***
Вечер был тёплый, и закат разлился по небу персиковыми мазками. Андрей ходил по улицам без особой цели; на нём лёгкая толстовка, а в руках скейтборд. Он вспомнил, что хотел этим летом научиться кататься на нём. Пройдя уже порядка нескольких кварталов, Андрей осознал, что бродил он всё же не бесцельно, и точно какая-то неведомая нить вела его к ней. Она сидела на рампе и никого и ничего не замечала вокруг. Свободная кофта, кеды и развивающиеся от ветра волосы. Её волосы. Они уже почти доставали до плеч. Его так это поразило. Андрей стоял в паре метров от такой родной, и в то же время незнакомой девушки, от одного вида которой его сердце начало отбивать немыслимый ритм. Он совершено не понимал почему. И всё же эта маленькая девочка была совсем другой, не той, которую он знал. Точно ей здесь не больше двадцати, а значит они и не были знакомы. Он позвал её. Ещё раз. Она не слышала его, даже не повернула головы. Андрей осторожно подошёл к ней сзади, она все так же сидела на краю рампы. Оставив рядом скейтборд, он просто наблюдал за ней. Так близко. Он слышал её запах, знал его слишком хорошо и всегда подсознательно искал. И сейчас хотел уткнуться носом в её шею, отбросив в сторону непривычно длинные волосы. Когда они успели отрасти? — Встретить любовь — это слишком большая мечта, да? — вдруг спросила она тихо. У Андрея табуном побежали мурашки от её голоса так рядом. — Каждый её достоин. И каждый встретит её рано или поздно, солнце. — Мне кажется, я больше никогда не встречу. — Встретишь, — его голос казался ему незнакомым в этот момент, но он точно знал, что именно это хотел сказать, — Совсем скоро. Он не знал, что им двигало в этот момент, но, не ожидая ответа, он откинул волосы в сторону и прижался губами к шее. Нежно и медленно он проходился поцелуями по каждому позвонку. Чувствуя её. Откуда это? Она не узнавала его. Но дрожала, замерев. Прижавшись к нему спиной. — Кто ты? — шептала она, встретившись с ним взглядом. На её глазах почти высохшие слёзы о том, о чём ему точно не было известно. Это безумие. Он так хотел прокричать ей обо всём. Обо всём, о чём боялся говорить. Про прикосновения, про смех, про то, как сходили с ума с самого первого дня знакомства. О нет, Сашка, ты знаешь меня. Хотя бы потому, что он не мог представить, как в этой Вселенной они не могли быть знакомы. Без этого — бесконечно пусто. Он в порыве чувств коснулся губами её виска. Саша. Она была права: для неё, здесь, они ещё не встретились. Но, чёрт возьми, он сделает всё, чтобы каждый раз, они всё равно находили дорогу друг к другу. — Я найду тебя, слышишь? Только не теряй надежду, моя хорошая, ладно? Саш, хорошо? Ответа он так и не услышал, но уже в следующую секунду сидя в темноте на кровати, он всё ещё чувствовал на губах вкус её кожи. Его сердце стучало так сильно, что он не мог поверить, что это был только сон. Такой реальный. — Саша, — шёпотом, разрезая тишину ночи. Он и правда сходил с ума, но ему пришлось приложить все усилия, чтобы в четыре часа утра не сорваться к ней. И он, чёрт возьми, не знал почему.***
Прошла неделя, близился конец мая. Всё шло своим чередом, на удивление, больше таких личных тем, как в тот день в студии, они не поднимали. Это… нет, это определённо хорошо. Должно быть, так и есть. Андрей понимал, что ни на один вопрос, который у Саши мог возникнуть, у него не было ответа. Тогда, они точно очертили те самые границы, о которых до этого молчали. Игнорировали. Пустили дело на самотёк. Но обида и непонимание в глазах подруги расславили все точки над «и»: разговор случился. И Андрей очень старался хотя бы для себя объяснить то, что между ними происходило. Не выходило. Они были друзьями. Очень близкими. Настолько близкими, что на данный момент Андрей не мог бы назвать человека, с которым он мог бы так открыто и честно говорить, как с Сашей Каштановой. И несмотря на это, было что-то такое, о чём они оба молчали. Боль. Но от чего? Что было не так? Он понимал, что той близости, которая жила с ними в её квартире, на репетициях, в Питере, в поездках по Москве, её… не было. Точнее, стало меньше объятий. Меньше спонтанных касаний. Но ведь у друзей и не бывает таких объятий и таких касаний. И друзья не оставляют в воздухе вопрос «почему». А теперь Андрея волновало, что «почему» остались, а Саша… Он заметил это в четверг. Спустя пару дней после разговора. Это буквально сбило его с толку. Не должно было, но сбило. «Ты сам добился этого», — сказал он тогда себе. Сам, но от этого не становилось легче. А дело было в простом объятии. А если точнее — в его отсутствии. Они обедали с командой на веранде, когда Алексею Юрьевичу сообщили долгожданную новость: организаторы концерта согласилась на сотрудничество. — Вы, ребята, произвели на них неизгладимое впечатление. Место — наше, — довольно похлопал на плечам своих подопечных. Да, они это сделали. Это было круто! — Чёрт! — воскликнул Андрей, — Ты веришь, что мы будем с ними работать? — Пока нет, но я стараюсь, — шокировано ответила ему Саша, прикрывая рот руками и заразительно смеясь. Его руки сами непроизвольно на эмоциях потянулись к маленькой светящейся от радости фигурке подруги, зазывая в крепкие объятия. Такое сильное желание поделиться моментом. Он видел её горящие счастливые глаза и даже не сразу понял, что девушка… не спешила отвечать. В груди что-то сжалось. Болезненно. Неожиданно болезненно. И нет, она обняла его. На пару секунд позволив притянуть к себе, легко похлопала по плечу и почти сразу же отстранилась. Неловко улыбнулась, и они продолжили обсуждать дела и новый контракт. За чаем она предложила его любимые вафли, пошутила, что одним днём они умрут от сахарной комы. В перерывах выходила на улицу «погреться на солнышке». Сидела одна на лавочке и выглядела задумчивой и отстраненной, но как только Андрей присоединялся к ней, она лишь улыбалась на его вопросы и отрицательно качала головой. Всё было в порядке. Возможно, но время от времени он не мог перестать вспоминать, как холодно она приняла объятия. Впервые так отстранённо и даже смущённо. Как никогда с ним. И он чувствовал себя отвратительно, так как это был он, кто первый перестал касаться. Первый. Знал ли он, что когда она приняла «правила игры», это так сильно ударит? И к чёрту игры, их не должно быть вообще, просто здесь были она и он, и этот грустный взгляд, скрытый за улыбкой, желание отстраниться. И просто это стало так очевидно, впервые так очевидно для него, насколько стало в тот момент одиноко без казалось абсолютной малости: не достаточно близко. Он даже подумал, что сердце и правда умеет ныть. У него в этот день ныла вся грудь. Они вместе дошли до метро, всю дорогу до которого они отбивались от вечерних комаров и прочих насекомых. Саша забавно морщила нос, и что-то говорила ему про запись песни. Договор был про то, чтобы сделать это завтра в студии, успеть допоздна. Наверное, он сейчас был полным придурком, но желание вернуться назад и никогда не говорить с ней о том, чтобы изменить их традициям, было как нельзя сильным. Андрей аккуратно убрал у неё с ресницы мошку и задержал свою руку на ее плече. — А, может… Давай поедем к тебе и до одиннадцати, — он посмотрел на часы, — до одиннадцати несколько часов поработаем с текстом. — Это довольно поздно. — Я потом вызову себе такси. — Думаю, лучше в студии, — настояла Саша, мягко улыбаясь, в то время, как его улыбка держалась на честном слове. Она немного помолчала и осторожно убрала его руку со своего плеча. Да, это всё-таки происходило, дурак, не смей удивляться. Не смей думать об этом слишком сильно. Вы друзья, и ничего такого не случилось. Дерьмо. Андрей не помнил, как тогда попрощался с ней. Она снова тепло, но аккуратно приобняла его за плечи, оставив за собой знакомый его сну аромат цветов. Он наблюдал, как она ловко сбежала по лестнице вниз в подземный переход. Наблюдал, как медленно, не дай Бог верно, терял с ней связь.