Раненные птицы

19 июня 1996 года. Отдел Тайн.       Человек — это горючая смесь из лжи и чувств. Если у этого человека есть власть, деньги или авторитет в чьих-либо глазах, то он не убиваем. Именно так думали все собравшиеся в самом сердце Отдела Тайн. Никогда ещё Сириус Орион Блэк не был так счастлив, сражаясь бок о бок с шайкой глупых подростков. Именно сейчас он словно держал маховик времени, беззаботно отматывая свою жизнь на пятнадцать лет назад. Когда Джеймс до последнего вздоха сражался с Пожирателями, когда Лили зашивала бесконечные раны на спинах молодых людей, когда все были счастливы лишь потому, что они есть друг у друга.       Тогда, почти пятнадцать лет назад, одно пророчество разделило его жизнь на до и после. Из-за этого грёбанного пророчества его лучшие друзья, члены его семьи — мертвы, а его крестник страдает от нападок сумасшедшего волшебника, что не достоин зваться Тёмным лордом. Он вообще ничего не достоин ни в этой, ни в какой-либо жизни.       И что же случилось сегодня. Это пророчество вновь появилось в его жизни, но теперь он даже медлить не будет, а просто прикончит этого Реддла, как только он сунет свой нос в Министерство. И пусть его за это посадят в Азкабан еще на десятилетие, зато он будет точно знать, что его близким ничего не угрожает. Что они смогут жить нормальной жизнью!       Человек — это горючая смесь страхов и ошибок. Гермиона Джин Грейнджер, крепко сжимала свою палочку, выкрикивая все известные ей заклинания. Девушка до последнего не хотела верить в то, что война — это не сон, не страшилка на ночь — это явь. Что жизнь её друзей, как и её собственная, под угрозой. Самая умная волшебница столетия не знала, что такое война. Как она рушит жизни людей, как тягучая боль расплывается под грудной клеткой, как спирает дыхание только об одной мысли, что кого-то из её родных может не стать.       Резкий толчок в спину, и она падает оземь, зеленый луч отскакивает от стены, а темная фигура мужчины только лишь кивает. Лишь черные кудри слегка подрагивают. Сердце сжалось, словно навсегда остановилось.       Девушка могла перечислить все свои шрамы по памяти, как сумасшедший боец, прошедший через сотни войны. Шрам на затылке, чуть выше шеи, когда на первом курсе она помогала Гарри пройти ловушки профессоров. На правой ноге в районе щиколотки, когда гремучая ива закинула их в коридор до Визжащей хижины. Их можно перечислять до бесконечности.       Травмы душевные были глубже, и все ещё кровоточили. Гермиона не чувствовала себя на шестнадцать лет. Она была ребенком, что устал от вечных проблем. От вечного страха за свою жизнь. Она боялась совершить ошибку, потеряв кого-то близкого.       Гарри Джеймс Поттер смотрел за полем боя, словно отрешенный зритель. Дурсли редко давали смотреть телевизор, но он видел, когда выглядывал из-за двери, как показаны сцены боя, и не верил, когда они медленно перетекали один в другой. Такого просто не может быть. Все намного быстрей. Он видел, как Рон, Гермиона и Невилл стараются изо всех сил дать отпор. Он видел, как страхует молодежь старшее поколение, спасая в самую последнюю минуту.       Что-то надорвалось в парне. Человек — это прекрасное существо, способное любить. Гермиона любила книги и знания. Рон любил мамину выпечку, а Невилл травологию. Луна обожала странных существ, а Гарри так и не понял кого и за что нужно любить. Но странный мужчина с огромными татуировками по всему телу, не залеченными травмами, с детским энтузиазмом — стал самым любимым смыслом в его жизни.       Гарри резко развернулся, отворачиваясь от заклятия Люциуса Малфоя, когда услышал хруст за спиной. Крёстный размозжил нос холёному аристократу. Радость поднялась из глубины души и расползлась по всему телу.       — Не смей трогать моего крестника, ублюдок, — зло выдохнул Бродяга, уже готовый отразить новый удар.       — Петрификус тоталус! — из-за его спины выпрыгнула Гермиона, пригвоздив к полу одного из Пожирателей.       — Молодчина, Гермиона! — выкрикнул Блэк, когда уворачивался от очередного града заклинаний Малфоя.       Гермиона и Гарри прижавшись спинами, выкрикивали заклинания, иногда не договаривая до конца слова. Дыхание спирало от взрыва адреналина. Грейнджер никогда бы не призналась, но ей нравилось это чувство.       — Уходим, — Люциус Малфой, руководящий этой вылазкой, завертелся во тьме, покидая поле битвы.       Резкая тишина ударила по слуху. Пожиратели бежали. Усталость вперемешку с радостью закружилась под грудью. Гарри выдохнул полной грудью, поворачивая голову к крёстному.       Крик Римуса, быстрая вспышка фиолетового свечения и громкий смех Беллы — заставили напрячься. Когда он увидел, как грузным мешком тело Сириуса падает на пол — мир рухнул. Словно он опять смотрит на это со стороны. Его тело начало затягивать в арку, пока на лице Мародера блуждала легкая улыбка.       Гермиона среагировала первой:       — Держите его. Нельзя, что бы он попал за эту арку, — она подбежала и схватила за ногу, пытаясь оттащить от проклятой арки, из которой раздавались знакомые голоса.       — Сириус, — надрывно вскрикнул Гарри и побежал помогать подруге. За ним тут же побежал Римус и другие члены ордена.       Тело Бродяги било сильной дрожью, а место куда попало проклятие, покрылось трупными пятнами. Никто толком то и не знал, как действовать в этой ситуации и только Римус с Гермионой переглянулись, схватили Блэка и прыгнули в ближайший камин.       — Хогвартс. Кабинет Дамблдора, — единственное, что услышал Гарри, прежде чем побежал за Беллатрисой Лестрейндж по огромным коридорам. Он готов был убить её. Он желал ей сделать больно, лишь потому что больно ему.       — Круцио, — красный луч пронзил тело волшебницы, сбивая ту с ног.       — Какой плохой мальчик, Поттер, — она громко рассмеялась. — Что бы причинить мне боль, нужно истинно её желать, а не использовать праведную месть. Маленький мальчик… Я убила Сириуса Блэка!       Зеленый всполох и женщина, исчезает в камине, а за спиной Гарри раздается голос:       — Как же давно я хотел с тобой встретиться, Гарри, — тихий шепот раздался рядом с ухом.       — Я тоже, Том.       И сцепились в поединке добро и зло. Сцепились праведная месть и гнев. Сцепились спаситель и разрушитель. Лишь старый волшебник знал, чем окончиться эта история, выходя из-за колонны.       Гермиона тяжело облокотилась о деревянную дверь Больничного крыла, прекрасно слыша громкие стоны Сириуса в другом конце помещения. Он кричал, не прекращая уже четверть часа.       И во всём винил их — людей, что спасли его:       — Зачем? Я хотел… Я был готов умереть. Без боли. Вы не дали даже этого мне сделать. И кто… Лучший друг и мелкая девчонка… Умнейшая ведьма столетия, — его тяжелое дыхание во время монолога, грузный кашель с кровью, заставляли вздрагивать Грейнджер всем телом.       — Мистер Блэк, замолчите, пока я не закрыла вам рот, — мадам Помфри грубо уложила его на кушетку, надежно закрепив ремнями к постели. Она убрала остатки красной, истинно гриффиндорской, рубахи и ужаснулась. — Святой Мерлин!       И наступила тишина. Сириус замолчал, наконец поняв, что он на пороге смерти, готовый принять её с минуты на минуты:       — Почему вы молчите? — Римуса сотрясала крупная дрожь, словно в него же попало шальное проклятие. — Сделайте хоть что-нибудь, мадам Помфри. Он умирает. Мой единственный друг умирает!       Гермиона зажала руками рот, дабы рыдания не выскочили из её гортани. Она не смогла. Не смогла помочь Гарри и уберечь единственного родного для него человека. Она не простит себе этого. Никогда.       — Я не знаю такого проклятия, что способно сотворить такое.       Девушка опустилась по стене сотрясаясь от крупных рыданий.       — Гарри. Он не простит мне этого. Он меня проклянет на всю жизнь, — её взгляд прошелся по больничным кушеткам, натыкаясь на покрытое темными пятнами тело Сириуса — худое, изнеможенное, как пару лет назад, когда они впервые встретились. — Мистер Блэк, так нельзя! Гарри не переживет ещё и вашу смерть…       Дверь открывается:       — Мадам Помфри, вы просили пополнить ваши запасы, — Северус Снейп размашистым шагом прошел в Больничное отделение и на секунду замер, вглядываясь в траурные лица всех присутствующих. — Что произошло?       Грейнджер вскрикнула:       — Помогите ему, профессор! Вы разбираетесь в темных проклятиях, прошу, сделайте хоть что-нибудь, — она вновь затряслась от нескончаемых рыданий, а мир вновь накренился.       Мужчина подошел к больному. Презрительно осмотрел корчащегося от боли Блэка. В его мыслях сразу всплыли картинки из молодости, где Белла испытывала проклятия на маглах из небольшого городка на юге Англии. Северус знал, как помочь умирающему, но гордость была выше, чем слезы мольбы молодой гриффиндорки.       — Вот мы и встретились, Блэк, — сказал в лицо своему личному врагу Снейп.       — Встретились, Нюньчик, — улыбнулся Сириус Блэк кровавой улыбкой.