От пяти до восьми - секунда

Pov Лили Жизнь научила меня выбирать людей и место, думая о том, станет ли тот или иной переулок последним, что я увижу, или же человек, который будет рядом со мной в ту минуту, когда я навсегда закрою глаза. Жизнь прибивала меня гвоздями, кидала о бетонные стены не раз, из-за чего я научилась спрашивать себя «не станет ли этот день последним?». Каждое утро, открывая свои глаза в комнате, в которой провела все свое детство, я обдумывала и анализировала, что может случиться сегодня и смогу ли я проснуться завтра. Мой отец был тем еще ублюдком не только по отношению ко мне, но и к моим называемым братьям и сестрам, от чего становилось еще страшнее — а захочу ли я проснуться, узнав, что кого-то из них не стало. Когда умер Бен, мир рухнул в одно мгновение, объясняя, что так продолжаться больше не может, поэтому, когда все начали покидать академию, на душе становилось спокойнее. Они не погибнут, будут жить долгую, счастливую жизнь. Но Лютер оставался верен отцу и как робот ходил на миссии, не думая о последствиях. Мое сердце всегда замирало и я ждала. Часами смотря в окно, ждала когда же первый вернется. Однажды он вернулся с огромной раной, которая можно было показаться, уже не совместима с жизнью. Мама везла его на больничной каталке в комнату, куда попадали многие, но всегда своими ногами. Она не позволила мне войти внутрь, поэтому мне пришлось ждать у двери. Когда двери открылись и оттуда вышли лишь отец с матерью, слезы хлынули наружу. Я не хотела верить в то, что еще один брат покинул меня. Но мама успокоила тем, что все хорошо, что первый скоро очнётся. Это скоро было не как я думала пара дней, он лежал совсем не двигаясь несколько недель и мне казалось он больше не очнётся. Как же хорошо, что все обошлось и в скором времени он все же открыл глаза. Отец изуродовал его тело, но первый хотя бы остался жив, что не могло не радовать. А после отец отправил его на луну с какой-то «важной» миссией и я осталась одна. Снова. Жизнь научила меня смотреть на этот мир со страхом и пытаться жить полной жизнью. Когда я покинула академию и смогла улететь в другую страну, то решила испробовать все на свете, что только моя душа желала. Парни, клубы, наркотики, алкоголь. Экстремальный спорт, преступность, плохие компании. Все это моя душа желала, все это я пробовала и не всегда мне это нравилось. Вернувшись обратно в родную страну, я отстранилась почти от всего. Отдушиной были лишь мимолетные отношение и алкоголь. Эти вещи давали мне думать, что я не одна, не одинока. Смерть отца стала счастливой датой в календаре. Не потому, что этот больной ублюдок наконец-то откинулся, а из-за того, что своей смертью он смог собрать всех вместе снова. Я была рада видеть повзрослевшие лица братьев и сестер, черт, да даже Пятого, на которого давно хотела вылить всю свою злость за свою жизнь. Конечно, он в этом был виноват лишь отчасти, мне просто нужна была цель. Когда он неожиданно для всех появился, я вылила всю обиду и злобу, которая так давно копилась во мне. И только тогда поняла, какая же я дура, что для всех обид, выбрала именно его. Того, кто черт знает где прожил 45 лет, не имея возможности вернуться домой. И именно тогда я решила для себя, что больше никуда не отпущу его. Догоню в любом случае, даже если придется вновь стать быстрее скорости света и получить увечья. Слишком долго его не было рядом. Как же я была счастлива, что все наконец-то вместе. Но слова Лютера этим утром дали понять. Счастье никогда не останется рядом навсегда. Взамен на это приходит ужасное чувство безысходности и понимания того, что я вновь могу всех потерять. — Мы все умерли, — сказал тогда Лютер, рассказывая о том, что ему поведал Пятый о будущем. Я и подумать не могла, что все закончится так быстро. Через 3 дня мы все станем лишь удобрением для уничтоженной земли и никто не знал, как это предотвратить. А Пятый снова куда-то исчез, после того, как сходил с первым на встречу с черт возьми своей бывшей начальницей. Лютер объяснил, что ее зовут Куратор и она нашла Пятого в уничтоженном мире, где тот прожил многие года совсем один и лишь гребаный манекен был ему спутником в этом хаосе. Она дала ему работу, взамен на возвращение домой. Пятому приходилось убивать людей каждый день даже не задумываясь о том, заслуживали ли они этого. — И как нам это останови… — договорить мне не дал грохот и уже знакомое голубое свечение. На барную стойку, кто-то с грохотом упал, от чего мне пришлось отпрыгнуть назад, еле удерживая коктейль, любезно сделанный Диего, в руке. — Пятый? — воскликнула Эллисон, пытаясь прийти в себя от такого эффектного появления номера пять. — Все в сборе? — Пятый спрыгнул со стойки и отряхнув свою форму, повернулся к нам. — Апокалипсис через три дня и тот кто его остановит, это мы. — Мне бы твою позитивность, — Я обошла барную стойку, возмущенно оглядев пятого. — Какого черта, пятый? То исчезаешь, то появляешься падая буквально с небес. — Я кое-где побывал и пришел с наводкой, — он вытащил из кармана бумажку, передавая ее Эллисон. — Он причастен к Апокалипсису. — Харольд Дженкинс? — прочитала она и снова перевела взгляд на пятого. — Кто это такой? — Не знаю, — покачал головой номер Пять. — Это мы и должны узнать. Поэтому засунули все свои проблемы куда подальше и давайте уже наконец-то займемся делом. — Подожди, как нам это остановить? В тот раз мы все умерли, почему это должно получиться сейчас? — Лютер все еще не верил, что у семейки Харгривз хоть что-то может получиться. — Сейчас здесь есть я. И мы знаем кто причастен к гибели всего человечества.

***

— Я могу просто проскользнуть туда и забрать папку с информацией о Харольде Дженкинсе, — предложил Пятый, не понимая чего мы ждем сидя в машине. Но Диего лишь усмехнулся. — Я сделал звонок. Предоставь это мне, — после чего второй вышел из машины, оставляя Пятого, Эллисон и меня сидеть на своих местах. — Пока он разбирается с папкой, я схожу позвоню Ване. Она не отвечает мне и я переживаю, — Эллисон вышла из машины, направляясь к телефонной будке, что стояла неподалёку. — Надеюсь что скоро все станет как прежде, — взмолилась я, откидываясь на спинку сидения. — Лили, ты будешь жалеть о той жизни, что прожила, если у нас ничего не получится? — вопрос Пятого застал меня врасплох. — Что ты несешь? В смысле у нас не получится? Разве не ты кичился, что раз ты с нами то все отлично пройдет? — спросила я заглядывая через спинку переднего сидения на Пятого. — Какого черта? — Это просто вопрос, — раздражительно произнес Пятый. — У нас в любом случае все получится. — Ну… — я вновь села поудобнее. — Если это просто вопрос то… Жалеть я не о чем не буду. Я сделала все, что хотела, попробовала все что только могла, поэтому думаю, что мне не о чем жалеть. Конечно я бы хотела пожить подольше, если это возможно. В машине повисла пауза, от чего я с прищуром покосилась на Пятого. — А ты? — Да. Я слишком много времени потратил на убийства и попытку выживания в апокалипсисе, что не смог пожить для себя. — Пятый… Мне жаль, что тебе пришлось все это терпеть в одиночестве. — Я был не один. — Ты про своего манекена? — Кхм, в любом случае, умереть в этот раз я никому не позволю. Особенно тебе. Ты еще слишком молода для этого дерьма. — Ты говоришь как старикашка, — засмеялась я. — Мне 58, не забывай. — Да, да. Маленький Пятый, которому уже почти шестьдесят, прости, это немного сложно. Пятый усмехнулся, а после повернулся ко мне. — Слушай, ты когда-либо влюблялась? — С чего такие вопросы? Мои отношения в любом случае не такие серьезные, как твои с долорес. — Лили! Черт, будь серьезней. Долорес это совсем другое. Она была моим напарником в уничтоженном мире. — Да, я поняла. И да, влюблялась. В детстве, знаешь. — В детстве? — Мне было лет семь или восемь. У нас был в доме такой милый мальчик без имени, — на моем лице появилась улыбка, когда у Пятого она тут же исчезла. — Не смешно. — Я и не смеюсь. Это была детская влюбленность, поэтому не бери в голову. — Стой, то есть ты… — Да, в детстве я была влюблена в тебя.