adore you in every kind of way

Наверняка, детям, прибывшим из-за стены Мария в кадетском корпусе приходилось труднее всего. Ну, а нам — живущим и до сих пор за Розой — было трудно смотреть на их заплаканные и воспалившиеся глаза. На то, с каким трудом они поднимаются на стену и видят то, отчего внутренности самопроизвольно завязываются в тугой узел: разрушенные и некогда принадлежавшие им дома, горы трупов, которые невозможно убрать из-за полчищи снующих титанов, потерянные территории, из-за которых назревала гражданская война. Но и даже эти, кажется, уже давно сломленные десятками смертей начинающие солдаты… Как горят их глаза, когда они твердо решаются на одно — отомстить за все отобранные у родных жизни и пролитую кровь. Это восполняет не только уверенность отчаявшего народа. Но и тех, кто жил до некоторых пор в безопасности.  — Марко, — тихо позвала я его. Ботт был первым из нового кадетского 104 корпуса, с кем мне удалось познакомиться. К остальным я пока не решалась подойти, уж слишком они выглядели опечаленно. А в наше время главное, вытекающее из печали — агрессия. — Марко!  — Что? — он вымученно указал на командора, проверяющего то, как дети держатся на странных штуковинах под названием УПМ, или, устройствах пространственного маневрирования.  — Перестройся в этот ряд, пожалуйста, — я умоляюще взглянула на него. Парень выдохнул, я заметила это по его качнувшимся плечам, и мигом потормошил кого-то из своей шеренги, а затем и из моей. Несколько учеников перебежали, и вот Ботт стоял прямо напротив меня. — Кто-то прибыл из Сигансины, да? И как они выжили, ее же прорвали в первую очередь…  — Не знаю, — он задумчиво поднял голову, а затем посмотрел на меня. — Наверное, они очень смелые. Пробежать столько метров, когда со всех сторон одни мертвецы, и каждый из них может оказаться твоим знакомым. Или родным.  — Тот парнишка, Эрен, он из Сигансины, — я нахмурившись присмотрелась к стендам с УПМ, где сейчас как раз занимался этот парень и его подружка. Да вот только не очень у него получалось. — Хреновенько у него выходит. Совсем не может держаться. Посмотри хоть на его соседку. Совершенный баланс.  — Да, будто у нее это в крови. Может, они там, в Сигансине, так играются? Ну, с УПМ. Все-таки, одна из ближайших к титанам точек.  — А Эрен?  — А Эрен был ленивым и не хотел играть, — я рассмеялась, хлопнув Марко по плечу. Он также усмехнулся и осмотрел ряды глазами. — Некоторые такие здоровяки. И не скажешь, что им 14 лет. Мой взгляд упал на стоящих неподалеку пару парней: один был выше всех и у него была вытянутая форма лица. Двое других, которые сейчас переговаривались между собой, пристально осматривая кадетов, были примерно одинакого роста. У одного волосы пшеничного цвета, у второго — почти черные.  — Под два метра. Может, они тоже титаны? — в шутку спросила я. Марко выдал смешок и погладил меня по волосам, чуть растрепывая их.  — Хорошо, что мы успели познакомиться на вступлении. Сейчас все такие злые, вряд ли я осмелился бы подойти к одному из этих громил.  — О, да! Время летело почти незаметно за разговорами с Марко. Так же незаметно подбиралась и наша очередь пробовать УПМ. Вскоре, вызвали Марко и еще нескольких кадетов из прочих шеренг. Там, вместе с ним, оказался и черноволосый гигант. Командор назвал его Бертольдом. Он не был до конца уверен в себе, покачиваясь на конструкции, словно небольшой маятник. А Марко уже успел понять, что к чему — не двигайся и сохраняй баланс.  — Следующие: Карина Хастингс, Райнер Браун, Саша Блауз. На стенды, мигом. Я громко сглотнула. Сейчас, кроме какого-то ощущения навалившейся беды, я ощутила и что-то другое. Страх. Совсем крохотный, почти незаметный. Тех, кто не сможет удержаться на УПМ во время следующего занятия исключают из кадетского корпуса. Значит, нужно суметь прямо сейчас. Хотя бы не перевернуться, как тот Эрен из Сигансины. Очевидно, Райнер был вторым титаноподобным кадетом, как произвали их мы с Марко. Он как-то грустно взглянул на меня, когда мы подходили к стендам и помощники командора крепили ремни к нам. Обвязывали талию, спускали их по бедрам и ногам. Сами УПМ не весили много, может, килограмма два. Их целью было быстрое передвижение между титанами, чтобы можно было с легкостью подняться на нужную высоту. Поэтому освоение устройств было важно именно на первых занятиях.  — Ваша задача — продержаться в статичном состоянии хотя бы две минуты. Этого будет достаточно, чтобы понять, как у вас с вестибулярным аппаратом и сможете ли вы выдерживать следующие тренировки. В следующий миг помощники стали подкручивать механизмы, и я с ужасом подметила, как мои ноги отрываются от земли. Места, где крепились ремни начало неприятно сжимать, а в нижних конечностях появлялась тяжесть. Уже на десяти сантиметрах от земли я чувствовала, что начинаю дергаться. Но изо всех сил старалась не упасть. Хуже, чем у Эрена у меня не получится, это факт.  — Минута, кадеты, — я повернула голову, все еще со страхом разводя руки в стороны. Райнер выглядел совершенно уверенно, так, как держалась на устройстве подружка Сигансиновца, а девчонка левее блондина — Саша — думаю, она испытывала то же, что и я. — Время вышло. Браун отлично. Хаст, тебе бы потренироваться. Блауз, тоже самое.  — Спасибо за замечание, командор, — я нервно ступила на землю, кивая головой.  — Конни Спрингер, Жан Кирштейн, Энни Леонхарт. На УПМ. Конни встал на место Саши, Жан — Райнера, и теперь я знала имена всех трех этих громил, — и даже поймала взгляды уже второго из них — Энни же стояла рядом со мной, ожидая, пока я соизволю выпутаться из злосчастных ремней.  — Черт, — рыкнула я, и буквально выпрыгнула из последнего, потирая ногу. — Хотя бы ей не затягивайте до боли. Это уже чересчур.  — На войне титаны вам потакать не будут, кадет Хаст, — буркнул из ниоткуда командор. Я повела глазами и, выпрямив спину, пошла вглубь толпы.  — Так точно, командор, — промямлила я и вытянула шею. Где этот Марко?  — У тебя неплохо получилось, — заметил Марко. Я саркастично усмехнулась и повернулась к нему. — Нет, ну, а что? Вполне себе нормально для первого опыта с УПМ.  — Вполне себе нормально получилось у Райнера Брауна, Марко. И у этого… Жана. Еще бы немного — и перевернулась, как смертник. Это же он выдал на посвящении, что собирается перебить всех титанов.  — Поступать в разведкорпус — не самоубийство. Командующий Эрвин уже давно на своем посту, и пока не собирается умирать.  — Поступать в разведку — нет. Я и сама думаю о том, чтобы идти туда, — я проигнорировала удивленный взгляд Марко. — Я же сказала — думаю. Но вот думать, что сможешь победить всех-всех титанов… Это явно что-то запредельное.  — Ты права. Вместе мы дошли до столовой. Уже за пару десятков метров я слышала гам, царящий там. Кто-то кричал, кто-то слишком громко смеялся. Кто-то уже успел подраться. Нам с Боттом оставалось только неловко переглянуться и войти в столовую. Помещение было заполнено. Пара мест оставались только за столом, где сидел Жан — тот, у которого длинное лицо. Здесь же сидели Конни и Саша. Мы медленно подошли к ним и молча кивнули на свободные места, спрашивая, можно ли сесть здесь.  — Садитесь, — я села рядом с Сашей, а Марко с Жаном. — Я Конни.  — Карина.  — Хаст? — сощурил глаза Жан. — Так тебя назвал командор.  — Сокращение от моей фамилии, я так думаю. Без разницы. Зовите как удобно. На службе нет дела формальностям, — парень усмехнулся и протянул руку мне. Я собиралась ее пожать, но, к удивлению всех за столом, он лишь слегка коснулся тыльной ее стороны губами.  — Жан Кирштейн.  — Я Марко, кстати, — подал голос Ботт. Жан пожал его руку, что потом сделал и Конни. Ну, а я обменялась любезностями с Сашей — она слегка странновата, и как-то бешено смотрела на еду. Но, как оказалось потом, за кражу командор запретил ей ужинать сегодня.  — Жестоко. Может, проводить тебя до казармы? Нам все равно в одну сторону. А то здесь ты только провоцируешь свой желудок. Девчонка лишь пару раз кивнула и вновь почти со слезами на глазах глянула на совершенно невкусный суп и булку, принадлежавшие мне. Я повела глазами и, оглянувшись по сторонам, сунула выпечку в карман, вытаскивая Сашу из-за стола.  — Пошли, нельзя, чтобы нас увидели. Еще и меня накажут. Саша!  — Ты…  — Замолчи, глупая, — я еще раз окинула столовую взглядом и махнула рукой сидящим за столом парням. — Мы спать. Завтра сложный день.  — Спокойной ночи, — крикнули они почти в унисон, а мы вышли. И почти сразу я завела Сашу в темный угол за какой-то маленькой постройкой. Может, склад? Засунула руку в карман и вытащила булку, протягивая ей.  — Ешь. Безмозглый командор не думает, что обессиленный воин не может сражаться с тупыми титанами, — я прозвучала как-то слишком ожесточенно, но Блауз было как-то без разницы. Она блаженно вдохнула запах хлеба, быстро расправляясь с ним. — Прости, суп я вылить в карман не могла. Но, уверяю тебя, на вкус он полное дерьмо.  — Спасибо, Хаст. Но в следующую секунду мимо нас прошла девочка. Она была, будто, совсем маленькая — яркие голубые глаза светились решимостью, когда она заметила нас, а белокурые волосы были собраны в небрежный хвостик, лежащий на плечах. Она смотрела на нас, когда мы были в столовой. А сейчас в ее руке также была подобная булка.  — Я Криста. Я видела, как ты бегала эти круги по стадиону. Командор очень жесток. Держи, — она отдала выпечку Саше, и она едва не проглотила ее в один укус. Я удивленно усмехнулась и благодарно кивнула Кристе. — Суп хоть и не очень вкусный, но напитывает.  — Девчонки, вы лучшие.  — Криста! Вот ты где, — другая девушка нашла белокурую и оглядела нас. — Идем, мне нужно кое-что сказать тебе. Обе девчонки ушли, а мы с Сашей, еще раз хорошенько оглядев местность, пошли к женской казарме. Раньше казармы не делили по половому признаку, но после того, как на службу стали брать не только парней, но и девушек, казармы стали расширять, и по приказу ответственного за Гарнизон — коменданта Пиксиса — делить на две. Комнаты располагались недалеко друг от друга, почти напротив, между ними была только столовая. На Трост уже опускалась ночь. В темноте ориентирами были только редкие факелы, горящие на стенах каменных сооружений, и свет в окнах. Саша беспокойно жалась к моему боку, но это не было неприятно. Мы старались согреть друг друга. Наутро нам должны были выдать нормальную и довольно теплую униформу. А пока оставалось довольствоваться тем, в чем мы и пришли сюда: легкие штаны в обтяжку и тонкие рубашки. В казарме было куда теплее, чем снаружи — горел каменный камин, некоторые окна были забиты, чтобы не просачивался сквозняк. В таких пунктах, как Трост, окна в домах почти везде были или заколочены, или их не было — лишь в некоторых домах можно было увидеть стекла. Трост, как и Сигансина, были первыми, куда станут нападать титаны. Поэтому расходовать материалы на казармы было глупо. Комнаты делились на четырех человек. Я не знаю, кто еще собирался подселиться к нам, но мы с Сашей решили ночевать вместе. Уж лучше с ней, чем с той злюкой Энни Леонхарт.  — Кровати такие твердые.  — Хорошо, хоть кровати. На полу спать куда труднее. Мы быстро переоделись в заготовленную одежду и уже готовились ко сну, точнее, я. Саша вырубилась сразу, только опустила голову на матрас. А я услышала, как кто-то настойчиво звал меня, и выглянула в окно.  — Марко, какого… О, и ты тут. Под окнами стояли Марко и Жан. Да уж, и чего это они там придумали.  — Мы подумали. Жан тоже видел, что на УПМ ты держишься не особо уверенно, — объяснился Ботт. Кирштейн кивнул. — Может, хочешь сходить и потренироваться сейчас?  — Ночью? Холодно ведь, — но Жан не растерялся и вытащил из-за спины военную куртку. Такие же были и на них. — Откуда у вас еще один экземпляр формы?  — Конни сказал, что ему лень идти, но он считает тебя неплохой девчонкой. Главное не перевернись на УПМ и не запачкай, — усмехнулся Жан и кинул формой в меня.  — Подождите пару минут. Я переоденусь. И отойдите от окна. Куртки под мужскую форму явно были только для парней. Хотя, даже на Жане его форма чуть висела. А та, что они достали для меня, и то выглядела, будто платье. Оставалось лишь молча надеяться, что девушек они хотя бы немного подшиты.  — И почему это вы решили помочь мне?  — Мы все тут теперь приятели, — уклончиво ответил Жан и отвел взгляд.  — Я попросил Жана помочь тебе. Ты и сама видела, как уверенно он держался на устройстве, Хаст. Он не отказал.  — Спасибо, — откашлявшись, поблагодарила я их. — Вам обоим. И Конни.  — Еще рано для благодарностей, Хаст. Вместе мы тихо пробирались к полигону, где испробовали УПМ. Если мне было так трудно держаться в статике, то что будет, когда нам придется сражаться с титанами? Они такие большие, страшные… Одного движения их пальцев хватает, чтобы раздавить человека и оставить от него только лишь осколки костей и ошметки внутренностей. Я громко сглотнула, когда подумала об этом. Но, это ведь не плохо? Для людей за стенами самый обыкновенный страх — страх перед этими громадными существами. Тогда мы и пришли. Больше здесь никого не было, только мы втроем. Жан профессионально обошел конструкцию, будто знал строение наизусть, и подкрутил что-то, подтягивая ее вверх. А затем пригласил и меня.  — Ты не хочешь потренироваться, Марко? — спросил его Кирштейн. Марко четко мотнул головой, в знак отрицания. — Тогда смотри, что она делает не так, и говори. А ты вставай ближе к ремням. Сейчас будем тебя крепить. Командор затягивал слишком туго?  — Пожалуй, чересчур.  — Тогда, ты должна знать, что чересчур сильно затягивать категорически нельзя. Если у тебя онемеет конечность ты не сможешь ей двигать. Затягивать нужно плотно, но не до боли, — он схватился руками за ремни, опоясывающие мое бедро, и затянул. — Ну, как?  — Ослабь совсем немного… Да, вот так. Спасибо.  — Разберись со вторым сама. Командор рассказывал, что нам нужно будет учитсья надевать УПМ на скорость, — я кивнула, и Жан отошел. Хорошо, это было труднее, чем завязывать шнурки, но не намного. Просто затянуть ремень. Хорошо, были специальные отверстия. — Хорошая работа. На спине я закреплю сам, а затем поднимем тебя в воздух. Главное — не бойся.  — Такой заботливый, — усмехнулся Марко. Мы с Жаном мигом перевели взгляды на него. — Кажется, в стычке с Эреном ты был… Более ожесточенный.  — Он глупый смертник. Никто не сможет поубивать всех на свете титанов.  — Вот и Хаст сказала то же самое, — рассмеялся Марко и грохнлся на пол, наблюдая за нами.  — Нарисовалась еще одна причина помогать Хаст. Кажется, она не такая безнадежная, как эти, из Сигансины.  — Да, но на Микасу ты все равно запал…  — Мальчики, я все понимаю, но давайте заниматься делом. Ты слишком долго крепишь ремни на спине, Жан, — он дернул ремень, и быстро загнал его в конструкцию. — Спасибо.  — Не давит?  — Отлично держится.  — Тогда, я поднимаю. Жан отошел к ножке конструкции, хватаясь за небольшой рычаг. Мой страх пропал после первого подъема, и теперь я почти не тряслась. Может, дело в приятелях, помогающих мне, а может в том, что ремни были затянуты под мою комплекцию.  — Смотри! Она почти не двигается!  — УПМ сильно давило на ноги, да и при первом подъеме было страшновато. Теперь все отлично, — я почти рассмеялась, глядя под ноги. Я висела в совершенном спокойствии, покачивая ногами и показывая, что даже слегка двигаясь я не перевернусь.  — Умница. Может, попробуешь что-то сложнее?  — Что… Ты имеешь ввиду?  — Если оттолкнуться от земли и нажать на вот эти рычаги, — он положил мои ладони на маленькие держатели по бокам. — УПМ выстрелит небольшим залпом газа. Он подтолкнет тебя. Затем нужно долго держать рычаги пониже, и лебедка начнет затягивать трос внутрь. Ты совершишь, скажем так, сальто в воздухе. Если у тебя получится — это большой шаг к освению УПМ.  — А ты так умеешь? Откуда знаешь, Жан? — он молча ухмыльнулся и подошел ко второй конструкции. Быстро прицепил себя к ней и позвал нас с Марко.  — Смотрите, — он выдохнул и повторил то, что объяснял мне. Его тело описало идеальную окружность и вернулось в исходную позицию. — Попробуешь повторить?  — Конечно, — Жан стал пристально следить за моими действиями. Я оглядела УПМ и вздохнула. Стала слегка раскачиваться взад и вперед, а затем, когда амплитуда была довольно высокой, сжала держатели и почувствовала, как газ толкает меня. Но не по кругу, а вперед. Теперь нужно было затянуть трос, чтобы я не полетела вперед. Быстро нащупала пальцами рычаги побольше, располагавшиеся снизу, и медленно зажала их. С характерным звуком трос стал затягиваться внутрь, но на каком-то моменте конструкция издала ужасающий щелк. Притяжение снова стало действовать на меня, и я бы определенно точно свернула себе шею, если бы не смекнула и не схватилась за балки, переворачиваясь обратно. Марко быстро подбежал ко мне, снимая с меня ремни и спуская на землю, но не размыкая рук, держащих меня.  — Лебедки на этом УПМ сломаны, это было видно и на тестировании Эрена, — донеслось откуда-то из темноты. Ботт расжал свои руки, крепко обнимающие меня, и поставил на землю. Из оврага вылезли четверо кадетов: два тех больших — Райнер и Бертольд, а также Сигансинец- неумеха и маленький паренек. — Но то, как она почти совершила сальто заслуживает похвалы. На сломанном УПМ это могло грозить и смертью.  — УПМ… Сломано? — в глазах Жана пробежал испуг и он перевел взгляд на меня, мигом выпутываясь из собственных ремней. — Но его же проверяли.  — Сломалось в ходе тестирования, — махнул плечом Браун и сощурился, глядя на меня. — У нее получилось бы, если бы трос затянулся полностью. Но она хорошо реагирует, и довершила сальто самостоятельно.  — А что вы делаете здесь? — поинтересовалась я. Бертольд лишь фыркнул, оседая на землю, а маленький блондин вышел вперед.  — Пришли тренироваться. Эрену грозит вылететь из команды, если он не разучит УПМ.  — Тогда, вам не стоит использовать эту конструкцию, — я потерла ладони и указала на сломанное устройство. — Но нужно сказать о нем командору, главное, чтобы он не заподозрил, что половина кадетского корпуса шастала ночью по полигону.  — Возможно, УПМ сломали умышленно, — предложил Марко. Я перевела на него взгляд. — Не знаю, УПМ так просто не ломается. Особенно, когда оно совершенно новое. Нужно разобрать его и посмотреть, что не так.  — Ты можешь разобрать УПМ? — переспросил Эрен. Ботт кивнул и отошел от меня, приседая перед устройством. Откуда-то он достал небольшой раскладной нож и отвинтил заднюю крышечку от одного из рычагов.  — Вуаля. Один из подшипников вдребезги. Поэтому не работает трос, и Хаст не смогла завершить маневр. Теперь понятно… Почему тестированные на этом УПМ держались так плохо, — он закрыл крышку, но завинтил неплотно.  — Хочешь, чтобы проверяющие заметили, что УПМ неисправен? — предложил блондин, стоящий неподалеку от Эрена.  — Да. Им придется проверить его перед тестом. Если неполадки намеренны, то тогда они прекратятся, — он пересел и стал откручивать уже от заднего механизма устройства. Большая пластина упала на землю, а за ней посыпались и осколки. — Черт, похоже и вправду сломали специально.  — Как ты это понял? — Жан подошел ближе, оглядываясь на меня виноватым взглядом. Марко ткнул куда-то вглубь.  — Это явно сделал человек. Максимум возможного — пластина перегреется от трения. Но УПМ новые, они не могли падать, поэтому эту деталь раздробили специально. Жан развернулся, направляясь ко мне. Взял меня за руку, сжимая в своих ладонях и поднял глаза на меня.  — Не извиняйся, — отмахнулась я, грустно усмехаясь. — Ты… Вы хотели помочь мне, только и всего. О неполадках никто из нас, — я бросила мимолетный взгляд на Райнера, но он отвернулся. — Никто из нас троих не догадывался. И тем более, все же хорошо. Я живая и даже не покалеченная.  — Прости, все равно, — он аккуратно приобнял мои плечи, наклоняясь для того. Да, он и вправду очень высокий. — В следующий раз все дважды проверим.  — Ну, тогда мы пойдем, — Марко встал с колен и отряхнул форму, протягивая ладони для пожатия прочим кадетам. — Марко Ботт. Будем знакомы. Все мы обменялись рукопожатиями, даже Жан пожал руку Эрену. Тогда Райнер почему-то стоял в отдалении. Хоть он меня слегка и пугал, — очевидно, Райнер высотой как полторы меня и с комплекцией состоявшегося воина будет пугать меня — я решила поблагодарить его за то, что он указал нам на то, что устройство сломано. Я подошла ближе и протянула ему руку.  — Спасибо. Ты сказал, что лебедки сломаны. Теперь на этом УПМ никто не сломает себе ничего по неосторожности, — я усмехнулась. — Карина Хастингс. Можно просто, Хаст.  — Райнер Браун, — он улыбнулся уголком губы и аккуратно пожал мою ладонь. — У тебя есть способности, Карина. Рад знакомству.  — Взаимно. Доброй ночи. Пока, ребята!