Обречена на боль…
27 мая 2022 г. в 00:24
POV: автор
София была уже не в силах что-либо делать, она все ещё пыталась оказывать минимальные сопротивления, но понимала, что совладать с этим тридцатипятилетним «громилой» не сможет.
Попов в это время швырнул ее на стол, сорвал юбку, не почувствовав застежку молнии и принялся хаотично наносить удары по всему телу одной рукой, в то время как вторая елозила по ширинке чёрных брюк и ремню .
— Ну что, в этот раз прям во время процесса участковому позвонишь? Или дождёшься, пока я тебя тут отымею пару раз, а потом придушу? — надсмехался брюнет, уже высвободив бедра от штанов и погружая свободную руку под тонкую ткань нижнего белья.
— Н-нет...п-прошу, — истерила Соня, чувствуя, как них живота уже горит от боли, а ног она почти не чувствует.
— О чем просишь-то? О том, чтобы я ещё кого-нибудь к процессу подключил? — как не в себе кричал Попов, уже наставляя член к промежности девушки.— Я же вижу, как ты этого хочешь!
После этой фразы он вошёл сразу во всю длину, почувствовав, как его агрегат касается чего маленького и мягкого.
— Нет...не надо...— прохрипела Свербицкая после нескольких глубоких толчков, а потом и вовсе почувствовала, как все тело одеревенело и словно парализовалось.
— Ну кричи-кричи, ты ведь все равно ещё не знаешь, что такое настоящий ад, — надменно произнес Арсений, все так же не сбавляя темпа и продолжая грубо двигаться в девушке.
Соне было уже плевать на все его слова, которыми он пытался еще больше ее ранить душевно, она постепенно чувствовала, как воздух перестаёт поступать в легкие, и она просто-напросто начинает задыхаться, а глаза предательски закрываются.
Опять темнота...темнота, которая скрывает все негативные и позитивные воспоминания, заставляет забыть все произошедшее за пару дней, все, что заставило ее страдать и послать свою мечту к чертям...
***
POV: София
Слегка приоткрыв глаза, я осознала, что все ещё жива. Сил не было ни на что. Я не чувствовала полностью нижней части тела, только боль между бёдер заставляла ещё как-то понимать, что я не оказалась в мире ином. Мне было очень трудно дышать, потому что я чувствовала, как на шее у меня остались отпечатки от пальцев этого ублюдка.
«Боже, за что мне весь этот ад?»
Немного придя в себя, я полностью распахнула глаза, почувствовав, что они тоже ужасно болят от такого неимоверного потока слез, которые я вылила в том злополучном кабинете. Одномоментно с этой мыслью ко мне в голову пришло понимание того, что я лежу полностью нагая и на мне нет даже нижнего белья.
«Что это за чушь происходит? Где я вообще?»
Помещение, в котором я сейчас находилась нельзя было назвать ни моей комнатой, в которой я проживала с Пермяковой и Михайловой, ни аудиторией
уж точно.
Чёрный занавесы на окнах явно от не дёшевых брендов, огромный стол с большим плазменным компьютером — единственное, что я смогла еле-еле разглядеть сквозь кромешную тьму. По интерьеру было понятно, что хозяин комнаты явно какой-то подросток.
«И что я, блять, делаю в комнате у подростка?»
Я попыталась изо всех сил хотя бы немного приподняться на локтях, чтобы попробовать найти хоть какую-то одежду, но при первом же движении почувствовала, как опять пелена покрывает глаза, после чего я мгновенно упала на кровать, боясь вновь потерять сознание.
Неожиданно я услышала за дверью множество шагов, которые даже не сопровождались какими-то разговорами. Просто кто-то тихо крался ко мне. Сердце тут же напомнило мне о том, что оно сейчас же прекратит работу, если я не успокоюсь хотя бы ненадолго.
«Нет, только не говорите мне, что сейчас меня увидит кто-то полностью голой»
Я постаралась натянуть на себя одеяло, полностью укутавшись в него, но тут же почувствовала, как от одного лишь движение тело вновь пробрала до костей ноющая боль.
Дверь распахнулась. Сначала я не разглядела ни одного лица, только потом поняла, что передо мной стояло около пяти парней.
— Ну вот мы и встретились, шлюшка, — ехидно произнес один из них, и почему-то именно его голос показался мне знакомым.
После этого в памяти начали всплывать воспоминания из моего, видимо, последнего дня, проведённого в аудитории ректора.
«Кузьменко...Коля...нет...быть этого не может»
Трое из парней, стоявших проходе, принялись медленно приближаться ко мне, а я уже чувствовала, как воздух вновь покидает мое тело.
— А она ниче такая, на горловой уж точно смахнёт, — рассмеялся другой парень, по внешности похожий на Кузьменко, но только со светлым оттенком волос.
POV: автор
— Не трогайте меня...прошу... нет, — взмолилась Соня, понимая, что всем находящимся здесь парням абсолютно плевать на ее мольбы.
— Ой, а что будет с нами, если тронем? Сама всех изнасилуешь? Или своему хозяину позвонишь? — принялся язвить шатен.
— Не надо...умоляю...,— уже переставая контролировать плач, бормотала Свербицкая.
— Надо-надо, не зря же твоя рекламка висела. Заодно проверим, не напиздели ли нам ее авторы, — не унимался Кузьменко, а его друзья уже ринулись к обнаженному телу девушки.— Мне уже не терпится узнать, сколько членов в тебя влезет.
После его последней фразы парни набросились на Соню, стараясь ограничить ее сопротивления, а Кузьменко в этот момент подошёл к столу и достал оттуда две пары наручников.
Теперь Соня поняла, что это была его комната, но вот каким образом она оказалась здесь — оставалось для неё вопросом.
— Нет!! Отпустите! — врывала голос шатенка, но все парни были явно сильнее неё, ведь у всех было достаточно спортивное телосложение.
— Да заткнись ты уже, сучка, — грубо накрыл рукой губы девушки брюнет, ухмыляясь, когда другой раскрыл одеяло, — Тебе уже никто не поможет.
— А ты, Колян, явно знаешь толк в шлюхах, впервые твой выбор не подкачал, — произнес тот самый блондин, который опошлился при первом же виде Сони.
— Раздевайтесь вы уже быстрее, я ее пока пристегну, а то неизвестно, но что эта Свербицкая способна.
Кузьменко оказался в один шаг около девушки, и Соня даже не успела и глазом моргнуть, как поняла, что ее руки оказались в оковах над головой, а перед ее глазами уже стояло целых шесть почти что голых парней.
Кузьменко первым подошёл к кровати и, запрыгнув на неё, тут же усадил Соню на себя, а точнее на своего «дружка».
Слёзы градом хлынули из глаз девушки, а блондин, не теряя времени, залез тоже сзади, войдя во второе отверстие Софии, которое так ещё и не переставало болеть со вчерашнего дня. Вопль девушки был настолько громким, что даже парни на пару минут остановились и испуганно посмотрели на ее заплаканное лицо.
— Колян, она точно не помрет щас?
— Да точняк, инсценировки хоть отбавляй, иди к Мишке пристройся, у меня места уже нет.
После этого, брюнет, который по мнению Сони выглядел самым безобидным из этой шестёрки, подошёл тоже к задней части тела девушки и стал медленно вгонять член в то же отверстие, в котором пристроился блондин. Парни принялись в унисон совершать грубые толчки, причём набрав уже немалую скорость. Остальные трое разместились у головы шатенки, и двое их них в одночасье оба протолкнули два члена прямо в глотку Софии.
Девушка не могла ни дышать, ни что-либо делать. Она рыдала, как только могла, мычала по-звериному, но это все было бестолку. Соня молила всех Богов мира, чтобы ее уже наконец-то забрали на небеса спустя столько мучений.
Она чувствовала, как разрывают ее рот и глотку, как она давится своими же слезами и слюной, как промежность ещё больше стала кровоточить, как внутри себя она чувствует только боль и пустоту, которые постепенно убивают ее изнутри.
— Слава, блять, ты можешь так быстро не двигаться, я не успеваю, да и эта сучка меня зальёт сейчас своими слезами! — прокричал прямо в ухо Соне Кузьменко, — А ну заткнись, блять!
Прошло уже минуты две мучений Софии, но эти ублюдки только ещё больше набирали темпа и сменялись местами. Соня, уже изнемогая от этих адских разрывов органов внутри себя, упрашивала всех, кто существует на белом свете, чтобы она потеряла сознание, ей не хотелось больше никогда возвращаться в реальность и встречаться с какими-либо лицами, которые появились в ее жизни за пару дней пребывания в Москве.
— П-прошу...н-нет, — бездыханно прошептала она, когда на мгновение ее рот освободился, но никто не соизволил ее услышать.
Спустя несколько секунд она наконец-то потеряла сознание, надеясь, что больше никогда не очнётся.
POV: София
Несмотря на все свои просьбы Богу о скорой смерти, я пришла в себя уже в своей комнате и поняла, что я вообще не могу сдвинуться с места, а рядом со мной стоит капельница.
Горло адски болело, между ног все так же не стихала боль, а задняя часть тела тоже беспрестанно ныла.
Было невозможно лежать, но сидеть и вставать на данный момент для меня стало ещё нереальнее. Вдруг я услышала посторонние голоса в соседней комнате и какие-то шаги.
Сейчас я боялась уже любого шороха, любого звука, который казался мне незнакомым. Внутри все тут же сжалось, и я зажмурила глаза так, что они опять заслезились.
— София, вы пришли в себя? — услышала я женский голос и приоткрыла один глаз.
— Немного. А как я тут оказалась...—я была безумно рада тому, что наконец-то сейчас нахожусь в своей комнате общежития, но меня очень интересовал вопрос: «Каким образом это произошло?»
— Нам просто позвонил мужчина с анонимного номера, сказал, что нашёл вас неподалёку от общежития. Видел вас из окна машины, когда вы лежали в полумертвом виде около арки, которая вела во двор, — спокойно проговорила девушка, которая на вид казалась старше меня на лет десять.
— А как вы поняли, что меня именно сюда надо определить? — меня не оставлял в покое этот вопрос, пока я в точности не узнаю, что именно произошло.
— Он нам сказал, чтобы мы подъехали к общежитию, видимо, он вас сам сюда занёс. Когда наша машина приехала, вы тут лежали одни, нам лишь на входе сказали, что нужно идти на третий этаж.
«Кто этот мужчина? Дима? Или кто-то из преподавателей?»
В голове назревало ещё нескончаемое количество вопросов, но их я решила оставить лишь в своей голове, потому что заваливать врача ими больше не хотелось.
— А что со мной?
— У вас есть травмы в области матки, но они незначительные, очень изувечены стенки влагалища, пару недель придётся ждать заживления, в области анального отверстия тоже есть травмы, но там тоже можно обойтись обычным постельным режимом, ну и если боль будет слишком сильной - обезболивающими уколами, — с сожалением произнесла девушка и подошла ко мне, присев рядом на стул и положив руку на плечо.
— А я тут одна?
— По факту да, там ещё помощница моя сидит на кухне. Мы специально дождались момента, когда вы полностью придёте в себя.
— Хорошо, а когда боль немного стихнет? И что у меня в капельнице?
— Как раз-таки обезболивающий препарат, я буквально за пару минут до вашего пробуждения ее поставила, через минут пять боль должна уменьшиться, — медсестра замолчала, но по ее выражению лица было видно, что она все ещё хочет что-то спросить. — А можно вам вопрос один задать, София?
«Дайте угадаю, про то, кто меня изнасиловал?»
— Можно.
— Эти люди были вам достаточно близкими? Или вы их не знали вообще? Просто даже по травмам видно, что постарался явно не один человек?
«Как всегда, я оказалась права! И почему все думают, что после таких событий жертвы будут говорить с такой искренней улыбкой на лице о своих насильниках?»
— Два одногруппника, остальных не знала. У нас нет других тем для разговоров?
— Да, поняла вас, извините, — виновато пробормотала она и встала со стула, — Всего вам хорошего, сегодня вечером вам позвонят наши дежурные доктора, чтобы спросить о вашем самочувствии. Надеюсь, все будет хорошо.
«Эх...опять я останусь одна...»
— До свидания! — проговорила я и почувствовала, как боль хоть немного, но затихает.
— Капельницу можно будет отключить через полчаса, завтра утром к вам приедет наша бригада, заберёт ее. Всего хорошего! — послышалось из коридора, после чего дверь вновь захлопнулась.
Сейчас я не чувствовала внутри себя ничего. Мне надо было знать только одно: «Кто доставил меня в дом к тому ублюдку?»
Ещё я не знала, где же опять запропастились Лиза и Света, ведь на улице было уже почти темно.
«А какой вообще сегодня день?»
Свободной рукой я потянулась за своим телефоном, экран которого был слегка побит и, поднеся его к лицу, пришла в шок.
«Шестое сентября?!»
Моим последним днём обучения в университете стало третье сентября, я просто не могла принять тот факт, что пролежала без сознания или в доме у тех парней около двух или даже всех трёх дней.
Посмотрев под одеяло, я убедилась в том, что сейчас все-таки на мне есть одежда.
«Но кто меня, черт возьми, одел? И кто вообще тот мужчина, который звонил в больницу?»
Эти вопросы не давали покоя моей голове, я пролежала в раздумьях ещё несколько минут, а потом и сама не заметила как уснула.
***
Мой телефон разрывался от звонков, кажется, уже полчаса, но заставил меня проснуться он только после раза седьмого. Капельницы уже не было рядом со мной.
«Кто ее убрал вообще? Я опять все проспала?»
Попытавшись подняться, я поняла, что все так же боль пронзает мое тело, только вот ещё сильнее. Рядом с кроватью я увидела пару таблеток в маленьком блюдце и воду.
Было плевать на то, что это такое и не снотворное ли это. Я медленно протянула руку в то время, как телефон опять зазвонил.
«Как же меня все заебало!»
Проглотив сразу две таблетки, а протянула другую руку к телефону. На экране высветилась та же надпись:
«МГУ. Секретарь.»
Я нажала на зелёную трубку.
— Добрый день, София, — послышался все тот же голос девушки, которая звонила мне пару дней назад.
— Здравствуйте.
— Когда вы сможете забрать документы? Я до вас два дня не могла дозвониться.
«Конечно, не могла, скажи спасибо своему главному за то, что изнасиловал меня, а потом отдал в руки тем извращенцам!»
— Я заболела, когда можно будет подойти?
— Сегодня последний день. После этого я буду вынуждена отправить их обратно в ваш город. Таковы правила.
«Ты можешь хоть чуть-чуть сожаления в интонацию добавить? Как я по-твоему должна понестись пулей за этими документами?»
— Я приду сегодня, через полчаса буду у вас, — проговорила я, осознавая, что такую боль я, скорее всего, не смогу перебороть.
— Жду, всего доброго.
«Себе пожелай того же, блять»
Я бросила телефон на другой конец кровати и попыталась изо всех сил хоть немного приподняться.
К счастью, то, что я выпила оказалось, видимо, обезболивающим. Причём сильным. Боль стихла, вот только горло по-прежнему словно протыкалось какими-то шпагами и сейчас я почувствовала ещё и странный привкус на языке.
«Блять, я блевану точно сейчас!»
Я тут же ринулась с толу, где лежало уже почти засохшее печенье после нашего последнего, видимо, вечера, проведённого с девочками. А ведь я так и не знаю, куда они запропастились.
Взяв в руку телефон, я только сейчас поняла, что часы, показывавшие время над холодильником не ошиблись.
«Три часа дня, блять? Я со вчерашнего дня столько проспала, что ли?»
Аппетита у меня не было, поэтому я, просто откусив печеньку и запив ее водой, вновь бросила телефон на подушку и направилась к ванной комнате, но меня тут же остановил резкий разряд боли в животе.
«Видимо, пока что все-таки стоит обойтись без резких движений...»
Подойдя к зеркалу, я чуть не отпрыгнула от него на два метра.
«Меня в таком виде видела медсестра и тот мужчина, который звонил в скорую?»
Сейчас я выглядела, кажется, хуже обезьяны или макаки. Растекшаяся тушь, полностью опухшее лицо, куча засосов на шее и ключицах, пара синяков в районе сонной артерии и отпечаток руки ректора, который тоже остался там гематомой.
«Боже, это точно я?»
Умывшись и приведя себя в более менее божеский вид, я вышла из ванной только спустя минут сорок.
Быстро надев на себя огромное худи и свои самые растянутые штаны, я собралась выходить. Сейчас главной целью для меня было оскудение мужского внимания в мою сторону. Мне было не то, что даже противно, теперь хотелось просто убежать в самое укромное место мира, где меня не найдёт ни одной идиот, похожий на ректора или тех парней.
Выйдя из квартирки, я направилась медленным шагом к лестнице. Боль продолжала напоминать о себе, но не так сильно, как это было после пробуждения.
До университета я добралась достаточно быстро, и когда я поднялась по ступенькам, мой телефон вновь пронзила дрель. Подняв экран вверх, я увидела надпись:
«Света» и, не медля, взяла трубку.
— Привет, Сонька! Как твоё самочувствие? — радостно пролепетала она.
«Мне б твоё настроение, Михайлова...»
— Никак, а вы куда с Лизой пропали?
— Никуда, мы сейчас в пиццерии, а были до этого в универе, просто ты опять все проспала. Мы же твою капельницу даже отдали врачам, таблетки положили.
Теперь мои сомнения в их верности полностью отпали на последний план. Они лучшие подруги. Это очевидно.
— Ой, спасибо, — единственное, что смогла выдавить я.
— А что с тобой произошло? Нас не было всего один день, а ты вообще целых три не появлялась. С Димой плохо потусили в конечном итоге?— вместо Светы это мне прокричала в трубку уже Лиза.
«Ох, знали бы вы, что это за Дима был...»
— Я как приду домой, вам все расскажу. Сейчас без лишних вопросов. До встречи, — быстро отчеканила я и сбросила звонок, несмотря на то, что Света там ещё пыталась что-то мне сказать.
Зайдя в университет, я почему-то сразу почувствовала, что ком слез внутри меня рвётся наружу.
«Я ухожу отсюда...навсегда...и пока в никуда...»
Я, всячески пытаясь сдерживать слёзы, дошла до кабинета той самой секретарши или ещё кого-то, кто мне звонил, вновь не попав в поле зрения охранницы и, выйдя уже из кабинета с огромной папкой бумажек, дала волю эмоциям.
Забежав в кабинку туалета, я расплакалась навзрыд, только сейчас понимая, что моя мечта никогда не осуществится. Больше я никогда не смогу тут побывать, потому что у меня нет ни денег, ни места проживания.
Почувствовав, что от слез я даже не могу различить вновь нарастающую боль в животе и пояснице, мне стало ещё хуже. Кажется, я просидела в такой позе полчаса и, видимо, таблетки были не такими уж и действенными, потому что все опять разболелось почти так же.
Еле-еле поднявшись, я кое-как дошла до охранницы, после чего она меня остановила.
«Блять...что ей ещё от меня надо?»
— Здравствуйте, вы София? — она так настороженно спросила это, что даже я немного перепугалась.
— Да, а что случилось?
Она достала из-под своего стола мой рюкзак, который почему-то изрядно потрепался.
— Вы оставили ещё третьего числа его в кабинете макроэкономики, рада, что вы опять появились ,— улыбнулась она, а мне в голову пришла идея.
«Почему бы не попросить ее показать мне записи с камер видеонаблюдения того дня, в который я увидела тот самый злополучный плакат?»
— Спасибо! — пролепетала я, — Извините, а можно вас, пожалуйста, кое о чем попросить?
— О чем? — она так испуганно отвела глаза, будто ей было, что скрывать.
«Хотя что может таить шестидесятилетняя бабка, которая работает лишь ради достатка еды?»
— А можете, пожалуйста, показать записи с камер наблюдения за второе сентября? Мне очень нужно, прошу, — взмолилась я, думая, что она откажет.
— Хорошо, а вам для чего?
«Слава Богу, она так быстро согласилась!»
— Очень долгая история, меня подставить могли просто.
— Не понимаю вас, — вздёрнула бровь она, — Ладно, идите сюда.
Она за пару минут нашла нужную запись, пока я стояла и крючилась от боли.
— Вот, посмотрите, тут единственная запись того момента, когда я ушла на несколько минут со своего места, — указала мне пальцем на монитор компьютера женщина, и я принялась рассматривать все, что там было изображено.
— Извините, можно я встану, мне отойти надо, — вдруг отвлекла меня от просмотра она и привстала, — Посмотрите тут пока что, потом меня подождите, не уходите.
— Ну хорошо, — мне ничего не оставалось, как только согласиться и опять начать разглядывать картинку.
Сначала ничего примечательного там я не заметила, но уже через несколько секунд, я увидела две каких-то женских фигуры. Времени тогда было вроде около шести.
И вдруг я узрела одну деталь. То самое зарядное устройство, которое я не могла найти в тот день встречи с Димой, которое якобы пропало, но обязательно найдётся, как говорила мне Лиза.
«Блять...нет! Ну нет же!»
Потом я окончательно убедилась в своих догадках, когда заметила лицо одной из персон. Это противное выражение лица «классической блондинки-идиотки» выдало Свету, когда она в очередных попытках выглядеть всегда «безупречно» случайно задрала маску.
Осознание до меня до сих пор не могло дойти.
«Как? Как это, блять? Они же так искренне верили всегда в меня, мотивировали, радовались...»
Вся ситуация сейчас мне больше напоминала какой-то детектив, в котором все действия направлены против одного негативного персонажа, но я никак не могла представить, что все это случится именно со мной и именно в таком престижном университете.
«А зачем же они тогда меня защитили от Дани? Так демонстративно одним поступком создать о себе хорошее мнение ? Скорее всего...»
Мне казалось, что до этого момента все их действия были направлены против меня.
«Так вот почему они стали пропадать! И почему я не поверила своим первым догадкам?»
Я была больше не в силах смотреть на это и, не дождавшись вахтершу, унеслась немедленно из здания, а когда спустилась по лестнице от выхода, поняла, что больше не могу идти.
Живот адски разболелся ещё сильнее, голова жутко ныла, ноги отнимались, ещё и на телефон пришло какое-то уведомление с пометкой «Важно».
Я решила сейчас себе не портить ещё больше настроение, хотя понимала, что уже через день я буду бомжевать и денег мне даже не у кого занять.
Когда я с горем пополам спустя полчаса доплелась до здания общежития, а потом ещё минут двадцать пыталась совладать со своими самочувствием и подняться по лестнице на третий этаж, у входа в сам коридор этажа я увидела какую-то женщину, которую не замечала тут никогда более.
— Вы Свербицкая? — грозно спросила она и по тону я уже поняла, что в чем-то «провинилась».
— Да, что вам нужно?
— Мне - ничего, я вот вам - удалиться отсюда немедленно и больше никогда не портить репутацию университета своими половыми желаниями! — протараторила она и развернула меня за плечи.
«Половые желания?! Что, блять?!»
Я разучилась говорить.
— Подождите...а...а вещи? — промямлила я, чуть ли не плача.
— Вещи вам отдадут завтра ваши соседи, сейчас уходите по-хорошему, ночуйте, где хотите, а завтра идите к ректору и забирайте бланк со штампом о досрочном отчислении из ближайших учебных заведений. До свидания!
— Н-нет! Нет! — прокричала я, понимая, что мне абсолютно некуда идти с такой дикой болью и без вещей.— Мне очень плохо, пустите, прошу.
— Нет, София, я вижу, что вы меня не поняли.— словно робот, тараторила она, — Я вынуждена вывести вас самостоятельно.
Она схватила меня за плечи, а я убрала от себя ее руки.
— По-человечески прошу вас, у меня очень болит живот, я ни с кем не вступала в половые отношения, меня изнасиловали! — кричала я, закрыв глаза, но она мне так и не поверила.
— Не врите, Свербицкая, я вас никуда не впущу! — брякнула она и чуть ли не толкнула меня с этажа.
Я кое-как спустилась, постаравшись не упасть и, чувствуя, что она идёт за мной, была вынуждена реально выйти из общежития.
— Охранник проследит за тем, чтобы вас больше сюда никогда не впустили, — холодно буркнула она, указав на огромного громилу, который стоял на входе.
— Тогда выгоните и моих соседок, которые оклеветали меня! — закричала я, понимая, что терять мне больше нечего.
— Это вы их только что оклеветали! Уходите, София, пока вас силой не вывели за ворота общежития! — почти проорала она мне и перед моим носом захлопнула дверь.
Я зарыдала, кажется, на весь район точно. Я была обречена. Обречена на вечные страдания и боль, которую, казалось, мне приносили все люди в этом мире. Душевную и физическую.
Достав наконец-то телефон и открыв то сообщение, я пришла в истерику, ибо не смогла адекватно на это реагировать.
Там было видео, где те самые ублюдки трахали меня во все щели, а я кричала, молила о помощи, но никто из тех, кто это посмотрел, видимо, не обратил на это внимания.
Я успокоилась на пару секунд, отошла от здания общаги, подошла к какому-то столбу и скатилась вниз по нему на землю, выронив из рук и рюкзак, и папку, начиная рыдать так сильно, насколько это только возможно. У меня болело все. И тело, и голова, и душа, и сердце.
Я не понимала, почему в настоящее время все люди такие злые, почему именно со мной так по-скотски поступили, мне хотелось нахрен кинуться под машину, чтобы не видеть никого больше в этом мире.
«Почему, сука, именно я стала жертвой этих издевательств? Почему я такая наивная?! Почему мною все пользуются, а потом кидают, как игрушку? Почему все парни хотят меня только изнасиловать, а не обнять и пожалеть?! Почему, блять, мир такой не справедливый?!»
Передо мной прошла пара-тройка студентов, которые просто покосились и даже не обратили внимание на мое состояние. Я чувствовала, как от каждого всхлипа живот разрывается на части. Но все это происходило слишком долго. Хотелось, чтобы в один момент меня просто пристрелили, и я навсегда бы забыла весь этот ад.
«И почему я верила в то, что все будет прекрасно, когда я перееду сюда учиться?! Почему я надеялась на то, что весь кошмар, который происходил у меня в семье, никогда не повторится ? Почему я веду себя, как гребаный ребёнок, который всегда верит только в лучшее?!»
Все это вертелось в голове с неимоверной скоростью, будто кассету то и дело переставляли туда и обратно.
Я не знаю, сколько времени я истерила, сколько я страдала, но стало уже смеркаться, а я знала, что мне некуда идти. Я так же неподвижно сидела под столбом, свернувшись в комочек.
Вдруг перед моими глазами загородил обзор на общежитие огромный чёрный джип, который показался мне знакомым.
Я не ошиблась. Из салона, помедлив пару минут, вышел ректор, и его взгляд сразу пал на меня.
«Можно он меня убьёт, пожалуйста? Он же обещал…»
POV: автор
Девушка, увидев Попова, закрыла лицо руками, приставив ноги к животу, и ещё сильнее разрыдалась.
— С хера ли ты сидишь тут? — послышался его властный голос, и брюнет тут же опустился к ней на одно колено.— Руки убери, мне лицо из микроскопа разглядеть?
В этот момент Соня, не помня себя, подскочила и понеслась в сторону въезда машин к зданию, ведь несмотря на то, что она хотела покончить с жизнью именно сейчас, ее подсознание не давало ей сделать этого в очередной раз насильственным способом.
Но, если считать, что у Софии ужасно все болело, она не пробежала и пары шагов, как Попов схватил ее за капюшон худи.
— Так вот, кто ты, — устрашающе произнес он и потащил ее в машину, а Соня опять закричала.
— Нет! Не трогайте меня! Нет! Я не хочу! Пожалуйста! — она истошно орала, сорвавшись на хрип.
Когда Попов все-таки затолкнул ее силой в машину, одним движением заблокировав двери, а сам уселся рядом с ней, Свербицкая закричала, что есть мочи и принялась стучать по стеклу, по сиденьям, как психически неуравновешенная.
А хотя, на данный момент после всего, что с ней случилось, она такой и являлась.
— Успокойся ты, блять, успокойся!— орал брюнет, а София его не слышала.— Если ты сейчас же не заткнешься, я тебя прямо тут опять отымею во все щели, сучка!
Он придавил одной рукой девушку к сидению, сдавив ей шею и артерию.
— Нет, н-нет, п-пожалуйста….— прошептала она и расплакалась, как маленький котёнок, после чего потеряла сознание от ужасных приступов боли.
***
София пришла в себя в каком-то помещении, абсолютно незнакомом ей. У неё до сих пор болело абсолютно все, но сейчас она ещё и поняла, что опять пристёгнута к кровати, только сейчас были обездвижены и руки, и ноги.
Соня, не думая уже ни о чем, заорала во все горло.
— Отпустите меня!! Пожалуйста! — только сейчас она поняла, что все-таки сорвала к чертям голос. Вместо звонкого восклика послышалось еле слышное шипение и хрипы.
— Зачем так орать? Здесь я, — донёсся все тот же кошмарный, вводящий в омут страха, голос ректора.
Дверь тут же распахнулась и из неё вышел мужчина в чёрных офисных брюках, но без рубашки.
Несмотря на то, что Свербицкая мгновенно заинтересовалась его идеально подтянутым и спортивным телом, на котором виднелись мышцы, а также накачанными руками, через несколько секунд она уже отбросила эти мысли и опять закричала, в который раз осознавая, что вместо крика изо рта вырываются только тихие звуки, непохожие на слова.
— Тише-тише, успокойся уже, — спокойно произнес Попов, садясь рядом с девушкой, но эта фраза заставила ее ещё больше занервничать и заколотиться, как осиновый лист.
— Не трогайте меня, не н-надо, — прошептала она, опять начиная заливаться слезами.
— Да не трону я тебя, не трону, ты и так уже все, что можно пережила, — старался утихомирить Соню Попов, но она не не понимала его или не хотела понимать.
— Нет! Не лезьте ко мне, я очень прошу! Пожалуйста!— сипло пробормотала она и навзрыд расплакалась.
Мужчина попытался коснуться ее плеча, чтобы хоть чуть-чуть приобнять ее, дав понять, что он не нанесёт ей вреда, но Соня, отскочив на полметра и сжав руки от болезненных отпечатков наручников, которые все еще удерживали ее на пределах кровати, продолжила плакать и дрожать.
Арсений понял, что сейчас бессмысленно вести с ней какую-либо беседу и проще оставить ее наедине с собой.
— Ладно, Свербицкая, оставлю тебя на пару часов одну, успокойся и настройся на адекватный лад общения. Я уже сказал, что не сделаю тебе больно, — с ноткой раздражения произнес Арсений и, переступив через порог, захлопнул дверь.
Шатенку опять накрыла бурная истерика. Она колотилась от боли, пыталась закричать, но знала, что голосовые способности у неё пока что ограничены, поэтому просто в очередной раз рыдала, чувствуя, как слезные железы уже не в силах вырабатывать столько жидкости.
Через несколько минут истерики она опять отключилась.
Примечания:
Глава получилась достаточно объемной специально для того, чтобы не мучить вас интригой по поводу характера Арсения. Еще далеко не все его тайны раскрыты, далеко не все препятствия на пути Сони преодолены. Как думаете, Попов поможет ей или так же, как и все остальные, использует ее и кинет на произвол судьбы?
Пишите свои догадки, что могло бы быть дальше, ну и, конечно же, любая критика приветствуется :)