Любовь со вкусом крови

Антон закрывает переписку, отбрасывает телефон на рядом стоящую тумбочку и затем следует в царство Морфея.                                     ***** Антону было три. Он сидел на кухне и ел черничный пирог, приготовленный его бабушкой по папиной линии. Его радости не было предела. Ему казалось, что всё хорошо, ведь мама — Джульетта и папа — Андрей вместе счастливо живут. Сейчас он находится у самой лучшей и любимой для него бабушки. Сейчас он чувствует нужность. Сейчас он чувствует беззаботное детство. Сейчас он испытывает приятное и тёплое чувство, обволакивающее и согревающее всё тело. — Антош, вкусно? — поинтересовалась старушка, сидящая рядом с внуком. — Очень, спасибо, — неторопливо кушая лакомство, поблагодарил ребёнок любимицу, на что она миловидно улыбнулась, даря маленькому Шастуну тепло. Приехала мама Антона. — Приветик, Джульетта, зачем пожаловала? — подала голос бабушка. — Я забираю Антона, — холодно бросила та. — Что-то случилось? — Мы с вашим сыном разводимся, а вашего внука он оставил на меня, — грубо взяв Шастуна за нежную ручку, прорычала женщина. Антон пока что ничего не понимал. — К-как так? — заикаясь, не зная куда деться, впала в ступор бабушка. — Джульетта, скажи, что ты шутишь... — Я не шучу, Людмила Олеговна. До свидания. Антона вы больше не увидите, — толкая мальчика, скулившего от грубых и жестоких прикосновений, в проход, безразлично разъяснила уже бывшая невестка. На следующий день у бабушки случился инфаркт. Маленькому Антону моментально сообщили и о разводе родителей и о смерти любимицы, совсем не заботясь о его девственно-нетронутой психике. Мальчик впал в депрессию. Он не выходил из своей комнаты, никого не подпускал близко и замкнулся в себе. Ведь мама всегда была строга с ним. Папа в основном относился безразлично, за исключением моментов, когда он спрашивал, как чувствует себя Антон, или нужны ли новые игровые машинки. Но Шастуну всё-таки отец был дороже матери, ведь он больше проводил с мальчиком в младенческом возрасте времени, чем породительница. А также он дарил маленькому ребёнку подарки, играл с ним, иногда даже поддерживал и защищал. Но бабушку он любил больше, чем вышеперечисленных людей. Намного больше. Ведь она больше всех их проводила с ним время. Ведь она больше всех их защищала, учила и помогала. Ведь она больше всех других любила его. И в один миг её не стало. И в один миг Антон будто бы лишился всего. И в один миг Антон стал одиноким. Мать завела себе нового ухажёра — Виктора, который, кстати, вместе с ней издевался над ребёнком с трёх лет. К ним ещё присоединился Ваня. На самом деле Иван — неродной брат Антона. Он — сын Виктора. Джульетта и её ебарь не женились, но живут вместе. Мать попросила собственного ребёнка называть её избранника — отчимом. Шастун невзлюбил нового партнёра родительницы, он был достаточно жестоким и при любом сопротивлении прибегал к насилию. Но, наверно, его плюс в том, что он никогда никому ни в чём не отказывал. Хочешь дорого погулять — попроси и получи. Хочешь телефон последней версии — попроси и получи. Хочешь ноутбук последней версии — попроси и получи. Хочешь крутой компьютер — попроси и получи. Хочешь дорогущую машину — попроси и получи. Антону шесть. Нетрезвая мать собирается в магазин за продуктами и сообщает об этом «мужу» и сыну. Шастуна передёрнуло. Он не хотел оставаться один вместе с отчимом. Ему страшно. — Мам, не уходи, пожалуйста, — начинает плакать и паниковать маленький мальчик, догоняя маму, хватая ее за подол юбки, ведь он сильно боится боли. Но Джульетта на это лишь равнодушно смотрит, уходит и запирает за собой дверь. — Тош, — из уст пьяного отчима это звучало странно, страшно, неожиданно, многообещающе и угрожающе. — Иди сюда, — ребёнок стоит около двери, боясь лишний раз двинуться, дабы не испугать, или разозлить маминого хахоля. — Сюда иди, — резко ударив по столу, который, казалось бы, жалобно хрустнул от такой тяжёлой руки, зовёт к себе мужчина. Ребёнок начинает сильнее реветь, скулить, паниковать и тараторить, пока отчим медленно подходил к своей жертве: — Не надо. Пожалуйста. Виктор подошёл очень близко, опустился на одно колено и утирал слёзы с щёчек запуганного мальчика. Антон же такого не ожидал и просто затаил дыхание. — Надо. Сильно раздражаешь меня. Ты такой слабый. Нужно уметь стоять за себя и давать отпор, — маленький Шастун не ожидал таких нравоучений впервые не насильственного характера. Мальчик почти повёлся, но его тут же толкнули в бок, посему он упал на пол и расшиб себе коленку. На протяжении тринадцати лет ребёнок не мог жить нормальной жизнью. Он потерял свое беззаботное детство. Он потерял смысл слова «семья». Он потерял смысл жизни. И даже, когда он сидел на той же кухне, на которой вместе с ним стояла его бабушка, просто Антон тайком сюда пробрался, пока мама и отчим были на работе. Он попросту уставился на кафель, не отрывая взгляда и размышляя: «За что мне такая жизнь..?» Практически всю жизнь Шастун страдал. Точнее.. его заставляли страдать. Антон жил так до девяти лет, ведь в его жизнь вдруг вошла она — Марфа Степановна. Лучик света, напоминающий на его умершую бабушку. Но насилие продолжалось. Но домохозяйка помогала, поддерживала, не заметно для строгих Джульетты и Виктора. И однажды, Антон встал из-за, судя по всему, ругающихся «родителей». Они ругались, как кошка с собакой. Но тут случилось нечто. Виктор поднял руку, соответственно, для удара... ...мать и её партнёр побледнели, всё потемнело, картинка рассеялась, стали быть видны только мутные силуэты, а рядом послышался бархатный голос: — Просыпайся, барашек. И его тут же начали трясти. Требовательно, вынуждающе и нагло. Шастун разлепил глаза и увидел рядом Арсения Сергеевича, раздраженно смотрящего и держащего его за плечи. Ну да, конечно. А кого ещё можно было ожидать ранним утром. На часах семь. Антон уже успел это узнать. Свет восходящего солнца проступил достаточно заметно. — Что такое, Арсений Сергеевич? — потирая веки, спрашивал подросток. — Сейчас я тебе объясню, что такое. У нас целый час. Мы успеем, — двусмысленно выразился врач, грубо взяв ребёнка за руку и тут же поведя в мужской туалет. Шастун, по дороге несколько раз зивая, вообще не заботится о том, что с ним сейчас сделают. Ну, а какая ещё реакция должна быть спросонья. Но он отрезвляется, когда чувствует, что его жёстко и неожиданно прижимают к кафельной стене, предварительно схватив за шею. — Не насилуйте меня, пожалуйста, — говорит юноша, чуть заметно улыбаясь, но с лица улыбка тут же пропадает, ведь врач из-за чего-то разозлен и крепко держит ребёнка за шею, иногда надавливая и вжимая в стену. Теперь Шастун понимает Диму. — Да не буду я тебя насиловать. Просто бесишь меня. Проучить хочу. Ты почему мне не сказал, что кровью рвал? — Но, а вас это не должно еб.. волновать, — чуть заметно улыбаясь, сказал Антон, слегка закрывая глаза. Но Попов вжал в стену его сильнее и шею тоже в покое не оставлял, отчего подросток приоткрыл рот, пытаясь глотнусь как можно больше кислорода, после чего схватился собственными руками за руку «нападающего». — Ещё как должно! Я несу ответственность за тебя и твоих друзей, если с вами что-то случится будет мне кранты, — агрессирует старший, не щадя высокорослого. — Я-я.. не рвал.. агрх.. кр-ровью, — пытаясь говорить что-то внятное под напором врача, оправдывается Шастун. — Хватит мне тут лепить горбатого, я будто бы великий слепой и ничего не вижу. Следы на полу по дороге в туалет от крови, капли опять-таки крови на раковине, до этого всего ты был в наушниках, вероятно, слушал музыку, по твоему состоянию было понятно, что что-то однозначно не так. Затем ты прикрыл свой рот, соответственно, рвать, а ещё я слышал звуки воды и того, как ты плевался. Я видел твои слёзы. Я видел то, как тебе было больно, — описывает мудак, ослабевая хватку с каждым разом. — Ну и почему же вы не остались? Не помогли мне? — будто бы возмущается Антон, тут же получая хватку с новой силой. — Во-первых, когда я пытался вовремя выяснить что такое, ты молчал, во-вторых, я всё это осознал, когда уже было поздно. Так что ни я, ни ты ни в чем не виноваты. — Долго вы однако анализируете, хах, — смеётся подросток, а потом сильнее сжимает душащую руку Арсения, пытаясь ослабить. — От-тпуст-тите.. — заикаясь, просит парень, задыхаясь и прикрывая веки. Попов наконец-таки отпустил бедную шею проказника, который тут же свалился на колени и начал быстро дышать, судя по всему, набираясь кислорода. — Мда-м, отличную позу для одышки ты, конечно, выбрал, — заявляет старший, рассматривая подростка сверху вниз, который в свою очередь поднимает голову вверх, замечая, как выглядит это действительно странно. — Яблоко от яблони недалеко падает, — умничает Шастун. — Неуместно, барашек, — порирует Попов, явно также неуместно шутя, словив недопонимающий взгляд парня. — А вы не ахуели? — прямо спрашивает кудрявый, поднимаясь. — Ты как разговариваешь со мной? — подходя ближе к Антону, задаёт вопрос мужчина. — Нестрашно? — Отнюдь, — разводя руки в стороны, улыбается юноша. — Ну и что вы сделали-то? Повыпендривались, типа врач, да? Получая убийственный взгляд от голубоглазого, Шастун замолкает и сглатывает. — Я не могу определить точно, но это похоже на деформированный туберкулёз. — Мне Лера сказала, что это — синдром разбитого сердца. — Не знаю, может быть. — Кстати, Арсений Сергеевич, я тут спросить хотел. Почему вас называют «Коленька Дантист»? — Ну. У меня брат-близнец — Коля. Меня постоянно с ним путают, а дантистом меня назвали не знаю почему. Я не только зубы лечу. В общем это — моё прозвище, — интересно вещал старший. — Антон, ну, тогда я тоже хочу спросить кое-что. Помнишь ли ты, что было два дня назад? Днём, — интригующе спрашивал Попов, а подросток покраснел и отвёл взгляд в сторону. — Простите, это произошло из-за алкоголя в организме.. Внезапно в туалет заходит Позов. — О-о-о, драсьте, Арсений Сергеевич. Привет, Антош, — подмигивая, здоровается Дима. — Я тут просто руки помою, а потом сразу же уйду. Не буду вам мешать, — рассказывает план своих действий друг Шастуна, тут же подходя к раковине. — Дима, блять! — ругается подросток, улавливая суровый взгляд и тихий приказ Попова: «За языком следи.» — Арсений Сергеевич, я же вас прошу не ебите моего друга, — заливисто смеясь, говорит кареглазый, тут же выбегая. — Профилактическая работа окончена. Ты свободен, — твердит Арсений, облокачиваясь на чёрную дверцу кабинки. — Это заняло всего лишь около десяти минут. Зачем так рано разбудили? — негодует подросток. — Это тебе месть за мои потраченные нервы, — устало вздыхает голубоглазый, даже не взглянув на юношу. — Месть — удел глупых, — улыбается мальчик. — Антон. — Ладно-ладно, всё, молчу, — цитирует зелёноглазый, тотчас удаляясь.                                     ***** 8:07. Лера, Ира, Оксана, Вика, Саша, Володя, Женя, Дима и Антон сидели за большим столом и завтракали, внимательно слушая то, что излагает главный: — Сегодня у вас в десять будет волейбольный турнир. У вас есть время подготовиться, потренироваться. Мне нужно будет отлучиться, но за вами будет следить Сергей Борисович, — указывает на собственного друга Попов. Библиотекарь подошёл ближе, здороваясь с Ирой, Оксаной, Антоном, Женей, Володей, Сашей, Викой, Лерой и.. — Приветик, Митька, — приветствует, судя по всему, Диму он. Шастун ещё не слышал такого обращения в адрес друга, но хитрая улыбка на его лице дала о себе знать. Позов чуть подрумянился, окидывая подростка недовольным взглядом. В следующую секунду врача уже на месте не было. — Приятного аппетита, дети мои, — так мило улыбаясь, растапливая сердце даже Шастуну, пожелал хвостатый, садясь на стул, стоящий рядом. — Сергей Борисович, а куда ушёл Арсений Сергеевич? — интересуется подросток. — А что? Волнуешься? — подмигивает Позов, тут же получая по спине. — Этого уж я не знаю. Наверно, какие-то дела, — пожимая плечами, отвечает библиотекарь, но Антон ему не верит, ведь наслышан о его крепкой дружбе с врачом. Все, сидящие за столом, закончили трапезу, направляясь к выходу из столовой. — Удачи, мои золотые, — вслед им говорит Матвиенко, присаживаясь за стол, к другим ответственным.                                     ***** — Шаст, давай пас! — выкрикивает Дима, поднимая руки вверх для принятия. В команду вместе поставили Оксану, Диму, Антона, Леру, каких-то Германа и Влада. Прямо в руки подростка прилетает мяч, он хотел было уже исполнить то, что попросил друг, но ему дал подножку, судя по всему, Герман, страшно ухмыляясь. Юноша круто упал на колено, тут же схватившись за него, стиснув зубы. Данная часть тела слегка заалела. — Антон! — в один голос крикнули Лера и Оксана, тут же подбегая к нему. — Ты чего делаешь? — пассивно агрессируя, вопрошает Позов. — Он мне мешает своим ростом. — Ну и дурак. Как я тебе мешать мог, если пас давали мне и ты, притом ничего не делал? — возмущается зелёноглазый, медленно вставая на ноги, с помощью Оксаны и Леры. — Молчи, поверженный, — смеётся Влад, на что Шастун замолкает, не желая иметь проблемы. — Слушай, ты меня бесишь. Слишком разговорчивый, драки ищешь? — встревает в разговор голубоглазая, близко подходя к обидчикам. — Лер, не надо, — пытается её остановить кудрявый, но не получается. — Женщина, не лезь не в своё дело, — приказывает Герман, толкая её в плечо.                                           ***** — Я не понял! Вы что тут устроили, проказники?! — громко задаёт вопрос мужчина, увидевший нарушение дисциплины. — Он первый начал! — твердит полупобитая блондинка. — Нет, она! — стоит на своём Герман, получивший букет ранений побольше. — Заткнулись оба! — срываясь на крик, велит строгий мужчина. — Вы всё-таки в одной команде! Уважение друг к другу имеете! Этот турнир очень важный, ведь от него зависит то, сколько ещё вы тут продержитесь! Матч прошёл не в пользу команды Шастуна. Они проиграли. Сам он постоянно падал из-за травмы, тем самым подведя команду, получая в свой адрес оскорбления от Влада и Германа, а те же в свой адрес суровый взгляд не такой уж и слабой Леры. Серёжа, наблюдая за этим, не понимал, почему Антон постоянно падает, ведь драка была не на его глазах.                                     ***** Арсений, поблагодарив лучшего друга за содеянное, снова вернулся к ребятам и девчонкам, стоявший около спортивного зала, где проводились соревнования. — Ну, что? Победили? — по нему было видно, что он чем-то истощён, достаточно поникший, но пытается выдавить из себя подобие улыбки, чтобы услышать хотя бы, наверно, единственную хорошую новость за день, но и тут он не прогадал. — Нет, — уныло заявляет вся команда, вызывая шок у Попова. — Почему?.. — растерянно выдаёт старший, желая узнать причину. — Потому что А..! — не успевает договорить голубоглазая, как на неё смотрит намекающим взглядом Антон, мол, молчи о травме, он не должен об этом знать. — У них подачи были сильные.. — на ходу выдумывает девушка, опуская голову вниз. — Да и к нам в команду двух странных типов вставили зачем-то, хотя мы сами уже командой пришли, — разгневанно добавляет Дима. — Ладно. Пойдёмте в номера, — тоскливо просит Сергеевич, следуя в нужное здание, а за ним плетутся и младшие.