Sensitive Boy

Хёнджин всегда жаждет той близости, которую может обеспечить только занятие любовью. Ему неинтересны быстрые перепихоны, которые дают только физическое удовлетворение. Ему дико слушать рассказы своих друзей о том, как они трахаются в промежутках между обедом и работой. Где-то в пыльной подсобке, лишь бы яйца перестали зудеть. Вначале ему казалось, что это из-за того, что он девственник и пока ничего не понимает в сексе. Но спустя время его мнение не изменилось. В начале ваших отношений он выглядел немного застенчивым. Он не хотел казаться возбуждённым извращенцем, поэтому не решался идти дальше каждый раз, когда у него возникало желание. Вы могли заниматься сексом, а затем он хотел снова буквально через час. Ходил мимо тебя и просто сжимал член сквозь штаны, боясь реакции. Но стоило тебе хотя бы намекнуть на то, что ты его хочешь, как мальчик тут же срывался. Для него это было как благословение, потому что никто даже не догадывается как сильно он любит секс с тобой. Поцеловать, прикоснуться к обнажённой коже, облизать, вздохнуть запах - это всё приводило его в дикий восторг. Вам потребовалось примерно месяц или два секса, прежде чем он начал открыто говорить о своих желаниях каждый раз, когда ему хотелось заняться любовью. — Мы не могли бы..? — щёки Хёнджина едва заметно краснеют, когда он обнимает тебя со спины. Ему неловко за твёрдую выпуклость, которая трётся о твою задницу. — Пожалуйста, — эта мягкая мольба всегда вызывает волну возбуждения. — Мы делали это сегодня утром, — хихикаешь, положив руку ему сзади на бедро. Кофемашина пищит, оповещая о готовности напитка. — Ты что-то посмотрел? — Нет, — качает головой, спрятав лицо в изгибе твоей шеи. — Мне просто захотелось,— вечно прохладные ладошки скользят по талии, сжимая низ твоей футболки. — Я быстренько, считай почти тебя не отвлекал. У тебя мурашки по коже от того, насколько сильно твой мальчик в тебе нуждается. Он буквально выпрашивает, что заводит слишком сильно. Наверное, это безумие, но ещё ни один парень не возбуждал так, как Хёнджин со своими красными щеками и членом, упирающимся тебе в задницу. — Ты же не любишь по-быстрому, — мягко улыбаешься, полностью поддаваясь в объятиях парня. — Да, мы делали это утром, я не оставлял тебя в покое слишком долго, а теперь хочу снова, — он едва не скулит от смущения и собственного желания. — Ты наверняка от меня устала, но я всегда так сильно хочу тебя, — он котёнком прижимается к тебе, тычется губами в шею. — Но в этот раз я действительно быстро, просто кончиком потрусь, пожалуйста. И как ему можно отказать, когда он настолько нуждающейся малыш? Хёнджин большой, достаточно сильный, но рядом с тобой превращается в мальчика, который дрожит от удовольствия, едва успевает войти. Разворачиваешься в его руках, тут же натыкаясь на смущённый взгляд и растрёпанные волосы. Гладишь широкие плечи, поднимаясь на носочки, чтобы чмокнуть в губы. Джинни прикрывает глаза, едва твои губы касаются его. Сильнее сжимает в пальцах твою футболку, но не выдерживает, соскальзывая на талию. Прижимается как можно ближе, желая ощутить больше тепла. Он всегда жаждет той близости, когда может не только получить, но и отдать. Ему действительно важно знать, что он способен тебя удовлетворить. Его неуверенность иногда кажется ни к месту, поэтому перед вашим первым разом он боялся облажаться. Знала бы ты сколько всего он прочёл и посмотрел, чтобы лучше понимать физиологию женщин. Хёнджин почему-то был уверен, что ему будет хорошо в любом случае, поэтому так хотелось работать на тебя. И хочется до сих пор, потому что он буквально ненавидит себя, когда заканчивает раньше. Утыкается носом тебе в шею и стыдливо просит прощения, словно сделал что-то плохое. Шепчет как сильно ему жаль, потому что считает, что воспользовался тобой. А ты только мягко смеёшься, поглаживая напряжённые плечи, в попытке успокоить своего слишком взволнованного бойфренда. — Ты должен прекратить выпрашивать, — говоришь спокойно, буквально внушая свои слова. — Нет ничего постыдного в том, что тебе нравится секс. — Да, я понимаю, — кивает, перемещая прохладную ладонь под футболку. Гладит изгиб талии, немного задевая рёбра. — Просто утром тоже инициатором был я. Разбудил, начал лезть в трусики, даже не возбудил нормально и сразу начал толкаться, — поджимает губы, немного уводя взгляд в сторону. — Пол дня думаю об этом. — О, милый, — нежно улыбаешься, зарываясь пальцами в отросшие тёмные волосы. — Пойдём. Берёшь юношу за руку, приглашая пойти за собой. Хёнджин без раздумий соглашается, следует послушным щенком. У тебя внутри каждый раз всё взрывается о того, насколько сильно заводит его излишняя застенчивость. Тёмные глаза смотрят с обожанием, словно ты единственное чего он жаждет в этой жизни. Сколько бы вы не занимались этим, его ладони всегда потеют, будто он прикасается впервые. Тебе до сих пор не понятно, за что ты получила настолько чуткого парня. Когда вы начали встречаться, то ты знала на что идёшь, знала, что он младше, что неопытный, с кучей комплексов и загонов. Но тебя это не остановило, потому что ещё никто и никогда не смотрел на тебя с таким не скрытым обожанием. Хёнджин действительно потрясающий, даже если и не видит этого. Проходишь в спальню первая, отпускаешь влажную ладонь, направляясь к кровати. Оглядываешься через плечо, чтобы посмотреть на то, как Хван жадно следит за каждым твоим движением. Усаживаешься на край кровати, подзывая юношу, который тут же торопливо сокращает расстояние между вами. — Помнишь наш первый раз? — прикасаешься к подтянутым бёдрам, когда Хёнджин становится напротив. Поднимаешь голову, встречаясь с тёмными, буквально чёрными глазами. — Я вёл себя как идиот, — отвечает юноша, напрягаясь от того, как твоя ладонь скользит вверх по бедру. Мурашки бегут где-то по затылку, ты нарочно задеваешь пах, поднимаясь к животу. — До сих пор удивляюсь тому, что ты дала мне тогда всё закончить. — Ты был милым, — игриво кусаешь нижнюю губу, немного поддевая низ огромной серой футболки. Неосознанно задерживает дыхание, когда ты наклоняешься, чтобы прижаться губами к чувствительной коже внизу живота. Твои губы горячие, немного влажные и так приятно оставляют дорожку из поцелуев. Хёнджин прикрывает глаза, стараясь сдержать постыдное сбитое дыхание, стоит твоим поцелуям пройтись возле резинки шорт. Он превращается в пластилин, стоит тебе первой к нему прикоснуться. Накрываешь член рукой, немного сжимая твёрдую плоть сквозь тонкую спортивную ткань. Мальчик вздрагивает, кусая нижнюю губу. Ты ощущаешь неимоверное удовольствие, зная, что делаешь ему приятно. Хёнджин из тех парней, которые однозначно заслуживают любого рода ласки. — Нет, — сдавленно проговаривает, когда ты принимаешься развязывать шнурок на поясе. Накрывает твои руки своей, качая головой. — Ты же знаешь, что я не могу долго держаться, когда ты это делаешь, — виновато склоняет голову, аккуратно прикасаясь к твоему лицу. Гладит костяшками пальцев щеку, сглатывая вязкую слюну. — И что? — смотришь снизу вверх, проводя ноготками по открытому бедру. — Ты ведь хотел по-быстрому. — Это не то, — в паху буквально пульсирует, ведь ты снова принимаешься целовать чувствительный живот. Уже не сопротивляется, позволяя залезть под резинку шорт. Вздох облегчения срывается бесконтрольно, когда больше ничего не давит на член. Дышит через раз, наблюдает за тем, как аккуратно ты обхватываешь плоть ладонью. Тяжесть давит на низ живота, едва он ощущает твоё дыхание на влажной головке. Ты не спешишь, ласкаешь всю длину, после чего демонстративно вытаскиваешь язык, прикасаясь к уздечке. Хёнджин закрывает глаза, вздрагивая. Тебе нравится, что он настолько чувствительный. Он любит минет, ему однозначно нравятся оральные ласки, но Хёнджин ненавидит свою несдержанность в этом плане. Убирает твои волосы за спину, нежно поглаживая по волосам, когда ты впускаешь головку в рот, плотно обхватывая плоть губами. Он никогда не давит на затылок, никогда не заставит насаживаться горлом на всю длину. Ты сама решаешь как лучше сделать, посасываешь ощутимо, периодически отрываясь, чтобы перевести дыхание. Хёнджин на вкус приятный, всегда приятно пахнет и начисто выбрит. Удобнее устраиваешься на кровати, разводя ноги. Проводишь кончиком языка от яиц к головке, опуская свободную руку на свою промежность. Давишь на клитор сквозь ткань, издавая сдавленный вздох. Хёнджин реагирует мгновенно, когда понимает, что прямо сейчас ты не только ублажаешь его член, но ещё и ласкаешь сама себя. Для него это слишком. — Я не должен... — прерывается на полу слове, выдавая громкий стон, когда ты расслабляешь горло, заглатывая больше чем на половину. — Что ты говоришь? — улыбаешься, размазывая слюну и предэякулят. Давишь средним пальцем на свой клитор, ощущая приятную сладость в теле. — Так нечестно, — скулит мальчик, глядя с мольбой. Наклоняется к тебе, впиваясь во влажные губы. Ощущает на языке собственный вкус, что ничуть не отталкивает. Целует несдержанно, немного кусается, мычит стараясь сдержаться, ведь твоя ладонь по-прежнему скользит по твёрдой плоти. — Я не должен кончать первым, — шепчет сбито, разрывая поцелуй. — Это нечестно по отношению к тебе. — Всё честно, милый, — снова целуешь его опухшие губы. — Ты слишком много думаешь. Я взрослая девочка, давно научилась справляться пальчиками. Мне не составит труда доставить удовольствие нам двоим. — Но у тебя есть я, — убирает твою руку от всего члена, после чего ловко стягивает твою футболку. — У тебя есть мои пальцы, есть мой член, мой язык. Только скажи, только намекни как ты хочешь и я сделаю это, — проходится ладонью по твоей груди, лаская большим пальцем вставший сосочек. — Я весь твой, абсолютно полностью. Забираешься на кровать, отползая на середину. Хёнджин только завороженно наблюдает, как ты снимаешь шорты вместе с трусиками, бросая их куда-то в сторону. Разводишь коленки в стороны, позволяя увидеть блестящую от выделений промежность. Улыбаешься игриво, зная как на мальчика действует подобное. Облизываешь собственные пальцы, опуская их к груди, обводишь ореол соска, а потом скользишь ниже. Живот подрагивает от собственных прикосновений, особенно когда они достигают клитора. — Можно мне? — снова спрашивает, снимая с себя остатки одежды. Тёмные глаза бегают по-твоему телу, которое ему так нравится. — Только если быстро, — дразнишься, размазывая выделения по промежности. Хёнджин забирается на кровать, прикасаясь влажными ладошками к твоим ногам. Гладит щиколотки, облизывая губы, когда ты скользишь внутрь себя всего одним пальцем. Откидываешь голову назад, сдержанно вздыхая, после чего снова гладишь клитор. У Хёнджина горят щёки от предвкушения. Он не прикасался к тебе всего пол дня, а уже успел так соскучиться. Ему нравится твоя раскрепощённость, твоя несдержанность, открытость перед ним. Он всегда находит возбуждающим то, как ты прикасаешься сама к себе. Это выглядит красиво, тонкие пальчики скользят по манящим изгибам, нажимая прямо там где нужно. Хёнджину хочется отпечатать у себя в памяти каждый сантиметр твоего тела, навсегда запомнить, как очаровательно светлая кожа покрывается мурашками. — Ты у меня такая красивая, — наклоняется над тобой, прижимаясь губами к животу. Щекочет длинной чёлкой рёбра, нависая сверху. Проводит большой ладонью по бедру, скользя кончиком носа вверх по животу. Глубже вдыхает твой запах, позволяя себе игриво мазнуть кончиком языка возле маленькой горошины соска. — Прости, если я тебя утомляю, — улыбается, поднимая тёмные, почти чёрные глаза. — Как-то ты не искренне просишь прощения, — улыбаешься в ответ, ёрзая под горячим телом. Сердце начинает биться быстрее, стоит длинным пальцам прикоснуться к пылающей промежности. Хёнджин кусает нижнюю губу, довольно отмечая количество выделений. Ему льстит эта влажность, твоё сбитое дыхание и помутневший взгляд. Радуется, что именно он так на тебя влияет, из-за него ты дрожишь и податливо разводишь длинные ножки. Тянется к твоим губам, желая получить как можно больше. Ему хочется иметь не только твоё тело, но и проникать прямо в душу. Хёнджин желает поселиться в твоём сердце, построить себе уютный маленький домик и пустить корни, чтобы полностью овладеть тобой. Виной всему то, что он сам уже давно потерялся в тебе, забыл какого это существовать в одиночестве, в кромешной тьме собственного сознания. Он не желает туда возвращаться, не хочет даже допускать подобную мысль, потому что с тобой он чувствует себя по-настоящему живым. Ты отвечаешь на поцелуй чувственно, путаешься пальчиками в мягких волосах, приоткрывая рот. У Хёнджина красивые губы, мягкие, слегка суховаты, но такие невероятно нежные, как и он сам. Поцелуи с ним вкусные, сладость в буквальном смысле оседает на вкусовых рецепторах, стоит ловкому язычку скользнуть тебе в рот. Дразнит умело, знает как тебя уносит когда он так целуется. Вот только ты наслаждаешься всем, что он с тобой делает. Каждое его прикосновение, огромные ладони, которые знают, что необходимо твоему телу. Стонет громко в губы, стоит тебе прикоснуться к изнывающей горячей плоти. Такой не сдержанный, видно как сильно желает наконец-то снять это болезненное напряжение, но не решается заходить дальше, считая, что ты не готова. Длинные пальцы так приятно размазывают выделения по всей промежности. Порхают над нежными складочками, лаская чувствительный комок нервов. — Я ведь толком ничего не сделал, а ты уже такая мокрая для меня, — целует шею, скользит цепочкой вниз, цепляя зубами розовый сосочек. Выгибаешься в чужих руках, которые давно стали самыми родными. — Одна мысль о том, что ты хочешь меня, заводит чертовски сильно, — честно признаёшься, наслаждаясь тем, как твою грудь буквально вылизывают. — Говоришь так, словно я какой-то особенный, — забавно фырчит, после чего сильнее кусает твой сосочек ровно в тот момент, когда ты давишь на основание члена. — Я просто люблю тебя, именно поэтому так сильно нуждаюсь в этом, — не говорит прямо, что нуждается в сексе, но ты сама всё понимаешь. Становится на колени, между твоих ног, рассматривая полностью. Твоя фигура кажется ему аккуратной, тонкая талия, небольшая грудь, мягкие бёдра, достаточно длинные ноги. — Я нуждаюсь в близости с тобой, потому что это делает меня счастливым. — Я рада, что секс со мной делает тебя счастливым, — приподнимаешься на локтях, игриво кусая губы. — Да, — смущённо отводит взгляд, но не может перестать рассматривать тело перед собой. Гладит костяшками нежную кожу на внутренней стороне бедра, сглатывая вязкую слюну. Разводит средним и указательным пальцами твои складочки, чтобы вдоволь насладиться видом истекающей дырочки, с которой сочится влага. Свободной рукой лениво ласкает собственный член, после чего пристраиваясь ко входу. — Можно я не буду сразу входить? — спрашивает так, словно боится твоего отказа. — Я сначала немного потрусь кончиком, хочу поиграть и... — не договаривает, скользя горячей головкой ровно между складок. Низ живота приятно дрожит, потому что твёрдая плоть упирается прямо в клитор. Хочется задохнуться от таких ощущений, сжимаешь в ладонях простыни, прикрывая глаза. Ты должна отдать должное, Хёнджин умеет предварительно подготовить так, что ты едва сама не насаживаешься. Пачкается в твоих выделениях, смешивая их со своим предэякулятом. Вынуждает коленки дрожать, неотрывно наблюдая за твоим лицом. — Джинни, — нежно шепчешь его имя, когда член проникает внутрь совсем неглубоко, только одной головкой, тут же выскальзывая обратно. — Ты так хорошо сжимаешься, когда я вхожу, — облизывает губы, снова толкаясь только головкой. Он напряжён, лоб и шея покрылись первыми испаринами, заставляя карамельную кожу красиво переливаться. — Мы делали это утром, но ты всё равно такая узкая, — в этот раз не выскальзывает, позволяя головке оставаться внутри горячего лона. Тебе хорошо, крупная плоть приятно растягивает, а большой палец нежно поглаживает клитор. Хёнджин в буквальном смысле кайфует от того, как красиво твои складочки обнимают его член. Делают его таким же влажным и скользким. Хочешь немного поддаться бёдрами, чтобы вошёл глубже, но Хёнджин дразнится. Снова выскальзывает, улыбается так невинно, поглаживая пальцами сжимающуюся дырочку, которая пульсирует, умоляя её наполнить. — Милый, — мнёшь свою грудь, обращаясь к парню. — Я уже достаточно мокрая, чтобы ты мог вставить его полностью. — Обожаю, когда ты тоже начинаешь нуждаться во мне , — ухмыляется, смотря на тонкую ниточку выделений, которая тянется от кончика его члена к твоей промежности. — Ты очень будешь занята сегодня вечером?— удивлённо вскидываешь брови, поражаясь тому, какое время он выбрал для подобных вопросов. Но выражение твоего лица меняется, когда твёрдая плоть снова проникает внутрь, только не просто дразнится, а сразу скользит примерно на половину. Хёнджин шипит сквозь зубы, закатывая глаза от нахлынувшего удовольствия. — Посидишь у меня на лице? — Иногда у меня такое чувство, что ты действительно не слезал бы с меня днями, — выгибаешься в пояснице, когда Хёнджин делает первые неуверенные толчки. Пытается подобрать нужный темп, наблюдая за тем как реагирует твоё тело. — Мой чувствительный мальчик так сильно любит трахаться. Специально говоришь грязные, смущающие вещи, сильнее раззадоривая. Хёнджин придерживает твои бёдра, погружаясь полностью. Раздаётся хлюпающий звук выделений, который перемешивается с твоим стоном. Внутри тебя горячо, так приятно от узости, липкости и влажности, что Хёнджин удовлетворённо стонет, накрывая большой ладонью твою грудь. Кайфует каждый раз так, словно делает это впервые, только теперь он не позволит себе так постыдно кончить спустя две минуты. Да, он признает, что действительно искренне любит секс. Ему нравится как приятно тянет низ живота, когда нежные стенки сжимаются вокруг члена. Нравится когда ты делаешь минет, обхватываешь плоть губами, расслабляя горло. Смотришь снизу вверх так по-блядски, показывая маленький язычок, после того как проглотишь всю сперму. Хёнджин ругает себя, когда несдержанно заканчивает в твой рот, но ты никогда не была особо против. Именно поэтому мальчику нравится вылизывать твою киску бесконечно долго. Он всегда лижет с напором, толкается языком в маленькую дырочку, после чего сосёт клитор и складки, удерживая твои ноги. Кончи ты хоть три раза подряд, он остановится только тогда, когда посчитает, что достаточно поблагодарил. Ритмично двигает тазом, не забывая при этом гулять руками по твоему телу. Сжимает пальцами полушарие груди, дразнит горошину соска, почти невесомо гладит бёдра и живот. Его руки кажется везде, ты теряешься в ощущениях, откинувшись на мягкий матрас. В одном уверена точно - тебе сейчас чертовски хорошо. Выгибаешься в пояснице, когда Хёнджин резко увеличивает темп, загоняет член глубоко, а потом также неожиданно замедляется. Снова принимается лениво толкаться, иногда практически полностью выходя. — Я делаю тебе достаточно хорошо? — вопрос вынуждает тебя открыть глаза, позволяя сполна насладиться тёмными взглядом. Киваешь, сдерживая громкие стоны. Широкая ладонь поднимается с груди, оглаживает шею, чтобы в следующее мгновение длинные пальцы обхватили твой подбородок. — Мне тоже чертовски нравится. В такие моменты исчезает тот самый милый мальчик, который выпрашивает заняться с ним любовью. Хёнджин нависает сверху, влажная чёлка липнет ко лбу, карамельная кожа буквально мокрая, а между пухлых губ мелькает кончик языка. Он весь словно горит, жадно вдыхает воздух, заглядывая тебе в глаза. Давит на твой подбородок, вынуждая приоткрыть рот, проводит указательным пальцем по сухим губам. Ощущает как низ живота сводит сильнее, когда ты вытаскиваешь язык, желая облизать его пальцы, которые до сих пор перепачканы вашими выделениями. — Скажи, как будешь готов закончить, — ухмыляешься, гуляя руками по широкой спине и плечам. — Хочу тебя попробовать. Хёнджин высоко стонет, немного приподнимая твою ногу и находя новый угол, плюс ко всему добивает осознание того, что ты позволяешь заключить подобным образом. Кончить тебе в рот заманчивая перспектива, зная, что ты проглотишь всё без остатка, приговаривая насколько он сладкий. Утыкается лицом в твою шею, обжигая дыханием чувствительную кожу. — Я хочу целовать твои губы, когда буду кончать, — шепчет сбито, закрывая глаза, в попытке отогнать подступающий оргазм. — Это будет приятно, — говоришь нежно, словно сам дьявол, подталкиваешь, но Хёнджин так не хочет. — Мне приятно сейчас, — говорить сложно, потому с каждым толчком ты сжимаешься всё сильнее и сильнее. — Приятно, потому что ты дрожишь подо мной, стонешь на ухо, а внизу так мокро, что утонуть можно, — ведёт кончиком языка линию по шее, целует ключицы, приподнимает твой таз, обнимая рукой под поясницей. — Тебе не нужно лишний раз двигаться, чтобы довести меня до искупления. Просто позволь мне быть в тебе, пожалуйста. — Я люблю тебя, Джинни, — выдаёшь неожиданно, вынуждая мальчика поднять голову. Тёмные глаза смотрят с такой преданностью и обожанием, словно ты это целая вселенная. Зарываешься пальцами в растрёпанные, влажные волосы, чтобы притянуть юношу к губам. — Люблю всегда и это не зависит от количества оргазмов. Хёнджин податливо отвечает на поцелуй, мнёт пухлыми губами, играя с твоим языком. Это выходит влажно, местами даже грязно, потому что слюны много, дышать выходит через раз и вы оба словно пробежали сто метров. Мычишь от удовольствия, от того как напряжение щекочет внутренности, промежность словно горит. Хёнджин уверенно подбирает нужный темп, подгоняя тебя ближе к краю. Срываешься на громкие стоны ровно в тот момент, когда становится невыносимо терпеть. Впиваешься ногтями в плечо парня, когда дрожь прошибает тело. Сердце тарабанит где-то в висках, неосознанно задерживаешь дыхание, упираясь второй ладонью вниз живота Хёнджина. Словно умоляешь его выйти хотя бы на секунду, позволить оргазму не так сильно бить по телу, но мальчик не намерен тебя слушать. Сильнее сжимает пальцами твои бёдра, рычит, продолжая раскачиваться внутри пульсирующего лона. Он буквально ощущает твой оргазм, не позволяет тебе отодвинуться ни на сантиметр, погружаясь глубокими обрывистыми точками. — Тшш, моя хорошая, — целует ниже уха, улыбаясь. — Всё хорошо, я рядом. Потерпи немножко и я отстану, — неосознанно ставит отметину на основании шеи, когда начинает сам подрагивать от подступающего удовольствия. Как и обещал впивается в твои губы ровно в тот момент, когда терпеть становится невозможно. Немного кусается, срываясь на быстрый темп. Пальцы болезненно впиваются в бёдра, едва успевает выскользнуть на самом пике. Горячая жидкость рывками изливается на твой живот, местами попадает на и без того мокрый лобок, стекая вниз по опухшим складочкам. Хёнджин заваливается сверху, дрожит посильнее тебя, чудом удерживая собственный вес на локтях, чтобы не придавить. Скулит прямо в поцелуй, периодически отрываясь от твоих губ, чтобы глубже вдохнуть. Ему словно не хватает воздуха, в комнате резко стало слишком жарко, пот ручьём стекает по смуглой коже. Разве кому-то может не нравиться это ощущение? Хёнджину кажется, что он больной извращенец, потому что ради мгновений оргазма готов умолять возле тебя на коленях. Он не знает как там у других, но ему всегда кажется, что ощущения настолько острые, будто ещё мгновение и можно потерять сознание. Отрывается от тебя только для того, чтобы положить резко потяжелевшую голову на твою грудь. Облизываешь опухшие губы, удовлетворенно улыбаясь. Гладишь своего мальчика по спине, периодически переходя на затылок. Хёнджин никогда не срывается сразу душ, ему абсолютно плевать, что вы оба вспотели и плюс ко всему твоё тело в его же сперме. Переводит дыхание, не желая быть ни в каком другом месте. Прикрывает глаза, осознавая, что в который раз затащил тебя койку, а ты в очередной раз повелась на его хотелки. — Сейчас бы прохладный душ и кофе, который я так и не успела выпить, — лукаво намекаешь, убирая мокрые пряди со лба своего мальчика. — Можно ещё массаж. — Устала? — взволнованно приподнимает голову. — Прости, я хоть не сделал больно? Я просто иногда так резко срывался, совсем забыл, что могу навредить, — трётся носом районе солнечного сплетения. — Больше не притронусь к тебе на этой неделе, обещаю. Ты не моя игрушка, чтобы я мог брать тебя каждый чёртов раз, когда мне хочется. Снова себя ругает, ставя твои чувства и ощущения превыше своих собственных. Зная Хёнджина, он действительно сдержит слово и не позволит себе даже притронутся к твоему телу лишний раз. Но он всегда забывает, что ты добровольно идёшь у него на поводу. Нет никакого принуждения. — А я купила парочку новых комплектов белья, — вздыхаешь так словно, разочарована. — Думала устроить на выходных демонстрацию, а ты говоришь, что отказываешься снимать с меня те милые кружевные трусики? Как жаль. — Кружево? — спрашивает заинтересованно, а затем меняется в лице, уводя взгляд в сторону. — Я буду приставать. — Отлично, на это и ставка, милый.