Обречена на боль

POV: Арсений Я сидел у входа в свою комнату общежития в раздумьях поехать к себе в квартиру, пока моя студентка не захочет в разумном состоянии обговорить со мной все, что с ней происходило и не поймёт, что я больше не собираюсь использовать ее как сексуальный объект. Я понимал, как ей трудно это осознать и принять, понимал, что после всего, что сотворил с ней я, а потом и те ублюдки, она и на секунду не захочет оказать в поле зрения мужского внимания. «Но ведь я иначе не умею? Я не умею быть нежным, не умею сожалеть, не умею заботиться. Я умею только показывать свою власть над всеми, кто встречается на моем пути, могу только запугивать всех для того, чтобы они всегда были покорны только мне...» В некоторые моменты мне очень хотелось стать таким, какой я есть на самом деле, но потом в голову приходило понимание, что это никому не нужно. Никто не будет меня тогда бояться и выполнять все мои желания. «Какой же я гнилой человек...но иначе никак, это мое кредо» Я боялся всегда дать волю своим чувствам, боялся, что после этого все подумают, что я слабак, но сейчас мне было по-настоящему жаль Соню, потому что помимо меня множество других людей принесли ей боль. Причём в разных видах. Раньше для меня самого было нормой обычное изнасилование и принуждение жертвы к чему-либо, но после того, как я увидел то видео с участием своей студентки внутри меня будто что-то щелкнуло в позитивную сторону, и я в один миг осознал, что вёл себя так же, как и эти недоумки. Я не знаю, надолго ли в мою голову засели такие разумные мысли, ведь при виде почти каждой второй девушки меня охватывает дикое желание завладеть ею. Всей. Полностью. И будет плевать, что ей это не понравится, что ей будет больно. Это лишь моя прихоть. Мои требования, которым должны подчиняться все без исключения. POV: София Я открыла глаза, понимая, что до сих пор нахожусь в той же самой комнате, где и была до потери сознания. А точнее у своего ректора. Я не могла понять, по какой причине он так щедро приютил меня, сказал, что не тронет, но при этом приковал к кровати. Было страшно даже от одной мысли о том, что он в очередной раз наврал мне и снова сделает то, с чего начались мои страдания. В горле все ужасно пересохло, желудок отказывался воспринимать тот факт, что в него не поступала еда уже около трёх дней, я попыталась аккуратно встать. Боль уже немного стихла, но все порезы, синяки, засосы, продолжали мне напоминать о всех предыдущих событиях. Переведя взгляд на свое одеяние, я вновь пришла в шок. «Почему я не в своей одежде? Он видел меня голой?» Помимо этой проблемы у меня появилась ещё одна. Я почувствовала, как медная обивка от наручника буквально прорезала мою кожу. — Блять! — не сдержавшись, хрипло выругалась я и вновь камнем рухнула на постель. Послышались шаги. «Неужели он меня услышал? Ну нет, пожалуйста!» Дверь в эту же секунду слегка приоткрылась, и в ней появился силуэт ректора. Меня опять пробрала до костей дрожь. РОV: автор Девушка опять закрыла глаза, стараясь накинуть на себя одеяло, после чего отвернула голову в сторону окна. — Все ещё спишь? — вдруг прорезал ее слух бархатный голос Попова, заставив ее все-таки приоткрыть один глаз. — Даже если да, что ты мне сделаешь? Изнасилуешь? Пожалуйста! — прохрипела Соня, и слеза вдруг упала с ее глаза на белоснежную простынь. — Нет, я же сказал, что тебя не трону. — Зачем тогда надо было меня пристёгивать к кровати? Просто так поразвлекаться? — не унималась она, понимая, что в конечном итоге вообще останется без голоса. — Да чтобы ты меня не убила, я ж знаю, на что ты способна после все, что с тобой произошло!— отчеканил Попов, устремляя свой надменный взгляд прямо в очи Сони. — После чего? Вы видели то видео?! — занервничала Соня, вдруг округлив зрачки. — Ты уж определись ты на «Вы» или на «Ты» со мной обращаешься, Свербицкая? — ехидно ухмыльнулся брюнет, замечая, как взгляд девушки бегает уже по всему его лицу. — Ответьте на вопрос, пожалуйста. И извините, за некорректный тон, — впервые виновато опустила взгляд Соня, ожидая ответа. — Надо же! Наша каменная леди соизволила в какой-то момент попросить прощения? Даже у меня?!— не унимался Попов, видимо, пытаясь вывести на раздражение шатенку. — Ответьте, пожалуйста. — Ну видел, конечно,— все-таки перевёлся на нужную Соне тему Арсений, — Мне понравилось, хоть кто-то показал твоё истинное назначение в мире. Мужчина ухмыльнулся, а с глаза Сони вновь полился караван слез одна за другой. — За что вы...вы так со мной? — жалостливо шептала она, пытаясь разглядеть в глазах ректора хоть каплю сожаления. — Ни за что, это шутка, — выдохнул он, — Скажи мне, пожалуйста, кто эти люди? Тут на лице Свербицкой тут же вылезла удивленная гримаса, ведь она и представить не могла, что такой безжалостный вурдалак как Попов ещё способен на сочувствие и минимальную заботу. — Зачем? — Надо. Свербицкая, не медли, я же говорил, что если меня вывести из себя, то я могу опять сорваться, — прорычал Арсений, поглядывая на слегка оголенную грудь девушки. — Отстегни меня. Потом скажу. — А с каких это пор ты решила, что можно мною командовать? — разозлился брюнет и запустил свою руку под одеяло, сжав левое бедро, — Я же не говорил, что не трахну тебя, всего лишь пообещал не трогать некоторое время. За непослушание могу и забыть про своё обещание. Испуганные глаза Сони теперь уже бегали по всему периметру комнаты, боясь взглянуть на лицо ректора. — Ну там был Кузьменко, — она запнулась, сдерживая ком слез, подступивший к горлу от одних лишь воспоминаний.— Потом Слава какой-то…я…я— шатенка переставала тормозить свои эмоции и расплакалась вновь. Попов потянулся, чтобы слегка приобнять ее, но почему-то через пару секунд уже одернул руку. «Почему же он такой холодный и боится проявлять свои чувства?» — Успокойся, меня раздражают постоянные слёзы, — буркнул он и встал с кровати, доставая телефон из кармана. — А где я? — просипела сквозь слёзы Соня. — В общаге. В моей комнате, где я спустя сто лет соизволил появиться,— прошипел Попов, яростно тыкая на что-то в телефоне. — Как…как меня впустили… сюда? Мужчина обернулся, зло посмотрев на Соню и заставляя ее вздрогнуть. — Тему не переводи, насильников опиши и свободна, — раздраженно буркнул он и, кинув телефон на прикроватный столик, резко надвив над Соней, из-за чего ее глаза мгновенно стали похожими на пятирублёвые монеты, — Иначе список сейчас ещё одним пополнится, только в этот раз безнаказанно. Девушка продолжала глотать слёзы. — Не надо…я правда, не помню больше, — задыхалась уже в истерике она, — Я тогда… тогда вообще не могла соображать. Мужчина тут же встал с кровати. — Ладно, спасибо за информацию, — почти под нос проговорил он и направился к двери. — А отстегнуть? Эй! — чуть слышно хрипела Соня, зная, что это ее максимум голоса на данный момент. — Расхотелось, — буркнул он и уже собирался закрыть дверь с той стороны. — Отпусти! Эй! Нет! — вдруг воскликнула она во всё горло, поняв, что голос постепенно возвращается. — Блять, да я за ключами! — прикрикнул он и захлопнул дверь. Через пару минут Попов вновь зашёл в комнату. Соня лежала неподвижно, трясясь от слез. — Что такое опять? Тебя тут снова отымели ща несколько минут моего отсутствия? Попов всячески пытался не показывать своих эмоций, ведь в глубине души он уже хотел скорее обнять и пожалеть это беззащитное создание, которое за неделю пребывания в университете пережила столько, сколько люди за всю свою жизнь не перенесут. — Отстегни меня. Мне надо отсюда уходить быстрее, — еле разборчиво пропищала она и отвернула голову. — Куда? — Куда угодно, вы сами меня отчислили. Арсений присел рядом с ней, аккуратно накрыв ладонью ее бедро под одеялом, отчего София вздрогнул и попыталась оказать сопротивление. — Ты учишься здесь, я отменил заявку. В эту же секунду глаза Софии перестали извергаться слезами и она развернула голову, протыкая Попова насквозь своим по-детски наивным взглядом. Сейчас в ее изумрудном взоре именно сейчас отражалась та самая нотка радости, которую Соня мечтала ощутить именно в Москве. — Правда? — сдерживаясь слёзы радости пробормотала она. — Могу поменять решение, если ты уже нашла себе забегаловку в Дзержинске. — Н-нет, не нашла, — кинула виноватый взгляд на Попова Соня, — Вы точно меня за это не изнасилуете? Арсений ухмыльнулся и, оглядев всю верхнюю часть тела Свербицкой, остановил свой взгляд на ее груди. — Я подумаю. Уж очень возбуждающе сегодня твоё тело выглядело, — произнес он, пошло усмехнувшись и замечая на лице студентки вновь испуганную гримасу. — Отстегните, пожалуйста. — Опять ты тему переводишь. Уж так сильно тебе не понравилось стонать под мной? А в первый день я моментально почувствовал, как ты мечтала там оказаться, — шипел Попов, продвигая руку к внутренней части бедра. — Нет! Нет, пустите! — взмолилась Соня, понимая, что ещё одно слово — и она заистерит как психически больной человек. Арсений молча встал, вставил ключ в наручники, пару раз провернул его там и освободил затёкшие руки Сони. Она тут же спрятала их под одеяло и скатилась с подушки. — С ног я снял ещё когда ты спала. — Спасибо, — еле слышно пропищала шатенка, — Вы меня переодевали? — Ну да, а что тебя так пугает? Я же тебя даже и не в таком виде лицезрел, — рассмеялся он, —Вставай и иди к себе в комнату. Сегодня на лекцию можешь не приходить, но завтра жду. — У меня ещё болит все. — А я тебе чем тут помогу? — раздраженно прошипел брюнет,— меня не задерживай, у меня лекции скоро, а потом я домой поеду. С тобой засиживаться у меня в планах не было. — Можно мне полежать ещё, пожалуйста? — взмолилась София, понимая, что реально никуда не уйдёт, пока боль не стихнет. — Полежать можно только подо мной. Ночью. А сейчас день, ты и так тут уже вторые сутки у меня лежишь. — буркнул Попов и направился к двери, — Чтоб через пять минут тебя тут не было, иначе я буду вынужден использовать тебя в качестве расслабления перед работой. Он захлопнул дверь. Соня попыталась встать, живот уже болел не так сильно, но при любом движении боль все ещё доносилась до разных участков тела. Сдвинуться дальше кровати она не могла, ведь всем известно, что самая сильная боль после каких-либо травм на третий день. Ей было плевать, что с ней сделает ректор, сейчас хотелось просто в спокойствии полежать на кровати, чувствуя, что все конечности тела свободны. На этот момент София совсем позабыла даже о том, что вчера видела на камерах наблюдения. Через несколько минут в комнату уже зашёл Попов, только не в огромной футболке, а в белой выглаженной рубашке, но все в тех же чёрных офисных брюках. — Я так понимаю, тебе все-таки понравилось трахаться со мной, и ты хочешь повторить?— ухмыльнулся брюнет, касаясь ширинки на брюках. Шатенка моментально отползла к другому концу кровати с вытаращенными глазами. — Нет! У меня живот болит, дайте обезболивающее, пожалуйста! Не трогайте меня! — Ну не выдумывай-не выдумывай, Свербицкая, — устрашающем тоном говорил Попов, присаживаясь рядом с девушкой и запуская руку ей под футболку. Опять слёзы. — Не трогайте, прошу, — умоляла она. — Ох, и сучка же ты!— произнес Попов и, потянувшими к шкафчику в тумбе, достал оттуда таблетку.— Пей и иди к себе уже. Я обещаю, что после ещё одного твоего непослушания сделаю, что обещал. Соня выпила таблетку, залив ее литром воды, в то время как Арсений уже раздраженно набирал какое-то сообщение в телефоне. — Иди, — вдруг отчеканил он, как только краем глаза увидел, что студентка уже проглотила обезболивающее. Свербицкая попыталась встать и на этот раз все получилось без лишних мучений. Она, схватив рюкзак, направилась к двери. — Я на пятом этаже, тебе два лестничных проема до своего «пиликать», — задумчиво произнес Арсений и добавил, — Документы оставляешь тут. Мне заново надо создать твой личный кабинет. Эти слова шатенка уже не слышала, она пулей вынеслась из комнаты, а затем и самой квартиры ректора, словив пару косых взглядов на себе, а точнее на своём внешнем виде, ведь он был реально не самым лучшим в ее жизни. Спустя минут пять она уже оказалась на третьем этаже, но, подойдя к двери и дёрнув за ручку, поняла, что ее лжеподруг нет дома, а позже и заметила бумажку под дверью. «Любимая наша шлюха София Николаевна, мы отправили твои поганые вещички в твою дыру и надеемся, что они до туда не дойдут. В университет даже не вздумай вернуться, тебе тут никто не рад, ты вылетишь отсюда второй раз как пробка, если посмеешь сунуться в наш МГУ. Ну, а если точнее, то тебя оттрахают наши друзья так, что оставшиеся дни ты проведёшь в больничке с парализованными ножками. С любовью и заботой, Светочка и Лизавета.»