Во имя порядка: у истоков Союза

Глава 19. Хозяева степей

Спустя неделю. На севере Пороховой пустыни Вечернее время в этой части Эндерала знаменовалось сиятельным закатом. Небеса расписали цвета яркого пламени, разливающегося золотом по голубому небосводу, на восточной части воздушной тверди уже начинали зажигаться первые звёзды. Серебро на тёмно-синем покрове, золотистое пламя на западе и леденя синева в центре создавали удивительно-завораживающую картину над головами двух странников. Лошади мерно шли по сухой траве, которая еле-еле проступает из песка. Справа и слева от них на дальнем расстоянии друг от друга к небу стремятся скальные «стены» каньона. Горы здесь чёрные, высокие и безжизненные, как и сама пустынная местность на южной границе Каганата. Высоченные скалы разрезают пустыню на части, а между ними разлеглись обширные степно-пустынные пейзажи – песок и суховей, выступающие отростки кристаллизованной магии, безжизненные безводные пустоши и немногочисленные группы охотников, рассекающие эти суровые места в поисках мяса, панцирей и яда гнойных жуков. - Не думаю, что эта война завершится скоро, - произнёс всадник в кожаном прилегающем доспехе, поверх его головы капюшон, скрывший и лицо. – Они только сейчас смогли взять город Талгард и пробиться по прибрежной дороге, но какой ценой? И это только столица, ибо дальше неё они не продвинулись. На холодные «машинно» сказанные реплики второй конник, примеривший тканевую свободную одежду чёрного цвета и оголивший лысый череп, нашёл слова: - Не думаю. Компания рано или поздно смешает пушками дикарей с землёй. Легион в одном шаге от центра этого безумного мятежа. Фогвилль станет отличным достижением в завоевательном списке Легиона. - Сигизмунд, ты слишком оптимистично смотришь на картину войны. - А ты, Мирро, не оцениваешь могущество Союза. - И на это есть свои причины, - ускорил лошадь ассасин. – Армии аэтерна встали у пушечных бастионов на юге Златолесья, Компания понесла страшные потери и захватила лишь город Тальгаард. Провинция в большей части всё ещё в руках Королевства. А легион, - здесь должна была быть усмешка, но вместо неё холодный монотонный глас. – Его наступательные возможности исчерпаны. Да, он в шаге от победы, но на этот шаг у него просто нет сил. - У страны помимо легиона есть ещё силы. - Кто? Союзная Армия? Она не спасёт Эндерал как-то было в эндерало-неримской войне. Контингенты трёх стран выдохлись. Баронство с Златолесьем и Дюнным увязло в противостоянии с Королевством. Инквизитор смолк. Действительно, ему нечем парировать стойкие доводы «окаменелого». Вместе они продолжили скакать вдоль каньона, посматривая наверх и внимая крику ястреба. - Как там поживают наши общие знакомые? – тихо спросил Мирро. – Джаэль и Элия ещё не поженились? - Свадьба скоро. Элия удочерила Оливию и всё у них будет хорошо, - холодно ответил Сигизмунд. – В конце концов они приняли щедрое предложение Союза и стали баяррами в при местнике в фактории. - И Джаэль даже ничего не сказал против того, что он поступил на службу Княжеству? – Сигизмунд подумал, что тут должны были быть ирония или сарказм, не переставая удивляться неизменяемости голоса Ктуа. - Как мне поведали общие знакомые, он долго сомневался, но посмотрев на жизнь в Союзе, увидев, что новая страна сделала для своих подданных и граждан, он переменил мнение. Как мне рассказывали. - Удивительная история, - то ли с далёким отголоском восхищения или сарказма молвил Мирро. – А что с Вилдасом? Последнее, что я слышал, как он неделю тому назад принял участие в самоубийственной атаке на Талгард. - Самоубийственная… тьфу, всего-то полегло три сотни народу из сводного батальона, но они смогли овладеть частью площади и жилыми кварталами бастиона. - А как они смогли захватить город, Сигизмунд? А то после убытия всех моих людей на Миле, я потерял контроль над информационными потоками. - Только через четыре дня пришла поддержка – два полка, сравнивая мортирами и кулевринами скалы с землёй, неся неимоверные потери и утопая в крови и дерме смогли пробиться к стенам Талгарда. Королевство, страшась окружения, вывело войска из города. Наши заняли столицу провинции ценой тяжёлых потерь, как рассказал мне сам Вилдас. - И всё-таки он выжил. - Да… он выжил и отдал интересный артефакт в руки Инквизиции. Теперь у нас есть шанс убить «Кузенов», - Сигизмунд осмотрелся, но так и не нашёл ничего примечательного, кроме старых пирийских башен в скалах, которые раньше были частью оборонительной системы у Аскамана. - Так что же сам Вилдас? Он нашёл себе место в этом мире? - Да… он обрёл уединение в одном из северных монастырей в Морозных горах. Старик заслужил покой и мирный труд в конце жизни. - Джаэль, Вилдас и Элия. Те, кто отправился во имя личных интересов в долгий путь, нашли большее, чем исполнение своих желаний. Златоброд, Арк, Речное и Дюнное. Все эти названия теперь отразятся на страницах ваших летописей, а с ними и имена героев. - Но там будут и строки про Мирро Ктуа, поклявшегося отомстить за знать Миле. - Нет. Не про нас эта повесть, Сигизмунд. Мы всего лишь помощники им, а не вершители дел. - Ты прав, но теперь начинается наша история, Мирро. - Твоя. Я забираю то, что нам причитается и убываю на корабль до Миле. Мои господа посчитали клятвы мести исполненными, а значит мне больше нет места здесь. Гильдия Окаменелых и её дела ждут меня. - А кто мне поможет в войне с «Кузенами»? – чуть улыбнулся Сигизмунд. - Твоя новая подруга. Кстати, как она поживает? - Неплохо, если учитывать, что она в заключении в камере, за десятком магических печатей, - всадник краем глаза приметил следы минувшей воды – орлиной геральдикой манит глаз к щитам, ржавые мечи раскиданы в хаотичном порядке, из земли выросло древко с рваными и потемневшим штандартом Неримского государства; инквизитора это привлекло более, чем общение о Кайль. – Неримляне. Здесь они пытались совладать со всадниками Каганата, но что-то пошло не так. А тела видимо сожжены на ближайшем костре, чтобы не встать в посмертии. - Не уходи от темы, Сигизмунд. Ты не испытываешь стыд за то, что не смог убить её. Ты её уже записал в союзники. - Нет. Она всё-таки «Кузен» или… «Кузина», а значит – недруг. В конце концов она – ценный источник информации… источник, - будто бы потерянно повторил инквизитор. – Смешно, но та, кто тысячелетия желала мести Святому ордену и стремилась к победе «Кузенов», сдала под чистую всю структуру секты Весов. - Ничего удивительно. Она либо устала от интриг своих собратьев, либо изменила приоритеты. Я слышал, что вы должны были совершить выход в город? - И снова – «нет». Там нужно пройти столько стадий согласования. Инквизиция, Церковь, Союз, государство Союза в котором мы будем… гулять, - усмехнулся Сигизмунд. - Ты так сказал, как будто поведёшь даму сердца по набережной Арка глазеть на закат и рассуждать о романтике, - хладно произнёс Мирро. - Практически так и будет, - отшутился Сигизмунд, вспомнив, что последняя беседа с прекрасной голубоглазой блондинкой закончилась жарким спором о том, что истинно – хаос или единобожие. Двое припустили лошадей, стремясь как можно скорее оказаться в столице нового эндеральского государства. Инквизитор и ассасин оказались практически в сердце Каганата Северной пустоши, полукочевой страны, раскинувшейся от пушечного бастиона Златолесья до раскалённого центра Пороховой пустыни. Здесь свой дом нашли обители северной части южной части континента – те, кто целыми тысячелетиями в глазах Святого ордена носили статус изгоев и дикарей, недостойных милости светорождённых. Столетия жестокой жизни, постоянных войн с Орденом и ореол глубочайшей беспутности здешних жителей овеяли атмосферой страха и отвращения здешние народы. Их считали бандитами и разбойниками, но никто так и не подумал хоть на мгновение вникнуть в сложившуюся культуру. Никто, кроме Велисария, который с ними заключил договор, дал им надежду, а затем позволил стать больше, чем разрозненным собранием племён и группировок. Ответом же стала поддержка прославленных конных лучников, которые сыграли немалую роль в войне на восточном побережье. Сигизмунд приостановил коня, когда увидел, как впереди на фоне моря зелени столбами поднимается пыль. Тоже самое сделал и Мирро, не рискуя рваться во весь опор навстречу невесть чему. - О, нас встречают, - заметил инквизитор, зная, кто скачет к ним навстречу и направив тихим ходом чёрного коня вперёд. - Хорошо, что хоть не ливнем стрел. Через пять минут они сошлись – двое всадников и полсотни конников, окруживших путников. Каждый из воинов облачился в простецкую серую куртку до колен из выделанной кожи и утянутой ремнём, ноги в бесцветные штаны и короткие сапоги на верёвках, а голову украшала меховая шапка. Цепкий взгляд Мирро приметил у каждого рукояти ножей, торчащие из-за краёв сапога, сабли и колчаны с луками и стрелами. Вперёд подался кочевник, на плече которого алой лентой утянут символ власти. Он чуть приклонил голову и заговорил: - Вы преступили границу Каганата. Какая причина вас привела в наши земли? – с тенью опаски в голосе спросил всадник. Сигизмунд чувствует всё ещё не выветрившуюся осторожность, продиктованную подозрительностью к большинству эндеральцев. Последние десятилетия «цивилизованные» сюда приходили, чтобы нести слово Мальфаса на остриях клинков и уничтожая любого, кто встанет у них на пути. Походы Святого ордена по внутренней колонизации этих земель не удались успехом, но унесли неимоверное количество жизней обычных жителей сих мест… что не может не сказаться на отношении к большей части эндеральцев. - Я не помню, чтобы границы между странами Союза были закрыты, - тихо заговорил Мирро. - Сейчас неспокойная обстановка в мире, - ответил всадник. – Да и лишняя осторожность никогда не помешает. - Я – Сигизмунд, инквизитор Церкви Единого, а это Мирро – уполномоченный представитель Миле, - показал на напарника Гросс и протянул бумагу, на которой в свете уходящего солнца замерцали геральдические печати. - А, вы пришли, чтобы забрать побрякушки. Что ж, рад буду их отдать, - кочевник приложил руку к груди. – Кульканн, малый хан орды. Мы вас сопроводим. Всадники вместе направили лошадей в сторону столичного города, устроенного возле пирийских руин. Пока они скакали, Сигизмунд подумал об эндеральском исходе, судьбе страны. Война в самом разгаре, да ещё к тому же корабли с тёмными аэтерна и звёздниками пристали в гавани Арка. Народы ищут себе прибежище в стране, которая за кратчайшие сроки из отсталого восточного региона превратилась в могущественную державу Вина, которая сражалась с «западным орлом». Такой феномен не мог и не прозвучать на полмира, привлекая всех, кто ищет убежища от бурлящего котла мировой жизни… но что всё это сулит стране, которая всё ещё сражается сама с собой, и нашла покоя? Вскоре вся кавалькада оказалась у конца каньона, откуда отчётливее разглядывался тропический лес, внутри которого и расположилась столица. Сигизмунд увидел белые точки, которые вскоре стали лучше разглядимыми палатками, довольно огромными и просторными. Юрты стелились у самого края скал, которые соединилась высоченной деревянной стеной, и образовывали своеобразный пригород. Спустя получас они вошли в преддверья Нового Аксамана. Первое, что бросилось Сигизмунду в глаза, так это флаг страны – широкий полурунический орёл с луком на тёмном фоне. Древко знамени у основания заложено камнями, у которых выложен птичий череп. С деревянных башен, которые выставлены у главного входа, на них взирают лучники в такой же одежде, что и всадники-охотники. Ступив на широкую расчищенную дорогу группа конников удостоилась внимания со стороны местных жителей, снующих среди шатров и палаток. Инквизитор нашёл интересными костяные заколки и украшения из птичьей и звериной кости, которые носят женщины. Каждый мужичина накинул меховую шапку с острым верхом и имеет либо длинный изогнутый нож, либо кривой меч. «Интересно, сколько тут лошадей?», - подумал Сигизмунд, замечая, что у каждой палатки в бесконечной сети улочек между юртами есть по коню. Мирро же приметил местный «храм». Его глаза увидели расчищенный участок земли, где в середине сложен из камней алтарь, подле которого устроены две жаровни. Нос ассасина уловил слабое веяние ароматов благовоний, и жаренной птицы – жертва в местных обрядах. У алтаря преклонил колени седовласый мужчина в белом одеянии, в окружении ещё двух десятков людей, также упавших на колени. Ухо уловило еле слышимое горловое протяжное пение, исторгаемое от молящихся. Краями «храма» служил ряд колышков, воткнутых в землю. - Ваше место молитвы, - обозначил инквизитор, поглаживая знак чаши на кольце. - Мы предпочитаем воздавать хвалу Создателю под открытым небом, почитая весь свободный мир его цузскэном, - ответил Кульканн. - Чем? - Храмом, по-аркски. - Понял. А где у вас тут рынок? Я не вижу, чтобы здесь люди меняли, продавали или покупали. Только несколько ремесленных - Тут живёт свободный люд, который мчится на встречу свободному ветру. Охотники и воины, которым нет нужды торговать здесь. Мы добываем товар для наших хоншоу. - Хоншоу это ваши торговцы? - Да, ты прав. Городок палаток, среди которого сновал люд, выделывали шкуры, делали луки и занимались подготовкой к охоте, пили и ели, веселились и жили крупными семьями, остался позади, когда они подошли к высоченной деревянной стене, за которой виднелись кроны пальм и тропических деревьев. Наверху не менее сотни воинов Каганата, вооружённых луками и стащившими несколько старых пушек из руин. Вместе со стволами инквизитор рассмотрел и луки баллист, оказавшихся здесь благодаря щедрости Союза. - Э-э-э-э, - остановил их воин в кожаной «чешуйчатой» броне, преградив путь тронутой ржавчиной глефой. – Хан, ты куда их ведёшь? - На встречу с Каганом. Их отправили забрать милейские побрякушки. - Как-то вы не слишком почётно выражаетесь о короне одного из знатных милейских родов, - вмешался Мирро. - Хорошо, проходи, хан. Но только следи за ними, чтобы они не занимались вещами, за которые пожалеют. Сигизмунд до сих пор не мог поверить, что корона оказалась на территории Каганата, в заброшенных руинах одного их древних фортов Святого ордена. По легендам, полторы тысячи лет тому назад один милейский аристократ приезжал в Эндерал, чтобы попытаться установить дипломатические отношения с коронной землёй Мальфаса. Его пригласили поохотиться в этих местах, где по рассказам охотников обитал могучий ватир, который в два раза больше своих сородичей. Естественно принц пожелал его собственноручно зарубить и отправился вместе со свитой из Святого ордена… в ходе охоты он и сгинул от лап ватира и его сородичей вместе с лучшими хранителями Эндерала, а корона считалась утерянной. О ней не слышали до тех пор, пока её не опознал каган, не нашёл в покинутом Орденом форте, которая туда попала видимо из рук солдата, что нашёл её в грязи. Так или иначе, но Велисарий решил венец вернуть, одновременно и наградив Мирро за отличную службу Эндералу и ревностное исполнение клятвы. Небольшие створчатые двери, встроенные в огромные массивные ворота, распахнулись, пропуская внутрь троих всадников. Остальных Кульканн отпустил заниматься своими делами. Взгляду Сигизмунда предстали хаотично разбросанные деревянные одноэтажные и двухэтажные здания, перемежающиеся с юртами и палатками, вместе образующими удивительный ансамбль. Здесь же инквизитор заметил и более роскошные наряды, либо сшитые местными мастерами из шкур шубы и тулупы, с выделанными кафтанами и халатами, либо купленные у караванов из Дюнного. Сигизмунд увидел и небольшие крытые рынки, на которых местное купечество предлагало перекупленные с юга апельсины, бананы, оружие или одежды с книгами или зельями. По две-три лавки под палаткой с горстью вещей – вот весь рыночек, и тот скудный ассортимент, который могут предложить местные торговцы. - Всё же вы торгуете, - ехидно заметил Сигизмунд. – У вас есть места продажи. - Не совсем, инквизитор. У нас нет традиций отменной торговли, как у дюннийцев или аркчан, - заметив удивление в глазах инквизитора, ответил на него хан. – Нам это не нужно. Честный обмен всё заменяет. Мирро созерцал здешние архитектурные изыски, а точнее полное их отсутствие. Если Арк встречал исполинскими храмами, Дюнное огромными базарами, а Речное незабываемой сельской местностью, то вот Новый Аксаман простыми хижинами из дерева или палаток, в которых и жили люди. В них же нашли своё место жилые дома и тренировочные для стрелков, разделочные и хранилища, а просторные участки местности, с изысканными каменными алтарями играли роль соборов. Вместо статуй – высоченные деревянные столбы с резьбой или повязанными ленточками, у которых сияли монеты и украшения, растения, пища или иное подношение. - Столбы Всесоздателя, - тихо произнёс Кульканн. Лес в этом месте был практически уничтожен и пущен на постройки, только малый участок у огромной стены остался в первозданном виде. Другие деревья на громадных территориях постигла судьба стать стройматериалом для многочисленного полукочевого народа. Инквизитор повернул голову налево, где отблеском света уходящего солнца сияли медные крыши древнего пирийского города, что ныне заселён и возрождён в новом блеске славы. Старый Аскаман изменил название, преобразившись. Серый камень был очищен от наветов времени, башни и ворота отчищены и натёрты до блеска, а скалу, внутрь которой и уходил град погибшей цивилизации, опоясывали четырёхэтажные чуть косые хижины, в которых поселилась многочисленная знать Каганата и защищённые стеной. - Нам туда? – спросил Сигизмунд, показывая на пирийские строения. - Нет. Каган сейчас на пиру. Проскакав через стихийно образованные витиеватые и постоянно изменяющиеся улочки, три всадника оказались на большом поле, окружённом чредой палаток и зданий. Сигизмунд здесь увидел огромное количество всякого народа, которые расселись у множественных костров на шкурах. От десятков кострищ поднимаются бесчисленные столбы дыма, исходит аппетитный запах жаренного мяса. Взгляд инквизитора подмечает большие кувшины, из которых по кружкам и плошкам разливается белая жидкость, делающая праздных людей хмельными. - По какому поводу праздник? – спросил Мирро, слезая с лошади, взирая на обилие сыра, овощей, курятины, конины и леоранины, смотря на пляски и внимая горловым пениям; единственные, кто был спокоен и бдителен – сотни воинов, стерегущих порядок и спокойствие на празднике. - Великий Каган празднует заключение договора с аразеальскими лоялистами. Теперь мы – братья. Трое ступили в море гуляний и оказались посреди всеобщего сдержанного ликования. Нос будоражил запах жаренного мяса и браги, пуститься в безудержные танцы. Жар костров опаляет кожу, а их блеск, содрогание языков пламени так и манит сесть у них и внимать весёлым песням о победах, либо плакать под пение о гибели великих героев. Они подошли к самому большому костру, за которым на десятке шкур расположился человек, подле которого службу несли лучники в полном ламеллярном броне, доспешной юбке до колен и позолоченным шлемом с конским хвостом. Рядом сидит высокий черноволосый мужчина с миндалевидными карими глазами, облачённый в расшитый золотом и алым атласом тулуп, с сапогами. - Великий каган Аль-Хаббад, к вам пришли Мирро и Сигизмунд за короной, обещанной вами пред Велисарием. - Хорошо, хан, свободны, - отмахнулся сидящий владыка Каганата. Ледяной взгляд Мирро встретился с хитрым взором широких цвета дуба глаз Аль-Хабадда. Каган нашёл удобными для себя короткие сапоги, просторные штаны и кафтан коричневой расцветки, утянутый широким поясом. - Господин, - чуть поклонился Мирро. – Корона. - Я знаю, знаю, - каган подозвал к себе одного из воинов и забрал у того деревянный ларец, тут же протянув его ассасину. В цепких пальцах «окаменелого» оказалась довольно внушительная шкатулка. Открыв её чёрную лакированную крышку, он увидел золотое, отполированное украшение, усеянную сверкающими изумрудами, сияющую массивным рубином в центре. Мирро нежно погладил её и бережно взял двумя пальцами, поднимая с алого бархата. Сию секунду она блеснула в свете костров, отразившись хищными огнями в холодных глазах ассасина. - Благодарю, - он положил корону и захлопнул ларец. – Теперь же позвольте откланяться. Меня ждут дела Фракции «Окаменелых», ждёт Миле и господа. - Конечно, - кивнул каган. - Прощай инквизитор Сигизмунд Гросс, - протянул руку ассасин, ощутив, как её сжала крепкая мужская ладонь. – И помни, что цена за порядок порой бывает слишком высока, но мы должны её заплатить ради жизни будущих поколений. Так говорят у «Окаменелых». - Хорошо, Мирро, я запомню эту мудрость. Они расстались. Инквизитор и ассасин, чьи пути удивительным стечением обстоятельств соединились, вместе они прошли удивительную дорогу борьбы против зла, стезю веры и надежды на победу. Кошки заскребли на душе и уныние овладело сердцем инквизитора при виде спины Мирро… столько событий уходит в забытье, остаётся за плечами. Чем он теперь займётся? Кайль уйдёт в руки Инквизиции, наступление на фронте обойдётся и без знатоков тёмных сил, ибо в них нет нужды – победа в одном шаге. Сигизмунд на мгновение подумал, что он хотел бы оставить дело бескомпромиссной борьбы против тьмы и отправиться на покой, но кто кроме него и таких как он будет сражаться супротив адептов тёмной силы? - Вы не хотите остаться? – прозвучал вопрос от Кагана. – Гостем будете, выпьете и послушаете песни о великих героях нашего народа. - Почему бы и нет, - Сигизмунд присел на шкуры рядом с Аль-Хаббадом и аразеальским послом, его взгляд приковался к огромному кострищу. - Принесите лучшего вина, - тихо попросил каган и повернулся в сторону инквизитора. – Как тебе наша земля? И столица? - Прекрасно, - тяжко выдохнул Сигизмунд, касаясь кольца. – Я никогда такого не видел, если честно. - Эндерал огромен и полон уникальных явлений, наподобие живых динозавров или мистических артефактов. А также уникальных народов, которые считали дикарями и беспутными. - Вы правы, - инквизитор взял бережно поднесённую плошку, с плескающимся пенистым вином и обагрил губы в ней, наслаждаясь терпкой ароматной теплотой. – Вы так и не познакомили меня с послом, господин каган. - Ыш’Кызырг, посол Аразеальского Северного царства, - сам представился мужчина с миндалевидными глазами. - Ваши предки имеют скараггские корни? - Вы правы, - мужчина поднёс вино и осушил тару до дна. – Несмотря на то, что моя мать скараггчка, я добился вершин северного Аразеала. - А на юге, в пустошах и предгорье собрались все, кто так и не признал власть цивилизации? - Именно так, господин. Отступники, которые покланяются кровавым богам – вот кто они. Но всё же в них есть сила… которая помогла им выиграть в последней войне. - Я слышал, что они отложили лук и саблю, не так ли? - Не так давно мы заключили соглашение о перемирии. Племена юга, повстанцы и мятежники оттеснили нас на север, но они так и не смогли взять сеть фортов и крепостей. В итоге и их силы были истощены настолько, что они не могут продолжать войну. - И вы договорились о мире, - допил вино Сигизмунд. – Что ж, я надеюсь, что это перерастёт в нечто более ценное и… долгосрочное. - И надеюсь, что Аразеал не постигнет судьба Этер-Матара, - усмехнулся посол. – Я смог посвятить пару минут вашему Преданию. И я удивлён, что столь великое и славное государство могла постигнуть столь мрачная судьба. Сигизмунд вспомнил, как закончилась «эпоха закона» и начались времена скитаний для верных Творцу. Держава, великое царство народа Его, ведомый пророками, а затем и царями, стал отступать от Его заветов, всё больше интересуясь чёрной магией, творя неугодные жертвоприношения, а также посвящая души более блуду и распутству. От обычного уклонения от путей заповедей до откровенного предательства веры в Единого прошло много лет за которые Этер-Матар раскололся, погряз в жестокости, сладострастии и фанатизме, пытавшегося сдержать их. Храм объявил анафему царю и его двору, который по наитию жены открыто стал поклоняться иным богам, воздавая им кровавые жертвы, и кидая под ноги идолов золото, серебро и людей. Царство ответило репрессиями, став убивать священников и рушить поместные храмы. Тогда яд проклятия был остановлен пророками, избранными Им чтобы показать всю тщетность веры в идолов… где она была посрамлена на горе во время испытания. Царство стало приходить в себя, храм смог отчасти отправиться от потерь, однако царь не оставлял планов полностью принудить страну к вере в иных богов, двор же настолько развратился, что с радостью принял сию идею. И тогда карающей рукой его были направлены те, кто раньше, по праву крови и расы носил блеск достоинства священства Творца. Аэтернийские орды хлынули в Этер-Матар, захватывая город за городом, пока не подступили к стенам столицы. Итог страшен – смогла вырваться лишь горсть народа, вынесшая часть освящённых реликвий, царство лежало в пепле и руинах, Его храм был разорён и заброшен. Этер-Матар перестал существовать, вместо него возник Треомар – королевство аэтерна. Так началось время скитаться по всему миру тем верным, которые ещё сохраняли светлую истинную веру в Него, как рассказывает Предание. - Вы совершенно правы. Но такова история «Общины Завета». Она отошла от Его законов и осталась одна против врагов. - Что ж, какова бы не была история, главное смотреть в будущее! – поднял вино посол. – И оно весьма туманно… и всё благодаря тем, кто взял венец власти на этой земле. Мир действительно меняется. Инквизитор это видит в людях, которые постепенно смотрят на иные жизненные ориентиры, державы, которые раньше враждовали, сейчас заключают мир. Это чувствуется в перемене самих идей, за что и решил поднять чарку воин веры: - Давайте выпьем, - поднял плошку Сигизмунд. – За ваше перемирие, и чтобы оно было вечным. И за новый порядок, который никто не сокрушит в осколки.