Обречена на боль

РОV: автор Девушка свернулась в беспомощный комочек, чем большое походила на бездомного покалеченного котёнка, которого выгнали хозяева, нежели на ту самую уверенную в себе студентку, которая три дня назад приехала покорять московский высоты. Соня знала, кто скрывается уже пару секунд за дверью и осведомленность в этом навевала ещё больше и без того кошмарных мыслей. Ещё один поворот ключа в замочной скважине и дверь приоткрывается наполовину, а из проема уже сверкают все те же бездонные голубые глаза, в омуте безжалостности которых она утопала вчера. Слёзы мгновенно покатились из глаз, все больше и больше устилая кровать мокрыми пятнами. — Проснулась все-таки, — спокойным, размеренным тоном процедил сквозь зубы Попов, словно не был рад этому, — Про экзамен вспомнила или ещё потрахаться захотела? Смертоносное торнадо печали души уже смело оставшиеся чувства и сознание. На данный момент Свербицкой властвовали лишь страх и жажда смерти. Своей смерти. Она не то, что не могла связать двух слов, ей было до ужаса страшно открыть глаза и вновь увидеть этот силуэт, который со вчерашней ночи ассоциировался только со страданиями и жестокостью. — Я со стеной разговариваю или со студенткой, которая уже через пару часов должна сидеть у меня в аудитории, а не нежиться на кровати в стриптиз-баре?! — звонко воскликнул он и в один шаг подскочил к кровати Сони, до боли сдавив плечо девушке. Шатенка не шевельнулась. Она просто беззвучно рыдала в мягкую ткань одеяла, чувствуя как от каждого прикосновения ректора новый разряд тока пробивает все тело насквозь, начиная с низа живота. — Ладно, я понял. Жду сегодня вечером за документами, — буркнул он почти себе под нос и, откинув одеяло, накрывавшее бессильное тело зеленоглазой, ударил пару раз по алым ягодицам девушки, а затем направился к двери. Соня протяжно взвыла, словно оборотень из «Гарри Поттера» претворился в реальность. — Н-нет, — жалостливо простонала она и сжалась ещё сильнее от холода. Брюнет повернулся к студентке. — Тебя опять трахнуть? — ухмыльнулся он и транхсгресировал на постель рядом с девушкой. Свербицкая тут же подскочила как ошпаренная, укутавшись в одеяло и взметнувшись с кровати, отбежала к окну, занавешенному нежно-розовым тюлем. На мгновение ей показалось, что от страха даже боль немного стихла. Как же она ошибалась, ведь через несколько секунд она уже чуть ли не скатилась по стенке от нового адского ощущения «резьбы по телу», прожигающей промежность. — Ты совсем с ума сошла? Чего метаешься-то от меня, как наркодиллер от ментов? — возразил Попов и встал с кровати, медленно приближаясь к Соне. — Не подходите ко мне! — воскликнула она не своим голосом и вжалась в подоконник. — Это ещё почему? — Попов либо реально не чувствовал за собой никакой вины, либо придуривался, думая, что так успокоит студентку. — Почему?! — сейчас София проходила больше на человека, сбежавшего из психиатрической больницы, но, по-моему, для неё так и выглядела данная ситуация, — Вы меня изнасиловали! Вчера! А обещали, что не тронете! Не боитесь, что полиция об этом узнает и вам вместе с вашим баром и университетом будет несладко?! После всех только что выпаленных шатенкой слов Попов ничуть не содрогнулся. Казалось, что перед ним сейчас стоит не жертва изнасилования, а инструктор по йоге, который сказал сохранять спокойствие навеки. — Ох, сучка…— неожиданно выпалил он и вжал коленом девушку в подоконник, отчего слёзы непроизвольно вновь скользнули наружу, — Ты и правда думаешь, что тебе кто-то поверит? Не боишься, что после этого тебе ещё хуже станет? Мужчина изо всех сил вжимал ее хрупкое тело в пластиковую поверхность, вызывая тяжелые вздохи и задержки дыхания в организме Сони. — Не боюсь. Брюнет тотчас же отстранился от студентки и отошёл в другой конец комнаты. Соня задрожала, как осиновый лист, задыхаясь в слезах. — Иди, но знай, что там все проплачено до копейки, а последствия твоей жалобы будут неутешительны, — на одном дыхании проговорила Арсений и коснулся ручки двери, — Ты не попадёшь больше ни в один ВУз Москвы и каких-либо других городов, кроме твоей дыры. Попов отворил дверь и уже переуступил через порог, как вдруг София, отойдя от окна, приказным тоном отчеканила: — Вы меня не исключите. Рука не дрогнет. — Если ослушаешься меня — дрогнет и не только для таких деяний. А пока что учись. На экзамен можешь не приходить — отработала, но на третьей паре жду, — отчужденно протараторил Попов, все так же стоя в дверях. — У меня всё болит. Из-за вас. У меня нет ни телефона, ни одежды. Вы ахуели?! — не сдержалась ляпнула Свербицкая, заранее осознав, что сейчас с ней может случиться. — Нет, а вот ты, похоже, да. С преподавателями разговаривать не умеешь, сейчас я в этом уже окончательно убедился, — раздраженно буркнул брюнет, — Буду ждать в машине, вещи в шкафу возьми. — Я не поеду никуда с вами! Мне одного раза хватило! — Тогда сиди тут и жди повестки об отчислении. Всего доброго, солнышко, — усмехнулся он и с грохотом хлопнул дверью. POV: София Такой беззащитной я ещё не чувствовала себя никогда. Мне было страшно даже присесть на кровать, потому что вся эта комната напоминала мне о вчерашнем дне. Хотелось зарыться с головой в подушки и одеяла на какой-нибудь уютной кроватке рядом с моими подругами и высказаться обо всем, что произошло со мной за сегодня. И я сделаю это. Угрозы этого несчастного ректоришки с недотрахом меня ничуть не испугают. У меня никак не укладывался в голове тот факт, что я потеряла девственность, которую многие хранят до последнего, так рано. Причём не по своему желанию. Вдруг внизу опять все свело, и тело будто бы парализовало, отчего я камнем рухнула на кровать. Я мечтала лишь об одном — никогда не видеть больше эту мразь, которая искалечила мне жизнь так молниеносно за полдня. Мне ни в коем случае не хотелось покидать МГУ, ведь я столько лет трудилась ради этого места, но и терпеть все дальнейшие издевки этого извращенца я тоже была не намерена. Сейчас меня волновало лишь одно: «Какого черта я еду с этим ублюдком в одной машине?» Я понимала, что иного выбора у меня нет, потому что университет находится на другом конце города, а деньги на проезд я истратила вчера за поездку на «несостоявшееся свидание». Я полежала ещё несколько минут на кровати, пытаясь как-то унять боль, но все было бестолку. Использовав две попытки, я все-таки смогла подняться с кровати и открыть шифоньер, увешанный до ужаса откровенными платьями, среди которых висела и моя розовая тряпочка, разорванная вчера. Опять мысли о том дне. «Свербицкая, соберись! » В шкафу не было ни единой нормальной закрытой вещи. Порывшись там минут пять, я кое-как откопала на дне протертые джины и огромную футболку. «А какого хрена в клубах вообще есть такие комнаты ещё и с вещами?» На вопрос не было ответа. Да и меня он мало волновал. Я не нашла нигде чистого нижнего белья, поэтому натянула все на голое тело. Каждый лишний жест сопровождался адской резью внизу живота, хотелось разорвать на себе все вещи и помереть на месте. Кое-как собравшись с мыслями, я схватила свой телефон с прикроватной тумбы и медленно приоткрыла дверь. На этот раз в клубе было тихо. Вчерашней барменши, к моему сожалению, но ее счастью, не было, ведь если бы она стояла там, я бы случайно разрезала ей два глазика своими ногтями за такую классную ночную компанию и не предоставленный телефон. Я плелась до выхода минут десять, хотя он находился, кажется, в паре метров от меня. Даже один парень вызвался мне помочь, но я лишь отпрыгнула от него на метр. Сейчас при виде мужчин на меня нападало резкое желание куда-то спрятаться, скрыться и никогда больше не высовываться из своего укромного местечка. «Спасибо Вам, Арсений Сергеевич…» Я вышла из здания клуба. Назойливый луч слепящего солнца мгновенно ударил мне в глаза, заставляя зажмуриться. «И почему сегодня, в такую прекрасную погоду, я должна страдать?» Я повернула голову в сторону и была немного шокирована тем, что, скорее всего, Попов мне не наврал по поводу того, что запросто сможет «купить» полицейских. Чёрный джип BMW переливался на солнечном свете, ослепляя мой взор. Рядом стоял он. «Может сбежать по-быстренькому?» — Сюда иди, — послышался его басистый тон, и я «рванула» куда глаза глядят. «Ну не могу я осмелиться сесть с ним в машину. А в одну и ту же уж точно…» 0И абсолютно плевать на то, что у меня нет денег на проезд. Я не вывезу нахождения рядом с ним, только спровоцирую очередную паническую атаку, от которых не так давно избавилась. POV: автор Девушка понеслась в сторону светофора, но в силу временного ухудшения своих способностей, она и на метр не успела отбежать от Попова, как вдруг ее грубо схватили за руку и плотно прижали к стене здания. Свербицкая закричала во все горло и задрожала от страха. Даже Арсений сначала перепугался, а потом, моментально среагировав, впихнул девушку в машину, заблокировав все двери и стёкла. — Выпустите меня! Выпусти, уёбок! — орала, не зная себя, София, зажмурив глаза. — Уёбок, говоришь? — кинув пристальный взгляд на Соню, из-за чего она тотчас успокоилась, усмехнулся Попов, — А не боишься, что этот уёбок завезёт тебя в самую тёмную подворотню Москвы и выебет как последнюю шлюху, а потом оставит там на растерзание бомжам? На глазах Софии тут же навернулись слёзы, которые она так старательно сдерживала, дабы не показать свою слабость перед Поповым. — Ты не сделаешь этого! И так, считай, твоя репутация уже на дне почти! — выкрикнула шатенка, чувствуя, как контроль над страхом и истерикой постепенно покидает ее тело. — С каких это пор ты перешла на «Ты» в обращении ко мне? — не успела Соня пикнуть, как мужчина внезапно зажал ее ягодицу в руке, — Моя хорошая, тебе правда не хватило вчерашней ночи? Пойми, что вчера я был ещё максимально нежен с тобой. Его рука скользнула под джинсы девушки, а другая зажала обе руки Софии, парализовав движения. — Отпусти…те меня немедленно! — завизжала она, но было поздно. Брюнет водил пальцами по заднему проходу, а затем грубо вторгся в анальное отверстие одним пальцем. Свербицкая заорала, кажется, на весь город. Она всячески старалась сопротивляться, но Попов был намного спортивнее и сильнее неё. — А я ещё даже не начал. Это ведь только «цветочки», дальше будет намного больнее, Сонечка — пошло ухмыльнулся он, и вошёл уже двумя пальцами до упора. — П-простите, пожалуйста, — прошептала София, захлёбываясь в слезах от невообразимой боли. — Неубедительно— процедил Попов, продолжая мучить студентку. — П-пожалуйста, хватит, — Арсений видел, как страдала София от каждого его движения руки, поэтому медленно вынул пальцы из девушки, а она, не сумев сдержаться, расплакалась навзрыд, вплотную прильнув к дверце машины. — Я сама пойду, — дрожащим голосом прошептала она, на что получила отрицательный кивок. — Решаю всё я, а не ты, так что заткнись, пока я не подумал увезти тебя даже не в подворотню, а к себе домой, — раздраженно прохрипел он, а Соня заистерила ещё больше. Всю дорогу шатенка никак не могла успокоиться, от каждого взгляда ректора ее брала нервная тряска. Спустя минут тридцать они наконец-то подъехали к зданию общежития. — Подъём! — оглушил уснувшую девушку Попов и та мгновенно приготовилась к выходу, но дверь была до сих пор заблокирована. — А теперь послушай меня, — он положил руку на бедро Сони, но ее будто ударило разрядом тока и она судорожно отодвинулась, — Сейчас ты заходишь в общежитие и как ни в чем ни бывало идёшь в свою комнату. Если у тебя спросят про шею и ключицы, скажешь, что клиент переусердствовал. Только попробуй про меня что-нибудь кому-нибудь ляпнуть — я сегодня же об этом узнаю. Попов разблокировал двери, а Соня, просто кивнув, выскочила из машины и понеслась скорее в общежитие. — Только попробуй на пару не явиться! — крикнул ей вслед брюнет и, заведя машину, отъехал от здания. Ужасная боль теперь пронзала не только них живота, но и заднюю часть. Свербицкой хотелось сейчас только одного — уснуть в тёплой своей кровати и забыть обо всем, что произошло за последние два дня. POV: Соня На часах было около шести утра, я не знаю, каким образом я смогла незаметно проскочить перед охранницей, но на этаж я поднималась достаточно долго. Я хотела просто умереть и не мучиться от этой жуткой боли, разрывающей каждый участок тела на части. Когда я наконец-то добралась до третьего этажа, я постаралась как можно тише дёрнуть дверь за ручку, но она оказалась закрытой. «Какого хера?» Я догадывалась, конечно, что девочки могут бояться за свое имущество, поэтому закрыли дверь, но даже после нескольких стуков, она так и не отворилась. «Может их и вовсе нет дома? Но ведь я не взяла ключи даже…» Сейчас я поняла, что хоть немного оклематься от вчерашнего и нормально поспать я не смогу. И куда сейчас мне идти я тоже не знала. Я решила попробовать наведаться к своим изначальным соседям, с которыми у меня, к сожалению, но сложилось. Когда я дёрнула за ручку, оказалось, что эта комната тоже закрыта. «Что вообще тут творится? За одну ночь тут апокалипсис случился и все съехали?» Больше всего меня огорчал тот факт, что я не смогу ни переодеться, ни накрасится, но с другой стороны, может это и к лучшему… не будет лишнего внимания от тех, от кого оно мне сейчас не нужно. Я скатилась по стенке и, поджав ноги, тем самым хоть немного уняв боль, положила голову на колени и уснула в таком положении. Проснулась я от того, что почувствовала как кто-то пинал меня в ногу. Распахнув глаза, я поняла, что это был Даня. «Узнал? Да неужели! У него ещё не начались провалы в памяти?» — Привет, что ты тут сидишь? Соседки выгнали? — в голосе я отчетливо слышала непринужденную насмешку. — Со свидания пришла, а вот подруги куда-то ушли. — Я знаю, так может мы тоже уйдём? У тебя же, наверняка, все несерьёзно с тем, с кем ты там встречалась? — пошлая ухмылка засияла на лице Никитченко, а я поёжилась и отодвинулись от него. Ещё одного изнасилования я не переживу. — Дань, помнится, ты говорил, что с соседками без согласия никогда не будешь? — Говорил, но ведь мои правила созданы для того, чтобы я же их и нарушал? — злобно рассмеялся он, видимо, уже предвкушая, как разложит меня на кухонном столе. «Фу, блять, откуда у меня ещё такие мысли?» Внутри все содрогнулось несколько раз, и я поняла, что уже надо бы бежать. — Дань, я не хочу сейчас, давай потом, — пыталась хоть как-то отговориться я, понимая, что это бессмысленно, — Я все-таки по любви хочу. — Да какое имеет значение: по любви или по дружбе? Со мной все равно стопроцентное удовольствие обеспечено! — протараторил он и, схватив меня за руку, резко затащил в комнату. «Сонечка, тебе пиздец…» — Даня, я не хочу сейчас, не надо, пожалуйста, — я старалась говорить размеренным и спокойным тоном, параллельно двигаясь задом к кухне, чтобы там, в случае чего, хоть где-то спрятаться, — Ты же хороший мальчик? Не нужно к девочкам навязываться… — Как увидишь мой член, крошка, сразу захочешь. Я ведь и плохим могу быть… очень плохим! Он прикусил нижнюю губу, чем больше напомнил человека с синдромом Дауна, нежели сексуального мачо, кем он себя возомнил. — Нет, не захочу, Данечка! Давай попозже! Я всячески пыталась отвести от него эти пошлые мысли и жажду их претворения в реальность, ведь мне, в первую очередь, не хотелось бы ещё и сегодня тревожить свои и без того поврежденные и ноющие от боли органы. — Попозже — это только здесь и сейчас! Не ломайся, Сонь, если хочешь, Мишу ещё позову, — улыбнулся он. «Какая щедрость!» — Я хочу, чтобы ты не трогал меня! — не успела я договорить, как он прижал меня к столу, нагнув раком. Тут же я услышала звук молнии на штанах. Я чувствовала, как тремор одолел моими конечностями и постепенно добирался до мозга, пытаясь парализовать сознание. — Раз ты не хочешь по-хорошему — будет по-плохому! — крикнул он, и я почувствовала, как ткань моей футболки медленно расходится по швам. Я не могла сделать ничего, так как руки и ноги он держал очень крепко, сдавливая запястья до боли и синяков. Слёзы начали непроизвольности стекать по щекам. В голове опять оживали флешбэки с прошлой ночи и от одного лишь воспоминания хотелось беспрестанно рыдать. — Мм, как же меня возбуждает, когда сучка плачет, — прерывисто шептал он мне в ухо, тяжело дыша, тем самым приближая меня к очередной истерике. — Отпусти…— единственное, что смогло вырваться из моих уст жалобным стоном. — О да, детка, обожаю беспомощность. Меня все больше и больше пугало мое положение, я пыталась всячески сопротивляться, пытаться вырваться, но все это сопровождалось лишь хлесткими ударами по моим ягодицам и адской болью внизу живота. — Хочешь попробовать в задницу, сучка? — со зверской жаждой в голосе произнёс он, а я не смогла больше сдерживать себя, ведь он пустил руку мне в штаны. — Помог… — он заткнул мне рот свободной рукой, со всей силы надавливая на челюсти, из-за чего к горлу тут же подкатил рвотный рефлекс. — А вот таких сучек я не люблю! Пока я пыталась сдержать приступ рвоты, он начал постепенно оголять мои бёдра. Хотелось скорее позвать кого-то на помощь, но я была парализована и лишена возможности говорить. Ещё одно действие, и он бы ещё раз напомнил мне про ночной кошмар, если бы не открытая дверь. Из коридора стали доноситься знакомые голоса, а Никитченко в этот момент замер в одной позе, как памятник. Я в это время пыталась выслушиваться в слова и поняла, что это были Лиза и Света. И они направлялись сюда. — Дань, мы все сдел…— они ворвались в комнату и мгновенно заткнулись, а Никитченко натянул тут же свои штаны и поправил мои, отойдя от стола. Я пулей ринулась к девочкам, а они лишь одаривали меня своими удивленными взглядами. — Никитченко, ты ахуел?! — звонко воскликнула Лиза так, что у меня чуть не лопнула ушная перепонка в правом ухе. — Встречный к вам вопрос! Какого хера вы…— тут Пермякова в один шаг приблизилась к шатену и заткнула его рот своей рукой. — Не матерись — это во-первых, а во-вторых, не оправдывайся! Ещё раз подойдёшь к нашей подруге — прибью! — отчеканила она и слегка шлёпнула его по щеке, после чего, развернувшись, направилась к нам со Светой. «Обожаю Лизу! Ее прямолинейность и умение защитить друзей просто бесподобны!» Когда мы наконец-то вышли из этой злополучной комнаты, у меня возникла пара вопросов, которые я была обязана прямо здесь и сейчас обеим девочкам, чтобы убедиться в истинности дружбы. Хотя в этом я была и так уверена. — Сонь, ты в порядке? — обеспокоено интересовались мои подруги, — Он же не успел? — Нет, всё в порядке, — мы зашли в нашу комнату и я, позабыв обо всем напрочь, стремглав спикировала на диван так, что он слегка прогнулся от силы прыжка. — Как свидание прошло?! — выкрикнула звонко Света, падая чуть ли не на меня. — Похоже, что прекрасно, даже одежду свою дал, да? Неужели мое платье не выдержало его порыва страсти? — рассмеялась Лиза, намекая на «прекрасную» ночь любви, которая у меня ассоциировалась только с истерикой. — Все не совсем так, — я замолкла, задумавшись, стоит ли рассказывать девочкам о моих ночных приключениях, ведь слова ректора продолжали терзать сознание, — Он не пришёл. «Свербицкая, ты что только что спизданула? Они же теперь докопаются до того, где ты была!» — В смысле?! Как не пришёл? А ты тогда где была? «Нет, только не это! Что теперь мне придумывать?» — Ну я имела ввиду, что продолжение ночи не пришло, — я сама не понимала, что я несу, — Мы потом к нему поехали, а платье я случайно порвала. За дверь в убороной ресторана зацепилась. Мы, собственно, поэтому и поехали к нему. «Достаточно правдоподобного получилось, думаю, не прикопаются». — Оу-у, ну это все равно мило, — улыбнулась Лиза, а Света подхватила волну. — Поддерживаю, вот только я не припомню, чтобы у Димы была квартира. «Опять мой легендарный план пролетел». — Так мы к его родителям поехали, их дома не было, — я максимально пыталась выпутаться из ситуации, но получилось «так себе». — Точно! Они ж у него на Сейшелы улетели! — вдруг подпрыгнула с месте Лиза. «Пронесло все-таки…» — А вы хоть поспали? — Ну немного, но меня все равно клонит в сон. — То есть ты не пойдёшь на пары? — вдруг засуетилась Света. — Да пойду я, мне придётся. Тем более, что до начала первой всего час. А вы, кстати, где были? Тут я заметила странные переглядки между подругами, но не придала этому значения. — Мы прогуливались. Сегодня рассвет такой красивый был, ты тоже, наверное, видела. «Ага, конечно, видела, я же ехала на собственном майбахе, а не с ректором, который меня почти изнасиловал во второй раз». — М-да, красиво очень, — сухо ответила я и, подскочив с места, направилась в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. — Я надолго! — выкрикнула я и захлопнула дверь. «Слава Богу, они не заметили пятна на шее, сумела я их все-таки скрыть!» Я принялась смывать остатки вчерашнего макияжа. Если честно, сохранился он все же не плохо и даже не размазался. Благодаря чему, собственно, девочки и не поняли, что со мной в реале случилось ночью. Я умылась и, стянув с себя всю одежду, наконец-то залезла в душевую кабину, чтобы смыть с себя все следы произошедшего. Когда струя воды обдала мое тело с ног до головы, я опять почувствовала дискомфорт. Опять негативные мысли засели глубоко в подкорку мозга и не собирались никуда уходить. Не сумев больше сдерживать себя, я снова расплакалась. Я ревела навзрыд в то время, как прохладная вода всячески пыталась смыть следы печали на моих щеках. Мне было сложно поверить в то, что меня в очередной раз почти сломали. А я даже не успела полностью раскрыться. Мною воспользовались. Как игрушкой. Вдруг я услышала за дверью какой-то скрип, а потом послышался голос Лизы. — Сонька, у нас пара раньше начинается! Пока! — Удачи! — лишь выпалила я, стараясь скрыть свою дрожащую интонацию. Через минут десять я наконец-то вышла из ванной комнаты, все ещё пытаясь себя успокоить. Взглянув на часы, я поняла, что опоздаю на пару. Радовало одно — это пара не по основам экономики. Я плюхнулась опять на диван, потому что низ живота вновь пронзила дикая боль. «Когда уже закончится этот ад?» Посидев некоторые время и приведя хоть немного свое самочувствие в норму, я начала судорожно собираться, понимая, что до начала всего двадцать минут. Натянув на себя первые попавшиеся брюки и блузку, я выскочила из комнаты и, закрыв дверь на ключ, понеслась к лестнице, где опять столкнулась с Никитченко. «Блять, только не это…» — Красотка сама пришла к своему мачо? Я не сплю? «Боже, его до ужаса раздражающий голос заставляет разгораться бешенству внутри меня. Я ведь сейчас ему врежу». — К сожалению, не к тебе. Уйди уже с дороги, пока я не врезала тебе по «причинному» места! — вдруг потеряв все грани страха, выкрикнула я и со всей силы оттолкнула его к стенке. К моему счастью, из дверной арки вышли два парня, которые покосились на Никитченко, а я, уловив момент, понеслась, спотыкаясь через каждую ступеньку, на первый этаж. До университета я добралась достаточно быстро, если брать в расчёт тот факт, что я не спокойно шла, как все нормальные студенты, а бежала, боясь, что Даня сможет меня догнать. «И к чему тогда был весь этот цирк о том, что он такой правильный мальчик? Они хотели заполучить мое доверие, а потом нагнуть, как последнюю шлюху?» Влетев в буквальном смысле в двери заведения, я попыталась найти взглядом Аделию, с которой вчера неплохо сдружилась, чтобы она помогла пройти мне кабинет. К сожалению, ее я не увидела нигде и решила, что экономическая теория может проходить на втором этаже и начала протискиваться сквозь толпы студентов к лестнице. «Опять эти косые взгляды…» Сейчас они исходили уже в основном от мужского пола, а некоторые даже свистели мне вслед. Я не понимала, по какой причине вчерашнее шоу продолжается и сегодня, ведь все, по словам Пермяковой и Михайловой, должны об этом уже давно забыть. Я поднялась на второй этаж, стараясь абстрагироваться от всех воскликов, которые проезжали по моему слуху вслед, и сразу увидела кабинет с надписью на двери: «Экономическая теория. Преподаёт: Шкрудник Ганна Анатольевна». «Да неужели у меня наконец-то хоть какую-то пару будет вести не мужик! Спасибо Господу Богу за такое великодушие!» Вздохнув пару раз, я переступила через порог кабинета, мгновенно поздоровавшись с преподавателем. И началось… — Софочка, а ты и горловой умеешь? — воскликнул с последних рядов какой-то неопрятный парень, имя которого я не запомнила ещё со вчерашнего дня. Мягко говоря я ахуела от этих слов. Он сказал это при преподавательнице, которая меня не знает от слова «совсем». «Это ж какое первое мнение у неё обо мне сложится?» К счастью, обернувшись, я поняла, что она копалась в компьютере, а в одном ухе уже был наушник. — Свербицкая-я, я к вам, миссис «Анальчик», обращаюсь! — проорал тот ещё раз, и вся аудитория слегла от смеха. Таких тупых и противных прозвищ я ещё никогда не слышала. «Неужели Попов разнёс уже с раннего утра тут всякую ересь в мой адрес?» — Что тебе надо от меня? — буркнула я, даже не поворачиваясь. — Качественный минет! — заорал он на все помещение так, что лекторша отвлеклась от компьютера. «Она это услышала?» — Ребят, я все, конечно, понимаю, но можно не тут выяснять свои межличностные отношения? — громко высказалась она, а я мгновенно начала пытаться отогнать от себя негативное мнение. — Ганна Анатольевна, я с ними никогда в жизни до вчерашнего дня не виделась и не понимаю ни одной их глупой мысли! После моей фразы прозвенело оповещение о начале пары и лекторша, видимо, решила оставить мое умозаключение без ответа. Всю пару мне не давали покоя задние ряды. Почти каждый раз, когда я кашляла или начинала двигаться, от них сразу доносились очередные пошлые фразы, после которых хотелось послать все терпение к чертям и врезать им по шее. Когда занятие закончилось, и все мы вышли из аудитории, ко мне подошла брюнетка достаточно приятной внешности, которую, насколько я помнила, звали Анисия. — Мне очень жаль тебя, Соня, честно, — она положила мне руку на плечо. — Зачем меня жалеть? У меня никто не умер, я не заболела неизлечимой болезнью. Сейчас мне не хотелось ни с кем вести диалог, даже, если он был только ввиду хороших намерений. — Зачем ты так? Я ведь наоборот пытаюсь тебе хоть как-то поднять настроение, — в ее голосе явно прослушивалось сожаление. — Ладно, извини, — я тоже приобняла ее за плечо, — я просто вообще без понятия, из-за чего сегодня началась новая волна насмешек. Все ведь должны были ещё вчера об этом забыть. — В смысле? Ты что, ничего все-таки ещё не видела? Тут я поняла, что резко перестала чувствовать конечности. «Что такое ужасное там может быть?» — Нет, а о чем ты? — Пойдём покажу, — выпалила она и, схватив меня за руку, резко потащила вниз. Когда мы спустились на первый этаж до меня так ничего и не дошло, но потом, она указала мне на огромный стенд справа от входа, на котором красовалась огромная фотография меня в пеньюаре с подписью: «Новая шлюха университета — София Свербицкая. Один час — пятьсот рублей. Номер для связи: 8-921-448-77-15» Последняя строка испугала меня больше первых двух. Там был указан в точности мой несём телефона, но ведь никто его не мог знать. Ни Лизе, ни Свете, никому другому я его не давала. Сейчас я пребывала в полнейшей растерянности и незнании, что мне делать дальше. За мои два дня пребывания в этом учреждении на меня навалилось слишком много неудач. Вдруг перед моим носом вновь промелькнул Никитченко, только уже со своим дружком — Скритцовым. Они сначала вопросительно покосились на меня, а потом на плакат, после чего Скритцов насмешливо буркнул: «А друзьям-то хоть скидку сделаешь?» Все мои нервы были на пределе. Это стало последней каплей. Я была больше не в силах сдерживаться, поэтому, не помня себя, оттолкнула всех на своём пути, и стремглав побежала по коридору к туалету. А в голове крутилась только одна фраза отца. «Ты ничего не добьёшься в этом мегаполисе! Максимум — звания стриптизерши города — не более…» И тогда он оказался полностью прав.