул, продолжая смотреть поверх её головы. Известие о том, что скоро вся эта поездка закончится, обрадовало девушку.       Всё оставшееся время она покорно ждала, когда на горизонте появятся дома, и какая же была радость, когда сначала показалась огромная стена вдали, а после оказалось возможным разглядеть город. Чем ближе они приближались, тем нетерпеливее становилась Флоренс. Она готова была уже сама спрыгнуть с лошади и бежать рядом, лишь бы их путешествие закончилось.       — Мне выделят комнату? — с надеждой спросила девушка.       — Я позабочусь об этом.       — А ты можешь? — с сомнением спросила Анна, а когда тот кивнул, сощурила глаза. — Ты что, ещё занимаешь какую-то высокую должность?       Смит не ответил, но его губы слегка дёрнулись, и Флоренс поняла всё без слов. Она застонала и закатила глаза, но запомнила то, что он обещал ей выделить комнату. Девушка не желала с кем-то делить жильё, как это было в отеле со Смитом, тем более если этот человек будет противоположного пола. К тому же Анна всегда мечтала о своей собственной комнате.       Чем больше они приближались, тем нетерпеливее становилась Флоренс. Она видела, как люди реагировали на Смита, когда они заехали в город. Это было практически так же, как в прошлый раз, но на сей раз больше прохожих останавливалось, чтобы взглянуть на него. Когда кто-то начал выкрикивать из толпы его имя, Анна обернулась, чтобы взглянуть в Смиту в лицо, и заметила, как он изменился.       Теперь рядом с ней был холодный, непробиваемый Смит. В его голубых глазах больше не виднелось тепла или лёгкого озорства. Они были невероятно пусты, холодны и бездонны. Его лицо оставалось непробиваемым и безэмоциональным, словно Эрвин являлся самим олицетворением камня. Такая перемена несколько встревожила Анну. Каким был на самом деле Эрвин Смит? Где был настоящий? Эрвин был тот, которого Флоренс видела до этого, когда они были одни, или же сейчас?       Эти вопросы крутились у неё в голове, пока они продвигались по городу. Анна старалась не обращать внимания на людей, которые встречались на их пути. Она прятала взгляд и наклоняла лицо, чувствуя спиной, каким напряжённым был Смит. И когда в какой-то момент они прошли главные улицы города и толпа уменьшилась, девушка почувствовала лёгкое облегчение. Она не смогла сдержать даже выдоха, который не остался незамеченным.       — Страшно?       — Некомфортно, — призналась Анна. — Они всегда реагируют так на тебя?       — Не только на меня, но и на всех членов Разведкорпуса.       — Да вы местные звёзды, — хмыкнула Флоренс.       — В неком роде, — уклончиво ответил Эрвин, а после добавил. — Мы прибыли.       Анна вся встрепенулась, когда Смит сказал эти слова. Лошадь сделала ещё пару шагов, прежде чем Эрвин потянул поводья на себя, заставляя её остановиться. По привычке он спрыгнул первый, а после стянул с седла девушку, поставив её на землю. Очутившись на ногах, Анна начала осматривать местность.       Ничего приметного вокруг не было. Здание находилось неподалёку от остальных домов, чуть на окраине города. Рядом была пристроена конюшня, откуда доносилось ржание, а чуть поодаль полигон, усыпанный снегом. Кругом ходили люди, одетые так же, как Эрвин, и порой кидали на них озадаченные взгляды.       Анна начала чувствовать себя дискомфортно, когда к Эрвину стали подходить разные люди. Они тут же отчитывались перед ним, пытаясь утащить за собой. Смит последовал за ними, будто совершенно забыв про Флоренс, и та не знала, что делать. Следовать за ним? Стоять и ждать?       Девушка нерешительно пошла следом, когда мужчины направились к огромному зданию. Анна держала между ними расстояние в несколько метров, и до неё доходили только редкие обрывки фраз. На Эрвина накинулись с какими-то отчётами, бумагами, поставками и прочими проблемами, которые срочно надо было решать. Он слушал, кивал и порой отвечал своему собеседнику, а стоило ему войти в здание, как он, словно опомнившись, остановился и обернулся.       Его взгляд прошёлся по местности и задержался на Анне, которая медленно шла к нему. Лицо, которое приняло хмурое выражение, чуть дрогнуло, а после Смит выпрямился. Он словно хотел что-то сказать, но его взгляд неожиданно поднялся вверх, поверх головы девушки, и остановился на ком-то.       — Леви, — вдруг произнёс Смит, обращаясь к человеку за спиной Флоренс. — Отведи Анну, пожалуйста, в мой кабинет. Я через пару минут вернусь.       Холодок прошёлся по спине девушки от знакомого имени. Она видела, что Смит обращается к кому-то, кто стоял за ней, и не могла поверить в это. Чувствуя, как её ноги начинают дрожать, Флоренс медленно обернулась.       Буквально в пяти метрах от неё и впрямь стоял Леви. Он словно шёл к конюшне, когда заметил Смита у входа. Но взгляд знакомых серых глаз был направлен не на Эрвина.       Аккерман смотрел на Анну, которая появилась в Разведкорпусе буквально из ниоткуда. Флоренс не могла разобрать тех чувств, которые испытывал Леви в этот момент. Визуально он оставался столь спокоен и холоден, будто ничего необычного не увидел. Он не показывал своих чувств, в то время как все эмоции отразились на лице Анны.       Она испытала невероятное удивление, встретив его спустя столь долгие месяцы разлуки. Девушка не поверила своим глазам, смотря на мужчину перед собой. Она испытала шок при встрече с ним. Много раз Анна представляла, как это произойдёт, но, отправившись с Эрвином, она и не думала, что найдёт Леви. Чувство радости наполнило её, и она хотела броситься к нему в объятия, когда почувствовала, как её тело онемело.       В глазах померкло, и Анна начала оседать на землю. И последнее, что видела Флоренс, — это то, как Смит бросился к ней, чтобы успеть подхватить до встречи с землёй, в то время как Леви продолжал стоять на месте, пустым взглядом смотря на неё.