Во имя порядка: у истоков Союза

Глава 9. Сердце Закареш

Спустя три дня. Храм Солнца. Приятная и прохладная ночь опустилась на Арк. На небе нет ни облачка и каждый, кто поднимет голову, может увидеть россыпь серебра и золота на тёмном полотне, а манящая бездна космоса так и просится на холст. Городская стража бродит по улицам, следя за порядком и теперь это не просто собрание слабо обученных мальчишек и девушек или зажравшихся мужиков и женщин, а натренированная в боях и подготовленная Республикой армия. Одно их присутствие на улицах может охладить буйные головы и весь Арк пред ними трепещет, и это ещё не считая пяти когорт гаститусов, четырёх принципусов и трёх триарианцев. Но не везде они властны, ибо на самом верху града, там, где скала нависает над Арком тяжёлой дланью, красуется бывший оплот старой власти. Теперь это памятник, ода былого могущества Святого ордена. Там же устроились и остатки Хранителей, больше не имеющие власти над Эндералом, но не потерявшие одного из своих призваний – они всё так же обучают магов справляться с чародейской лихорадкой. И сейчас, там должен решиться один из самых важнейших вопросов для Святого ордена. Девушка в синей кофте вступила за порог величественного Храма Солнца, и узрела все изменения, тронувшие его за последние дни. Разделённый и сломленный, он вынужден довольствоваться тем малым, что ему оставил Эндеральский Союз. Бросив печальный взгляд направо, она видит области, отданные мастерам пути огня. Теперь среди построек гуляют люди в багряно-алых одеждах, доспехи хранителей украшены орнаментами и изображениями пламени. Слева она печально видит «детей» воды, послушниц и послушников в сапфирово-насыщенных мантиях, поверх коих белые пояса. Немногие неприсоединившиеся горстью устроились по отдельным комнаткам, где работают несмотря ни на что во благо страны. - Госпожа, - обратился человек в доспехах хранителя, только вместо обычных одежд синий тканевый поддоспешник, поверх него атлетический панцирь с водянистыми орнаментами. - Сеньора, - поправила его девушка. – Оставьте это обращение сторонникам новой культуры. - Сеньора, - поклонился парень и вынул лист, - это приглашение на заседание «Совета». Они желают вас видеть там, где до конца рассмотрят споры о разделении Храма солнца между группировками, прав собственности на Светоч, кузни, апотекарион и прочие ценные объекты. - О, проклятые пески, - печально выругалась девушка. – Почему они не могут объединиться перед разделением? Почему их прельщают споры, когда нужно объединиться, - тонкие пальцы сжались на свитке. – Хорошо, я подумаю над этим, - произнесла она и устремилась дальше, в глубь Храма. Тем временем по дорожке, уложенной плитами белого камня идёт парень, отметивший свой статус жёлтой мантией, которую утянуло несколько серых плотен ткани. Ноги защищают высокие сапоги, а руки покрыты перчатками. Лица не видно из-за плотного капюшона и маски. На груди же трясётся отличительный знак – золотой ромб с восемью стрелами и пурпурным камнем в центре. Его губы слабо шевелятся, напевая одну из песен, услышанных им в таверне: Когда Златобород пред бандитами предстал, Король Конан у ворот их встречал: «Господа, проклял вас мой дворец; Вашим преступленьям настал сей конец!» Конан-Король указал на врага топором, И разбойная шваль в тюрьмы побежала ручьём. И также поступили Речного князь и Дюнного принц, Нет больше разбоя, в трепет брошен всяк анархист. Мужчина часто вспоминал саги о том, как Конан покончил с новыми разбойниками и песни, посвящённые Золотому берегу и его правителю, которыми запеваются барды и говорят, что даже его знакомые Фриджидиэн и Лишари будут играть великое празднество именно там, в королевстве. Княжество Речного тоже приготовилось к празднику, ибо через него пройдут достопочтенные гости от Державы Дюнного, Каганата до Республики и Баронства. - Апотекарий, - прозвучало обращение голосом тихим и шершавым, как пески Киры, смешавшиеся с шумом ближнего фонтана. – Ты опаздываешь. - Проклятье, - выругался паренёк. – Ты меня напугала. - Прости я не хотела, - из темноты вышла девушка; его худое тело укрыто синей женской рубахой, на которую плотно утягивает корсет, кожаные штаны чуть покрывают чёрные туфли. – О’Брайенн, ты ведь хотел встретиться со мной? - Да, Калия, но не здесь. Мы же договорились в моей лаборатории в Хроникуме. - В твоей? – тонкие губы девушки чуть исказились в неприязни, она сделала шаг назад и попала под свет от факела, явившего взору её немного загорелую кожу, округлённые черты лица, чёрный короткий волос цвета вороньего крыла и глаза с духом печали, цвета яркого топаза. – Хроникум ещё за Мерраджилем. - Вы неправильно поняли, - голос О’Брайенн зябнул. – Мерраджиль мне там выделил место, чтобы иметь ближе к нужным вещам и наработкам. - Хорошо. Зачем вы мне помогаете? – Калия опечалилась. – Разве мне можно как-то помочь? С моей… проблемой только смерть поможет мне. Да и я смирилась с этим. - Я – учёный и хочу изучить вашу проблему. В конце концов, если мой способ исцелит вас от… ваших приступов ярости, как вы это называете, то вы сможете возглавить Святой орден. - Никогда. Святой орден я не могу взять под свою власть. Я не создана для этого… я не Великий магистр, и даже не хранитель высокого сигила, - Калия тяжело выдохнула. – Мне кажется, что Совет хранителей лучше им управляет. - И всё же, - О’Брайенн решил настоять. – Я же не зря корпел над всеми наработками? Да и в конце концов, вы же Калия Закареш – прославленная воительница, отыскавшая чёрный камень, путешествовавшая вместе с Пророком и летавшая на корабле в небесный город. - Это не делает меня достойной. Святому ордену медленно приходит конец, - Калия отвернулась, посмотрев в сторону перегородки, за которой пустота и полёт над градом. – Эпоха его прошла. - Вы ведь посмотрите, - О’Брайенн показал на пару хранителей у ворот, облачённых в традиционный стальной доспех Ордена. – Их теперь больше сотни. И их успехи в битвах с арпами доказывают, что Святой орден – жив. - Они – всё ещё молоды, вчерашняя зелень. Все их успехи от зачарований на броне и клинках. - Но тем не менее им нужен лидер, и вы подходите на эту роль, - О’Брайенн протянул Калии дощечку, на которой зажато несколько пергаментов. – Прошу вас, давайте приступим и посмотрим, что из этого выйдет. - Что ж, если ты мне поможешь, - Закареш посмотрела на О’Брайенна и апотекария огненной стрелой пронзил её взгляд. – Тогда я подумаю над этим предложением Велисария возглавить Орден… будь он не ладен, - тяжело выдохнула девушка. Парень и девушка миновали двор, обходя фонтан и ступая прямо по зелени. О’Брайенн часто смотрел на новые врата сего места – теперь они отлиты из металла и приводятся в движение механизмами, а в центре красуется вытравленный символ Святого ордена. Тут и там можно заметить, что здесь было лютое побоище – новая краска на стенах и перестроенные части зданий, только что посаженная трава и сети трещин на домах и десяток погребальных венков у врат, оставленных на память о том, как гибли защитники Арка, отражая неримскую угрозу. В самом конце Храма, на крайнем выступе всё ещё громоздится монструозная фигура светоча, обволочённая тьмой и кажется, что она сама источает зловещий мрак. О’Брайенн, часто проходящий мимо светоча, находит его орудием смерти, заключённым в груду металлолома из балок в форме пирамиды. Конечно, он сейчас выключен – чёрные камни вынуты, закованы в самые крепкие сейфы с антимагическим эффектом и охраняются «Палатина Гвард» - элитным отрядом Эндеральского Союза. Но даже неработающий, он вселяет ужас в людей. Калия и О’Брайенн прошли в залы Хроникума, где сосредоточены древние знания и опаснейше артефакты. Их встретили «мрачным приветствием» высоченные полки с книгами и кучи свитков, продавливающие плитку пола. Тут и там под стеклом можно разглядеть камни и таблички, какие-то инструменты или осыпавшиеся куски бумаги – всё это вершина айсберга из артефактов, начиная от пирийской культуры и заканчивая эндеральскими народами. Ещё больше храниться в тёмных залах этого таинственного места. Но помимо тайн, Хроникум ещё стал местом жарких споров и один из них разгорается прямо на глазах Калии и О’Брайенна: - Нет, мы не можем просто так оставить работу над Светочем, - говорит возбуждённо высокого роста аэтерна, красующийся серым выделанным костюмом, в тон зализанным назад серебру волос; один глаз смотрит из-за монокля, отчего в голове рождается правдивый образ учёного. – Это ведь не научно. Мы практически на пороге открытия способа изгнать «высших». - Но мы не можем опираться на предчувствия и предположения, - парирует второй человек – черноволосый эндералец, укутавшийся в чёрную рясу, усиленную золочённым панцирем. – Это неразумно и Всевышний призывает нас бороться со злом силами смирения, молитвы и покаяния. - Простите, Исаил, но вы давите научный подход к решению этого вопроса, - всё не успокаивается Мерраджиль. – Мы можем прекратить деятельность «высших» раз и навсегда, что несомненно лучше и продуктивнее. - Научный? – смутился Исаил. – Вы боретесь с существами духовного мира, рождёнными от неистовых страстей и эмоций. И с помощью чего? – Исаил развёл руками. – Всевышний помилуй нас, но они хотят с помощью инструмента и энергии изгнать их, причём не зная – сработает ли это. - Мы уже на пороге великого открытия и знаем, расчёты показывают, что нуминос он как указатель для цели. Энергия от чёрных камней ориентируется по наводке и духовно уничтожает цель, - Мерраджиль поправил монокль. – Я согласен, что нужно проявлять осторожность. Однако, это будет преступлением против жизни, не запустить его. Мы уже много добились. - И что же вы сделали? - Джеспар нашёл нужное знамя. Оно действительно обладает… эм, отпечатком «высшего». Теперь нужно синтезировать духовные энергии и на их основе вывести больше «опознаваемого материала» для энергии чёрных камней, - Мерраджиль взял кружку от которой исходил пар и робко коснулся её губами. – Если этого не сделать, но энергия без цели ударит по ментальным барьерам между мирами, что вызовет Очищение. Кстати, - Мерраджиль перешёл в наступление. – А какие ваши действия по борьбе с «высшими» кроме того, что вы получили представительство в Высоком сенате? - Поймите, мессир, Всевышний так устроил наш мир, что только благодаря Ему при нашем покаянии, можно исцелить грех и тем самым лишить власти «высших», - Исаил сложил ладони. – Вы же понимаете, что только потакая гордыне, эгоизму, блуду, гневу и прочим грехам, мы даём «высшим» манипулировать нами, как марионетками. И наша брань против греха - оружие, ибо он ключ к кандалам рабства духовного нашего. - И что же выделаете для этого, позвольте узнать? – Мерраджиль снова отпил чая. – Мы строим светоч, а вы? Позвольте, у нас, если мне изменяет память, новый закон дозволяет разнообразие вер. Как вы в таком разнообразии будете бороться с «высшими» своими методами? - Проповедь народного покаяния, оставление греха и пристрастие к добродетели, покрытое молитвой и горячей верой, - Исаил достал небольшую книгу. – Да, мы признаём право на существование огнепоклонников, водопоклонников, Культа Рождённых светом и ралаимского учения, но они не смогут дать того, что даст истинная церковь Всевышнего, освящённая духом Его. Мы ставим храмы и часовни, несём людям Слово Божие, - Исаил приподнял книгу. – Только таким служением можно дать достойный отпор «высшим». - Хм, но как же светоч? – настаивает Лексиль. – С его помощью, мы сделаем всё быстро, «высшие» нам будут больше не помехой. - Вы уверенны в этом? Уверенны, что он сработает? Только светом истинной веры можно выгнать тьму в душе, - эти слова заставили Калию дрогнуть, найти в них смысл и ключ к исцелению себя, но О’Брайенн повёл её дальше. Оставив созерцание спора, Калия и О’Брайенн шагнули дальше и оказались в небольшой комнатке, устроенной специально для апотекария. Здесь есть всё, что нужно – книжные полки, кровать, рабочее место, алхимическая лаборатория и шкаф для ингредиентов. - Располагайся, - О’Брайенн указал на большое кресло, сам пододвинувший небольшой стул. Калия аккуратно присела. Её немного тревожит лёгкое касание страха, она не знает, что сейчас будет. Вся её жизнь от сражения за Арк, до сего момента это медитации и спокойная жизнь, но сейчас это возможно переломный момент, после которого она опять возьмёт в руки меч и снова встанет на поле боя, как хранитель. Она всю жизнь шла к этому, весь свой век билась, чтобы защищать слабых, но из-за собственной слабости положила клинок на полку. Но вскоре она может снова выйти на поле боя и защищать свой дом. - Так, - О’Брайенн взял в руки перо и пергамент, что значило начало погружения во тьму светлой души. – Давайте начнём. Что именно вас беспокоит? Калия сглотнула и вздрогнула, казалось, что перед её глазами возникло нечто страшное и пламенеющее, но она взяла в себя в руки и начала говорить медленно, шероховатый бархат её глаза разлился по комнате: - В моей голове что-то есть. Какая-то... вторая душа, сущность. Большую часть времени он спит, но бывают ситуации, когда он просыпается, в основном, когда происходит что-то ужасное или уже произошло. - Что это за сущность и как она выглядит? На мгновение перед лицом Калии побеждал образ. Клубящаяся тьма, когтистое существо в извращённом доспехе – сталь стала угольно-чёрной, по ней бегут дорожки огня, виднеются всполохи пламени; альтер-Калия приоткрывает рот, обнажив удлинённые клыки, в её глазах помещены адские угольки ожесточения. - Страшно, - продрогнув, осторожно вымолвила Калия. – Вся чёрная, жуткая и… - И? - Жестокая, - омрачённо завершила дама, вспоминая, какое захлёбывающее чувство ярости и неутолимую жажду крови чувствовала она, когда её тень просыпается. - У неё есть имя? – уточнил парень. - Нет, но выглядит она как я… страшная я. - Хорошо, - О’Брайенн сделал какие-то записи. – А когда она просыпается? - Когда…, - апотекарий приметил, что несмотря на смугловатый оттенок, Калия побледнела, её губы в дрожи обратили речь. – А на этот вопрос нужно отвечать? - Если у вас есть силы, - осторожно сказал О’Брайенн. – Только если сможете. - Я попробую, - после сих слов, явилось ей картина из памяти, как она в старых пыльных руинах Дотульград, старого пирийского града, нашла своего напарника поверженным; над ним уже занёсся меч, как в её груди вспыхнул огонь. Она пыталась с разбойником говорить, но тот лишь насмехался и кичился, и его слово задело в душе нечто… огненное и чёрное, материю злого духа; она помнит, что опасность жизни её напарника воззвала ко гневу, и он ответил… тьма обволокла её в ту же секунду, сознание ушло в тень, и тёмно-багровый туман застлал взор. - Так? - Да, - Калия собралась с силами. – Оно появляется, когда мне или друзьям угрожает опасность…. Смертельная, - Калия помахала перед носом, ибо столь яркие воспоминания донесли до неё нереальный запах железа и серы. - Хорошо, - О’Брайенн сделал пометки. – А какие чувства у вас это вызывает? Когда рождается гнев? - Сначала… это ярость. Желание убить обидчика. Моей тени охота его буквально разорвать на куски. А потом, - Калия задумалась и спустя полминуты слабым полушёпотом продолжила. – Стыд. Неимоверное чувство стыда. - А что именно ты нарушила, что перешла, от чего у тебя рождается стыд? - Мне казалось, что я зло, сущая тьма во плоти. Что от меня понесут страдания люди. - Казалось? - Да. Как по мне, это часть меня, которой не нужно бояться или давить её со всех сил. - Хорошо, - О’Брайенн снова вернулся к записям. – Как вы раньше пытались бороться со всем этим? - Медитации и упражнения, - Калия потёрла руки. – Пыталась забыть про всё это, думала, что если упрячу как можно дальше всё это, то оно уйдёт, или будет подавлено. - Хорошо, - О’Брайенн сделал ещё пару записей, после чего схватил какой-то амулет со стола и подскочил к Калии, став водить возле неё; металлический треугольник затрясся и окрасился в тёмно-фиолетовый цвет, вокруг него появилась чёрная дымка. - И что это всё значит, Са’Ира? – тревожно спросила Калия. - Ваша проблема… она имеет магические аномалия… очень сильные. Кажется, что каждая вспышка гнева, что рождается на разрывах души, усиливается многократно, - О’Брайенн убрал амулет. – В вашей душе какой-то духовный паразит или чёрные энергии. Каждый раз при вспышке гнева, эмоции вытягивают наружу и вашу «тень». - И что же мне делать? – обессиленно спросила Калия, сжав ладони в кулак. – Я конечно мирилась с тем, что оно живёт внутри меня, - девушка коснулась волоса. – Но вы обещали, что исцелите меня. - Да, естественно! – бодро воскликнул О’Брайенн. – Естественно… ваша проблема. Она многосложна. - И что же мне нужно делать… я хочу наконец-то ощутить свободу от «тени», почувствовать отсутствие чёрного жернова из гнева. Меня это достало. - Даже из слишком малых записей понятно, что вам нужно не доводить гнев до критической точки, после которой «тень» берёт власть, - О’Брайенн раскрыл сейф, устроенный под алхимической лабораторией, бурча себе под нос. – Тренировка и дыхание — это конечно хорошо, но вам нужно научиться контролировать гнев, найти тот ключ, почему именно смертельная опасность у вас рождает эту вспышку… механизм защиты, - проговорил апотекарий, словно нашедший бы зацепку, и снова стал перебирать вещи. – Ваша проблема иная, чем с теми, кто болен Красным безумием, а у меня больше исследований по нему. О’Брайенн наконец-то нашёл что-то и вытащил. Калия увидела, что ей несут небольшой мешочек и положив на ладонь, апотекарий раскрыл его. Взгляд карих глаз упал на маленькие квадраты светло-травянистого цвета со вкраплениями белого цвета. - Что это? - Для начала нужно купировать нервно-телесную деятельность, чтобы «тень» не получала ответа через плоть от первого эмоционального импульса. Это даст вам чувство покоя и развеет проявления гнева, - О’Брайенн протянул Калии мешочек, и она его стеснительно взяла. – Не бойтесь, здесь всего лишь сочетание усиленного экстракта сон-травы, мяты, валерианы, и безопасная вытяжка из светопыли. - Светопыли? – волнение достигло ушей апотекария. – Это же наркотик. - Безопасная, - надавил О’Брайенн. – После приёма лекарств мы начнём с вами работу. Будем вынимать то, что приводит вас в гнев при смертельной опасности… выписывать, чтобы сознание осознало ничтожность иллюзии в подсознании и нивелируем стремления тени овладеть вами. Молчание опустилось между ними. Калия чувствует, что её наполняет призрак радости, странное воодушевление. Она долгие лета томилась под давлением альтер-эго, её жизнь отравлял страх поступить не так, иначе оно вырвется. Но теперь её дух чувствует ветер грядущих перемен. Всего-то нужно набрать смелости и найти того, кто сможет помочь. Она долгое время один на один боролась с собой, билась в битве, где нет победителя. Да, потом она даже признала себя такой, но достаточно ли этого? Яд чёрной магии настолько сильно поразил её душу, что только общение с апотекарием, работа с ним поможет ей наконец-то обрести часть свободы. Не нужно бояться внутреннего осуждения, когда такая проблема берёт за горло. - Так вы станете Великим магистром Святого ордена? – спросил О’Брайенн. - Если ваш способ мне поможет, - Калия посмотрела на белые квадратики. – То я вновь смогу взять в руки меч. - Хорошо. Калия покинула комнатку О’Брайенна, договорившись с ним встретиться завтра, чтобы начать работу. Выйдя, она натыкается на всё спорящих Мерраджиля и Исаила, только чай они сменили чем-то пьянящим и крепким. Закареш в груди ощутила веселье, её губы украсила улыбка, когда увидела, как сдержанный и «выглаженный» Мерраджиль опрокидывает рюмку коньяка. - Знаешь, - охмелено затвердил Лексиль. – Боюсь, что всё-таки нам придётся запустить светоч. Мы работали над этим целый… ах зараза, а сколько мы работали? – Лексиль взглянул на рюмку. – Я уже и не помню. Знаешь, за работой и не замечаешь, как летит время. - Я понимаю, но всё-таки прошу тебя прислушаться к голосу разума, - Исаил же не пьёт, а поигрывает рюмкой в руках. – Давай разберём его. Чёрные камни, нуминос, «высшие». Мы даже не знаем, сработает ли твой план. - А как же наша борьба? – Мерраджиль взял коричневую бутылку и наполнил рюмку. – Как же народы Вина? Как мы их исправим, если «высшие» продолжат травить мир? - Я скажу тебе так, - Исаил провёл рукой по книге на столе, – главную причину нашего исправления и спокойствия надобно поставлять не в произволе другого, который не подлежит нашей власти, а заключается она в нашем состоянии. Итак, чтобы нам не гневаться, это должно происходить не от совершенства другого, а от нашей добродетели, которая приобретается не чужим терпением, а нашим великодушием. Смысл и содержание сих слов запали в душу Калии. Ей, девушке, вечно стремившейся помочь простому народу, защитить его от всякой скверны, охота положить на сердце эти строки, ибо действительно – не ища врага во вне, нужно начать исправлять себя. Богачи бы не боролись с бедностью, если бы не исцелили сердца и не раздали милостыни, а гневливый бы не рычал о том, что все люди зло, коли бы сам исправил себя. И Калия теперь хочет найти причину зла в себе, обнаружить и развеять вместе с «паразитом». - Вот Исаил, хороший ты человек, - видно, что Лексиль приголубил не одну рюмку коньяка. – Но ведь мы с тобой одно дело делаем. Ты людей и аэтерна со звёздниками учишь заповедям Бога невидимого, чтобы они боролись против «высших». А я? Вся жизнь наука. Хоть сейчас охота что-то важное сделать… эти «высшие». Ну их! - Ты это можешь сделать, - Исаил стукнул о рюмку Лексиля и отпил. – Пересилить себя, и сделать верный выбор – удел сильного человека… и аэтерна. Пойми, что даже в присутствии темнейшего из зол, никто из слуг тьмы не может устоять перед светом Его и ревностью истинно кающихся, - услышала уходящая Калия, что так же легло на её сердце и пошла в место уединения. Закареш вскоре нашла свою комнату и посмотрела на стол… это заваленный бумагами и канцелярией квадрат дерева, возле которого стул и клинок. Она – наследница славы Ордена, та, в ком видят достойное продолжение хранителей. Калия вспомнила, как изначально усадила за стол переговоров последователей различных фракций внутри Ордена, как вступила в споры за древние артефакты Ордена с Союзом, который желал забрать их себе. За это, за подвиги в путешествиях с пророком, за героизм в войне с Неримом, Совет Хранителей бросил взор на неё… её видели в роли нового Хранителя, но Закареш отказывалась. «Почему я?» - задумалась смуглая кириянка и закрыла глаза, плюхнувшись на небольшой вытянутый диван. – «Почему мне нужно разгребать всё это?». Только ей стоило предаться отдыху, как дверь распахнулась в комнату залетела скаррагчка: - Калия! – в комнату вошла ещё одна девушка – это чуть выше среднего роста смугловатая дама, при каждом шаге её смольный длинный волос убран в хвост, а раскосые карие глаза полны беспокойства. - Лишари, - Калия посмотрела на, одетую в зелёную кожаные прилегающую куртку со штанами и сапоги, входящую девушку. – Какая беда привела тебя ко мне? - Калия…, - уже более спокойно молвила девушка. – Мне нужен твой совет. Фриджидиэн… этот… недовоин. В общем у меня чёртова проблема! - Пегаст, неужели я единственная с кем можно об этом поговорить? – Калия слегка улыбнулась. – Ты же знаешь, что я в отношениях… полный ноль. У меня их никогда не было. - Мне действительно не с кем поговорить, - Лишари уселась за хлипкий стул, едва его не сломав. – Это треклятая ситуация выводит меня! Пошло всё к чёрту! Гори оно солнцем! - Так, подожди, - Калия поднялась и протерев глаза, мирно спросила. – Расскажи всё по порядку. - Ты же знаешь, что Велисарий, прокляни его чёрный страж, начал операцию на севере!? Ублюдок! Он совсем тронулся мозгами! – крик девушки сопровождался лихорадочной жестикуляцией. – А вместе с ним и Фриджидиэн! Видите-ли он слишком патриот! - Лишари, прошу тебя, - взялась за голову дама, - объясни всё нормально. Я не могут тебя понять. - Фриджидиэн! Он сошёл с ума! – задыхаясь, кричала Лишари. – Он решил сунуть башку в пекло новой войны! Этот идиот пошёл Префектом в легион! Когда началась компания! После этих слов крепкая девушка не выдержала – из её очей просиял блеск солёной влаги, а губы дрогнули в странной гримасе боли. Она не сумела скрыть чувства и эмоции – они явили себя лихорадочным рыданием. - О-о-х, Лишари, - Закареш поднялась и встала возле Пегаст, утирающей глаза. – Я… прости, но я не знаю… чем же он тебя так зацепил? - Калия… ты не понимаешь, ты не понимаешь… он ради меня чуть не умер в поисках лекарства, он защищал у ворот этого проклятого Храма солнца, и за этот месяц… Калия, я не видела того, насколько красиво мужчина может ухаживать. Да… я… влюбилась. Хранительница потянулась к небольшой тумбочке и извлекла оттуда пузатую, припыленную бутыль темного стекла и налила немного Лишари: в бокале блеснули игривые переливы янтаря, источающие крепкий аромат спирта с легкими нотками чего-то терпкого и, казалось, древесного. - Что это? - спросила Пегаст, настороженно принюхавшись к содержимому бокала. - Кабаэтский коньяк. Исключительная вещь, я иногда пью его, особенно – в моменты злобы или отчаяния. Смуглые пальцы Лишари коснулись тонкой ножки бокала, и девушка с осторожностью коснулась губами неизвестного ей напитка. Она отпила совсем немного, но этого было достаточно, чтобы коньяк обжег ей горло, перехватил дыхание и как будто даже моментально ударил в голову. Лишари закашлялась и поскорее отставила бокал. - Кхе-кхе... Ну и дрянь! - Итак, ты говоришь, что Фриджидиэн собрался участвовать в той… операции по очищению северного Сердцеземья и Шепчущего леса? - Да… этот идиот, любовь моя, хочет положить свою жизнь на полях сражений. Говорит, что мол это его долг – помогать стране, когда она зовёт. Он совсем поехал, если решил, что сможет ей помочь, засунув себя в армию. - Что ты хочешь? – уточнила Калия. - Я хочу его остановить, - опустила голову Лишари. – Калия, мне не нужен гроб с телом любимого человека и похоронка за росписью Велисария. Не желаю для него смерти, не хочу, чтобы его родители обливались слезами… не хочу, чтобы он такой молодой и… хороший, погибал на незнамо какой войне. - А если бы вместо него был бы другой человек? - Я никому это не желаю. Тирания светорождённых, и тотальная война всех против всех итак унесла слишком много жизней. Но Фриджидиэн… я люблю его и не хочу потерять, - подняв голову Лишари посмотрела на хранительницу глазами полными печали и горя, жалостно сказав. – Калия, я не хочу, чтобы он умирал! Не хочу, чтобы стрела или меч покалечили его! Закареш видит всю боль и печаль Пегаст – она в паре шагов от того, чтобы потерять любимого человека. Но чем она может помочь? И снова чувство беспомощности юрким холодком проникло в сердце, сея слабость и гнев. У неё никогда не было серьёзных отношений, она не знает каково любит глубоко и страстно и тем более она и понятия не имеет, как можно отговорить человека идти на войну. Перед ней сидит раздавленная фактом девушка, крутящая между пальцев бокал с опьянённым взглядом. - Успокойся, - положила ладонь на плечо Лишари Калия, - он это делает ради тебя, чтобы ты жила спокойно… чтобы ничего не угрожало. - Он бы мог просто не идти на это треклятое побоище… - Если ты не можешь его остановить, - схватилась за мысль Калия. – То сделай так, чтобы он меньше всего пострадал. У него же есть доспехи и оружие… так зачаруй их. Сделай так, чтобы ни одна стрела или меч не сразили его. - Это… хорошая мысль, - усмехнулась Пегаст. – Превратить из него клубок магии и стали. - Лишари, сделай так, чтобы он не умер. - Как? - А может есть тот, кто встал бы вместо него на место префекта? – предложила Калия. – Думаю в эндеральском легионе найдётся тот, кто встанет на должность вместо Фриджидиэна? - Кстати, - закусила губу. – За целый мешок серебра кто-то и заменит его. Спасибо тебе, что выслушала. И предложила идею, - Пегаст покачиваясь, поднялась и неустойчивой походкой двинулась к выходу. – Из тебя… хорошая знакомая. Калия так и не могла вспомнить, в какой момент истории они сдружились. Последняя их работа – исследование и зачистка пирийских руин, где Лишари довольно лестно выразилась о работе хранителей. Да и иногда они, противостоявшие «очищению», собирались, чтобы вспомнить о приключениях, но едва ли совместные попойки могут сблизить людей. Едва Закареш подошла к двери, как та сама открылась, а за ней уже стояла довольно крупная фигура. - У вас аудиенция? – с осторожно заданным вопросом в комнату прошёл высокий мужчина, на котором бряцает чёрный латный доспех, с присущей инквизиторам чашей на груди. - Уже нет, - пьянцевато махнула рукой Лишари и отпихнула незнакомца. Мужчина посмотрел на Закареш и в его взгляде хранительница нашла силу и сосредоточение. Он властно прошёл в комнату и встал посреди неё, твёрдо говоря: - Калия Закареш, хранительница Святого Ордена… - Я вас помню… вы – Сигизмунд Гросс, представитель Инквизиции, - прервала его кириянка. – Вот уж не подумала, что мы снова встретимся. - Что ж, таковы обстоятельства, продиктованные Его волей. - Я надеюсь, на этот раз вы не будете тыкать мне каким-либо постановлением Сената или любым другим документом? – сухо спросила Калия, усевшись за стул и начав перебирать бумажки. - Нет… на этот раз дело куда более деликатное и требующие всего вашего внимания и милосердия. - Ах, вам инквизиторам, методично втаптывающим наши дела, историю и значимость, вдруг понадобилась помощь? – возмутилась Закареш. – Ради интереса, я конечно, выслушаю тебя. - Я пришёл просить об услугах… более странных, чем вам может показаться, - инквизитор сделал пару шагов. – Нам нужно, чтобы отказом от своего вы помогли Эндералу. - Это как? - Не буду скрывать… Инквизитор рассказал ей всё… наполнял ум Закареш тем, как судья предложил обмен – информация в обмен на артефакты, как он общался со священником и получил святую миссию. Поведал ей он и том, что Тараэль нужен был и для того, чтобы ухватиться за нить в поиске Весов, ибо его друзья услышали от Отца Ралаты, что отступник-ралаим – последний, кто может указать на таинственную секту сумасшедших убийц. Грозно и утвердительно инквизитор пытался объяснить, что только если Закареш откажется от прав на артефакты в пользу Республики, то судья выдаст им то, что нужно и только благодаря этому удастся спасти множество жизней. - Ох, - выдохнула напряжённо Калия, услышав всю историю. – Оказывается, вы не такие фанатики, как кажетесь…, - девушка погладила амулет с гербом Святого ордена. – Почему я должна вам помочь? Почему мне бы не поднять ставки? Инквизиция же нас всегда гнала… вы отобрали у нас наши цели, рядом с Храмом солнца вырвали кусок земли и там строите свой конклав, ведёте против нас разбирательства и пытаетесь уличить в ереси. Сигизмунд, вы не обнаглели ли? - Калия, - тон инквизитора стал более тяжёлым. – Представьте себе, что будет со страной, если сейчас ваши обиды превозмогут долг и милосердие. Коли мы не поймаем Весы, они учинят слишком много бед для простых людей. - А вы? Почему вы воюете против нас? Почему бы вам просто не остановиться? Сигизмунд ничего не ответил, лишь продолжил сверлить Калию суровым холодным взглядом. - Вот именно, вы просто хотите выжить из нас соки, закопать в землю и все почести борцов с тьмой присвоить себе, - Закареш покачала головой. – Не думаю, что даже не знаете, как живут обычные люди, а просто боретесь за их внимание и почтение, господин инквизитор, - с нотками презрения закончила речь Закареш. Сигизмунд оторопел. Он медленно подошёл к дивану и со скрипом уселся на него. Приложив ладони металлом лат он утёр глаза, выдохнул и понуро заговорил и каждое его слово несло вес и тяжесть свинца: - О, Творец дай мне сил… я ведь тоже был когда-то обычным человеком. У меня ведь была ферма, была живность и семья, - память о прошлом раскрасила губы инквизитора лёгкой улыбкой. – Мы познакомились в двадцать лет, на ярмарке. Селена очень любила шумные рынки и там я встретил её… подвернувшую ногу. Помог встать, донёс до лазарета и стал навещать… а через два месяца мы сыграли свадьбу. - А пути? – робко спросила Калия. - Да. Оба были на пути «изготовителей», так что проблем не было. Мы и встречали вместе праздники, и делили безденежье... сколько раз она меня встречала раненного и почти мёртвого после попыток заработать золота в наёмниках? Я уже и не сосчитаю. А потом… пришло безумие, - голос стал ещё горестнее. - Так что же стало? - У меня ведь была жена – Селена, и дети – дочь Антира и синок Милион. Селена умерла от когтей заблудших, а детей сожрало красное безумие. Мои… дети… просто сошли с ума… а потом… - Сигизмунд, - шершаво произнесла девушка. - Простите… Селена отправилась в город с подругами. Мы даже не знали, что заблудшие могут ошиваться у Арка. Представьте – кучка нежити у стен города… но они там оказались. Прямо на дороге, - Гросс поднял ладони. – Я до сих пор вижу её кровь на своих руках. Я слишком поздно успел с мужиками. Почти их всех разорвали. - А дети? - После смерти Селены они странно себя повели – стали общаться с кем-то невидимым… я думал, это они так переживают утрату матери. Потом в их глазах будто зажегся огонь, и они стали бредить. Слишком поздно я понял, что это болезнь, о которой все шептались, - Сигизмунд поднялся и неуверенной походкой подошёл к окну; подставив лицо ночной прохладе он освежился и завершил рассказ. – Ночью они вышмыгнули из дома и ушли в сторону реки… больше я их не видел. - Ох-х, - теперь же Калия поумерила пыл и зада единственный вопрос, мучивший её ум. – Зачем? - Это к тому, что я – один из тех обычных людей. У меня были жена и дети, была ферма, но всё это сгинуло, стало прахом. Нет теперь никого и ничего, - голос стал возвышенное. – Когда пришла Инквизиция, когда сказала, что её миссия – война со злом и никакой политики, мой меч и моя верность теперь принадлежат ей. Я больше не допущу, чтобы от родия мрака, и поборники скверны угрожали обычным людям и аэтерна. Даже если мне придётся встретится лицом к лицу с самим Азатороном, я подниму свой меч против него! – инквизитор отошёл от окна и вновь присел. – Я вам это сказал, чтобы вы знали, что перед вами обычный человек, который защищает обычный народ. Калия, Республика хочет эти доспехи, так отдайте их ей, но спасите страну от бед. Да их ведёт банальная жадность и алчность, но, если сейчас ваша гордость превозможет милосердие, сотни жителей попадут под удар. - Что ж, - Закареш внутренне согласилась, что ему нужно помочь, что нельзя просто так ставить амбиции и историю Ордена выше жизней сотен и тысяч подданных Союза, но всё же в её сердце до сих пор играет противоборство между долгом перед хранителями и желанием спасти. – Весы… я не могу вспомнить о них что-либо. - Судя по всему «Весы» - это культ, насажденный многие и многие века назад. В книгах про мясника говорится, что они следовали за каким-то огнём, который «вдохновлял» их. Мы считаем, что это метафорическое выражение… которое может выражать учителей или нечто более могущественного. - И как же… Первосвященник с Понтификом не запрещают вам читать такие ужасные книги? - Поначалу мы их сжигали. И только потом поняли, что в них может содержаться полезная информация. - Хорошо, - фыркнула Закареш. – Если эти артефакты так сильно нужны, если они помогут добрым жителям Эндерала, то берите их. - А как же Совет? - Они меня приглашали на заседание. Вот и появится причина туда прийти, - Закареш ухмыльнулась. – И передайте Штеппфану, чтобы он зашёл ко мне. Думаю, я смогу неприятно удивить его… Республика заплатит за торговые места здесь.