***
Сатору и Гето о чем-то спорили. Один кричал об уважении к старшим, а другой его передразнивал. Тренировка уже прошла, и довольно удачно. Только вот Наоми вообще не веселилась. Ее очень давно не тренировали, проклятая энергия все никак не хотела собираться в одну кучку, так ещё и клинок не поддавался контролю. В конце занятия Масамичи похвалил Хисако за ловкость. Она совсем не получила никакого урона от занятия, в отличии от других. С самого детства девушка училась уворачиваться от ударов. Ее ловкость была на вершине. Пока парни спорили, громко крича на весь стадион, Наоми сидела на земле, облокотившись спиной о трибуну. Сверху, позади неё сидела Секо и крутила прядь волос на палец, наблюдая за спорящими между собой Гето и Годжо. В руках Хисако крутила маленькую фотографию трёх пьедесталов, на которых что-то лежало, и все три были подписаны. К сожалению, что именно было написано, Наоми не смогла прочесть, было слишком размыто. Позади них был стенд с разными объявлениями, которые тоже были размыты, и прочесть их было невозможно. Эту фотографию она нашла вчера в храме. Фото лежало на столе, под старыми рисунками Наоми. Если бы девушка случайно не задела листочки остатками нагинаты, то навряд ли бы вообще нашла эту вещь. Что это за место? Где оно? Для чего эта фотография там лежала? Столько вопросов и ни одного ответа. — Что за фото? — Секо пододвинулась ближе, смотря на фотографию. Наоми вздыхает и протягивает ту ей. Может, хоть она знает, что это за место. — Без понятия. Нашла вчера в храме, — за то время, пока длилась тренировка, Наоми и Секо успели хорошо поладить, их даже несколько раз одергивал Яга, чтобы они не болтали, а занимались делом. — Знаешь, что за место? — Хисако с надеждой смотрит на Иэйри, но та, разглядывая фото ближе, лишь отрицательно качает головой. Вздох, полный безнадежности, сам вырвался из уст Наоми. — Ого! Это же музей мистики! — Годжо, который упал рядом с Наоми, выдергивает из ее рук фотографию, рассматривает его. — Откуда у тебя это фото? Там же запрещена съёмка. — Ты знаешь это место?! — радостно подпрыгивает Хисако, смотря на Сатору глазами полными надеждой. Парень довольно улыбается и протягивает фотографию обратно. — Конечно знаю, это же самый строгий музей. В нем ещё хранят магические вещи, которые техникум не смог выкупить, — он выставляет один палец вверх, продолжая довольно улыбаться. — А ещё в этот музей его не впустили, потому что на экскурсию он взял сладости, а там еда запрещена. Всю экскурсию он просидел на лавочке, возле музея, — говорит Гето, и Хисако слышит, как смеётся Секо. Видимо, это правда. Годжо подскакивает на месте, уже недовольно глядя на Суругу. — Так вы знаете, где находится этот музей? — Хисако смотрит то на Годжо, то на Гето с Секо. — Знаем, но он находится за пределами Токио, в маленьком поселке, — в разговор включается Иэйри. Гето кивает ей, а блондин что-то бурчит себе под нос. — Но нас одних туда не отпустят, если и ехать, то только с Ягой-сенсеем.***
— Как же я не люблю поезда, — ворчит Годжо, залезая на верхнее спальное место. Секо смеётся с него, попутно читая книгу. Перед девушкой сидели Суругу и Наоми, они что-то обсуждали, параллельно жестикулируя руками. Все-таки, уговорить Ягу-сенсея у них получилось. Он согласился, но, кажется, не понимал, почему так резко все четверо захотели в этот музей. Отмазка пришла в голову Годжо, который сказал, что Наоми хочет посмотреть на него. Видите ли они активно обсуждали это место, и, наслушавшись, девушка тоже захотела туда. Мужчина не был против такой поездки, наоборот, даже рад, что его ученики захотели чему-то да научится. А такая поезда как раз для них. Только на этот раз Сатору не дали пронести сладкое в поезд, дали лишь пачку крекеров и воду. Конечно, блондин долго возмущался, но потом все же сдался. Сама же поездка на поезде была около девяти часов, даже с быстрым поездом. И Годжо опять долго сопротивлялся, отказывался и говорил, что подождёт их в техникуме. Масамичи поговорил с непослушным учеником, что тот аж без шума доехал до станции. Что такого ему сказал сенсей, никто не знал, да и знать не хотел. Как только ребята сели в поезд, Сатору вновь стал возмущаться. Сначала из-за того, что едут они в ночь, и ему придется вставать утром, а потом из-за того, что спать он будет на верхнем месте. Но как только Яга дал ему пару подзатыльников, тот успокоился. Сам же мужчина ехал в соседнем купе, так как в пятером в одном было ехать нельзя. Никто и не возражал, что Масамичи будет отдельно. Сейчас же Сатору улёгся наверх и читал какую-то мангу. Наоми даже подумать не могла, что он читает манги, да и Суругу с Секо удивились, когда в руках у него оказался не телефон, а книжка. Годжо лишь буркнул на них, видите ли в поезде не ловит сеть, поэтому он не сможет сидеть в телефоне. Иэйри читала что-то научное, иногда выпивая кофе. Наоми с Суругу все также разговаривали. Болтали они на разные темы: сначала о поезде, потом о музее и плавно перешли на истории из жизни. Брюнет рассказывал о днях учения в техникуме, а Наоми о своих тренировках с бабушкой, про школу и гулянки, также рассказала про Хуми. Суругу рассказал про свою недавнюю миссию по изгнанию проклятий первых рангов, активно жестикулируя руками. Хисако внимательно его слушала, не упуская ни одной детали. На самом деле ей было очень приятно слушать Гето. Все его рассказы были увлекательными и даже гипнотизирующими. Хотелось слушать его ещё и еще. Когда брюнет закончил с рассказом, то Наоми немного поспрашивала у него подробности, иногда шутила. — Мне бы хотелось кое-что узнать, — Наоми отпила воды, закрыла банку и посмотрела на Гето, в ожидании продолжения. — Вчера в храме, когда я только пришел, твое состояние было критическое, ты еле на ногах стояла, а потом в один момент твое состояние стало нормальным, будто ничего не произошло. Что это было? — В принципе Наоми ожидала такого вопроса с его стороны, ведь она так и не объяснила этот маленький моментик. — Техника моего клана, — отвечает Наоми. — Регенерация глаза, могу вылечить рану, извлечь из тела яд, восстановить сломанную кость, но больше одной регенерация не сможет. То есть у меня лимит на ломание костей и глубоких ран, как от пули или ножа. Также не имею возможности остановить регенерацию, то есть, если я как-то поранюсь, то это сразу же излечится и заберёт у меня большое количество энергии, что заблокирует мне большую часть техник. Возможно, в будущем, когда я получу больше информации, то смогу и этот лимит убрать. — А из какого ты клана? — Секо выглядывает из-за книжки, задавая вопрос. Все-таки, она их попутно слушала. — Хисако, — отвечает Наоми. Девушка подпрыгивает на месте, откладывая книгу в сторону. — Ого! Я думала, все из этого клана сгорели. Как ты смогла выжить? — Наоми уже привыкла к таким вопросам, поэтому этот ее ни капельки не обижает и не задевает. Да и чего-то обидного Секо точно не пытается сказать, просто обыкновенное любопытство. А Годжо вовсе и бровью не повел к их разговору, как лежал, так и лежит. — Меня спасла бабушка, служители ее клана вытащили меня оттуда. — Секо протягивает букву «а», а Суругу же снимает обувь и закидывает ноги на спальное место, после чего с задумчивым лицом прикладывает палец к подбородку. — Интересная техника, — говорит Гето, он уже знает из какого она клана, его это не удивляло. Хисако ухмыляется, складывая руки на груди. — Но мне крупно не повезло, — и вот уже от приподнятого настроения Наоми ничего не остаётся, ее руки падают на колени, а взгляд становится печальным. Брюнет и русая так и задают немой вопрос: «почему?». — Мой отец был главой клана, который хотел, чтобы в его семье были только сильные дети. У меня было два младших брата и одна старшая сестра. И как же мне не повезло родиться с особенностью, в виде двух сильных глаз моего клана. — Наоми делает паузу и вздыхает, ее пальцы теребят ткань брюк. — Он тренировал нас, почти всегда это были тренировки ближнего боя, где он нас просто избивал, а не учил чему-то. Больше всего доставалось мне, ведь я, по его словам, «особенная», — взгляд Наоми тускнеет, как туча на чистом небе. Суругу кладет руку ей на плечо, а Секо чуть присвистывает, совсем невесомо касаясь ногой о ногу Наоми. Хисако смотрит в окно: солнце уже почти село, оставляя после себя приятные глазу оттенки. — Ну ладно, я, пожалуй, спать! — уже веселее прикрикивает девушка. Суругу хочет что-то сказать, но Наоми быстро запрыгивает на верхнюю полку. Ехать им ещё около восьми часов, да и уже закат, даже не закат, а его конец. Хисако укрывается одеялом по голову. Она хочет скрыться от этого мира. Впервые за несколько лет она рассказала часть своей жизни, то, что она хочет навсегда забыть и никогда не вспоминать. Сейчас же, она совсем не заметила, как рассказала это и даже не заплакала. Обычно, когда Наоми рассказывала что-то из своего детства, то ее пробивало на слезы из-за ужасных воспоминаний. А сейчас, ни слез, ни чего-то подобного. На душе становится странно. Как будто она скинула что-то очень тяжёлое. Возможно, этого ей и не хватало? Поэтому и было так тошно? Возможно, а может и нет. Все-таки, воспоминания о всей своей чокнутой семейке ей придется вспоминать еще не раз и точно не два. Так как сейчас ей предстоит раскрыть большинство тайн клана, которые ей тоже безусловно были интересны. Но тот факт, что Наоми вновь придется вспоминать моменты из детства, ее совсем не радовал. Только один член семьи любил девушку — её младший брат, Нэо. Он всегда поддерживал Наоми, помогал обрабатывать раны, после тренировок с отцом, и просто заботился о ней. Он был младше на два года, и поэтому встрять между Наоми и отцом не мог, так как просто был слабее. Глава семьи даже бы не побоялся поднять и на него руку. Нэо много раз извинялся перед Наоми за то, что не может ей никак помочь, особенно, когда отец избивал Хисако до полусмерти, а потом никому не разрешал обрабатывать раны, даже ей самой. Но девушка уже в девять лет смирилась с этим. На тот момент ее силы регенерации не было, то есть залечить раны она не могла, так как была слишком слаба. Отец говорил, что так она быстрее получит всю свою силу, а в итоге не получила ничего. Когда солнце окончательно село, Наоми вынырнула из-под одеяла. Она вдохнула воздух в лёгкие, а затем выдохнула. Все уже лежали под одеялами, спали. Сколько она так пролежала под пленом ткани, Наоми не знала. За окном было темно, даже несмотря на то, что уже середина весны. Да и было достаточно тепло для такого времени года. Девушка поворачивает голову вбок, смотря на Сатору. На его подбородке лежала открытая манга, ноги закинуты на полку прямо перед ним, так как его рост позволял так сделать, одна рука на груди, а другая придерживает низ манги. Хисако вдыхает, вновь глядя на потолок. — Тяжёлое детство однако, — из-за шума поезда, Наоми еле услышала шепот Годжо. Девушка быстро поворачивает голову в его сторону, а тот уже лежит на боку, одна его рука под головой, а вторую положил на себя. Он слабо улыбается. — Никому такого детства не пожелаешь, — Наоми слабо улыбается. — Даже врагу, — также шёпотом отвечает та. Сатору кивает, также улыбаясь в ответ. — Верно. Наоми смотрит ему прямо в глаза. Его глаза красивые, небесно-голубые. Они так и манили к себе, так и говорили: «Укради меня и не отдавай». Они и правда шли ему, в придачу к белоснежным волосам. В первую встречу она не придавала никакого внимания его внешнему виду, а сейчас он казался ей необычным. Конечно, он, наверняка, не единственный имеет такую внешность, но вживую Хисако такую видит впервые. Парень не может смотреть ей в оба глаза, так как один прикрыт челкой. Девушка всегда закрывала свой левый красный глаз от людей, ведь за это ее дразнили всю младшую и среднюю школы. Она всегда прикрывала его русой челкой, чтобы никто не видел. Хисако не скрывала свой правый голубой глаз. Такой же, как у Годжо, только с небольшой примесью фиолетового, совсем немного. — Ладно, я, пожалуй, спать, — зевает парень и отворачивается на другой бок, спиной к Наоми. — Спокойной ночи. — Спокойной. Даже зная, что Хисако толком не спит по ночам, он пожелал ей спокойной ночи. Наоми ещё несколько секунд смотрит ему в спину, а после и сама отворачивается к стенке. Спать в форме техникума было, наверняка, неудобно, хотя и спать девушка точно не сможет. Она боялась, что если сейчас заснёт, то ей вновь приснится отец, а кошмары с ним она боялась большего всего на свете. В обед ребята уже прибыли к музею. Наоми до сих пор не понимала, почему название именно: «Музей мистики»; и каким образом он может быть связан с ее кланом? Не могла ведь эта фотография сама там оказаться, и никто не мог ее туда положить. Да и состояние фото было хорошее, нигде не порвана, негрязная. Как будто ее сделали день назад и просто положили на тот столик. Она даже толком не знала, что ей делать. Из всего, что она нашла — это фотография, и все. Что делать дальше? Куда идти? Музей был не сильно большой, средний. Обычное здание типичного музея: белый с двумя колоннами, небольшим крылечком и крышей треугольником. Три длинных в ширину ступени, рядом по два больших горшка с цветами. Что это были за цветы, Наоми не знала, она вообще толком не знала названия цветов, кроме элементарных. К примеру, мак, подсолнух, ромашка, роза и остальные самые запоминающиеся виды цветов. Погода была нежаркой и нехолодной. Было яркое солнце и прохладный ветер. Годжо и Суругу шли впереди Масамичи, так как уже знают куда идти. Рядом с Ягой шла Иэйри. Позади всех была Хисако. Она шла, разглядывая фотографию, вертела ее в руках, искала скрытые послания, даже дула на нее, думая, что так может появится хоть какой-нибудь текст. Глупо, но почему бы не проверить. Нужно ведь где-то искать подсказки. Внутри музей казался ещё больше. Большой зал, в телесных тонах, два дивана напротив друг друга, круглый стол с вазами, в которых стояли белые розы. Пока Наоми разглядывала все вокруг, Яга разговаривал с экскурсоводом. Все разбежались по залу. Годжо и Суругу строили из себя критиков, стоя напротив портрета какой-то женщины. Секо стояла рядом с Наоми. Русая посмотрела на фото, прищурила глаза и приложила палец к подбородку. Хисако пробегается взглядом по залу, она не видит хоть чего-то похожего как на фото. — Я без понятия, где это, — говорит Иери и уходит к учителю. Наоми вздыхает. Дальше их ожидает экскурсия по музею. Самая первая часть экскурсии была невыносимо скучная. В единственном Наоми была согласна с Сатору: они оба плелись сзади, тускло смотря по сторонам. Вокруг были одни старинные вазы, картины и какие-то артефакты. Её все ещё волновал вопрос: почему именно «Музей мистики»? Девушка смотрит на Годжо, который засунул руки в карманы и незаинтересованным взглядом смотрел на картины сбоку. — Почему именно «Музей мистики»? — все-таки, Наоми озвучивает свой вопрос вслух. Кроме Сатору ее никто не услышал. Парень лениво повернул в ее сторону голову. — Вообще, раньше этот музей назывался «Музей Магии», но Киотский техникум взбунтовался, и слово «Магии» сменили на «Мистики». Конечно, старейшин это все ещё не устраивало, да и сейчас тоже, но пока они ничего не могу с этим сделать. А ещё этот музей поделён на две части: одна для обычный людей, а другая поучительная, и для магов, и учеников, — объясняет Годжо. Наоми произносит тихое «Ага». — Киотский техникум? — Хисако заинтересовал второй техникум. Сколько таких магических школ? — А, точно, ты же не знаешь, — блондин поправляет темные очки, проводит пятерней по волосам, скорее всего, он думает как объяснить. — Ну, короче, кроме нашего техникума есть ещё один. Думаю, потом как-нибудь, в другое время, тебе все объяснят. Наоми хмыкает, вновь смотря на скучные портреты. Остальная экскурсия была точно такая же, скучная. Последний раз, когда Хисако была в музее, то ей было в разы веселее. Единственное, что зацепило её, это один артефакт. Он был в виде розы с клубникой. Красивые алые камни. Сам артефакт был из золота, хранил его какой-то древний клан. Наоми прослушала название клана. Только это её заинтересовало. Остальную часть она с Годжо еле как плелась. Даже Суругу с Секо шли бодрее, хотя им также было скучно. Когда экскурсия перешла в зал с различными орудиями, от которых Наоми смогла почувствовать проклятую энергию, стало куда более интересно. Как она поняла, этот зал был исключительно для учеников магических техникумов и, соответственно, магов. Девушка с любопытством рассматривает клинок, лежащий под стеклом, прямо перед ней. Он был чем-то схож с клинком ее отца. Длинная красно-черная рукоятка, остро заточенное лезвие. Рукоятку и лезвие соединяли красно-голубые камни. Они блестели на свету, переливаясь между собой. Наоми подносит руку с стеклу. — Хороший выбор, девушка! Это великое оружие, великого война! Он был из сильного клана Хисако! Глава клана, Дейм! — Наоми резко одергивает руку в сторону. В ушах начинает звенеть. Девушка смотрит на клинок, а затем на руку. Она сжимает и разжимает ладонь, делает несколько глубоких вдохов и отходит в бок. Сатору, Суругу и Секо хотели пойти следом за ней, но их остановил Масамичи. Экскурсовод с непониманием смотрел на них, а когда Яга ему что-то сказал, то он вскрикнул и продолжим рассказывать. Девушка моргает, много и быстро. Она пытается привести себя в чувство. Ее терзают сразу несколько вопросов: откуда у них клинок отца? Как они его получили? И как узнали, что он именно его? И, конечно же, с каких пор он великий воин? Разумеется, он был силен, но чтобы назвать его сильнейшим воином... Нельзя было точно. Хисако грубо сует руки в карманы, хмурится и чуть ли не сгибается в три раза. — Все нормально? — тихий голос сверху. Масамичи положил руку ей на плечо, чуть сжимая его. Наоми тихо угукает ему, ещё сильнее хмуря брови. Ее настроение вмиг ушло под землю, девушке стало тускло и грустно. Ей в голову сразу же стали лезть воспоминания с ее отцом, его жестокие тренировки, вечные крики, скандалы, словесные унижения. Так и хотелось реветь от всего пережитого, но нельзя. Не при ребятах и Масамичи. Нельзя. — Точно? — ещё раз спрашивает Мужчина. — Все нормально, — Наоми выпрямляется. Она натянуто улыбается, и Яга это точно замечает. — Что вы ему сказали? Что-то про меня? — спрашивает Хисако. Краем глаза она увидела, как сенсей что-то сказал экскурсоводу. — Не беспокойся, про твой клан я ничего не сказал. Я сказал, что экскурсию можно продолжить, а тебе просто стало не по себе от оружия, — Масамичи убирает руку с плеча Наоми и отходит назад. — Думаю, нам следует догнать остальных. Девушка кивает и следует за ним. Хисако хмуро, последний раз, через плечо, смотрит на клинок. Все-таки, Яга заботится о своих учениках. На вид строгий и даже немного пугающий мужчина, а на деле — заботливый, можно сказать, отец. Когда Наоми и Масамичи, наконец, догнали всех, то Сатору моментально развернулся, он хотел подойти к Хисако, но в очередной раз ему не дал сделать этого Яга. Он взял его за плечо и, развернув обратно, подтолкнул к Суругу и Секо. Наоми опять плелась позади всех. Ее все никак не покидали мысли о клинке отца. В их клане хорошим оружием считались именно те клинки, которые были чуть меньше обычного меча, но не менее полезными. Глава клана и его семья имели особые отличительные черты клинка. Например, у братьев Наоми, Нэо и Норио, были парные клинки. То-есть, когда они были рядом с друг другом, то их оружие становились сильнее, а когда вдали друг от друга, то слабее. У старшей сестры, Нари, клинок был короче обычного и тоньше. Так как старшая сестрица лучше всего владела именно лёгким оружием, чем-то более тяжёлым она не умела пользоваться. А у самой Наоми, клинок отличался камнями и рисунками на рукоятке. У людей в клане не было клинка, он был но только у стражи и у семьи клана. Остальные пользовались мечами, катанами и всем похожим. Все-таки, в голове летают воспоминания о всей семье Наоми. Радостные, веселые, грустные, ужасные. Они были. Все до единого момента. Наоми помнила каждую секунду, проведенную в поместье клана. От всех воспоминаний становилось тошно. Когда прошло около десяти минут, к Хисако подошёл Сатору. Сделал он это так, будто засмотрелся на картину. Его примеру последовали и Секо с Суругу. Только Иэйри словно случайно уронила телефон и остановилась, чтобы его забрать, а Суругу просто подошёл к Годжо, якобы вместе с ним засмотрелся на пейзаж. Когда все трое уже медленным шагом шли по бокам от Наоми, девушка тускло на них посмотрела. — Это кто-то из твоего клана, верно? — спросил Суругу, выглядывая из-за Сатору. Наоми кивнула ему. — Брат? — тоже задала вопрос Секо. Хисако никак не отреагировала. — Отец? — когда русая сказала это, то Наоми чуть передёрнуло. — Все правда нормально, — Наоми смотрит на каждого поочередно. — Ладно, я тебе поверю, — улыбаясь, говорит Секо. Она идёт быстрее, выходя вперед. — Будьте начеку, девочки. Мы ещё не нашли нужное нам место. Суругу что-то ворчит Иэйри, а потом следом ускоряет шаг. Сатору закатывает глаза на ее слова про девочек. Видимо, так Секо уже не впервые их подкалывает. Дальше Наоми погрузилась в свои мысли. Позабыла об экскурсии и даже о месте на картинке. Ее озадачило то, что клинок ее отца был здесь. Конечно, девушка не откидывала вариант, что это просто подделка. Но и выглядел он слишком точно для подделки. Она прекрасно помнила каждую деталь у этого оружия, каждый камушек. Когда Наоми сует руки в карманы брюк, то случайно задевает фотку, которая и вырывает ее из своих мыслей. Как только девушка вытащила фотографию на свет, то стала оборачиваться по сторонам. Вокруг не было ничего похоже. От слова вообще ничего. — Слушай, — тихо говорит Годжо, тыльной стороной руки слабо ударяя Наоми по плечу. — А это случаем не то, что мы ищем? Хисако смотрит на указанное место Сатору. Высока арка, за которой было помещение и три пьедестала. Девушка дернулась, огляделась по сторонам и быстро прошмыгнула во внутрь. Сатору последовал за ней. Комната была большой, вокруг разные стенды с плакатами, документальными листами и различными значками. Стеллажи с полностью заполненными полками. На самих полках стояли фигурки, папки, и опять кубки. В самом центре комнаты было три пьедестала, с двумя синими и одной красной подушками. На самих пьедесталах были стекла, как обычно. — Наоми! — шёпотом кричит Сатору. Девушка сразу же поворачивается к нему, он подзывает ее рукой к себе. — Смотри. На стенде висел документ с заголовком «Клан Хисако». Наоми и Годжо переглядываются, а затем девушка перелистывает документ. Было неудобно, так как приходилось держать рукой лист, чтобы прочитать следующий. Сатору смотрит на то, как лицо девушки с каждым прочитанным словом кривилось все больше. Содержание документа было отвратительно. «Глава Клана, Хисако Дейм, согласился дать нам интервью. Отвечая на несколько вопросов...» Несколько вопросов были скучны и неинтересны, но вот вопрос про семью, и насколько он силен... При чтении их Наоми морщились все сильнее и сильнее.