2 августа 1998 года,
Нью-Йорк, Вулворт Билдинг
— Ненавижу Америку! — воскликнул Сириус, когда его резко выбросило в центр Нью-Йорка. Портключ, выданный в английском Министерстве магии в виде заношенного носка, к которому даже не хотелось прикасаться, переметил троицу волшебников в парк Сити-Холл, оживленный во время ланча. Никто из маглов не заметил взявшихся из неоткуда трех людей в туристической одежде — поношенных джинсах и «гавайках» с чужого плеча, выданные для конспирации. Бродвей оказался очень шумным. И в первые минуты они привыкали к новым громким звукам города. Им выдали дипломатические визы, и для того, что бы продолжить путешествие по магическому кварталу Нью-Йорка нужно было зафиксировать свое местонахождение в Отделе магического правопорядка и контроля магического населения в МАКУСА — прообразе Министерства магии на туманном альбионе. Сириус враждебно оглядел высокое здание Вулворт-билдинг, где находился МАКУСА: — Был здесь единожды. Обслуживание оставляет желать лучшего, — бросил он через плечо, не сводя глаз с притихшего Малфоя. — Что? Придумываешь пути к отступлению? Можешь и не пытаться. Американцы не сажают в Азкабан… — Правда? — надежда во взгляде. — Да. Они просто убивают, — он хлопнул парня по плечу. — От меня ни на шаг. Увижу хоть одну попытку к бегству в твоих мыслях или действиях, то быть тебе осужденным в Америке! — Сириус! — ужасаясь его намерениям, сказала Грейнджер. — А что такого? Одним Пожирателем больше, одним меньше… Они быстро перешли широкий Бродвей, и оказались перед стеклянной дверью, около которой подремывал пожилой магл: в аляповатой красной униформе и с колокольчиком на ремне для вызова охраны. Сириус шепнул ему что-то на ухо, из-за чего седой старик подскочил, и открыл неприметную, стеклянную дверь справа, которую маглы просто не замечали, и тихо сказал: — Приятного посещения Магического Конгресса Соединенных Штатов Америки! Они вошли в хол, и Геримона с Драко остолбенели от красоты американского правительства. Для детей, по сути никогда не покидавших пределы Европы — Америка оказалась новым, совершенно новым миром, который ещё предстояло изведать. Сириус же остался при своём мнении, не разделяя фанатизма ребят. Огромный, величественный холл, чем-то отдаленно напоминавший банк Гринготтс — отделанный золотом и изумрудами, прорезал высокий потолок длинными лифтовыми шахтами. При входе стоял памятник Салемским ведьмам — в память о гонениях и инквизиции коренных волшебников в шестнадцатом-семнадцатом веках, а чуть поотдаль скромных изваяний ведьм в остроконечных шляпах, с потолка свисали часы совсем, как в «Норе». Стрелка плавно переместилась на «Умеренная угроза 2-го уровня». Проходящие мимо американские авроры в серых форменных костюмах, заприметили троицу, и теперь наблюдали за английскими гостями. Вообще американцы не любили англичан, считая их виновниками всем мировых бед магического мира. Они даже отрекались от корней с туманного альбиона. Да и противоположная сторона отвечала полной взаимностью — предпочитая иметь дела только с канадцами на этом континенте. Блэк затащил Гермиону и Драко, без устали рассматривавших убранство американцев с открытыми ртами, в лифт: — Пятый уровень, господин, — обратился Сириус к дряхлому эльфу в простыне с гербом МАКУСА, что нажимал цветные кнопки на панели. — Англичане, — фыркнул эльф, но кнопку нажал. В Отделе магического правопорядка и контроля магического населения их встретил заместитель начальника — Питер Морган — уже лысеющий волшебник, зато с шикарными усами на английский манер, явно испытывавший симпатию к гостям. Провожая иностранных гостей к нужному столику, он даже не заметил, как две из них, как вкопанные остановились. Гермиона и Малфой рассматривали огромный барельеф на противоположной стене. Двенадцать волшебников и волшебниц с поднятыми палочками клином изображены на сером камне над отделением авроров, что находилось прямо напротив ОМП. Драко досадливо воскликнул: — И тут этот Поттер! — он ткунл пальцем на главенствующую фигуру в клине. — Сириус, — Гермиона поразилась. — Он и правда похож… — Да-да, — Питер Морган активно закивал головой, до этого не особо вникавший в деловой разговор. — Абрахам Поттер был одним из двенадцати авроров Америки. Его останки до сих пор покоятся на дне Тихого океана после «Кровавого Новолуния» в 1723 году. Американские волшебники до сих пор почитают потомков Великих авроров… Точнее тех, кто проживает в США. — Воистину святой Поттер, — выплюнул Малфой, за что получил подзатыльник от Гриффиндорки. — Блэк, не дай Мерлин, ты дашь разрешение о такой же хрени у входа в ДМП!.. Он шепнула ему на ухо: — Ещё хоть одно замечание про Гарри, и ты останешься без зубов, — она погрозила ему палочкой, и Драко замолчал, предпочитая мысленно переноситься в момент его избиения на третьем курсе, а не физически. Они остановились у небольшого стола, где поправляя свою прическу, сидел ровесник Сириуса — мужчина средних лет с золотой гривой волос и ярко-голубыми глазами. Питер Морган передал документы иностранных гостей и с небольшим поклоном скрылся в длинном коридоре МАКУСА, при этом не скрывая пренебрежительного взгляда в сторону работника ОМП. Стюард Фишер так внешне напоминал Гилдероя Локхарта, что Гермиона даже покраснела от неловких воспоминаний. А ведь он до сих пор обитает в больнице Св. Мунго. Работник Магического Конгресса заглянул в документы: — Добро пожаловать в Америку, мистер Блэк… — Лорд Блэк, — исправил его мужчина. Гермиона удивилась: — Никогда не замечала за тобой тяги к титулам, Блэк. На тебя так Иола влияет? — мужчина никак не прокомментировал слова волшебницы. Драко же непонимающе хмурился. Его никто не оповестил о «внезапно» появившейся миссис Блэк в Лондоне — и понятно почему: в тюремную камеру не приносят «Ежедневный Пророк». Может и к лучшему. — Ах, да! Вы же англичане. Ну, привыкайте жить без титулов в Америке, — наглая белозубая улыбка в ответ. — А с вами, насколько я понимаю, Регулус Блэк и Андромеда Тонкс? Ваши родственники? — Да, — ложь быстро слетела с языка Сириуса. Из-за того, что Драко и Гермиона официально считались преступниками — пришлось повозиться, а Сириусу воспользоваться должностными полномочиями. Американцы получили «точную информацию» о том, что с главой ДМП приедут близкие родственники — брат и кузина. И не важно, что они не совпадают по возрасту, и кое-кто более двух десятилетий, как мертв, а также то, что Кингсли собственноручно подписался на листе с визой. Все должно быть правдоподобно, чтобы лишний раз не разжигать панику в головах американцев, что и без того были крайне взбалмошными натурами. — Миссис Тонкс, мистер Блэк, вы прекрасно выглядите для своих лет! Раскройте секрет своей молодости. Мне известно, что англичане не брезгуют кровавыми ритуалами и вообще далеко продвинулись в сохранении молодости тела… — Они запрещены в магической Англии, — отчеканил Сириус. Но работник конгресса продолжал ждать ответа. Гермиона замялась: — А-м… Только никому не говорите! Нужно втирать перуанский порошок со слизью пиявок раз в несколько дней во все проблемные места. И вуаля! Через несколько часов вас родная мама не узнает, — тут Геримона не солгала, вряд ли она признает своего ребенка сплошь покрытого красными язвами по всему лицу. Драко откровенно заржал: — Не слушайте нашу кузину! Это… просто хорошая наследственность. — Видимо ваш брат её лишен, — Фишер хмуро посмотрел на Сируса. — Темненький какой-то. Не люблю брюнетов, — хлопая большими голубыми глазами сказал Стюарт, любезничая с Драко. — Так работа у него нервная, — парень нервно сглотнул, не ожиая такого пристального внимания со стороны работника ОМП. Пару раз хлопнув «пустыми» глазами, Фишер сказал: — Ну ладно. Подпишите заявление о въезде в страну, а также занесите свои палочки в ведомость номер три тысячи двести тридцать два. Магических тварей у вас, надеюсь, нет в багаже? — У нас даже багажа нет, — фыркнул Драко, но подпись поставил. Дождавшись пока все члены английской делегации запишут данные о своих палочках, а Драко их поспешно выдумает, так как его палочка была качественным муляжом, работник Фишер улыбнулся голливудской улыбкой: — Приятного времяпрепровождения в Америке! — он поставил синюю печать на документах. Перемещаясь на Веселый переулочек — магический квартал Лас-Вегаса, Сирус пробурчал: — Ненавижу Америку!***
2 августа 1998 года,
Лас-Вегас, Веселый переулочек
«Сахара» — самый большой отель-казино во всей Америке, встретил нежданных гостей яркими красками, громкими криками выигравших состояние маглов, а так же тяжелыми стонами проигравших это состояние. Со всех сторон доносились свист и звонкий смех людей. Здесь было даже хуже, чем на Бродвее. Казино «Сахара» находилось на стыке волшебного переулка Лас-Вегаса, где торговали почти всем, что разрешено и запрещено в мире, и магловского проспекта. Волшебники предпочитали находиться среди «своих», а не маги сделали на этом бизнес. Гермиона первой заметила яркую вывеску справа от входа: «Волшебникам сюда» и неоновую стрелку к пожилому гоблину, что был наряжен в кандуру — наряд арабских мужчин. Вход в магическое казино был защищен маглоотталкивающими чарами. Они заняли место в приличной очереди, оглядывая общество волшебников, решивших отдохнуть в «Сахаре». Гоблин строго проверявший внешний вид волшебников, и из-за небольшого пятна на штанине мог бы «спустить с порога» — напоследок запустив каким-ниубдь проклятием в спину «неотесанного» волшебника, коварно улыбался, не пропуская уже третью пару волшебников в нарядных мантиях. Гермиона решительно остановила мужчин: — Нас в таком виде не пустят, — девушка достала палочку из-под футболки, критически оглядывая внешний вид Блэка и Малфоя. — Так придумай что-нибудь, Грейнджер! Нам обязательно нужно попасть внутрь. — Заткнись, и стой неподвижно, Малфой, — приказала она. Пару взмахов волшебной палочкой, и вот, перед ней стоит не обычный турист в заношенных джинсах и «гавайке», а вполне респектабельный молодой человек в идеальном черном костюме-тройке. Драко хмыкнул, но свои мысли высказывать не стал. Сириус решил не пользоваться помощью девушки, самостоятельно наложив иллюзию на свою одежду, что теперь отличалась лишь цветом — насыщенно-бордовым, выглядевшим явно на порядок дороже костюма Малфоя от Гермионы. — А мне наряд нельзя было по-интересней придумать? — высказался Малфой. — Тебе нельзя выделяться. Тем более, что это стандартный наряд для мужчин… — С тобой вообще спорить бесполезно, Блэк, — заключил парень. Девушка даже не успела произнести магическую формулу, как Сириус уже создал правдоподобную иллюзию на теле девушки. Платье почти из прозрачного шелка золотого цвета, было расшито мелкими звездами из Большого зала в Хогвартсе, что искрились и мигали в свете софитов. Тонкая ткань струилась вдоль тела, собираясь красивыми складками на всех округлых местах девушки, притягивая не только взгляды сопровождавших мужчин, но других волшебников, что стояли в очереди. Чтобы создать такую правдоподобную иллюзию, Блэк должен был лично сшить такое платье, либо же обладать прекрасной фантазией и навыком в трансфигурации, которыми он — естественно — обладал. — Что ж, теперь все в сборе, — не без удовольствия произнес мужчина, влажным взглядом проходясь по телу молодой Гриффиндорки. — Да, — и даже Малфой умолк. Когда они подошли к гоблину, тот встретил их улыбкой-оскалом: — «Сахара» с удовольствием принимает новых гостей, — Сириус передел ему пригласительное, оформленное ещё в Англии. Иногда он сам пугался тех связей, что имел в политике. — О, лорд Блэк! Приятного вечера Вам и Вашим спутникам. — А в конгрессе сказали забыть про титулы. Ну да, ну да. — Сириус усмехнулся, заходя в широкую дверь появившуюся словно из ниоткуда. Их встретило огромное фойе. С высокого потолка которого спускались длинные белые ткани, колышущиеся на теплом ветре пустыни. Создавалось такое впечатление, что казино — это один большой шатер в центре песочных барханов. Они создавали ауру закрытости и конфиденциальности для всех гостей, прибывших проиграть свои прекрасные галлеоны. Дуновение сладкого, теплого ветра, в перемешку с ароматом табачного дыма и древесным запахом дорогого виски, движение белого шатра — и девушке открывается вид на другие три комнаты. Первая комната — это игровой зал, там сидят волшебники разных возрастов и рас в цветастых костюмах у покерных столов. Некоторые напряжены, некоторые расслаблены — все зависит от карт в их руках. Дилер принимает начальный взнос, увеличивая размер банка и подстрекая игроков активно вступать в торги. Два следующих игрока по левую руку от дилера делают ставку «в слепую» — большой и малый блайнд. Они получают карту рубашкой вверх, следуют торги. Толстяк в сиреневой маске опускает огромный кулак на бархатную поверхность стола — и тот вздрагивает. Гермиона видит лишь легкое шевеление губами с которых сошла вся кровь: «Я пасс» — он оставляет три галеона дилеру, и уходит без фишек. — Это он, — Драко кивает на стол, где секунду назад сидел толстяк. Гермиона только сейчас замечает с он играл. Молодой человек в синем костюме с узорами из паеток, сидевший спиной к английским гостям, довольно потянулся всем телом, а также старик с острым носом, торчавшим из-под красной маски. За столом так же присутствовали еще пять ничем не примечательных волшебников. Крепкая мужская рука первого игрока прошлась по обнаженному бедру девушки в зеленом платье с открытой спиной до самых ягодичных ямочек. Девушка вздрогнула, и кокетливо засмеялась, обнимая своего «победителя». В какой-то момент они показались Гермионе знакомыми, но она отогнала эти мысли: — Ты уверен? — спросил Сириус, не желая входить в первый зал. — Я эту макушку узнаю из тысячи! Тем более, что рядом с ним Паркинсон, — он скосил глаза на девушку рядом, а Гермиону словно обухом по голове ударило. Точно, знакомые чёрные короткие волосы Пэнси — слизеринки, что училась с ней на одном курсе. — Тогда понятно почему её невозможно найти на островах. Она тут проигрывает наследство папочки, — Сириус раздражено фыркнул. — Только мы не сможем подойти. Это конфиденциальный зал. А мы все слишком узнаваемы. Они «раскусят» нас, как только мы войдем в комнату. — Ты посмотри, как они пьяны. Может быть пронесет, — Гермиона делает решительный шаг. — Ты не понимаешь, Гермиона! Игра ещё не закончена. Нам никто не даст его вытащить из-за стола. Игра не продолжиться до того момента, пока к ним кто-нибудь не подсядет. Я принципиально не играю в покер после того, как проиграл три тысячи галеонов из пяти выданных мне дядей Альфардом в шестнадцать лет. И Малфоя он тут же раскусит. Ты посмотри на его гриву! Такие лохмы только у этого хорька… — Спасибо, — то ли благодарил, то ли язвил Малфой. — Тогда пойду я, раз ты прозрачно намекнул! В таком наряде ни один из них меня не видел, — Гермиона тянет мужчин за собой. — Если он и знает, где убийца Гарри и моих родителей, то я сделаю все, чтобы он заговорил. Драко фыркает: — Какая самоотверженность. Ты хоть играть то умеешь, Грейнджер? — Нет, — она берет золотую маску из рук встречающего. — Будем импровизировать. — Какие же гриффиндорцы тупицы! — в сердцах шепчет парень. — Блэк, вот что ты молчишь? — Хорошая идея, — мужчина тоже берет в руки черную, скрывающую все лицо, маску. — Запоминай Гермиона, главное правило — это обыграть, ну или заставить его выйти из игры. Начни с самой большой ставки… — Мне не нужны твои подачки! Малфой, натягивая маску серого цвета, отмечая, что она намного лучше пожирательской, шепчет: — Непроходимые тупицы. Блэк продолжает: — …Так мы заставим его нервничать, и он почувствует себя некомфортно. Во время торгов не стесняйся задавать ему каверзные вопросы. Сделай все, чтобы он вышел из игры, — он достает из внутреннего кармана пиджака мешочек с волшебными деньгами. — Тут тысяча галлеонов. — А ты точно знал, куда мы идем. И не жалко? — Ты бы знала, сколько их в семейном хранилище Блэк, — мужчина ухмыляется и отдает мешочек девушке. — Рядом с тобой два самых богатейших человека Англии — радуйся. Хотя мое наследство намного меньше, по сравнению с капиталами Блэков, Лестрейнджей и Поттеров, коими владеет наш «благородный» Сириус. — зло шипит Драко. — Особенно вспоминая, что все активы семьи заморожены. — Если твой дружок расскажет нам ценную информацию, то не надолго, — они подошли к столику. — Приготовились! Драко в последнюю секунду успевает пересказать комбинации карт, важные для выигрыша девушки. Гермиона кивает наставлениям Малфоя, и белозубо улыбаясь, подходит к дилеру: — Соберем фул ринг? — она кокетливо улыбается, а Блэк диву дается откуда Гермиона знает такие слова. А Грейнджер меж тем, осознанно крутит шестеренки в своей голове: «О, появился интерес» — молодой человек в синем костюме стал пристально осматривать нового игрока. Сириус галантно отодвинул стул для девушки, и замер за спинкой, как телохранитель. Малфой предпочел занять место за соседней барной стойкой, стараясь как можно меньше пересекаться взглядами с давним другом. — Палочку на стол, мисс, — командует дилер. — За любое колдовство в стенах этой комнаты накладывается штраф в пятьсот галлеонов. Будьте аккуратны. То же касается и всех остальных игроков. — О, а прекрасная незнакомка-то умеет играть? — спросил один из игроков в ярно-розовой шляпе-котелке. — Или… — Принимайте ставку, — Гермиона разменивает пятьсот галлеонов на фишки. — О, да вы не комплиментами пришли рассыпаться, мисс, — синий костюм ухмыляется, и на его щеках проступают глубокие ямочки. — Что ж, я тоже участвую, — он убирает руку с бедра Паркинсон. «Нервничает» — думает Гермиона. И начинается игра. Волшебный покер, на то и волшебный, что при проигрыше забирает немного магии себе, из-за чего многие волшебники не могли стоять на ногах от усталости. Зато выигравший получал все: и деньги, и магию. То-то «синий костюмчик» сияет, как медный кубок на праздничном столе. — Откуда же наша прекрасная незнакомка? — идет первый торг, и парень Паркинсон решил развеять обстановку за столом. — Из Австралии, — нагло врет девушка, слушая тихий шепот за спиной. — Акцент английский. — Верно. Ровно такой же, как и у тебя, — улыбается девушка и делает ставку. Волшебник в шляпе «пасует». — О, мы уже на «ты», как это мило. Крошка, а что же тебя сюда привело? Вряд ли ты догадывалась о существовании данного заведения. Отчаянное желание получить как можно больше денег?.. — Смерть. — У-у, решила прокутить папочкино наследство? Мы с Пе… Дилер перебивает его: — Господа, сохраняйте конфиденциальность, — секундная заминка. — Ставки сделаны. Ставок больше нет. Вскрывайтесь. «Синий костюмчик» замолкает. Его карие глаза цепляются за вихры на голове Драко, и в его глазах вспыхивает понимание. Он поднимает взгляд выше, и сталкивается лицом к лицу с Блэком. От тяжелого взгляда серых глаз Сириуса, «синий костюмчик» напрягается, тёмные брови сводятся к переносице. Дилер раздает карты. — Флэш, — пять карт одной масти в руках молодого человека. — Черт, — шипит волшебник справа. — Тройка, — набор шестерок выскальзывает из его пальцев, и все синие фишки переходят к парню Паркинсон. — Вот так вот! — смеется Пэнси и отпивает из высокого бокала игристое шампанское. Следующие игроки вскрываются, но ничего дельного не происходит. Никто из них многого не получил — обменялись фишками и на этом все. — Что ж, осталась лишь наша прекрасная незнакомка, — молодой человек напротив довольно улыбается, а девушка за его спиной морщиться. — Да что ж в ней прекрасного? — В мне помимо красоты есть ещё и знания, — каре. — И удача, — парень передвигает несколько красных фишек. — Делайте ставки, господа, — дилер тасует карты. Сириус резко обжигает дыханием шею Гермионы: — Задай ему каверзный вопрос, детка, — она хмуриться от такой похабщины от Блэка. Гермиона ждет, когда игроки, споря, сделают свои ставки. «Синий пиджачок» улыбается, и девушка решается: — Что ж, я уже рассказала свою историю. Но как же ты? Почему не сидишь в мрачном Лондоне? Или таким, как ты — теперь не место на островах? — намекает девушка. — Ставлю все! И тут, Блэйз Забини, замер, вглядываясь в черты лица девушки напротив. Он хмуриться, и вот — он вспоминает. Гермиона Грейнджер — зазнавшаяся заучка с Гриффиндора. Верная подруга погибшего Поттера. Забини ухмыляется, расслабляясь: — Не сразу признал тебя. На поле боя ты была намного меньше и… грязнее, — Блэк за её спиной дергается. — Милый, ты о ком? — волнуется Паркинсон. — О нашей незнакомке, которую мы прекрасно знаем, — он не спешит «пасовать», наслаждаясь этой игрой до последней минуты. Забини был настоящим мазохистом — на его след напали, а он светские беседы ведет. — А ещё о нашем старом друге, что сидит за барной стойкой. — М-м-мал…? — Пэнси роняет бокал, осекаясь на середине слова. — Ты жив? — Не вашими усилиями, — хмуриться Драко. — Оказывается, что пока я коротал деньки в холодной камере, мои друзья прекрасно проводили время в Америке. — Как ты узнал, что мы здесь? Ты же не получал корреспонденцию, — дилер делает замечание, что никто из сидящих за столом не должен называть своих имен, и раздает карты. — Мать рассказала, — прохладно отвечает парень. — А я волновался за вас, думал, что Министерство схватило вас, так же как и меня… Карие глаза мисс Паркинсон краснеют, и она скрывает слезы за новым бокалом шампанского: — Драко… Нас же арестуют… — Что ж, вскрываемся, — дилер ставит точку в разговоре. Все присутствующие за столом господа, до этого пристально следившие за разговором бывших однокурсников, и делавшие ставки на победу в этом диалоге — заворошились, и через одного начали «пасовать». — Пусть знакомая-незнакомка начинает, — Блэйз ухмыляется, ощущая власть над девушкой во время игры. — Но запомни, что я никогда не проигрываю… — Не зарекайся, — шепчет она, и продолжает громче. — Давай откровенно. Ты мне говоришь все, что знаешь о горбуне, а я посодействую тому, чтобы ты никогда не привлекался к следствию по делу Пожирателей и Воландеморта. Мистер в яркой-розовой шляпе подавился огневиски, услышав имя последнего. Мистер Забини поставил перед собой руки, и поправляя синюю маску на лице, улыбнулся самой хитрой в мире улыбкой: — Заманчивое предложение, но — нет. Эта информация будет стоить мне жизни, дорогуша. А с этим психом я связываться больше не хочу… Да и доверять твоим словам я не могу. Где гарантии того, что завтра Блэк не затащит меня в одиночную камеру, и не подвергнет знаменитым пыткам? — У тебя есть шанс со мной объясниться до задержания, — Сириус за спиной девушки поклонился. — Если тебе нечего скрывать, малец, то я учту твои замечания вне протокола… — Господа, может быть вы уже покажите свои карты? — весь в нетерпении спросил один из мужчин на столом. Гермиона нервничает. Жует губы, стукает по рубашке карты длинными, отросшими ногтями. Забини это прекрасно видит, и поэтому продолжает морально давить. Казалось, что даже Драко за её спиной готов выпрыгнуть из штанов, дабы заглянуть в карты Грейнджер. Сириус мрачно наблюдал за действиями слизеринской парочки, готовый в любое время нарушить главное правило этого зала — атаковать колдовством. Гермиона переворачивает карты, и Паркинсон улыбается: — Так тебе и над… О-о, флэш-рояль! Забини побледнел. Он в последний раз взглянул в глаза Гермионы, и выкинул карты на карточный стол: — Поздравляю. Сириус и Драко расслабились, а Гермиона поняла, что может стать отличной актрисой. — Теперь можно и нормально поговорить, — Забини встает из-за стола, а за ним уходит и Пэнси Паркинсон.***
Второй зал «Сахары» — изысканный ресторан, полностью отражавший общую концепцию заведения: обитые белоснежным шелком стены, высокие потолки, камерные островки-столики на несколько персон, где волшебники курили толстые сигары и кичились своими богатством. Гермионе показалось, что она попала в арабскую сказку — длинные, сотканные из ярких стекляшек люстры с парящими свечами, и легкий аромат морского бриза. Они сидели за дальним от входа столиком, окруженным живыми пальмами, названия которых никто не знал, наверно, кроме Невилла. Забини заказал роскошный ужин для проголодавшихся с дороги волшебников. — Три тысячи из пяти снова у тебя, Блэк, — Гермиона протянула мужчине мешочек с золотом, которое выиграла пару минут назад в соседнем зале. — Потом разберемся, — он отодвинул ладонь девушки. Сириус достал из кармана пиджака небольшой блокнот и прытко-пишущее перо ярко зеленого цвета. — Ты теперь у нас в журналисты подался? — усмехнулся Драко. — Нет, одной журналистке перышки подчистил. Тебе нужно расслабиться, Забини. Убивать или отправлять в Азкабан я никого не собираюсь… пока что, — он махнул рукой и столику спешно подбежал официант. — Бутылку вина для меня и моих гостей. Самого дорогого! — Башляешь, Блэк, — Малфой смеется. — А ты жаргонную варежку прикрой. Друг все ещё молчит, а срок твой тикает, — жестко осадил его мужчина, ни на секунду не оторвавшийся от мрачного созерцания лица Забини. Официант принес вино. Распитие проходило в абсолютной тишине. Паркинсон что-то выводила длинным ногтем на салфетке, устремив пустой взгляд в пол. Она елё заметно вздрагивала от любого движения сидящего напротив мужчины — о новостях туманного альбиона она была наслышана. Малфой расслаблено сидел рядом с Пэнси, рассматривая свои пальцы и огрубевшие ладони. Наверно пытался собраться с мыслями: а что делать дальше? примут ли его на Родине? или придется провести всю свою жизнь, как друзья — в скитаниях по огромному миру волшебников? Блэйз несколько раз пытался оторвать свой взгляд от Блэка, но тот неумолимо давил своим чёрным взглядом, стараясь подчинить парня. Они были так близко к разгадке, что сдаться ни Гермиона, ни Сириус не могли. Девушка не могла ни обратить внимания на похудевшее лицо бывшего однокурсника. Они не часто пересекались в школе, предпочитая обитать в разных кругах школьного сословия. Да и на обеде у Слизнорта Гермионе было не до молодого человека — сумасшедший МакЛагген не давал ей проходу той осенью. Но одно остается фактом — котелок у него варил, и не на шутку уже закипал. Гермиона не выдержала: — Я… хотела бы начать, — все сидевшие за столом подняли головы. — Гарри и моих родителей убил один и тот же человек. И сделал он это очень жестко… Малфой сказал как его зовут. Бен. Но на этом всё. Вы с ним были близки, Забини — это правда?.. Он глухо сказал: — Бенджамин, а не Бэн. — Расскажи, как вы с ним познакомились? — Гермиона навалилась на стол, из-за чего молодой человек сразу почувствовал себя некомфортно. Пэнси ощетинилась: — А как ты думаешь происходят знакомства? На светских вечерах при трех сотнях гостей? В шелках и стразах? — она сжала ладони, оставляя красные полумесяцы на внутренней стороне. — Не забывай, что мы тоже были там! И не только ты страдала, лишалась родных и близких. Что ты от нас хочешь? Мы такие же как и ты… — Нет, — гриффиндорка покачала головой. — Не Пожиратели буду говорить мне о сходстве. У нас были разные цели с самого начала. Мы пошли разными путями… — А тебя кто-то спрашивал? Тебе дали этот выбор? Как только ты связалась с Поттером и Уизелом, сразу стало ясно кто на пресловутой Светлой стороне. Так случилось. Но почему ни мне, ни Забини, ни Малфою такой шанс не дали? Почему мы должны были слепо верить идеалам наших отцов? Объясни! — Я жалею, что так случилось, но ничего не вернешь. История предрешена. — Нихера ты не жалеешь, Грейнджер! История создана для того, чтобы учиться на своих ошибках, и как главная заучка Хогвартса ты должна это понимать. Не веришь, что мы похожи? Давай между нами девочками? — она наклонилась ближе. — У нас с тобой цвет глаз похож. Кровь ярко-алая. Ты держишься за свою семью, и я люблю своего отца. Каким бы он не был. Каких бы идей не придерживался… — Но ты здесь, — гриффиндорка обвела взглядом помещение. — Будь моя воля я бы использовала маховик, и вернулась на семь лет назад. Тогда бы все было по другому. — Мне не просто тебе поверить, Пэнси. — Ты услышала моё мнение? Вот и хорошо, — она допила вино из бокала. — Убери это страдальческое выражение с лица! Хочешь услышать правду, слушай. Но не думай о себе, как о замене Поттера. Это была война, а на войне умирают. И не всегда заслуженно. Радуйся, что это была не ты. — Что ж, — Блейз расправил плечи. -Хотите узнать о Бенджамине? Ваше желание. Но если он убьет меня — тяжесть ответственности свалиться на ваши плечи, ребята… Наше знакомство произошло на вечере в Малфой-мэноре осенью прошлого года. Не знаю как он вышел на Воландеморта, но принимали его как самого «дорого» гостя Господина. Моя совесть чиста — метки у меня за предплечье нет. И общались мы с ним не по этому поводу. С детства меня манили карты. Не буду погружаться в это тему. Бен начал меня обучать карточным хитростям — несколько лет он работал в бродячем цирке. Его мозг по истине потрясающий — он всегда знал какая карта у меня в руках… — Это математика, — высказалась Гермиона. — Но его душа… Она чернее, чем у Воландеморта. Чернее самой темной ночи. После половины бутылки он хмелел и рассказывал, как бы хотел убить своего отца. Вырвать кишки, сердце, и скормить ещё живому человеку. Хотя признался, что убил его простой Авадой, потому что не мог смотреть в его лживые глаза. Бенджамин Мальком… — Как ты сказал?! — Гермиона даже подскочила с места. — Это фамилия его приемного отца. — Подожди, — Сириус поднял руку. — Именно так он доказал верность Воландеморту, — Забини кивнул, скося взгляд на притихшего Малфоя. — После неудачи Драко, проводились рекрутские наборы сильных волшебников с разных уголков Англии… — Но не учился в Хогвартсе, да? — Он никогда не учился волшебству. Из-за этого его разум пострадал, — Блейз провел по впалым щекам. — Так же он убил какого-то королевского служащего, из-за того, что он знал кто его настоящий отец. — Камердинер мужа королевы, — Гермиона кивнула. — Но кто он на самом деле? Ты же знаешь, да? — Да, — молодой человек посмотрел на Пэнси, и сжал её руку. — И боюсь для тебя это будет плохой ностью… Бенджамин Мальком сын Фредерика Лестрейнджа, старшего брата Рудольфуса и Рабастана. — Твою мать, — Сириус подхватил упавшую без чувств гриффиндорку. — Наша миссия выполнена, — Блейз схватил Пэнси под руку. — Проваливайте, и никогда о нас не вспоминайте. Они скрылись из виду. «Грязнокровка» на руке запульсировала страшной болью по всему телу.