***
В основном они отнеслись с пониманием. Объяснение магической связи вызвало у них некоторое возмущение, но, похоже, все согласились с Малфоем: они понимали, какой Гермиона сделала бы выбор, если бы знала все подробности до брачной церемонии. И тот факт, что сейчас она с нетерпением ждала потенциального будущего, которое они могли бы прожить вместе, а не боялась его всеми фибрами души, вероятно, значительно помог удержать всех троих от того, чтобы сорваться с места и избить Малфоя до полусмерти за то, что он заманил их подругу в ловушку пожизненных обязательств. Они, похоже, поверили, что всё будет хорошо, и Гермиона была им за это благодарна. Конечно, всё было бы хорошо, только если бы её муж в какой-то момент решил вернуться домой. Гермиона старалась не быть грубой с друзьями, но, пока Малфой где-то бродил, казалось, что часть её сознания тоже была там. Она слишком часто ловила себя на том, что сверяется с часами, и Джинни наконец поняла намёк. — Ну, я бы пожелала тебе удачи, — сказала она с ухмылкой, обнимая Гермиону, — но не думаю, что она тебе понадобится. — Гермиона растерянно моргала, пока Джинни не протянула руку и не коснулась её шеи. — Только не с таким активным партнёром. Гермиона провела рукой по тому месту, где утром Малфой посасывал её кожу. — Точно, — тихо сказала она, едва сдерживая смех. Рон и Гарри избегали её взгляда, когда обнимались с ней на прощание. — Я дам вам знать, как всё пройдёт, — пообещала Гермиона и тут же захлопнула рот. Рон покраснел. — То есть, — быстро поправила себя она, покачав головой, — я обязательно сообщу, что меня не утащили в Азкабан. — Хорошо, спасибо, — резко ответил Гарри. — Не стесняйся дать мне знать, как всё пройдёт, — ухмыльнулась Джинни. Гермиона подавила смех, когда Гарри силой затащил Джинни в камин, выкрикивая: «Площадь Гриммо». Когда они исчезли в пламени, Рон посмотрел на Гермиону. — Я рад, что ты… — он потянулся к затылку. — Ну, я рад, что это… — Гермиона улыбнулась, когда он беспомощно вздохнул. — Не могу поверить, что говорю это, но я, наверное, просто рад, — закончил Рон. Гермиона могла его понять. Она была рада, что её не посадят в тюрьму. Рада, что ей достался не кто-то похуже. Рада, что всё будет хорошо. Она кивнула. — Спасибо, Рон. Я тоже.***
Однако рада Гермиона была лишь до полудня. Часы шли, а Малфой не возвращался, и она начала беспокоиться. В голове возникали иррациональные опасения, пока Гермиона возилась с обедом и приводила в порядок и без того чистый дом. Взгляд задержался на отражении в чёрном экране, когда она провела по телевизору палочкой, сгоняя несуществующую пыль. Малфой точно не передумал — утром он выглядел вполне готовым довести дело до конца. Появление друзей не могло ничего изменить. Гермиона в сотый раз посмотрела на входную дверь. А если он задержался где-то не по своей воле? Если что-то случилось в магловском мире? Она невольно сглотнула, когда в голове возник ужасный образ, как Малфоя сбивает машина, пока он переходит улицу. У него не было при себе никаких документов. Будь он ранен, Гермиона не смогла бы об этом узнать. Она поняла, что пальцами одной руки бессознательно поглаживает грудь, и решительно замотала головой. Нет, если бы с ним что-то случилось, она бы почувствовала. Неизвестно, что именно, но узы должны как-то дать знать о смертельной ране. Сосредоточившись на гудении магии в теле, Гермиона не заметила шума на улице и выронила палочку, когда раздался громкий стук. Она пролетела через комнату, распахнула дверь и на мгновение уставилась в пустое пространство. Секунду Гермиона растерянно моргала, прежде чем взгляд упал на несколько сантиметров вниз. — Привет, Гермиона, — бодро поздоровалась Джемма. Гермиона улыбнулась в ответ, чувствуя, как сжимается сердце. Разумеется, Малфой не стал бы стучать. — Привет, Джемма. — Она потянулась к подбородку девочки и затянула ремень на шлеме. — Драко здесь? — спросила Джемма, пряча чёлку под жёлтым пластиковым козырьком. — Я могу показать ему свой велосипед. Чтобы он понял, хочет ли научиться. — Это очень мило с твоей стороны, но, вообще-то, его здесь нет. Джемма тут же вскинула брови. — Его сейчас нет дома, — быстро пояснила Гермиона. — Он скоро вернётся. Наши жизни буквально зависят от этого, не стала добавлять она. — Где он? — полюбопытствовала Джемма. Гермиона вздохнула. — Я не знаю. Девочка неодобрительно поджала губы, как будто Гермионе следовало бы лучше следить за своим мужем. И в данном случае она не могла не согласиться. — Уверена, он будет рад посмотреть на велосипед в другой раз. — Он будет дома завтра? — с надеждой спросила Джемма. С верхнего этажа раздался треск трансгрессии — Гермиону охватило облегчение, и она ослабила хватку на дверной ручке. — Да, — ответила она с лёгкой улыбкой, — он будет дома завтра. Девочка казалась довольной ответом, она кивнула, отчего шлем снова сполз на лоб, и стала спускаться по ступенькам. Гермиона проследила за тем, как Джемма забирает велосипед, брошенный на лужайке, а затем закрыла дверь и на миг прислонилась к ней спиной. Взгляд скользнул к лестнице, в устье тёмного коридора, но Малфой не появился. Гермиона глубоко вздохнула и стала подниматься по ступенькам на слегка дрожащих ногах. Вытирая ладони о бока джинсов, она шла по потёртому ковру и не могла не чувствовать себя нелепо от нервного предвкушения, покалывающего в груди. Дверь в комнату Малфоя оказалась открыта, Гермиона остановилась в проёме, осматривая обстановку в поисках подсказок, где он был. Малфой стоял перед комодом, теребя манжету одного рукава, и выглядел точно так же, как и утром. Та же чёрная рубашка и брюки, волосы уложены по-прежнему. Её глаза пробежались по всей комнате, но ни сумок с покупками, ни посылок, ни коробок не было. Никаких непосредственных доказательств того, чем он занимался. Пол заскрипел, когда Гермиона ступила в комнату, и Малфой поднял голову. Его губы растянулись в улыбке, и что-то в её животе дрогнуло. — Где ты был? — она пыталась придать голосу обвинительный тон, но тот прозвучал умоляюще. Он сочувственно промычал, направившись к ней, и Гермиона инстинктивно сделала шаг назад. — Волновалась, что я забыл о тебе? — Нет, — честно ответила она. Из всех сценариев, которые Гермиона рассматривала, консумация, просто вылетевшая из головы, не была причиной для волнений. Его брови приподнялись. — Значит, просто скучала? — Нет, — повторила она надломившимся голосом. Она плечом ударилась о дверной косяк, когда Малфой начал наступать на неё, выводя из своей спальни в её. — Всё хорошо, — сказал он низким голосом. Малфой протянул руку вперёд и просунул палец в одну из петель её ремня, притягивая Гермиону к себе. Дыхание перехватило, когда свободной рукой он скользнул в её волосы, а губами прикоснулся к губам. — Я тоже скучал по тебе, детка. — Не… — Он накрыл её рот. Все сомнения, произойдёт ли это сейчас, были сметены потоком намерений, исходящих от Малфоя. Обняв его за шею, Гермиона почувствовала растекающуюся по пальцам магию, и притянула ближе к себе. Он довольно хмыкнул. Ей ещё было любопытно узнать, куда уходил Малфой, но она полагала, что это может подождать. Особенно сейчас, когда тепло растекалось по животу, а он снова и снова проводил языком по её языку. Глаза плотно закрылись, она зубами сжала гладкую кожу его подбородка и прокляла его ужасный, идеальный рот. Драко издал восхитительный стон, когда Гермиона впилась в его губы, и руками забрался ей под футболку. Она отстранилась ровно настолько, чтобы он стянул одежду через голову, и с трудом подавила скулёж, который грозил вырваться при виде губ, от её поцелуя блестящих в золотом вечернем свете. В одно мгновение те снова оказались на её губах, а руки зажались между телами, пока она пыталась расстегнуть пуговицы рубашки. Застёжка лифчика поддалась, и Гермиона снова прервала поцелуй, чтобы смотреть Драко в лицо, пока он тянул руку к её плечу. Она затаила дыхание, Драко мучительно медленно стягивал бретельку одним пальцем. Когда та наконец соскользнула вниз по руке, давая чашечкам упасть, он выдохнул сквозь неплотно сжатые губы и покачал головой. — Бесподобно. Веки затрепетали, его руки поднялись по животу, подхватывая тяжесть её грудей в ладони и большими пальцами находя соски. Вздох, застрявший в горле, вырвался громко и прерывисто, первые волны возбуждения устремились к низу живота. Его рот снова накрыл её, словно желая попробовать звук на вкус, и Гермиона отчаянно заскулила, когда Драко ущипнул за грудь. Желание захлестнуло, она дёрнула бёдрами, чтобы потереться о него. Он снова подался вперёд, и Гермиона на секунду подумала, что он помнит про её слабость к трению, но резко ударилась о кровать и села. Она уже чуть было не начала жаловаться, но, прежде чем слова успели соскользнуть с губ, Драко опустился перед ней на колени. Он потянулся к пуговице её джинсов, и из горла снова вырвалось дрожащее дыхание. Он поднял взгляд. Гермиона почувствовала, как пылает лицо от осознания, что она, вероятно, слишком жадно глотает воздух ртом, как будто пробежала марафон. Но она заставила себя наплевать на это, ведь под звук расстёгивающейся молнии Драко медленно облизнул губы. Пусть смотрит, сказала себе Гермиона, приподнимая бёдра, чтобы он смог снять с неё джинсы. Каким-то образом Малфою удалось возбудить её сильнее, чем кому-либо другому, так почему она должна скрывать это? Именно это им нужно. Это хорошо. Ей повезло. Стягивая джинсы с лодыжек, Драко снова поднял взгляд. — Снять или оставить? — спросил он, одним пальцем поддевая носок. Гермиона, отчего-то засмущавшись, прикусила губу. — Снять, — тихо сказала она. Драко коротко кивнул и снял носки; он застал Гермиону врасплох, сильно сжав её ноги обеими руками и впиваясь пальцами в стопы. Она громко застонала, как и в прошлый раз, и он ухмыльнулся, глядя на её широко раскрытые глаза. — Просто хотел уточнить, к чему стремиться, — самодовольно сказал он. Гермиона покачала головой, но её губы растянулись в улыбке. Трудно было подавить рефлекс отдёрнуть ногу, когда его руки ощущались воплощением рая. Веки опустились — она наслаждалась силой его пальцев, бёдра бессознательно ёрзали по матрасу, Драко водил рукой по внутренней стороне икр и бёдер. Он внезапно подался вперёд, сжал Гермиону за талию и крепко обнял, прислоняясь щекой к животу. Глаза распахнулись, она ногами обхватила его рёбра, мягко опуская руки ему на макушку. В этих объятиях было что-то настолько интимно-нежное, что Гермиона почувствовала, как грудь сдавило от волнения. Пальцами она слегка перебрала его волосы, и Драко поцеловал её в пупок. Она снова дёрнулась, но он прижался следующим поцелуем ниже, переместив ладони на задницу. Гермиона издала тихий стон, когда Драко поцеловал её трусы, и резко вздохнула, почувствовав его зубы на резинке. Отбросив сомнения, она зарылась пальцами в его волосы и подмахнула бёдрами, пока он лизал и покусывал скрывавший её хлопок. Драко ответил ей стоном, движения стали неистовыми, пальцы почти до боли впились в кожу. Его дыхание опалило её между ног, и она почувствовала, что готова. Из горла вырвался крик, резинка трусов натянулась на коже — Драко протянул её по кровати и зарычал, уткнувшись носом в бедро. — Мне нужно попробовать тебя на вкус. Голова плавилась от одной только мысли, где окажется его язык. — Да. Хорошо, — выдохнула Гермиона. До того как она успела подняться, он сдёрнул с неё трусы, жаля заднюю поверхность бёдер. — Чёрт. Она упала обратно на кровать. Ноги освободились от ткани, и Драко стал отклоняться назад, разводя её лодыжки всё шире и шире. Гермиона задыхалась, глядя в потолок; пальцы путались в одеяле, пока он обжигал её дыханием. Сердце колотилось о рёбра в мучительном ожидании, бёдра подрагивали от прикосновения губ. — Всё хорошо, — прошептал Драко, ведя тёплой ладонью по животу. Гермиона на миг подняла голову и округлила глаза при виде его растопыренных пальцев, почти полностью закрывающих пространство между её бёдрами. — О боже, — застонала она, потому что всё совсем не хорошо. Он поцеловал клитор, потеревшись о промежность подбородком, и это, возможно, самое далёкое от чего-то хорошего в её жизни. Она была совершенно разбита, а он даже не… — О мой… чёрт, — вырвалось из неё, когда Драко прижался к ней открытым ртом. От объёма ощущений она впечаталась головой в матрас и выдохнула. Языком он прочертил медленный путь, и Гермиона почувствовала себя нелепо, осознав, что вот-вот заплачет. Пальцы запутались в волосах Драко, она задвигала бёдрами, и он одобрительно хмыкнул, нежно сомкнув губы на клиторе и разомкнув их. — Это… боже… так хорошо, — она желала, чтобы он знал. — Хорошо, детка. — Чёрт, — почти всхлипнула она от ощущений, рефлекторно поднимая одно колено. Драко поймал ногу, прижав ладонь к голени, но вместо того, чтобы завести её пятку себе за спину, он держал колено согнутым, пока ступня не оказалась поверх его плеча. Гермиона тут же надавила ступнёй и издала стон, когда поняла, что Драко специально подставил ей плечо, чтобы она могла устойчиво прижиматься к нему и двигать бёдрами. Тогда она точно так же закинула вторую ногу. — О боже, это… ты… Слова подвели её, Драко прижался языком именно туда, куда она ему показывала. Сжимая лодыжками его уши, она тянулась к нему сильнее и сильнее. Прошлые партнёры были очень старательными, Малфой же не делал почти ничего. Он просто дал ей свой рот — тёплый, влажный и идеальный, — а она тёрлась об него, и чёрт бы его побрал, если это не самое невероятное в жизни ощущение. Ты знаешь, что тебе нравится, сказал он ей. — Ты чертовски великолепен, — выдохнула она, не заботясь о его и без того гигантском самолюбии. В ответ он прикоснулся носом к клитору. Это, наверное, должен был быть нежный жест, но она чуть не потеряла сознание. — Так мило, детка, — ласково прошептал он. — Я думаю, ты заслуживаешь чего-то особенного. Гермиона подняла голову и увидела, как впадают его щёки, пока он собирает слюну во рту. Драко открыл рот и капнул слюной с кончика языка прямо на клитор. Густая блестящая нить протянулась между ними, он снова провёл языком, и Гермиона закатила глаза. — Чёрт, чёрт, — кричала она, раскачиваясь, пока он сжимал губы и непрерывно посасывал. Рука, лежащая на её животе, потянулась вверх, коснулась соска, и взгляд Гермионы зацепился за блеск золота на пальце Драко. Она вытащила левую руку из его волос и переплела их пальцы. Обручальные кольца тихо стукнулись друг о друга, и оргазм мигом стал настигать её. — О боже, я… подожди, Малфой, остановись! Он отстранился как раз вовремя, вероятно потому, что она так отчаянно дёргала его за волосы. Гермиона сдерживала стон, клитор пульсировал от желания. — Да? — спросил он, тыльной стороной ладони вытирая блестящий подбородок. — Да, — она горячо кивнула, — я… да. Малфой ухмыльнулся, прижался к её внутренней стороне бедра целомудренным поцелуем и отстранился. — Не волнуйся, детка, — проворковал он, звеня пряжкой ремня. — После этого раза сможешь кончать мне на язык, когда захочешь. Это обещание прозвучало весьма утешительно. Тем более Гермиона уже видела его впечатляющий член и очень хотела кончить на него. Малфой поднялся на ноги, чтобы снять брюки, но, как только он встал, со стоном откинулся на спину, одной рукой опираясь на матрас, а другой нащупывая пока ещё спрятанный член. Он сделал несколько глубоких вдохов, затем помотал головой и бросил на Гермиону обвиняющий взгляд. — Никогда ещё у меня не было такого стояка, чтобы кружилась голова, — сказал он, снимая брюки. — Твоя пизда убьёт меня. Он скинул одежду, а Гермиона не смогла сдержать ухмылку. — Правда? — Правда. Он гладил член, пока она откидывалась на подушки, и хотя едва ли Гермиона была знатоком, тот выглядел исключительно твёрдым. Драко наклонился над ней и тазом опустился между ног. — Если это так, — робко спросила Гермиона, проводя пальцем по его щеке, — почему ты улыбаешься? — Потому что я могу довести свою жену до оргазма… — Ты уже это делал, — возразила она. Гермиона удивлённо вскрикнула, когда он засунул ей в рот два пальца. — И если перестанешь быть такой болтливой, — прошипел он, — я смогу сделать это снова. Драко медленно поглаживал её язык пальцами, чувствуя вибрацию её стона. — Я хотел уточнить, пока меня так грубо не прервали, — надменно продолжил он, — что могу довести жену до оргазма своим членом. Он сдвинул бёдра, когда закончил отчитывать её, и Гермиона почувствовала, как в неё упёрлась головка. Глаза закрылись. — Хочешь этого, детка? Она сжалась, судорожно кивнув. Он одарил её коварной ухмылкой. — Я тебя не услышал. Она хныкала и мычала «да», как только могла. Из уголка рта потекла слюна, он быстро убрал пальцы и наклонился, поймав каплю языком и проведя им по губам. — Умница. Руки тут же потянулись к лицу Драко, притягивая его рот к своему, и Гермиона застонала, когда он опустился на неё всем весом. Она извивалась под ним, отчаянно приподнимая бёдра. Но и так, прижимаясь к твёрдым мышцам его живота, она чувствовала себя просто потрясающе. Он ухмыльнулся ей в губы, поцелуи стали прерывистыми, с придыханием. — Готова? — прошептал он. Она ответила (хотя это прозвучало как мольба) «да», сжимая его плечи. Пальцы впились в кожу, он провёл головкой по промежности, и спина выгнулась со стоном, когда Драко начал двигаться. — Чёрт… — он входил в неё неглубокими толчками, — так… так охренительно хорошо. Она могла только кивать, пока он медленно скользил между стенками, раздвигая её. Гермиона задрала подбородок, когда Драко вошёл глубже и пальцами коснулся виска. — Удобно? Открыв глаза, она увидела, как внимательно он на неё смотрит. После этих слов она улыбнулась, вспомнив о том, как далеко они зашли — какого прогресса добились. Гермиона потянулась вверх, чтобы провести подушечкой пальца по его губам, и с ухмылкой ответила: — Десять из десяти. Драко потребовалась всего секунда, чтобы понять, о чём речь, и тогда его улыбка сравнялась с её собственной. Он наклонился поцеловать Гермиону, прижимаясь к ней, и она ответила на поцелуй как можно страстнее. Двигаясь над ней, он слышал беспорядочные вдохи и чувствовал неуклюжие прикосновения губ к щеке. Это был не совсем толчок — по крайней мере, не в том смысле, что Драко ограничивался бёдрами. Движение словно начиналось ниже, от коленей, и он входил в неё всем телом. Он опирался на один локоть, оставляя вторую руку свободной, чтобы ласкать каждый сантиметр её тела, который не был прижат к его груди, животу или ногам. Гермиона вздрагивала от прикосновений: от лёгкого поглаживания по руке, ладони, накрывающей рёбра, и кончиков пальцев, бегущих по ноге. Касания были медленными и, не будь они такими методичными, могли бы показаться ленивыми. Но когда Драко провёл ногтями по шее, он почувствовал себя… терпеливым. Как будто у них есть всё время этого мира. Он скользил по всему её телу, погружая язык в рот так, словно хотел насладиться вкусом. Всё это заставляло Гермиону чувствовать себя настолько жестоко желанной. Она втянула воздух, когда большой палец коснулся соска. — Так… хорошо, — вырвалось из неё между неровными вздохами, и она вскинула бёдра ему навстречу. — Тебе нравится? — спросил он, обводя чувствительную кожу, пока та не натянулась. Гермиона застонала и сжалась — она так любила эти маленькие проверки Малфоя. Вопросы, на которые он уже знал ответ. Поводы, чтобы она озвучила свои желания. — Да, — сказала она ему, бесстыдно смотря, как он прикасается к ней. — Хочешь ещё? Его тон был как дым, низкий и заботливый, просачивающийся в мозг и заглушающий последние запреты. Она заскулила: — Ах… а. Он поднёс руку ко рту и смазал слюной большой палец. Гермиона вскрикнула, прикосновение пронзило электрическим разрядом. — О боже… это… как… — Как что, детка? Она закатила глаза, он прикоснулся к самому кончику соска, намеренно дразня её. — Как будто я трогаю себя, — призналась она. Он хмыкнул, а затем лизнул грудь. — Чёрт, — всхлипнула она, зажмурившись. — А это как? — Драко сомкнул губы вокруг соска, бёдра подались вперёд. — Хорошо, чёрт, так хорошо. — Как поцелуй к клитору? Она кивала, кудри рассыпались по подушке, он прижимался к ней поцелуй за поцелуем. — Да, да. Боже… Он слегка присосался, провёл языком, и она издала тяжёлый стон. Так даже лучше. Так она могла чувствовать, как он входит и выходит из неё. Как упирается в стенки и заполняет. Дыхание перехватило, внизу всё напряглось — заполнило живот и тяжестью, и лёгкостью одновременно. Всё должно получиться. Она кончит. Они достигнут совместного удовольствия. Глаза распахнулись на вдохе. Совместное удовольствие. — О боже, я… — Гермиона схватила его за руки, — нам нужно в-вместе? Ты близко? Драко замедлил темп, услышав её панический голос, и ужас охватил сердце Гермионы. Почему они не предусмотрели этого? Она ведь так близко; если она упустит сейчас это чувство… Он снова прижался ртом к её рту, сильно и глубоко толкаясь бёдрами. Его голова опустилась рядом с её со стоном, и Гермиона тут же сжалась. — Чёрт, тебе не нужно об этом думать, — выдавил он, прижавшись губами к уху. — Да, я близко. Конечно, я охренеть как близко. Она ловила каждое слово, тёплое дыхание бежало по шее и оседало в ложбинке плеча. Его голос звучал почти болезненно: — Я близок уже чертовски много дней, Грейнджер. По рукам бежали мурашки, Гермиона стонала, его грудь при каждом толчке касалась напряжённых сосков. Руками она скользнула вниз, к его спине, чуть подталкивая. — Продолжай, — прошептала она. То ли он неправильно понял её просьбу, то ли уже не мог остановиться, раз уж начал, она не знала, и, хотя Гермиона имела в виду заданный им темп, Драко продолжил говорить: — Думаешь, можешь просто дать мне свою идеальную пизду, а потом спросить, близок ли я? — его голос был низким и грубым, и она вскрикнула, когда Драко зубами царапнул ухо. — Думаешь, я смогу выдержать то, как ты распадёшься на части, сожмёшь меня, смочишь мой грёбаный член, и не кончу? Он застонал, словно всё это уже происходит, и Гермиона вздрогнула, почувствовав прикосновение его языка на мочке уха. Её волосы могли попасть ему в рот, но Драко только прижался ближе, в безумии что-то шепча, и она уже не могла ни о чём думать. — Ты чокнутая, — пробормотал он, похоже больше себе, чем ей. Он лизал пульс на шее, лбом прижимался к челюсти, и входил в неё снова и снова. — С ума сошла, если так думаешь. — Я не… — задыхалась она, едва успевая за ним. Он оставил засос на горле и поднял голову. — Кончи и посмотри, что будет. Он опустил руку на заднюю часть её бедра, где колено прижималось к его боку, и придвинул её к себе, раскрыл, проникая ещё глубже. — Давай, детка, — прошептал он мягко и сладко. Драко провёл кончиком носа по её носу. — Кончи для меня, и я кончу для тебя. — Я сделаю это, — пообещала она. — Я знаю, — он кивнул ей в лоб, и его голос стал жёстким: — Потому что ты… чёрт возьми… такая хорошая девочка. Ногти впились в спину, бёдра напряглись. — Чёрт, — вздохнула Гермиона, приближаясь к вершине удовольствия. — Я сейчас кончу. — Вот так, детка, — в его тоне звучала такая гордость. Как будто она это заслужила. Рот раскрылся в крике, по ней пронёсся первый импульс. Наслаждение хлынуло из глубины резкими, неумолимыми волнами, и она стала смотреть, как Малфой старается запомнить эти ощущения сквозь тяжёлые веки. Эффект был мгновенным, как он и говорил, и даже если бы Гермиона не смогла увидеть это в его напряжённой шее, в пульсации мурашек на груди, если бы не смогла услышать это в его хриплом стоне, если бы не смогла почувствовать, как пульсация члена вторит её собственным отголоскам, — она бы всё равно узнала. В груди замерцала интенсивная энергия — интенсивнее, чем когда-либо, — и безошибочная. Гермиона встретилась с глазами Малфоя, широко раскрытыми и ясно выражающими благоговение, которое она сама испытала, когда их магическая связь завершилась. Одной рукой она прижалась к его сердцу, и он без слов отзеркалил её жест. Блаженное удовольствие, до мозга костей глубокое и выходящее далеко за рамки обычного оргазма, вспыхнуло от его прикосновения, опалив конечности густым наслаждением. Веки медленно опустились. Гермиона едва ощутила струйку пота, стекающую по виску. Она не знает, как долго они оставались в таком положении, просто смотря друг на друга, но дыхание Малфоя вернулось к нормальному ритму к тому времени, когда она достаточно пришла в себя, чтобы говорить. — Сработало. Слов было крайне недостаточно, чтобы выразить буквальную трансформацию разума-тела-духа, которую они только что пережили глаза в глаза, пока их магия сплеталась воедино, связывая их безвозвратно. Навсегда. Не говоря уже о сокрушительных оргазмах. Очевидно, Малфой не настолько изменился, чтобы устоять перед возможностью поиздеваться над ней. — Я же говорил, — ухмыльнулся он. Она закатила глаза. — Ты близко? Мерлин, Грейнджер. — Я хотела удостовериться! — защитилась она. — Наверное, поэтому ты так любишь прелюдии. К её удивлению, Малфой громко рассмеялся. — Что? — огрызнулась Гермиона. Он смотрел на неё с нежной жалостью, с таким выражением, каким можно было бы одарить маленькую черепаху, застрявшую панцирем вниз. Её это ничуть не волновало. — Я правда не могу поверить, что должен сказать тебе это, но именно ты так любишь прелюдию. Потенциально больше кого-либо другого в этом мире. Настолько, что твой гениальный план состоял в том, чтобы заниматься ею почти две недели. Она в замешательстве откинула голову. — Это не… это было не… Однако, когда до неё дошёл смысл его слов, она поняла, что формально их продвижение по шкале чисел можно отнести к категории прелюдий. Гермиона возмущённо хмыкнула: — Ну, не похоже, что были другие варианты. Он поджал губы, подавляя улыбку. — Ты бы предложил что-то другое? — спросила она в недоумении. — Как мужчина, да. — Например? Он пожал плечами как мог, продолжая нависать над ней. — Начать трахаться в первый день. Сделать как можно больше попыток и потратить две недели на то, чтобы дать волю своим желаниям, — он ухмыльнулся, — так сказать. Несколько мгновений она беззвучно бормотала. — Но… но почему не предложил? Ласковый взгляд вернулся к Малфою. — По той же причине, по которой я не позволил тебе пытаться заставить себя кончить раньше, чем ты была готова. Неудачный опыт отбросил бы нас назад гораздо дальше, чем просто неторопливое развитие событий. Её глаза метались туда-сюда, но Малфой казался совершенно искренним. В груди что-то сдвинулось, Гермиона вспомнила ту ночь, когда он оставил её на диване и она позаботилась о себе сама. — Ты правда знал, что я не готова? — спросила она тоненьким голосом. Его подбородок опустился в кивке. — Я ясно как день видел, как ты тогда ушла от меня мыслями. Но хотя бы теперь в твоей голове есть образ, как ты кончаешь со мной. Вполне приличный прогресс для одного дня. — И ты позволил мне думать, что просто подкалываешь меня ради собственного развлечения. — Я был не против играть злодея, если тебе это было нужно. — Я и не подозревала, что так прозрачно выражаю свои потребности. Его лицо расплылось в ухмылке. — О, поверь мне, я это знаю. На самом деле, очень удобно. А тот факт, что ты сама об этом не знаешь, — это просто восхитительный бонус. Она сморщилась, когда он прижался поцелуем к кончику носа. — Как неловко, что ты такой неприхотливый, — сказала Гермиона с придыханием. — Очевидно, всё, что нужно, чтобы вывести тебя из строя, — это идеальная пизда. Его брови вскинулись на лоб. — Тебе лучше следить за языком, иначе ты узнаешь, как мало мне нужно на самом деле. Она засмеялась, толкнулась в его грудь и сбросила с себя. Малфой сполз с неё без протеста, слегка шипя, выскальзывая из неё, и хотя оба они явно почувствовали влагу, оставшуюся между её ног, ни один из них не сделал ни движения, чтобы наложить очищающие чары. Это узы, сказала она себе, когда Малфой упёрся в бок и нежно провёл рукой по её животу. Так и должно быть. — Это не… — Гермиона замолчала. — Я имею в виду, я не… — горло сжалось, когда она сглотнула. — Прошло подходящее время. Для этого месяца. Его рука опустилась на одеяло между ними, и Гермиона пожалела, что заговорила. Это было суровое напоминание о том, что они преодолели лишь первое препятствие. На самом деле это было только начало всех испытаний. — Мы можем попытаться использовать эти… сроки… чтобы… отложить этот вопрос, — предложил он. — На какое-то время, может быть. Повернувшись к нему лицом, подложив одну руку под подбородок, Гермиона слабо улыбнулась. — Да, возможно. Она оценила его предложение, хотя оно и было немного рискованным. Нет никакой гарантии, что Гермиона забеременеет сразу же, и каждый месяц, который они намеренно пропускали, означал на одну возможность меньше. Она не была готова стать матерью, но это не изменится и через двенадцать месяцев. В моменты, когда Гермиона особенно честна с собой, она не уверена, что вообще подходит для родительства. Однако когда Малфой смотрел на неё с таким болезненно мягким выражением на своих обычно надменных чертах лица, она думала, что её муж, вероятно, ей подходит. И если последние две недели и показали Гермионе что-то (кроме того, что у неё, похоже, имеется ещё несколько потаённых желаний, которые ждут своего часа), так это то, что Малфой сделает всё возможное, чтобы помочь ей быть готовой, когда придёт время. Они бы справились вместе. Она поднесла руку к его лицу, смахивая слегка влажную чёлку с глаз. Губы искривились в улыбке, когда она заметила, как от влаги одна прядь свернулась в тугое колечко. — Ты правда разрешал Нилли завивать тебе волосы, когда был маленьким? — спросила она, отщипывая прядь, чтобы та подпрыгнула. Он раскрыл рот, и этого было достаточно для ответа. — Это она тебе сказала? — спросил он, хотя по-другому Гермиона никак и не могла узнать. Она кивнула. Малфой возмущённо зашипел, закатив глаза к потолку. — Вот тебе и верность. Если бы она уже не была свободна, я бы отдал ей одежду. Гермиона шлёпнула его по руке. — Не шути так. Малфой ухмыльнулся ей, видимо вернувшись к своему амплуа мерзавца, и она покачала головой. Он неисправим, но Гермиона не могла не задать вопрос, который обдумывала уже несколько дней. — Зачем ты освободил её? Ты и так хорошо с ней обращался. Малфой отвёл взгляд, и Гермиона затаила дыхание, наблюдая за его дёргающимися мускулами. — Я не хотел, чтобы кто-то был связан со мной рабскими узами, — сказал он после долгого раздумья. — Не хотел заставлять выполнять приказы против воли. Я… — Малфой тяжело сглотнул, и Гермиона заподозрила, что увидела бы, как его левая рука дёрнулась, если бы она не была скрыта от глаз под подушками. — Я понимаю, — тихо сказала она. Он снова встретился с ней глазами. Он скептически относился к тому, что Гермиона правда может понять, каково это, но всё равно кивнул. Она подумала, что не стоит продолжать это обсуждать, но у неё никогда не получалось вовремя остановиться. — Как думаешь, больше домовых эльфов согласились бы на свободу, если бы могли сохранить связь с родовой магией, как ты сделал для Нилли? — Да. Гермиона пожевала губу. В теории их медовый месяц закончился, завтра она должна вернуться в Отдел магических существ. Но учитывая то, что последние несколько месяцев её прогресс в области прав эльфов был практически остановлен бюрократической чепухой, она едва ли видела в этом смысл. — Ты расскажешь мне о заклинаниях, которые использовал? О ритуале, который разработал? — Да. Она нервно вздохнула. — А если бы другие семьи захотели последовать твоему примеру, ты бы подумал о том, чтобы помочь мне… — Да. — Я не уверена, как это будет работать за пределами Министерства, но… — Гермиона, — перебил он, проведя рукой по её бедру. — Да. Она с трепетом кивнула, почувствовав внезапное тепло в его взгляде. Как будто он готов потакать ей во всём. — Что ещё? — спросил он. — Ты разрешишь Джемме научить тебя кататься на велосипеде? Он рассмеялся. — Конечно. — Могу я выбрать следующий фильм, который мы будем смотреть? — Малфой кивнул, и она подняла руку, проводя по линиям его груди. — Ты позволишь мне посидеть у тебя на коленях? — прошептала она. Его рука скользнула вниз по ягодицам. — Только если будешь хорошо себя вести. Он сильно сжал их, и её веки дрогнули. Гермиона отложила на потом возможные варианты того, что Малфой может сделать, если она будет вести себя плохо. Между ног снова разлилось тепло, а от вида члена, упирающегося в бедро, перехватило дыхание. — Ты поможешь мне кончить снова? Драко схватил её за талию, притягивая к себе. Его губы прижались к её губам, и он прошептал: — Я думал, ты никогда не спросишь.***
Можно подумать, что их первый раз был какой-то счастливой случайностью, но, как приятно для Гермионы тут же выяснилось, секс по-прежнему необычайно хорош и Малфой более чем охотно доставляет ей удовольствие, даже когда в этом нет острой необходимости. На самом деле он довёл её до оргазма дважды за короткое время. Она не знала точно, насколько короткое, но, когда зачарованный конверт влетел в комнату и приземлился на кровать рядом с ними, решила, что за примерно то время, которое требуется сове, чтобы добраться до её дома из центра Лондона. — Так волнительно, — промурчал Малфой, лёжа у неё между ног. — Не могу не согласиться, — сказала Гермиона, хмуро глядя на адресатов. Мистер и миссис Малфой. — Ты не против? — спросила она, большим пальцем уже скользя по конверту. — Милости прошу, — Малфой прижался подбородком к её животу. Гермиона развернула пергамент и быстро просмотрела лист. — Ну? — …сердечные поздравления с успешным завершением вашего союза… — прочитала она скучающим голосом, — …искренние пожелания долгой жизни и гармонии в браке, — Гермиона фыркнула, — …нет большего благословения, чем сострадательное партнёрство… надеемся на скорое появление ребенка… долг перед волшебным миром… наказание за невыполнение… Она бросила письмо на край кровати. — Много слов для поздравления с потрахушками, не забывай, что ты всего лишь племенная кобыла. Откинувшись на подушки, Гермиона заметила, что он пристально наблюдает за ней. Она даже не поняла, что теребила обручальное кольцо, пока не проследила за взглядом Малфоя. Гермиона опустила руку, и его глаза снова поднялись. — Ты выйдешь за меня? У неё перехватило дыхание. — М-мы уже женаты. — Ты выйдешь за меня замуж нормально? — поправил себя он, переместившись выше к её груди. — Клятвы мы напишем сами, и твой отец отведёт тебя к алтарю. Нилли заплетёт тебе волосы, и ты наденешь настоящее платье. — Сердце заколотилось, когда он прижался губами к нижней части её татуировки. — Если только вырез будет до чёртового пупка, чтобы я мог всё время смотреть на это. Отголосок смеха сорвался с губ. — Звучит крайне неуместно. — Крайне необходимо, — пробормотал он, медленно прокладывая поцелуями путь вдоль толстого шрама. — Эти цветы напоминают мне обо всех моих любимых вещах, связанных с тобой. Ты прекрасная. Поцелуй. — Дикая. Поцелуй. — Вредительница. Поцелуй. — Упрямая. Поцелуй. Он поднял голову, смотря ей в глаза. — Трудно убиваемая. Слова повисли между ними, пока она моргала, борясь со слезами. Было страшно подумать, насколько близко они подошли к тому, чтобы позволить себя уничтожить. Особенно после всего, что они пережили до этого. Но хотя они не выбрали друг друга в первый раз, ничто не мешало им сделать это сейчас. — Да, — вздохнула Гермиона. — Возможно, нам придётся пойти на компромисс по поводу платья, но… да. Его зубы сверкнули в широкой ухмылке, и Гермиона ответила ему тем же, когда он потянулся вперёд за поцелуем. Он нырнул рукой в кудри, притягивая её ко рту. Через мгновение Малфой отстранился, прижавшись к ней головой. Гермиона прильнула к его ладони, поцеловала запястье и раскрыла глаза, увидев чернила на бледной коже. Она смотрела на Тёмную метку перед своим лицом, медленно очерчивая линии глазами и… Удивлённо откинула голову. — Что это, чёрт возьми? Малфой опустил взгляд, а затем усмехнулся. — О, чуть не забыл. Она уставилась на него. Он сел, положив простыню на колени, и протянул предплечье. Сама метка была такой же, но рядом с открытой пастью добавился тонкий контур речевого пузыря. Внутри были вытатуированы три слова, как будто их произносила змея. «Живи. Смейся. Люби». Гермиона разразилась шокированным смехом. — Это самая глупая вещь, которую я когда-либо видела. Малфой задорно улыбнулся ей. — Я знаю. Разве не великолепно? Она покачала головой, глядя на самый печально известный символ зла в истории магии, который, казалось, провозглашал самые основные принципы поиска счастья в этом мрачном и унылом мире. — Прекрасно, — сказала она, чувствуя, что ей снова хочется плакать. Её пальцы скользили по линиям, свежеисцелённым чарами. — Так вот где ты сегодня был? Он кивнул. — Парень с татуировкой подумал, что это уморительно. — Боюсь представить. — Но один мудрый человек однажды сказал мне, что, если что-то дурацкое, это не значит, что оно бесполезное. Гермиона подняла глаза и увидела, что он смотрит на неё. — Я так сказала, — тихо согласилась она. Малфой протянул ладонь и взял её за руку, нежно сжав. — Я спас тебе жизнь, и я умею смешить тебя, и… думаю, я могу помочь и с третьим. Грудь вздымалась, Гермиона противилась желанию снова посмотреть на его руку. Она, конечно, знала, о чём он, и поэтому удерживала взгляд, размышляя, может ли любовь стать частью их совместной жизни. Однажды он сказал ей, что не просит о «долго и счастливо», но это не значит, что она не может попытаться дать ему это счастье. Гермиона подумала, что, возможно, Драко тоже вспоминает тот разговор, потому что он добавил: — Если ты мне позволишь. Она улыбнулась. И позволила ему.