Композиция «Мелодия ветра»

Ночной район Минато полон опасностей. Но не для него. Он и был этой опасностью. Каждый шаг сопровождался тихим усталым выдохом — как же он заебался. Вдыхая свежий воздух, бодрящий затрепанный организм и душу, он напевал успокаивающую мелодию своим тяжёлым мычанием. Пианино. Отголоски этого инструмента послышались со стороны четырехэтажного здания, а если быть точнее — из открытого окна. Он резко остановился, прислушался. Затем взглядом нашел источник звука и не сводил от него глаз. Шопен. Игра была виртуозной. Как будто сам умерший музыкант восстал из пепла и овладел столь близким его сердцу инструментом. Сколько длилось это произведение? Всего несколько минут, но ему казалось, что он стоит здесь уже месяц, если не больше. Он прямо-таки чувствовал, как исполнитель эмоционально нажимает на клавиши, как музыкант дышит, его сердцебиение. Или её? Резкий удар по пианино, и мелодия закончилась на скандальной ноте, которой не было в оригинале. Словно тот, кто играл, выплеснул всю боль одним движением. И черт побери, даже это было сделано идеально. Он стоял под фонарем, его сосредоточенное, нахмуренное выражение лица говорило о его желании узнать того, кто так прекрасно сыграл. Длинные пальцы высунулись из окна. В правой руке была зажигалка, а в левой — сигарета. Лишь окончательно «настроив» свое зрение, он увидел человеческий силуэт, однако понять кто это был конкретно не мог, пока не услышал высокомерный женский голос: — Как тебе моя игра? — черные глаза сверкнули под освещением огонька. — Ну, блять, знаешь, пятьдесят на пятьдесят. Слишком эмоционально, и нахуя ты в конце так резко прошлась по пианино? Блять, такого вообще в оригинале не было. — Будто бы ты сыграл лучше, — она горько усмехнулась. — Сыграл бы. — Раз такой умный — приходи завтра в десятую старшую школу в музыкальный класс, в шесть часов вечера. Покажешь, на что способен, — медленно выдыхая противный дым, она хищно усмехнулась, — если не боишься. Он же ничего не боится, верно? — Я приду. — Чудесно. Если будут приебываться — скажешь, что знакомый Суанлу Фенг. Позвать в свою школу первого встречного — это абсурд, особенно если этот человек Терано Сауз. Он исчез, а она докуривала сигарету, разговаривая сама с собой: — Поскорее бы вернуться в Шанхай, ненавижу Японию. Было множество причин, по которым она ненавидела эту страну, но одной из них была разница в менталитете и, наверное, в японском языке, чье звучание и грамматика ей никак не симпатизировали. Или, может, была другая причина? Окурок девушка потушила об раму окна, затем в пальцах медленно раскрошила, а остатки развеяла на ветру, наблюдая, как обёртка улетает от нее далеко-далеко. — Ненавижу.

***

Счастье. Что это? Это когда ты делаешь то, что заставляет тебя улыбаться, то, из-за чего мозгом овладевает серотонин и эндорфин. И именно поэтому Минами сейчас улыбается во все тридцать два зуба, избивая очередного противника. У этого несчастного паренька, можно сказать, бровь держалась на одном куске кожи. Судя по резкому хрусту и душераздирающему крику, теперь у него была сломана рука. Левая. Гопник упал без сознания. Последний. Насколько сильным был Сауз? Настолько, что мог в соло разъебать больше сотни человек. Размахивая здоровенными кулаками, он даже не уворачивался от атак. Для него удары других были лишь лёгким касанием. Он брезгливо пнул падшего противника и оглядел место битвы. Кругом были тела, тела и ещё раз тела. Кто-то пытался оклематься, кто-то все ещё был без сознания. С этого момента ещё сотня человек принадлежит «Рокухара Тандай». Принадлежит ему. В голове играла мелодия. Мелодия, которую он когда-то исполнял в Рио-де-Жанейро на расстроенном пианино. Пусть инструмент и пребывал в плохом состоянии, но звучание, которое он издавал, было таким открытым и чистым, словно с Минами в те моменты разговаривал человек. Самый хороший и понимающий человек. Он снимал квартиру в своем районе, в высоком небоскрёбе, не отказывая себе ни в чем. В гостиной у стены стояло пианино. Хорошее, красивое, дорогое пианино, звучание которого превосходило многие подобные себе инструменты. Правда вот, когда Минами садился за него — сразу же уходил. Слишком много неприятных воспоминаний. Каждое прикосновение к клавишам отдавало невыносимой болью, Терано даже не представлял, как он будет играть сегодня перед Суанлу.

***

Музыкальный класс не был столь популярен, как класс боевых искусств или рисования, однако, училась в нем одна особа, чье присутствие раздражало и радовало учительницу. — Суанлу! — женщина раздражённо прошипела. Когда она злилась, она казалась ещё старше. — Сколько раз я тебе говорила, что не нужно искажать композиции музыкантов! Если ты талантлива, это не значит, что тебе все можно! В этой стране ей можно все. — Я играю лучше, чем вся эта школа. Мне нет в этом равных, так что что хочу, то и делаю, — она высокомерно посмотрела на преподавательницу, затем взглянула на часы и добавила, — наш урок уже закончился. Вы уйдете? Я бы хотела остаться здесь и ещё поиграть. Сенсей забрала сумку и ушла. Эта женщина имела железное терпение и весьма вспыльчивый нрав. Она множество раз ругалась со своей ученицей, но выгнать ее и отказаться от нее не могла — эта девушка компенсировала свой характер прекрасной игрой на пианино. Время близилось к шести часам, школа постепенно опустела. В дверях показалась высокая фигура. Нежданно-запланированный гость на месте. — А я уже надеялась на то, что ты не придешь, — она отпрянула от инструмента, разглядывая Сауза. Вблизи он был ещё крупнее и необычнее, чем из окна. — Сыграешь? — Непременно, съебывай, — он приземлился на стул и сосредоточенно принялся рассматривать клавиши. — Что-то не так? Боишься? — она брезгливо подметила внешнее состояние парня. Она презирает слабых. Таких, как он. — Завались. От медленных нажатий на клавиши инструмент издавал лёгкое мычание. Усиливаясь, музыка играла все громче и громче, а воспоминания овладевали разумом все сильнее и сильнее. Бешеный взгляд уставился в одну точку, руки начинали дрожать, терпение было на грани. И если бы Фенг не подошла к нему сзади, не схватила бы за голову и не проехалась бы ей по пианино, то, скорее всего, инструмент бы был разнесен в щепки. Он даже не понял, что произошло. Ее движения были быстрыми, точными, а хватка сильной и железной. Всего пару секунд длилось это маленькое шоу, но этого времени было достаточно, чтобы освежить голову. Она продолжала держать его за пучок собранных волос. Установив его голову на одном уровне с ее глазами, она стервозно закусила губу, укоризненно говоря: — Не умеешь — не берись, неудачник. «Неудачник». Когда его последний раз называли «неудачником»? Наверное, это произошло десять лет назад, когда уличная шпана избивала его. Он помнит, как пятеро мальчишек точными движениями ног попадали в его живот, лицо. Было больно. Однако через некоторое время эти хулиганы пожалели о том, что сделали. Но пожалеет ли она?