Когда распускаются ландыши.

***** Долирий после завтрака на ежедневный обход поселения отправляется. Это его обычное занятие. Надо много бытовых дел решать. Его помощник и верный друг, Хосок, делами важными занят. Поэтому часть его обязанностей на себя альфа взваливает. Лия конечно же помочь пытается, но вожак волчицу мягко остановил: - Лия, я от твоей помощи никогда не откажусь, но тебе надо в первую очередь, о себе подумать. Ты дитя ждёшь. Лучше моих неугомонных омег займи чем нибудь, чтобы за мной не увязались. Покажи им поселение, познакомь с омегами, на луга своди, на озёра. Да и Нурика прихвати, ему тоже воздух свежий, долинный не помешает. Женщина с неохотой соглашается. Да и сама правдивые слова вожака понимает и принимает его беспокойство. А ведь это просто вожак, она уже знает, какой опекой её окружит Хосок. Она в этом и не сомневается. За эти годы альфы как братья-близнецы стали, одни мысли в голове, одни поступки совершают, одни взгляды на ведение жизни в поселении имеют. Поэтому Лия соглашается и спешит в дом вожака, чтобы перехватить омег, недовольные голоса которых даже на улице слыхать. Мальчишки возмущены тем, что альфа их с собой не взял и теперь изводят своими претензиями Нурика. - Нурик, ну скажи деду, что мы не маленькие и не устанем! - причитает Чимин, которого в дверях поймал омега и который выглядит как растрёпанный воробей: волосы непослушным, кудрявым облаком вокруг личика волнуются. Омега настырные волосы, что в глаза, в нос и в рот лезут, пытается сдуть, смешно сложив губы в трубочку. Но только это до того смешно получается, что Нурик хохочет во весь голос, чем ещё больше недовольные ворчания вызывает. - Чего ты надо мной смеёшься?! Вот придёт мой Юнги, всё расскажу, ясно?! Он тебе покажет! - машет маленьким кулачком перед лицом названного брата. Тот ещё пуще хохочет: - Напугал! Ой, не могу… напугал… Чимин, да Юнги меня никогда не тронет, я его не боюсь! У меня Чихун есть, он посильнее твоего будет! - Чего это посильнее?! - у омеги от возмущения голосок на писк срывается, - Я тебе… я тебе… вот … Тэхё-о-он!!! - и неожиданно Чимин начинает плакать. Нурик понимает, что переборщил, прижимает к себе ревущего омегу, по голове гладит, слова успокаивающие на ушко шепчет. Тэхён тоже брата обнимает, смотрит на Нурика с недовольством: - Чего ты его дразнишь? Вообще-то Тэхён очень поведением брата удивлён. Чимин намного тише, спокойнее его. Он такой ласковый, ранимый. Омега при виде альф всегда голову наклонял, смущался, краснел, в глаза боялся смотреть. А тут, осмелел. Вон как за своего Юнги заступается. Тэхёну радостно, что его братик стал таким уверенным в себе, теперь его альфа в обиду не даст, да и Нурик тоже. Омега понимает, что Нурик не хотел обидеть Чимина, просто братик слишком уж реагирует на каждое слово о Юнги. Да и слышал Тэхён, как Долирий Нурика отчитывал, когда тот с ним хотел в обход по поселению сорваться: - У тебя новые обязанности Нурик, ты должен в отсутствии альф, за их малышами приглядывать, а не со мной по делам мотаться. Да и понимать должен, ты ребёнка носишь. Ну и что, что срок маленький! Ты теперь от своих обязанностей освобождён, ясно тебе?! С мальчишками погуляй, познакомь с нашими обычаями, традициями, правилами. Покажи какие места тут красивые. Да и на в долину сходите, вы же ведьмы, вам что, не о чём посекретничать? Лия в дом входит. Смотрит на омег, что кучкой стоят, переплелись руками. Кто, где… непонятно. - Ну, и чего тут сырость опять развели? У нас столько дел, а они ревут тут! Женщина смотрит с улыбкой на личики омег, что уже с любопытством в ответ глазами сверкают. Их ждут новые открытия, необычные приключения. Им столько предстоит узнать. Поэтому слёзы высыхают. Омеги переодеваются и спешат навстречу неизведанному. ***** Небо начинает меняться. Звёзды тускнеют. На горизонте уже хорошо видно разноцветье перьевых облаков, что начинаются окрашиваться лучами пока не появившегося солнца, переливаются палитрой нежных цветов от бледно-розового до тёмно-синего. Воздух становится тяжелее, он наливается влажностью росы. Песок под ногами колдуна уже не хрустит. Намджун чувствует слабое заметное шевеление омеги. Еле-еле заметный вздох и стон достигает слуха альфы. Этот звук доносится не только до альфы, но и до ушей других волков. Они так благодарны природе, что та наградила их острым слухом. Волкам легче дышать от того, что омега всё таки жив и приходит в себя. Альфа крепче к себе прижимает Джина, голова омеги лежит на груди альфы. Он перемещает её аккуратно, чтобы омега носиком в запахую железу уткнулся и феромоны выпускает. Колдун движение альфы заметил, настороженно присматривается, пытаясь понять, что происходит. Но ему не слышно того, что слышат волки. А дыхание омеги настолько слабое, что и не услышит. Да и Намджун сильными руками омегу к себе прижал, от взгляда колдуна прячет. Поэтому момент появления чувствительности у омеги он пропускает. Думает, что у волка просто затекли руки и он меняет положение омеги, чтобы было легче того держать. У колдуна всё внимание сейчас на восток направлено. Он ждёт… всего осталось несколько минут и круг защитный вокруг волков распадётся и тогда… Джин начинает дышать глубже, дыхание выравнивается. Феромоны альфы омегу лечат, силой наполняют. С феромонами альфа свою заботу, ласку, любовь передаёт. Воспоминаниями душу и сердце наполняет. Отозваться на зов альфы просит. Вспомнить, простить просит. И омега вспоминает… Джин в себя приходит… Джин голос слышит… Тот просит очнуться, шепчет: - Очнись, любовь моя, ты так нам сейчас нужен. Ты своим детям нужен. Ты мне нужен. Проснись, омега, призови сестёр на помощь, спой свою песню. Ведьма удивляется, кто может звать его, кто знает о том, что у него есть дети? Кому его помощь нужна, ведь он силы свои почти не чувствует. А сёстры… услышат ли? Ведь они уже приходили и ушли, растворились… Омега начинает собирать свои воспоминания, ощущения. Он чувствует запах… этот запах… он такой знакомый… Так пахнет только один альфа на земле - его избранный. Неужели это он? Неужели пришёл? Джин чувствует, что его на руках держат, к груди прижимают. Понимает, что это руки того, о ком и мечтать не смеет. Того, кого сам выбрал и сам же и оставил. - Намджун… - голос омеги тихий, слабый, но в голове альфы набатом отзывается! Волк бесноваться начинает, он голос родной, забытый, услыхал. - Джин… - ты меня слышишь? Джин? Как я рад, что ты со мной разговариваешь. Только прошу, не открывай глаза. Около нас колдун, не надо ему знать, что ты в себя пришёл. - Намджун… откуда ты здесь? Дети… дети… они нашли тебя? - Нашли. Они в безопасности. Они с отцом. Тебе надо беречь свои силы, ты помолчи и меня послушай. Нам надо отсюда уйти, но колдун не позволит этого сделать. Призови своих сестёр, спой песню. Они тебе помогут, заберут тебя. Так будет правильно. - Нет альфа, не правильно. Если я позову сестёр, то вы останетесь без помощи. Не могу и не хочу этого делать. Да и колдуна так не остановить. Ему я нужен, моя сила. Ты не должен мне мешать альфа. Положи на землю и отодвинься! Голос омеги крепчает с каждой секундой. Он уже не тихий и не слабый. Он звенит как натянутая тетива лука, переливается. Но Намджун не согласен. Он отказывается ведьме подчиниться. Больше он свою омегу не потеряет, не отпустит! Только вместе, только навсегда вдвоём! - Нет, Джин! Не отпущу, не проси! Я уже однажды тебя потерял, больше такого не случится. Да и дети нас домой ждут. - Дети… домой… Домой? У нас есть дом? - Есть омега. Твой дом там, где живу и я и наши дети. Наш дом! Он пуст без тебя. Колдун понимать начинает, что что-то происходит. Альфа хмурится, лоб морщит, недовольно рыкает. Альфа знает о способностях волков и о их внутренней связи наслышан. Колдун понимает, что волк со своей омегой разговаривает. Значит ведьма в себя пришла! - Джин… сынок, - вкрадчиво, нежным голосом колдун начинает с ведьмой разговаривать, - Я понимаю, что ты в себя пришёл. Открой глаза и давай поговорим. Нам с тобой о многом нужно поговорить! О детях твоих, моих внуках. О тех, кто тебе голову лишними мыслями забил. О истинном твоём предназначении поговорить. Открывай глаза омега, иначе я сожгу волков и твоего сына! - уже грозно рявкает колдун. - Открывай глаза ведьма, если ты так заботишься не о себе, а об этих зверях, то будешь делать то, что я скажу! Колдун вскидывает руки вверх, потом резко опускает их и начинает делать движения, как-будто что-то тянет. Вначале не понятно что, но вот до слуха оборотней доносится стон и глухие ругательства: они видят как невидимые верёвки волокут по земле Мисока. На альфу больно смотреть. Он выглядит избитым, тело в синяках и ссадинах, в волосах застряли листья и мелкие веточки от кустов. Альфа пытается вырваться из невидимых пут, но силы между ним и колдуном не равные. Оборотеню только стонать от боли, да негромко ругаться от бессилия остаётся. - Вы думали, что я так глуп и слеп?! - кричит колдун и силой своей над оборотнем упивается. - Думали не пойму, что мне ловушку приготовили? Только этот полукалека мне не страшен и не нужен! Я его оставлю в живых, он будет смотреть как сдыхаете вы и его дети. Он будет жить и рассказывать всем, какой я могущественный и непобедимый! Колдун над альфой рукой проводит, какое-то заклинание произносит. Потом опять резко взмахивает руками и… Мисока приподнимает над землёй и он влетает в круг, где сгрудились альфы, падая на руки своим сыновьям. Колдун же на такое не рассчитывал. Он думал, что альфа ударится о защиту и в лучшем случае - погибнет, но никак не ожидал того, что оборотень пройдёт через преграду живым и невредимым. Ужасный, наполненный бессильной злобы, вопль проносится над площадью. Сыновья отца под руки подхватывают, к себе прижимают. Он для них, а они для него - опора и поддержка. Вместе они страшная сила! Намджуну не страшен вопль колдуна, пока он омегу на руках держит, на всё плевать! А на угрозы безумца, тем более! Ему до омеги надо достучаться. Чтобы послушал, поверил. Альфы диалог Намджуна и Джина слышали, но не вмешивались. А вот на угрозы колдуна гневным рычанием отзываются. Ненавистью глаза волков наливаются. Зря колдун силу оборотней со счетов сбрасывает. Омега колеблется. Своё измученное тело ощущать начинает, болью оно отзывается. Джин пытается шевельнуться и стонет. Это первый звук, что издаёт омега за эти дни. Ведьма глаза пытается открыть. Но они так опухли и коркой кровянной затянулись, что это ни к чему не приводит. Намджун решается на крайнюю меру. Мысленно просит волков внимательнее следить за колдуном. Потом аккуратно омегу на песок ложит. И в одно мгновение оборачивается. Колдун не ожидал такого. Он от своего бессилия воет как раненый зверь. Бросается вперёд, но ему преграду не одолеть. Чары ведьмины крепко оборону держат. Бесится колдун, силы колдовские себе в помощь призывает, падает на колени и в транс впадает, колдует… На обращение альфа все свои силы собрал, а может ему их придал омега своим возвращением. Так или иначе, но альфа смог в волка обратится. Этот факт колдуна напугал. Он начинает все свои самые страшные заклинания читать, свои силы собрал в кулак, на волю их выпускает. Чёрная энергия страшным пламенем начинает полыхать вокруг альф и омег, но и она не может пробить защиту. Пламя чёрно-красное кольцом стоящих окружает, бьётся, беснуется, злится. Колдун не сдаётся. Из самых глубин подсознания вызывает того, кого в подземелье заточил. Так занят своим делом колдун, что не видит происходящее в круге. Всё вокруг огнём и дымом заволокло, искрами сыпется сила колдуна на песок. Тот плавится от жара, стеклом застывает. Эта сверкающая масса по площади лавой течёт, переливается. Уже первых домов достигает, их пламя охватывает… Жадные языки постройки быстро сжирают, они такие голодные, столько времени колдун их не кормил. Люди в ужасе бегут из своих жилищ подальше от площади. В поселении паника, люди кричат, дети плачут. Но колдуну на людские страдания наплевать, ему надо до ведьм добраться и оборотней уничтожить. Волк на сильных ногах стоит и на омегу лежащую на песке смотрит. Морду большую к личику наклоняет, языком осторожно по векам ведёт, корку кровяную снимает. Зверь это делает осторожно, медленно. Торопиться нельзя, слишком всё ссохлось. Волк не обращает внимание на жар, который начинает проникать через защиту. Воздух накаляется, дышать всё тяжелее. Шерсть начинает потрескивать, ведь на неё искры попадают. Но волк не торопится, лижет бережно. Мазок за мазком кожу нежную от корки грязной очищает, сиять заставляет. Чем чище становится личико, тем довольнее урчит волк. Его омега такой вкусный, сладкий! Кровь перемешанная с пылью и водой не мешают почувствовать вкус. Волк на вкус кровь любимого попробовал, в памяти запечатлел. Теперь навсегда он в крови и сердце волка жить будет. Зверь отрывается от своего занятия. Всматривается в чистое личико, омега прекрасен. Бледность и истощение совсем его не портит, только хрупкости добавляет. Наконец-то волк может видеть того, кого ждал. - Джин, - зовёт альфа, - Открой глаза, посмотри на меня. Реснички пушистые затрепетали, омега глаза открывает и взглядом с волчьим встречается. Между ними разряд пролетает - истинные встретились! - Намджун…- голос омеги тихим звоном над землёй проносится, в сердце волка песней отзывается. - Ты меня нашёл альфа… Жаль, что так встретились. Мы можем не выжить, ведь колдун стал сильнее, а я не совсем понимаю, как его одолеть. Шепчет омега, а сам глаза отвести от волка не может, любуется. Огонь, пепел летящий и дым не могут прикрыть величие зверя, который стал ещё прекраснее и могущественнее. - Любовь моя, мы с тобой вместе справимся. Ты только в силы свои поверь! Посмотри вокруг, я не один пришёл. Со мной пришли волки из родной стаи, они истинные наших детей. Со мной ещё пришёл Хосок и Чихун. Чихун муж моего брата, Нурика. Помнишь Нурика, того самого мальчика-Ландыша, которому ты свой нож и плащ бабушки отдал? Он такой взрослый уже… А Хосок, помнишь Хосока? Омега взглядом альф обводит, Хосоку слегка кивает, на Юнги и Чонгука внимательно смотрит, те в ответ находят силы для улыбки. Джину этого пока достаточно. Раз его сыновья пару встретили, значит не зря всё это случилось. - Джин… - альфа волк опять омеги внимание на себя перекидывает, - Призови сестёр, спой песню. Поверь, так будет правильно, так надо сделать! Джин уже не слышит голоса альфы. Его внимание привлечено бушующим пламенем, что своё жгучее кольцо всё туже завязывает и искрами на тела сыпет. Он видит стоящих на коленях альф, тела их покрыты ранами и ожогами. Но они крепко друг к другу плечами прикасаются, спины друг-другу прикрывают. Омега видит знакомые лица и лица тех, кого не знает, но чувствует их добрые намерения. И видит… тело омеги, что лежит на песке в беспамятстве и которого своими телами альфы старательно от огня прикрывают. Омега и альфы родные друг-другу, между ними сверкающие родственные нити трепещут. Только они по цвету от альф из стаи истинного отличаются. Ведьма не успевает над этой разницей подумать или удивиться. Вдруг слова колдуна сквозь завесу пробивается: - Джин… сынок, - вкрадчиво, нежным голосом колдун начинает с ведьмой разговаривать, - Я понимаю, что ты в себя пришёл. Открой глаза и давай поговорим. Нам с тобой о многом нужно поговорить! О детях твоих, моих внуках. О тех, кто тебе голову лишними мыслями забил. О истинном твоём предназначении поговорить. Открывай глаза омега, иначе я сожгу волков и твоего сына! - уже грозно рявкает колдун. Эти слова ключом дверь закрытую в памяти омеги открывают, знаниям и силе выйти на волю позволяют. Колдун сам того не ведая, себе ещё одну петлю на шею накинул, остаётся только затянуть покрепче. Ведьма хмурится, недовольно глазами источник голоса ищет. Сквозь дым и огонь на него колдун смотрит, ехидно улыбается. Улыбка оскал звериный напоминает, в альфе ничего человеческого не осталось. - Сынок?! - голос омеги сталью наливается, - Шакалы тебе дети, звериное отродье! У меня нет и не было отца, только мама и бабушка! А ты!... Ты, так… лишь материал для продолжения рода. Мои родные использовали тебя для своей силы, ты и не понял колдун, ты просто жидкость, которой заполнили сосуд и вылили на землю, когда душу обмыли! Слова омеги в ярость колдуна приводят. Он заклятья читает, огню пуще прежнего разгореться даёт. Жар уже такой силы, что на телах кожа лопаться начинает. Но ведьму тот огонь не трогает, он ей не страшен. Омега пытается сесть, её на помощь Юнги и Чонгук приходят, они ближе всех к Джину. Руками сильными ведьме присесть помогают, тот благодарно смотрит и слабая улыбка на губах мелькает. - Спасибо, - шепчет. Намджун опять в человеческом обличии рядом стоит, на колени опускается перед своим омегой, перехватывает его. Ведьма оказывается в объятьях нежных, к телу льнёт, к шее тянется, запах альфы в себя вдыхает. Тот замирает, только крепче к себе прижимает и ждёт когда омега надышится. Джин немного отстраняется, снизу вверх на альфу смотрит. Тот с такой любовью и нежностью в глаза всматривается, что от чувств таких жарко становится. Омега щёчками алеет, но совсем из рук не выпутывается. - Джини… ты такой… такой… Джин… Тебе надо сестёр призвать, позови ведьм омега, так надо сделать! Голос альфы звучит с нежностью, но твёрдо. И… омега подчиняется. Глаза закрывает и тихим голосом начинает петь: Каждый мой родич - встань со мной; Каждый мой прадед - будь спиной; Каждый мой близкий - будь защитой. Моя кровь, моя боль, моя душа, моя любовь, мои слёзы и радость отдаю на защиту того, кто мне дорог, кого я люблю. С Каждым словом голос крепнет, силой наливается. Ведьма глаза открывает, голову к небу поднимает, всматривается в тускнеющие звёзды и петь продолжает… Стихает песня. Над площадью тишина нависает. Даже огонь не беснуется и не ревёт, пламя спадает и над песком стелется, затухает. Колдун замирает. Все его усилия прахом рассыпаются. Но он сдаваться не собирается. Опять полами плаща взмахивает, опять свои заклятья шлёт. Огонь разжечь пытается, но этого не получается. Тот гаснет, словно водой его заливают. А из-за горизонта первый луч солнца появляется… ***** Солнце лучами своими землю ласкает. Травы и цветы в росе купаются. Пчёлы и шмели деловито гудят, летят над цветущими лугами, на цветки усаживаются, к серединке ароматной пробираются. Пыльцу собирают, да нектар, чтобы в улей унести, да соты наполнить душистым мёдом. Птицы песни свои поют, на разные голоса переговариваются. По долине омеги идут, природой любуются. Нурик и Лия мальчишек по поселению провели, с жителями поближе познакомили. Показали что и где находится, чем жители занимаются. Потом на луга и в долину повели. Им не терпится с красотой поделиться. А мальчишки и рады. Им такой простор по душе. В провинции они не часто в поля уходили, папа и дедушка боялись, что омеги заблудятся или их кто обидит, поэтому Чимин и Тэхён всё больше в своём огороде и дворе время проводили. Ну или папе в госпитале помогали. А тут… такой простор! Красота такая! Омеги по траве босиком бегают, цветы собирают. Волосы из косичек выбились и вокруг голов летают, ветер волосы ласкает, не путает. Над головой резкий крик раздаётся. Омеги дружно головы задирают, над ними, высоко в небе, парят два орла. - Это наши друзья, - объясняет Нурик омегам, - Они за нами приглядывают и помогают, а мы их оберегаем. Так и живём… - и смеётся… - Какие красивые! - восторгу мальчишек нет предела, они наблюдают как птицы, круг за кругом, всё ниже и ниже спускаются. Через некоторое время, в нескольких шагах от омег, на земле стоят орлы. Омеги от восторга только попискивают. Рассматривают невиданных птиц. Те вблизи просто огромные. Почти до груди их достанут. Стоят, крылья могучие сложили, головы наклонили и тоже гостей долины рассматривают. Что-то клекочут на своём, птичьем языке, клювами щёлкают. Нурик и Лия впервые так близко своих охранников видят. Тоже затаив дыхание рассматривают: орлы оперением своим сверкают, оно вызывает отдельный восторг. Серые, чёрные, белые, с всевозможными оттенками, перья кажуться чем-то волшебным, неземным. На шее перья светлее, грудь украшают фартучки из белых перьев. Голова коричневого цвета, с чёрными вкраплениями. Глаза тёмные, большие, веками светлыми прикрываются. Клюв просто огромный, чёрный. На мощных лапах штаны пушистые надеты, отороченные белым пухом. От колен ноги чистые, без пера, тёмно жёлтого цвета в мелкую чешуйку переходят в лапы с когтями. Орлы вдруг делают шаг и начинают величаво подходить к омегам. Нурик и Лия в испуге застыли, боятся пошевельнуться. А Чимин и Тэхён ручки к птицам тянут, осторожно к клювам прикасаются. Нурик глаза зажмурил. Стоит, дыхание задержал и шевельнуться не может. Лия так же, как парализованная стоит и еле дышит. Ведьма слышит лёгкий смех и открывает глаза… Мальчишки с восторгом попискивая ручками своими уже птиц по головам поглаживают, по крыльям проводят, с восхищением лепечут ласковые слова и лоб у орлов почёсывают. А птицы, как котята маленькие, ластятся под нежные ручки омег свои головы подсовывают и воркуют. - Нурик, тётя Лия, погладьте птичек, они такие хорошие! Омеги с осторожностью тоже руки протягивают, по оперению проводят. Это такое чудо! Птицы впервые в руки живущих здесь идут! Птицы недолго ласку от рук омег принимают. Аккуратно освобождаются, отходят. Крылья свои шикарные раскрывают и в небо взмывают. Криком прощаются и улетают. - Прилетайте ещё, поиграем! - вослед птицам Чимин и Тэхён кричат и ручками машут. Орлы звонким криком отзываются и в высоте теряются из виду. А омеги долго ещё от такого в себя приходят. Молча на траву ложатся, следят за плывущими облаками и молчат. Да и к чему слова. Словами такое чудо не описать, его только внутри себя пережить можно. Незаметно омег сон сморил. Они спят и не видят, как над ними птицы кружат и сон охраняют. Через некоторое время они просыпаются и идут назад, в поселение. Надо о таком отцу рассказать. Вот порадуется вожак. ***** Луч первый земли коснулся. Песок, что в стекло превратился, засверкал разноцветными красками, заискрился драгоценными каплями. Колдун восторженный вопль издаёт и к альфам руки свои протягивает, но на преграду вновь натыкается и по рукам мощный удар получает. Он в изумлении на руки смотрит, потом глаза поднимает… Перед ним, за невидимым барьером, ведьма стоит. Ландыш в рваных одеждах устрашающе прекрасен. Омега волосы свои с лица откидывает, пояс с талии снимает и пряди грязных волос в узел на затылке стягивает. Бледный, хрупкий, сильный! Стоит и в глаза колдуна без страха смотрит, за ним оборотни на своих ногах стоят. В глазах огонь мести горит. Колдуну такой расклад совсем не по нраву. - Значит ты на ноги встал. Силу свою призывать надумал, ведьма. Да только нет такой силы, что со мной справится! Лучше по-хорошему подчинись, тогда может быть твоих зверей помилую, не убью, покалечу немного. Но ведьма не отвечает, держится за руку оборотня, к плечу прислонилась. Опять песню свою поёт, теперь уже и колдун её слышит. Каждый мой родич - встань со мной; Каждый мой прадед - будь спиной; Каждый мой близкий - будь защитой. Моя кровь, моя боль, моя душа, моя любовь, мои слёзы и радость отдаю на защиту того, кто мне дорог, кого я люблю. - Пой свою песню, ведьма, да только не придут к тебе твои сестры. Некому уже приходить, я вас всех уничтожил. Лучше о своём сыне подумай, который почти умер от моей силы. Что же ты ведьма, сына своего не лечишь? Почему только волку внимание даришь, или инстинкты твои пропали?! - Глупый ты колдун, глупый и слепой! Этот мальчик не мой сын. Мои сыновья в надёжном месте спрятаны, тебе их не достать! А вот истинным моих сыновей я мешать не стану, позволю твоё тело растерзать! От таких слов у колдуна опять холод по спине пополз, липким потом страха тело наполнилось. Понял свою ошибку колдун, да только теперь уже не исправить. Остаётся только последнее средство - призвать того, кого в преисподне заточил. Альфа начинает слова своего самого страшного заклятья произносить. Торопится колдун, совсем своё внимание и терпение растерял. Не видит изменений, что начинают происходить на площади. Всего на несколько секунд отвлёкся… а зря! А на площади и впрямь начинают чудеса твориться. Воздух становится прохладным, появляется запах свежести и сладости. Солнце светит ярко, но лучи его не греют, ласкают нежно. Ветер прилетает, начинает свой танец танцевать вокруг стоящих альф и омеги. Он бережно волосы перебирает, по телу гладит, по рукам, голове. А с тел альф в воздух пыль сверкающая поднимается, она ветром подхватывается и в воронки сворачивается. Те в воздухе свой, особый танец исполняют: плавают над землёй, покачиваются, пылью рассыпаются и собираются вновь. Джин на пыль сверкающую смотрит, ладони подставляет. Та оседает, на коже растворяется, тело энергией наполняет, силой питает. Ландыш понимает, это ведьмы ей свои силы передали, через волков передали. Потом узнает как, сейчас важно этим даром воспользоваться. Но только небольшое сомнение в своих силах всё же есть. Нож свой омега мальчику-ведьме отдал. Справится ли без него? В голове омеги слова бабушки звучат “ … Руны говорят, что ты отдашь свой нож, но при этом силы твои лишь удвоятся, и ты не будешь зависеть от него… “ Дальше картинки мелькают перед глазами: дом… бабушка… кости гадальные… “... Джин раскрывает мешочек и заглядывает. В нём лежат гадальные кости. Он аккуратно вытряхивает их себе на ладонь. Вместе с ними высыпается сверкающая пыль, которая взлетает в воздух от того, что омега удивлённо вскрикивает и колышет своим дыханием воздух. Сверкающая пыльца оседает на мебели, одежде, на лицах, руках изумлённых ведьм… и они одновременно, звонко чихают и заливаются смехом. Посмеявшись бабушка берёт внука за руки: - Ты понимаешь, что это значит Джин? Ты избранный! На тебя ляжет большая ответственность не только за людей, но и за другие души, не человеческие… “ “ … Джин, ты не простая ведьма. Ты уникален, как и твоя мама… уникален. Ведьмы мужского пола рождаются редко, я встречала всего одну ведьму на своём пути. В тебе спрятаны такие силы, что даже колдун с тобой не сможет справится. Но он будет тебя искать, чтобы убить. Помни это! …. Ведьма которая добровольно отдаёт свою жизнь, способна на многое. Как это действует ещё до конца не понятно, но и у тебя есть шанс справиться с колдуном. Если он добровольно отдаст свой нож ведьме, то отдаст свою силу и станет простым смертным… “ Ведьма поворачивает голову к Намджуну. Смотрит альфе в глаза, начинает мысленный диалог: - Я рад альфа, что ты жив и здоров. Сейчас ты в ответе за своих детей. Мне же надо выполнить своё предназначение - с колдуном свести счёты. Как только я выйду из круга, ты и твои товарищи должны уйти отсюда. И мальчика унесите, он слаб и того, что здесь будет происходить, не выдержит. - Нет Джин, я никуда не уйду! Меня дети просили папу им вернуть, я своё слово привык держать. Мы уйдём вместе, либо останемся здесь. Ты многого не знаешь, но я скажу только одно. Волк без своей пары не живёт. Может выжить, но будет существовать. Я уже просуществовал без тебя одну жизнь, разреши мне оставшиеся года с тобой прожить. Не гони омега, я не уйду, да и волки не уйдут. Ты ещё это не понял? - Твой альфа прав ведьма, - вмешивается в разговор взрослый альфа, - я много лун живу один, меня на земле только дети и держат, но сердце моё давно умерло, перестало биться в тот день, когда я своей волчице глаза закрыл. Мы можем долго стоять, спорить, но посмотрите на колдуна. Он ведь скоро пробъёт защиту и тогда никого в живых не останется, ни волков, ни людей. Так стоит ли спорить кому уйти, а кому остаться? Думаю нет. Мои дети готовы были пойти на твоё спасение тогда, пока волки из твоей стаи не пришли. Мы даже о вас и не знали. Мой мальчик… он так хотел тебя спасти, ты просто не имеешь права нас выгнать. А Сонэ выдержит, он крепкий омега. А ты его вылечишь, как только мы с колдуном закончим. Так что омега, делай что должно, а мы поможем, чем сможем. Омега растерялся. Но альфа был прав, колдун в состояние транса скоро впадёт и тогда до него не достучишься. - Раз так, тогда вам придётся мне поверить и не выходить из круга. Чтобы не происходило - не мешайте! Джин плечи расправляет, остатки одежды на голые участки кожи старается натянуть, но потом оставляет эту затею. Ладонь об ладонь трёт, волнуется… Потом в сторону колдуна шаг делает, сквозь защиту проходит и напротив альфы останавливается. - Ну… вот я, колдун. Ты же меня хотел получить, забирай! - Неет, ведьма, так дело не пойдёт! Мне не ты, мне твоя сила нужна. Если ты добровольно свой нож мне отдашь, может я твоих волков сразу убью, пожалею! У колдуна выражение лица резко меняется, он хватает омегу за шею, рукой сдавливает, кричит: - Нож! Где твой нож ведьма? Отдай его мне! - Нет ножа, колдун, - хрипит омега, - Да и не было его у меня, бабушка не успела его мне отдать. Ты убил мою бабушку, зверь! - Твоя никчёмная старуха тебе не отдала то, что твоей силой является?! Да она тебя сама же и лишила жизни! Альфа руку разжал, хохочет. Джин отдышаться не может, горло саднит. Он кашляет. А колдун ещё пуще веселится. Видит беспомощность омеги и то, что волки ему на помощь не идут. - Твои волки тебя тоже бросили, кому ты без своей силы нужна ведьма?! Ты пустое, бесполезное тело, которое я сейчас развею по ветру. Тебя даже на небо твои сёстры не заберут, ведь твоя песня не помогла, не так ли? Они не пришли! Не пришли! И тут колдун допускает ошибку. Он выхватывает из-за голенища сапога свой нож. Трясёт им перед лицом омеги и кричит: - Видишь этот нож ведьма? Этот нож я сделал из душ твоих сестёр, в него заключена сила многих ведьм. Он особенный, таких больше нет! Тебе выпала большая честь умереть от лезвия этого ножа, остальных я своими руками давил, а тебе сердце вырежу и разорву на куски, чтобы ты не знала покоя ни на небе, ни на земле. Чтобы металась между мирами и помнила кто тебя уничтожил! Колдун рукой размахивает… ***** Солнце устало катится к закату. Облака расцветают красками. Они тоже устали за день, а ведь им пришлось потрудится на славу! Природа-матушка как могла омег веселила. Солнышко загаром золотистым по лицам, рукам, разлилось. На личиках веснушки ярче обозначило. Волосы теплом и светом напитались и превратились в кудрявые веселости. Ветер одеждами играл, волосы гладил и перебирал, в кудри завивал. Облака в фигуры складывались, омегам веселье доставили необыкновенное. Травы под ногами мягким ковром расстилались, как на перине мягкой нежные тела баюкали. Омеги медленно идут по долине в сторону поселения. Они тоже устали. Но эта усталость такая сладкая, такая радостная. Чимин и Тэхён почувствовали, что они наконец-то дом обрели. Тот дом, что остался в поселении людском тоже стал им надежным пристанищем, но здесь, в долине, они почувствовали себя хозяевами. Это совсем другое, необъяснимое чувство. Вот наконец-то омеги вступают на улицу, что ведёт их к дому деда. Навстречу бегут волчата разного возраста, они и зверином и в людском обличии. Окружают, кричат, радуются. Омеги, маленьким омежкам, цветочки раздают, а альфам пёрышки орлиные, что среди травы найдены. Мальчишки довольны таким трофеям, гордо вставляют в волоса около ушек, домой несутся, перед родителями хвастаться. Иметь такое перо большая удача. Омег встречает Долирий. Он стоит на широком крыльце и улыбается. Раскинул руки для объятий и ловит своих драгоценностей, что щебечут как птички, рассказывая о своих приключениях. Вечером семья ужинает, с ними за столом Лия сидит. Вожак оставаться в одиночестве женщине не позволяет. Вот придёт Хосок, тогда пусть идёт домой, а пока в одной комнате с Нуриком спать отправляет. Тихо становится в поселении. Ночь уже вступила в свои права, приняла эстафету у вечера, раскрасила небо звёздами. На крыльце сидит вожак. Он всматривается в звёздное небо, ищет ответа на свой вопрос: - Живы ли те, кто ушёл? Вот уже сутки нет вестей. Всего сутки прошли прошли, а ему кажется, что вечность. Молчит небо. Мерцают звёзды, не дают подсказок или намёков. Тихо. Так и уходит, не дождавшись ответа вожак. Не увидел, как холодный, белый цвет звёзд поменялся на кроваво красный… Не заметил вожак, как высоко в небе звёзды маленькими пожарами вспыхнули…