give me a victory

настал это день. день, когда всё изменилось окончательно и бесповоротно. чимин наглаживает ладонями кожаный руль и проговаривает про себя слова удачи, исполняя важный для себя обычай. он волнуется, находится в ещё более нервном состоянии, чем обычно на заездах. он понимает: или сейчас, или никогда. и эта фраза ещё никогда не угнетала настолько сильно. в сегодняшней гонке участвует двенадцать машин: самые уверенные в себе и своём успехе стритрейсеры, среди которых чимин, тэхён, юнги, хосок, чонгук и даже намджун, не особо привыкший к участию в заездах и занимающийся в основном автосервисом. музыка грохочет из массивных колонок, толпа зрителей собралась просто огромная, подключены несколько экранов и камер для демонстрации гонки со всех возможных ракурсов, припаркованы пару фургонов с едой и напитками, развешены гирлянды и фонарики – одним словом, целый праздник. всё в этом месте прекрасно, всё в этом самом дне замечательно, но цель самая главная ещё горит ярким пламенем в мыслях чимина – победа или смерть. более серьёзного настроя, кажется, в его жизни ещё не было. этот роковой день приносит множество сюрпризов и новинок. ровно так же, как день, когда тэхён появился на этой трассе в первый раз. бугатти широн остановилась в третьей линии из шести возможных, рядом на ручнике покоился порш, а за ними двумя примостились авентадор и химера. юнги и хосок нежатся, сидя на капоте ламборгини, залипают на звёзды, разделяя одну сигарету на двоих, и смеются из-за любой чуши, сказанной чоном. романтика, нарушить которую чимину хочется настолько сильно, что аж руки чешутся. завидует? волнуется. и хочет, чтобы все сидели и волновались вместе с ним. за всё время ожидания (а приехал он за полтора часа до начала) он выкурил пачку сигарет и даже позволил себе немного выпить, чтобы расслабиться, но мудрёный коктейль не облегчил страдания, а только ухудшил ситуацию, усилив и без того чрезмерную тревожность. а если? а если... было бы круто просто открутить голову или хотя бы заглушить мысли, а то заебали загоны. – не кури больше, – говорит тэхён, ушедший уже как полчаса назад, но внезапно вернувшийся и сильно напугавший чимина. – не твоё дело, – огрызается пак и намеренно выдувает струю дыма в лицо кима. тот морщится и закашливается. – мог бы не приходить, кстати. – извини, пришлось, – усмехается тэхён, что-то забрасывает в салон своей машины и громко хлопает дверью, прислонившись к ней бедром. – нервничаешь? – ещё чего, – бросает чимин и приближается к тэхёну, снова окружив его облаком дыма. – а ты? поджилки трясутся? – ну конечно, – кивает тэхён и мгновенно сокращает и так крохотную дистанцию между ними двумя, из-за чего пак содрогается и даже инстинктивно не успевает отойти назад, ибо ким хватает его за косуху, чтобы тот не двигался с места. – чувствуешь мою дрожь? ладонь пробирается под кожаную куртку и касается подтянутого бока чимина, слегка вздрагивая, и моментально исчезает, оставляя после себя лишь фантомное ощущение недавнего лёгкого прикосновения. тэхён смеётся и затягивается, окольцевав губами фильтр сигареты, удерживаемой пальцами чимина на уровне его головы, а после выдыхает в отместку дым в чужое лицо. – зуб за зуб, – пожимает плечами тэхён и, улыбнувшись, отстраняется. – ты ебанутый? – задаёт риторический вопрос чимин, не имея никакой возможности отойти от шока. что это, блять, было? – ну прекращай хамить и обзываться, – продолжает ухмыляться тэ, но, кажется, он сердится. его выдают глаза, в которых замирает чернота, и это не ускользает от взгляда чимина. – уже становится обидно. если не перестанешь, я свои руки ещё сильнее распускать начну. чимин поднимает ладони в сдающемся жесте и делает шаг назад. от внезапного движения сигарета падает на асфальт, и пак моментально накрывает её подошвой. – ладно-ладно, – кивает чимин и прячет руки в карманах джинсов, – лишь бы ты меня не трогал. для тебя, может, прикосновения – это пустой звук, но я чувствую дискомфорт, когда до меня дотрагиваются. – для меня прикосновения не пустой звук, – отвечает тэхён и заглядывает в глаза чимина, стараясь уловить в них хоть какой-то намёк на понимание сказанного. и он его видит, отчего непременно начинает улыбаться. и чимин понимает, что тот увидел, поэтому заливается краской и отводит взор в сторону, избегая всякого контакта с кимом. и зрительного, и физического на сегодня достаточно. – уважаемые участники заезда, гонка начнётся через считанные минуты. пожалуйста, займите свои автомобили и дожидайтесь объявления старта. тэхён и чимин синхронно поднимают головы, будто бы в попытках увидеть собственными глазами звук, и так же синхронно их опускают, молча переваривая всю суть информации. финальная битва. во взгляде одного – пламя, кровь и безумный азарт, другого – спокойствие и мудрое умиротворение – такое, будто он уже знает исход сегодняшнего события. тэхён действительно знает: он же обещал сделать маленький подарок на день рождения своему сопернику. но пусть это останется тайной до самого финиша. – желаю удачи, – говорит тэхён и выпрямляется. – удача для неудачников, – хихикает чимин и показывает знак победы пальцами, – поэтому... он шагает к киму, приближается к его уху губами и шепчет тихо, сокровенно, интимно: удачи, тэ. чимин снова хихикает и исчезает в салоне бугатти, а тэхён взгляда оторвать от бампера чужой машины не может. горячее дыхание всё ещё греет ушную раковину, торопливое сердцебиение никак не унимается. одно дело, когда ты сам слишком своевольно прикасаешься – другое, когда слишком своевольно прикасаются к тебе. не сказать, что тэхёну это не понравилось. наоборот, он хочет больше и ближе. и именно поэтому сегодня он последует своему коварному плану. кто знает, быть может, благодаря нему он получит немного больше, чем планирует? – желаю победы, мяу, – шепчет хосок юнги, осторожно водит губами по его уху и оставляет короткий поцелуй на шее, из-за чего мин заливается тихим щекотливым смехом. – и тебе, – вторит юнги, украдкой целует чона и соскакивает с капота ламбо, шагая к панамере. хосок провожает взглядом возлюбленного и машет тэхёну, после усаживаясь на сидение своего автомобиля. участники заезда разогревают двигатели, сами настраиваются на заезд, а тэхён как обычно: разглядывает и так изученный вдоль и поперёк салон химеры, проводит по панели ладонью, будто выискивая пыль, барабанит пальцами по рулю, отбивая какой-то лишь ему известный и понятный ритм, и откидывается на кресле, глядя вслед неспешно вышагивающей к стартовой полосе грид-гёрл. сегодня довольно прохладно. а чимину, как и в прошлый раз, очень и очень жарко. он включил кондиционер, вырубил радио и умудрился себя извести до такой степени, что волосы, как минимум, встали дыбом, как максимум – поседели. это самое мгновение очень давит на нервы, он никак не может успокоиться и никак не может сказать своё фирменное «да ладно, похуй». в этот раз определённо не похуй. слишком много стоит на кону. спиной он ощущает его внимательный взгляд. он улыбается – чимин уверен. он тихо ожидает, когда пак снова облажается – чимин уверен. он на высоте, как и обычно, – чимин... в этом он не может быть уверен. ему нельзя быть выше. пак со всей силы бьёт по своему бедру, отведя раздражённый взгляд в сторону. ему нельзя быть выше. и пусть злостью сейчас он будет ведом, чтобы выиграть эту войну. он проиграл несколько сражений, но в войне он одержит победу. иначе быть не может. ему надоело быть чужой тенью, пора возвращаться свою личность. грид-гёрл поднимает стройную руку вверх. красный платок в её пальцах для чимина сейчас как для быка: пару резких движений, и он сорвётся, полный агрессии, чтобы снести всё на своём пути. начинается отсчёт, и пак переводит взгляд на юнги, поправляющего ремень безопасности. мин обращает внимание на друга, показывает ему палец вверх и улыбается в знак поддержки, но чимин только сильнее хмурится и обхватывает руками руль до побеления костяшек. победа или смерть. платок безвольно падает и разбивается об асфальт, напоминая кровавую, спешно растекающуюся лужу. со свистом и рыком автомобили уезжают со своих мест и сразу рассредотачиваются в разные места: некоторые машины, стоящие в самом конце, практически сразу обгоняют суперкары перед собой. крики зрителей, комментарии ведущего, жужжащие дроны над макушкой – всякий звук раздражает, даже несмотря на то, что они все еле различимые. но чимин слышит каждый шорох, даже скрип кожи под ладонями. мышцы на лице отзываются лёгкой болью от напряжения, но он всё ещё не может позволить себе расслабиться. он сосредоточен на дороге и обгоняет уже второй автомобиль, что его несказанно радует, но вида он не подаёт. это мелочи по сравнению с его главной целью. до смертельного поворота три минуты, и он уже на третьем месте. тэхён едет сзади, пока что глотает пыль, как и было обещано однажды чимином, однако пак уверен – это ненадолго. где-то в глубине души он ждёт, что ким его нагонит и снова будет сверлить взглядом, вылизывать вниманием, что чимину льстит. и в этот раз колоссально, а не "ни капельки". запах победы с каждой секундой ощущается всё чётче, но ровно до того момента, как рядом с ним начинает ехать тэхён. тот рулит одной рукой, машет в знак приветствия, когда оказывается справа от широна, и улыбается, а чимин лишь незначительный взгляд бросает и прибавляет газу. не смотри, блять, не отвлекайся на него. победа или смерть. победа или смерть. победа или смерть. он резко даёт по тормозам и поворачивает руль влево до упора, чтобы сдрифтовать на повороте. бугатти сильно заносит в сторону, но чимин быстро выруливает и выравнивает машину, громко выдохнув ртом от облегчения. чисто, просто кристально. он снова набирает скорость и едет со скоростью двести пятьдесят километров в час, уже не имея в голове никаких сомнений о своей победе: они остались там, на повороте. додж и макларен, которые ехали впереди, теперь плетутся где-то сзади, а чимин мчит на всех скоростях самый первый. вокруг ни души, а если точнее, ни машины. но это пока, естественно, на другое он и не рассчитывал. химера дышит ему в затылок. тэхён снова оказывается с правой стороны: улыбающийся, расслабленный, летящий абсолютно на равных с чимином. скорость двести семьдесят километров в час у обоих, и ким снова пытается обратить чиминово внимание на себя, но тот никак не даётся. скорость двести восемьдесят пять километров в час. до финиша остаётся две минуты. чимин выжимает из своей ласточки всю возможную мощь, нога уже отдаёт тревожной болью, руки, намертво вцепившиеся в руль, потеют и зудят, но пак не сдаётся, не даёт отдохнуть никакой части тела. двигатель грозно рычит, а кровь бурлит всё сильнее, всё громче, распаляя и так не потухающий внутри огонь. скорость триста километров в час. до финиша остаётся одна минута. тэхён поджимает губы, оставив след улыбки на лице, укладывает вторую руку на руль и переключает скорости, наконец, отведя взгляд от чимина. нигде такой силы воли он ещё не видел. скорость триста десять километров в час. до финиша тридцать секунд. широн и химера едут всё ещё одинаково, не обгоняя друг друга ни на сантиметр. чимин закипает: на ничью он не согласен, ему нужна чистая победа. он смачно матерится себе под нос, убирает одну руку с руля и давит ею на своё колено, проговаривая шёпотом ну давай же, давай, давай, осталось немного. себе ли он это говорит или машине? он сам не понимает, но было бы прекрасно, если бы хоть кто-то из них поднажал. паку виднеется шахматная полоса, он уже готов разораться в голос от печали, потому что не так все должно было произойти, не так. ему не нужна никакая ничья. он сильнее, он быстрее, он лучше. скорость триста семнадцать километров в час. тэхён улыбается и смеётся. достаточно на сегодня издевательств? – ну ладно, ладно, – говорит он себе под нос, активно кивая. скорость триста восемь километров в час. бугатти пересекает финишную черту первее кёнигсегга с отрывом в полсекунды. чимин проезжает ещё несколько метров, не веря своим глазам и не слыша криков толпы. он... – и бугатти широн выигрывает гонку в честь закрытия весеннего сезона! это была красивая победа. мы от всей души поздравляем вернувшего свой статус короля этой трассы! – комментирует ведущий, но чимин и его не слышит. – второе место занимает кёнигсегг гемера, а бронзу забирает... вы только представьте, у нас появилась новая звезда! это мин юнги и его порш панамера! чимин буравит взглядом руль, опускает взор на свои трясущиеся ладони и обнимает себя за плечи. он... победил? – пак чимин! пак чимин! пак чимин! он выиграл? – пак чимин! пак чимин! пак чимин! это победа? – пак чимин! пак чимин! пак чимин! это победа. он выходит из машины, и его сразу окружает толпа, незамедлительно начавшая его поздравлять и обжимать со всех сторон. он с благодарностью принимает поздравления и скромные подарки от зрителей, тянет всё ещё не верящую в происходящее лыбу и смотрит на покинувшего химеру тэхёна. он стоит, прижавшись боком к двери кёнигсегга и скрестив руки на груди. на лице улыбка, полная искреннего счастья, глаза сияют радостью и лёгкой, едва заметной печалью. он поднимает ладонь с зажатой в ней золотой медалью на красной ленте и начинает скандировать вслед за толпой: –пак чимин! пак чимин! пак чимин! а после, прекратив возгласы, аплодирует победителю и одними губами произносит: – с днём рождения. и не было в его жизни подарка лучше, чем этот.

***

чимин отрывается. он танцует под каждую песню, которая звучит в «лисьей норе», заливает внутрь каждый напиток, приготовленный барменом, обнимает каждого двигающегося рядом человека. он отмечает свой день рождения и свою заслуженную победу и делает это на полную катушку, как в последний раз. ему сегодня будто снова восемнадцать – энергии хоть отбавляй, поэтому он готов просидеть в «норе» до самого утра, но этого совершенно не одобряют хосок и юнги, сидящие за столиком и уныло попивающие свои коктейли. – что вы расселись? бегом танцевать, – кричит чимин, подлетевший к столу, и выпивает мохито хосока залпом до дна. пак ставит стакан со звонким стуком обратно на поверхность и утирает рот рукой, а хосок офигевшим взглядом буравит опустевшее стекло, в котором остались лишь листы мяты и лёд, и хмыкает. – да мы заебались уже, пак, – говорит еле живой юнги, зачесав волосы назад. – давай домой уже. или нас отпусти. – а как я домой поеду? – разводит руками чимин. – твои проблемы, – смеётся хосок, хлопает чимина по плечу и поднимается с места, подманивая юнги пальцем. – если хочешь попасть домой, то поехали с нами. – да ну вас, – чимин машет рукой на парочку и снова врывается в толпу с дикими криками. юнги закатывает глаза, берёт чона за руку, и они вместе шагают на выход из «норы». жалуясь друг другу на тяжёлый день, они даже не замечают сидящего на капоте химеры и явно скучающего тэхёна – пара рассаживается по своим машинам и уезжает в ночь. ким провожает взглядом авентадор и панамеру и снова возвращает свой взор на золотую медаль, которую он так и не подарил чимину. накатывает какая-то лёгкая печаль от одиночества и потока мыслей, посвящённых неизбежности так спешно приближающихся событий: в скором времени он покинет этот яркий сеул и вряд ли сможет вернуться сюда снова в ближайшие годы. сидя на химере, которая, скорее всего, останется здесь, в корее, он разглядывает красочное небо, засыпанное звёздами, и запоминает каждую деталь здешних мест. тэхён определённо не готов улетать так скоро. hoizer – talk. – блин, они что, уехали? – рычит вышедший из «норы» чимин и подходит к тэхёну, махнув ладонью в знак приветствия. – а ты чего грустишь? неужели проигрыш так трудно тебе дался? – нет, – усмехается ким и протягивает чимину медаль. – забыл тебе подарить. ещё раз с днём рождения и с долгожданной победой. – спасибо, – искренне благодарит пак, усаживается на капот химеры и начинает рассматривать медаль, одновременно её ковыряя по бокам. – ого, она именная! спасибо, это круто. – юнги и хосок уехали минут десять назад. – вот блин, – пьяно бурчит под нос чимин и всё ещё старательно ковыряет медаль, будто пытаясь её... раскрыть? – не получается. – что ты делаешь? – шоколадку достать пытаюсь. – какую шоколадку? – ну, которая внутри. – внутри нет шоколадки. – как нет? – ну, вот так. она просто золотая. тэхён пожимает плечами, и в воздухе непосильным грузом повисает тишина, разбавляемая лишь музыкой из «норы». она просто золотая. типа, она всего лишь из золота? ничего такого? на все дни рождения такие штуки покупаю? – ты хочешь сказать, что медаль из чистого золота? – спрашивает чимин. – ну да, не буду же я тебе позолоченную дарить на день рождения. или шоколадную. – охуеть, – бубнит чимин и прячет подарок во внутренний карман кожаной куртки. он сидит так ещё несколько секунд, а потом снова шокировано произносит: – охуеть. тэхён улыбается и возвращается к разглядыванию бесконечного небосвода. большая часть стритрейсеров и гостей начинает разъезжаться по домам: тэхён слышит различные голоса, смех, ещё играющую музыку, шелест листьев на деревьях и неторопливое дыхание сидящего рядом чимина. парень носом не клюёт, держится молодцом и, кажется, будет готов пойти плясать по новой, если ему кто-то предложит. да, чимин может вернуться в «нору» и продолжить праздновать до потери пульса, но он молча сидит рядом и рассматривает звёзды. ким хмыкает и бросает короткий взгляд на чимина. – imagine being loved by me...* – бубнит тэхён под нос слова звучащей песни и постукивает пальцами по капоту машины, подстраиваясь под ритм. – ты пока не собираешься домой? – если честно, надо бы, чтобы завтра я смог хотя бы встать с кровати, – усмехается чимин. – наверное, придётся вызвать водителя. – я могу тебя отвезти, – ким сползает с капота химеры и отряхивает джинсы от осевшей на них пыли и грязи. – только сначала в туалет. – спасибо, – улыбается пак и бодро соскакивает с машины, после торопливо зашагав в сторону входа в «нору». k.flay, xxtristanxo, slowed radio – high enough (slowed). чимин, заново влившись в танцующую толпу, начинает двигаться в такт звучащей мелодии, найдя себе занятие, которое поможет скоротать время, пока тэхён уходит в туалет. снова прикосновения, тепло, голоса, смех, запах пота и разврата. песня сексуальная, пробуждает глубоко внутри едва заметные частицы похотливого желания, постепенно образовывающие целый узел возбуждения где-то в паховой области. ему не хватает близости какого-то конкретного человека, чтобы насладиться вожделением, затаившимся в теле, в полной мере. он танцует, но на подсознательном уровне, будто оторвавшись от своей физической оболочки, расхаживает по «лисьей норе» в поисках достойного своих ночных поцелуев и касаний. не замечает, не ощущает. такого человека нет. кажется, он где-то спрятался? i used to like liquor to get me inspired but you look so beautiful, my new supplier.** вот он. замеревший у бара с зажатой в руках бутылкой виски. лукаво улыбающийся. сияющий в свете разноцветных огней. такой... красивый, притягательный, нереальный. достойный? наконец-то прекративший свои детские прятки и показывающийся воочию. он раскрывает бледные слегка пухлые губы, подпевая словам песни, которая так сильно зацепила чимина. тэхён и эта песня – это красиво. это... возбуждает в два... нет, в три раза сильнее. i used to like smoking to stop all the thinking but i found a different buzz.*** он, активно жестикулируя, пишет в воздухе слова песни, превращая их в живые. тэхён становится частью песни. дурманящей, прекрасной. чимин просто не может оторвать глаз. он хочет прикоснуться и ловить губами его беззвучное пение, однако всё, что он может в данную секунду – стоять и смотреть, не имея никакой возможности шевельнуться, настолько он очарован. the world is a curse it'll kill if you let it, i know they got pills that can help you forget it.**** свет меркнет, тэхён исчезает, последний раз зыркнув исподлобья. чимин будто стоит на краю обрыва и ощущает плечом горячее дыхание своего палача, крепко удерживающего его над пропастью. такое ощущение, будто ещё секунда, и они полетят вниз вдвоём, рассекая ледяной отрезвляющий воздух своими телами. полетят либо вдвоём, либо один чимин. другого не дано. they bottle it, call it medicine but i don't need drugs.* чимин оборачивается, выискивает взглядом внезапно пропавшего, будто растворившегося в воздухе тэхёна, пропихивается сквозь двигающуюся единым организмом толпу, но не может его найти, не может почувствовать ни кожей, ни носом, не может раствориться вслед за ним и не может остановиться и оторваться от своих поисков, пока не ощущает горячее прикосновение к своему плечу. cause i'm already high enough.** эти ладони его тело оплетают, словно змеи. этот пылающий крепкий торс, намертво прилипший к спине, заставляет тихо ахнуть. этот шёпот. это дыхание. эти губы. чимин будто сходит с ума. он ощущает бешеный прилив крови к конечностям, плавится под сладкой судорогой, охватившей всё тело, еле устаивает на ногах от долгожданных (достойных) прикосновений. он тает, словно пломбир под палящим солнцем, молится несуществующему для него богу за посланный с небес подарок в виде этих ладоней, жаркого дыхания на ухо, вожделенного шёпота и еле уловимого пения этим глубоким голосом. чимин тянется ладошками, стараясь обхватить чужую шею, развернуться и наконец позволить себе сойти с ума этой ночью окончательно. you got me, you got me good.*** но руки исчезают, как и тэхён несколькими мгновениями ранее, тепло испаряется, и чимин растерянно оглядывается, высматривая потерянный источник тепла (жара). песня продолжается, а его рядом нет. тепла нет, запаха нет, дыхания нет. всё кануло в небытие, будто бы ничего и не было. чимину холодно. он замерзает. он всё ещё ищет его взглядом, но, обессилев, потеряв всякую надежду, покидает «нору», так и не почувствовав чужих прикосновений снова, не увидев чужих глаз, в которые так сильно хотел заглянуть под покровом ночи и искусственных огней. тэхён стоит у химеры и смотрит на вышедшего чимина, затягиваясь электронной сигаретой с запахом винограда. он выдыхает дым в противоположную от пака сторону и идёт к двери с водительской стороны. – ты куда пропал-то? – спрашивает тэ, заводя машину. – это я у тебя хотел спросить, – ёрничает чимин, устраиваясь на пассажирском сидении и продолжая по-глупому ковырять золотые буквы на медали, которую сам не заметил, как достал из кармана. – не понимаю, о чём ты, – качает головой ким и выезжает на ночную трассу. – я сходил в туалет и сразу вышел. – ты был у барной стойки и забрал виски. – ты, должно быть, меня с кем-то спутал. – возможно, – сдаётся пак и поникает ещё сильнее, даже не понимая, из-за чего именно. показалось или он просто врёт? сходит чимин с ума под воздействием алкоголя или тэхён просто издевается? издевательства – его второе имя. чимин хочет верить, что ким просто шутит, как и обычно. он не мог его спутать с кем-то, да никогда в жизни. снова его эти стёбы. и чего он добивался? если он хотел, чтобы пак из-за него съехал с катушек от желания, то у него получилось! медаль в студию! чимин был бы не против отдать свою. и не только медаль он готов отдать. тэхён медленно едет и забивает в навигаторе адрес чимина, который остался у него ещё с прошлой поездки. он дожидается, пока программа сориентируется, и давит на газ, следуя указанному пути. – я не хочу домой, – бурчит чимин, наконец прекратив экзекуцию над своим подарком и повесив его на шею. – давай покатаемся. – без проблем, – пожимает плечами ким и выключает навигатор. – только я не знаток сеула, так что, если заблудимся, прости. – серьёзно? а откуда ты? из тэгу? – я не из кореи. – но ты... хорошо говоришь по-корейски, – всерьёз задумывается чимин, внимательно разглядывая профиль тэхёна. – я чистокровный кореец, – усмехается ким, – и я родился в сеуле, но, когда мне было три года, мы с родителями переехали в мадрид. папе предложили отличную работу, и он не мог отказаться. – я, конечно, не особо географ, но это ж практически другой конец мира, – восторженно произносит пак. – ну да, – кивает тэхён, – но там здорово, люди добрые и приветливые. – ты больше не возвращался в сеул с того момента? как ты здесь оказался сейчас? – под градусом и из-за лёгкого головокружения чимина потянуло на дружеские лёгкие беседы, и тэхён даже не пытается улизнуть от вопросов о своей личной жизни – наоборот, вещает, как будто на интервью. – я приезжал сюда довольно часто, но оставался где-то на три дня в лучшем случае, – рассказывает тэхён, удобно устроившись в кресле. – работа. – а кем ты работаешь? – попробуй догадаться, – смеётся тэхён и снова возвращается к панели, открывая приложение с музыкой. – предпочтения есть? – нет, я всё слушаю. врубай, что угодно. так... cemeteries – sodus. – может быть, ты фрилансер? путешественник своего рода, ведёшь блог и всё такое. – мимо, осталось две попытки. – ты журналист? – одна. – да чёрт, – восклицает чимин. – переводчик! – ты проиграл, – разочарованно качает головой тэхён. – кто ж ты такой?! – я аудитор, – поднимает указательный палец вверх тэхён и тыкает им в бок чимина. – мотаюсь по автосервисам и проверяю их на годность и качество. – ты проверяешь автосервисы всего мира что-ли? – нет-нет, я проверяю только в тех странах, с которыми сотрудничает главная компания. «голова» в мадриде под руководством моего отца, а остальные компании в португалии, канаде, россии, тайланде, китае и марокко. – серьёзный разброс, – чешет затылок чимин, – и ты по всем этим странам мотаешься? – ну да, – пожимает плечами ким. – следующая остановка – касабланка. – это где? – марокко. – блин, – сокрушается чимин, – всегда хотел туда съездить. – поехали. чимин замирает и переводит растерянный взгляд на тэхёна. тот и бровью не повёл – он максимально серьёзен, даже привычной лёгкой улыбки на губах не осталось. зовёт своего соперника отдохнуть в страну его мечты и даже не задумывается о рисках. эта беззаботность заставляет чимина верить в сказки и чудо. разве так можно обращаться с людьми? – все рейсы оплачивает компания, я ни копейки не трачу. мне достаточно сделать запросик, чтобы забронировали ещё один билет, и всё готово, – разъясняет тэхён, но чимин всё ещё молчит, смотря на бесконечную дорогу. – дают – бери, бьют – беги, чимин-а. и ведь тэхён не шутит. чимин может дать согласие, может съездить в страну своей мечты совершенно бесплатно и даже не заморачиваться о совести, потому что это дружеское соперническое предложение. он может исполнить свою мечту. за чужие деньги. ну и что? если бы тэхён не хотел на него тратиться, он бы и не стал предлагать. верно? верно. вероятно, стоит согласиться и съездить в марокко хотя бы на три дня. фактически туда и обратно. делов-то. постойте. – а когда ты уезжаешь? – задаёт вполне логичный вопрос пак. – завтра вечером. завтра. чимина уже в который раз за день окутывает необъяснимая тоска. неужели он будет скучать по своему сопернику? кажется, будет. этот человек, сидящий слева от него, подарил ему столько невероятных и запоминающихся эмоций, что он в ближайшее время просто так от них избавиться не сможет. наверное, он действительно будет скучать по тэхёну. по этому самоуверенному принцу, такому доброму и улыбчивому. по этой борьбе и этим удачи, сказанным одними лишь губами, совершенно беззвучно, абсолютно лично. он не хочет расставаться с тэхёном так скоро. быть может, он смог бы с ним подружиться, как и с юнги. быть может, дальше их история смогла бы сложиться куда интереснее и насыщеннее. он не готов к серьёзным переменам так скоро. а может... уехать с ним? нет, его настоящая жизнь не позволяет ему поступать безрассудно и спонтанно. он совсем недавно добился стабильности: утром – работа, вечером – заезды. он не может просто взять и уехать, оставив здесь свою личность. он много чего не может, в сравнение с тэхёном, у которого завтрашний день, судя по всему, один сплошной сюрприз. – что с тобой? – спрашивает тэхён, склонив голову к плечу и стараясь разглядеть расстроенное лицо чимина. сомнений в его глубокой задумчивости, вызванной грустью, у тэхёна нет – он уверен, что пак чем-то сильно опечален, ибо тот даже не заметил, как они остановились в тихой чаще леса и как затихла до этого довольно громко звучавшая музыка. – чимин? – где это мы? – наконец оживает пак, разглядывая высокие деревья перед собой. – на лесной опушке, в паре километров отсюда коттеджный посёлок. я останавливался здесь в прошлом году, – рассказывает тэхён, делает музыку погромче и покидает машину, выманивая рукой и чимина. тот покорно повинуется и выходит из химеры вслед за кимом, разглядывая ночную природу и вслушиваясь в стрекотание живности, созвучное с приятной музыкой из автомобиля. ну уж нет, никуда он не поедет и ни по кому скучать не будет. мимолётный прилив эмоций – не более. чимин взрослый мужчина и всякую ерунду переживёт. найдёт себе нового соперника, в конце концов, во всех смыслах индюка чон чонгука на колени поставит. дел ни в проворот, какая касабланка? какой тэхён? у него работа, заезды и индюк, у которого на лбу написано поставь меня на колени. harrison storm – dreams. чимин присаживается на капот, прижав колени к груди и обхватив их руками, крепко сцепив ладони в замок. его стремительно усыпляет лёгкая прохлада ночи, спокойная и уютная атмосфера, обнимающая мелодия и остаточный градус алкоголя в крови. весь запал животной энергии, смешанный с гнетущей тоской, постепенно превращается в нежное умиротворение. всё будто становится безразлично и одинаково. – будешь пиво? – тэхён оказывается рядом и протягивает чимину холодную бутылку пива, устраиваясь рядом на капоте по-турецки. пак с благодарностью принимает алкоголь и делает маленький глоток. – не хочешь сыграть в правду или действие? – давай, – чимин соглашается без раздумий. он знает, что эта игра помогает узнать друг друга получше, а также (бонусом) раскрыть интересные и сокровенные тайны. как от неё вообще можно отказаться? чимин обожает провокации. – правда или действие? – правда. – сколько насчитывала твоя самая большая зарплата за смену? – чимину плевать хотелось на все эти запретные темы для разговоров. про что там нельзя говорить? секс, зарплата и религия? пф, он обо всём спросит. – шестнадцать тысяч евро, – немного подумав, отвечает тэхён. – это было на проверке люксовых автомастерских в лиссабоне. это около двадцати с половиной миллионов вон, если я не ошибаюсь. – охуеть, лучше бы не спрашивал, – закашливается чимин, тем самым заставляя тэхёна засмеяться. – прости, не хотел тебя шокировать. правда или действие? – правда. – любовь или деньги, чимин? – деньги, – выпаливает пак, даже не задумываясь, будто ему этот вопрос задают каждое утро. – любовь... это что-то нестабильное: то её нет, то она появляется из ниоткуда, – он хмыкает, разглядывая этикетку от бутылки пива. – про деньги, конечно, можно сказать то же самое, но для их получения нужно меньше усилий прилагать. с любовью всё сложнее. она страшнее. тэхён кивает и переводит серьёзный взгляд на кроны деревьев, задумавшись над словами пака. чимин в этом скромном молчании пытается понять, думает ли ким так же или совершенно иначе. ответа на свой вопрос он не узнает. ночь умеет хранить секреты. – правда, – прерывает тишину тэхён, не дождавшись вопроса от чимина. чимин возводит взгляд к небу и прижимает стекло к виску, тем самым остужая перенапряжённый от раздумий мозг. признаться честно, он бы уже прекратил этот мозговой штурм, даже невзирая на то, что он начался считанные минуты назад, и попросил листочек с вопросами. будучи пьяным, он думает ещё хуже, чем в трезвом состоянии. – гениальность – это не ко мне, – выдыхает чимин и машет рукой, – когда и с кем ты трахался в последний раз? – верно подметил, – замечает тэхён относительно гениальности и коротко усмехается. – полгода назад это было, кажется? – он начинает загибать пальцы на ладонях, бормоча названия месяцев под нос. – ну, если быть точным, то чуть меньше семи месяцев назад. я переспал с другом на свой день рождения. – с другом? – хмурится чимин, с трудом переварив это неподъёмное слово "полгода". – тебя что-то смущает? – ну да, – осторожно подмечает пак, а потом активно машет руками, будто пытаясь вразумить и переубедить тэхёна. – но нет, типа... меня не смущает то, что это был парень. скорее меня обескуражило то, что это был твой друг... типа... бро и всё такое. – а-а-а. это было по пьяни. но довольно неплохо, – усмехается ким, погрузившись в воспоминания относительно недалёкого прошлого. – его звали элио, и он добивался меня года так четыре. не то, чтобы он хотел со мной встречаться – он жаждал переспать, и мечту свою исполнил. но я и не особо был против, он был лучшей кандидатурой на тот момент. я знал, что он хорошо обращается со своими партнёрами, поэтому даже ломаться не стал, – он хмурит брови, глянув на внимательно слушающего чимина. – блин, прости, разговор зашёл не туда. – у тебя такая жизнь насыщенная, – замечает чимин, пропустив мимо ушей извинение и опустив взор на свои ладони с зажатой в них бутылкой. – и рассказываешь ты так обо всём беззаботно и легко. – нет, у меня довольно скучная и однообразная жизнь, – пожимает плечами ким. – ты просто никогда не слышал подобных историй от знакомых тебе людей, и поэтому сейчас удивляешься. на самом деле, десятки людей спят по пьяни и зарабатывают огромные деньги, и ты точно знал парочку таких индивидуумов, но только в данную секунду ты слышишь об этом лично и вуаля! эффект «вау» достигнут. – мне хочется облизать твой мозг, – бурчит чимин, а тэхён заливается громким смехом, после опустошив бутылку. – никогда ещё моему занудству не делали комплимент, – продолжает хохотать ким и отходит за добавкой. – давай ещё минут пятнадцать посидим и поедем. я, наверное, сильно тебя утомил. – да нет, всё в поря... погоди, ты алкогольное пиво пьёшь? а как мы поедем? – чимин-и, ты вчера родился? – щёлкает по носу чимина тэхён и кладёт на его колени бутылку. – в корее очень продажные менты. но вообще, меня не особо алкоголь берёт, так что, если ты переживаешь за мою внимательность, то отставить ссаться. дорога в руках этого короля, – ким указывает на себя пальцем и корчит смешную гримасу, и чимин тихо усмехается. – правда или действие? – правда. – ты бы сделал что-то безбашенное, если бы тебе за это заплатили? – надо подумать, что конкретно имеется в виду под «безбашенным», – размышляет чимин, опустив ноги и заболтав ими в воздухе. – если это будет что-то травмоопасное — то нет, но если это будет экстремально в положительном ключе и принесёт мне возможность избавиться от фобии или просто наслаждение — да, даже за деньги сделаю. – деньги-деньги, – шепчет тэхён и чокается с паком бутылками. – правду беру. созвездия бескрайнего небосвода освещают их тихий дуэт. чимин, заглядевшись на звёзды и задумавшись над вопросом, не замечает, как тэхён подбирается ближе. кажется, он замерзает, но виду старательно не подаёт – лишь молча подрагивает от холода наступившей полуночи. пак в ответ нагибается чуть ближе, без фанатизма, не обращая должного внимания на трепещущее рядом тело. – бывало ли у тебя дикое желание, – заговаривает чимин, – совершить что-то безрассудное? – конечно, бывало, – отвечает тэхён, легонько крутя горлышко бутылки в руке и разглядывая движение жидкости сквозь стекло. – даже сейчас оно есть. – и о чём оно? – это уже второй вопрос, – ухмыляется ким, пригубив пива. – правда или действие? – правда, – фыркает пак и опустошает свой алкоголь. – смог бы ты провести целую ночь со своим соперником, делая вид, что вы друзья? – смог бы, – кивает чимин, – если этот соперник не ты. – а если я? – а это уже второй вопрос, – возвращает фразу тэхёна ему самому чимин и смеётся, вызывая у кима широкую улыбку. – правда или действие? – пусть будет действие, разнообразим нашу игру. тучи совсем рассеиваются, оставляя на этой маленькой опушке лишь лунный свет и мерцание звёзд. лёгкий прохладный ветер охлаждает разгорячённое тело чимина и остужает и без этого ледяного тэхёна. музыка, стрекотание, шелест. биение двух сердец. неугасающие чувства. молчаливая тревога, сжимающая у чимина абсолютно всё внутри. он считает звёзды в неизвестном ему созвездии и, закрыв глаза, мечтательно воспроизводит в мыслях мгновения, которые могут возникнуть (хотя скорее всего, нет) в ближайшие секунды. тэхён молчаливо ожидает своего действия, и чимин, глубоко вздохнув, открывает глаза и облизывает губы. – поцелуй меня. the weeknd – call out my name. и всё замирает. замирает его сердце, замирает сердце тэхёна, потому что кажется, что в эту самую секунду он перестаёт дышать. они оба перестают. чимин взгляда поднять на кима не может и просто надеется, что тот сделает хоть что-нибудь, чтобы этот момент не перерастал в один сплошной комок неловкости. тэхён слезает с капота и останавливается напротив чимина, оперевшись на ладони, расставленные по разные стороны от чужих бёдер, и наклонившись к его лицу. – чимин, правда или действие? – шепчет он, бегая взглядом от губ к необъятным очам, в которых отражаются не то, что звёзды, – целые созвездия. чимин тихо отвечает «правда», дрожащими руками перебирая бутылку. – ты позволишь мне остаться с тобой этой ночью? – да, – трепет окутывает и его голос, – конечно. только выполни своё действие. – ещё сотни раз за сегодня выполню, если ты меня об этом попросишь, – тихо говорит тэхён и прижимается к чиминову лбу своим, после мягко касаясь его маленького носа губами. он неторопливо водит ими по щекам, осторожно касаясь чужих губ, затрагивает переносицу, глаза, виски и не спешит исполнять своё действие, растягивая невероятное удовольствие этого момента. он бы так выжидал ещё долго, если бы не полное смущения касание крошечной ладони к его футболке. маленькие пальчики сжимают ткань, притягивают ближе, словно поторапливая, и тэхён сдаётся. он готов проиграть эту войну с позором, лишь бы только коснуться и слиться с чимином воедино хотя бы на ничтожное мгновение. он целует. целует нежно, сначала обхватив верхнюю губу, а после переключаясь на нижнюю. целует легко, проникая в чужой рот языком и исследуя им ровные ряды зубов. целует сладко, посасывая горькие от пива губы и ведя скромную борьбу языками. чимин к себе ближе прижимает, упокоив руки на чужой крепкой спине, а тэхён ладонями зарывается в копну чёрных волос, перебирая их между пальцами, касаясь нежной кожи щёк и шеи и утопая в безграничном океане ощущений. чимин хватается за последние соломинки, крупицы своего здравого рассудка, но те исчезают, выскальзывают, ломаются, и он падает в пропасть, окончательно растворяясь в темноте. он падает в пропасть под названием чувства. летит в бесконечную пучину, соглашаясь на постыдный проигрыш в этой войне. его ладони везде: в волосах, на пояснице, на груди. они украдкой касаются ширинки, ремня, кромки футболки. ведут себя развязно, шаловливо, но чимину это так сильно нравится. так нравится в этих руках плавиться. тэхён поцелуями ведёт дорожку от щёк к шее, от шеи к ключицам, от ключиц к плечам и заставляет чимина попросту задыхаться. он кончиками пальцев, едва осязаемо, проводит по члену и нежно его гладит, вызывая у пака заглушенный в чужой шее стон. руки кима забираются под футболку, очерчивают кубики пресса, слегка затрагивают соски и оглаживают чувствительные бока. чиминовы стоны замолкают в поцелуях, и одна ладонь тэхёна неторопливо плывёт вниз. – прямо здесь? – неконтролируемо слетает с губ чимина, и тэхён коротко кивает, ловко пробравшись ладонью в нижнее бельё, не имея никаких препятствий в виде ширинки и пряжки ремня, которые он расстегнул ранее. он длинными пальцами касается возбуждённого члена, поглаживает, одаривает должным вниманием и наконец плотно окольцовывает орган, размазывая выступившую смазку. осознав, что этого будет мало, он резко вызволяет руку и слюнявит её, неотрывно глядя в глаза чимина, и снова возвращается к увлекательному занятию. чимин откидывается назад, оперевшись на ладони, и осторожно приподнимает бёдра, подстраиваясь под чужой темп. тэхён не торопится: его движения мягкие, бережные и нежные, полные трепета и осторожности. он дарит невероятные ласки, которые чимину, привыкшему к безэмоциональному сексу на одну ночь, даже не снились. он тяжело дышит, и ветер забирает его томные вздохи в вечность, пока тэхён покрывает поцелуями шею пака, плавно спускаясь вниз. он оставляет десятки поцелуев на своём пути, задирает чиминову футболку до подбородка, слегка приспускает джинсы и трусы и касается губами головки члена. тэхён встаёт на колени, а чимин давится воздухом, бросив растерянный взгляд на голову кима и тут же расплывшись в нахальной ухмылке. тэ языком исследует венки на вставшем члене, медленно посасывает головку, и чимин запускает пальцы в густую шевелюру, мягко сжав волосы у корней. ким обхватывает губами плоть, осторожно и неторопливо сосёт, не вбирая её до основания. старается принести истинное удовольствие, и чимин поощряет его стремления нежными поглаживаниями по голове. – так приятно видеть соперника стоящим перед тобой на коленях, – шепчет чимин, продолжая улыбаться. в глазах замирает густой туман из похоти – это видит тэхён, поднявший взгляд на пака. язык чимина – его же враг. все его слова роняются сами по себе, и иногда (часто) он жалеет о сказанном. и конкретно в данную секунду он ещё больше себя ненавидит за своё неумение контролировать речь. тэхён выпускает член изо рта, облизывает губы и встаёт с колен, скопировав дерзкую ухмылку чимина. он резким движением руки вытирает рот, снова плюёт на раскрытую ладонь и касается органа. – я бы с радостью встал перед тобой на колени ещё раз, правда, – тихо говорит тэхён чимину в губы, – но только в то мгновение, когда ты перестанешь считать меня соперником. – а кем ты должен для меня стать? – задаёт вопрос чимин, громко выдохнув из-за интенсивных действий кима: темп с недавнего нежного и медленного сменился на рваный и ускоренный. – ночь скажет, – шипит ким, ускоряясь. – слушай ночь. внимательно слушай. чимин срывается на тихие, задушенные в ладони стоны. частые вздохи отдаются на попечение ветру, а руки тянутся к тэхёну, притягивая ближе к телу. плевать на громкость звуков, которые он издаёт – ему до невозможного хорошо. он стонет в голос на ухо тэхёну, оттягивая его волосы (кажется, он нашёл идеальное место для своих маленьких ладошек) и извиваясь, то толкаясь бёдрами навстречу, то сбиваясь с темпа. кровь становится горячее, она бурлит во всём теле, звенит в ушах, смешиваясь в единое целое со стонами и тяжёлым дыханием тэхёна. внимательно слушать ночь сегодня не получится. если только она уже не дала ответ. – я близко, – тихо оповещает чимин, постанывая от удовольствия. ладонь тэхёна двигается всё быстрее, он сам будто находится на грани того, чтобы кончить: его учащённое дыхание, быстрое сердцебиение, которое чимин ощущает грудью, еле слышные басистые стоны, заглушаемые в плече чимина – всё так и кричит о его чувствах и несказанном удовлетворении. ему нравится просто дарить удовольствие, он ловит от этого ещё больший кайф, чем если бы его самого в данный момент ублажали. теперь чимин понимает. оказывается, эта его фраза про радость за победы других сопровождает его на протяжении всей жизни – даже в делах, касаемых половой жизни. – чимин-а, – слетает с губ тэхёна, и он прикусывает мочку уха пака, после зализывая место укуса и покрывая поцелуями все ближайшие участки. чимин стонет, совершенно ничего не стесняясь, хватается за тэхёна, как за единственное, что может его спасти и уберечь в данную секунду, сходит с ума от блаженства, ощущая себя на пике. на пике абсолютно всего – безграничного удовольствия, земли, вселенной. ноги сводит лёгкой судорогой, бёдра сжимаются, рот раскрывается в немом стоне, тело окутывает необъяснимый трепет, полный наслаждения. он откидывает голову и обильно кончает, пачкая ладонь тэхёна, джинсы и чужую футболку. чимин рычит, снова задыхается, но всё равно тянется за сладким поцелуем таких желанных сейчас губ. ким целует развязнее, укладывая чимина на капот и постанывая в губы от несказанного удовольствия, которое получил чужой человек. чимин улыбается в поцелуй и шагает пальцами по груди тэхёна, неторопливо спускаясь к ремню на чёрных брюках. – что за шалости? – спрашивает ким, бросив взгляд на плывущую по воздуху вторую ладонь. – ты думаешь, меня такое возбуждает? какое такое для чимина, естественно, останется загадкой, но его несказанно веселит тот факт, что тэхён свои истинные желания скрывает, пока всё его тело кричит и выдаёт своего хозяина палящим жаром кожи, дыханием, ударами сердца и затуманенным взглядом. – себе хотя бы не лги, – усмехается чимин и сжимает пальцами каменно стоящий член. – ты сейчас кайф словил больше, чем я. удивлён, что ты не кончил со мной в унисон. – уж прости, мы с тобой не в сопливом романе для подростков, без рук кончать не умею, – пожимает плечами тэхён, наблюдая за тем, как ловко пак расстёгивает ремень, а следом и ширинку, после обхватывая ладонью плоть, уже вовсю сочащуюся предэкулятом. тэхён тянет сладкий стон облегчения и упирается руками в бока, откинув голову назад и выпрямляясь. чимин тянется следом и возвращается в сидячее положение. он покрывает поцелуями напряжённую шею, прикусывает вздувшуюся венку и тихо посмеивается, чувствуя ртом стучащее сердце тэхёна, пока его ладонь торопливо надрачивает, не желая тратить время на телячьи нежности. губы, спешно ведя дорожку коротких касаний к коже, впиваются в чужие, и ким нетерпеливо мычит, облокотившись на капот. – тэхён-а, – зовёт чимин, – смотри мне в глаза. тэхён усмехается и еле разлепляет глаза, закрытые в порывах неконтролируемого желания. сквозь прищур он смотрит на чимина, старается сохранить во взгляде хоть каплю сознательности, однако весь разум, в придачу с мыслями, просто плавает в невесомости. его тело поддаётся движениям руки, голова пуста, а веки так и стремятся сомкнуться, чтобы насладиться происходящим вдоволь. долгожданная разрядка подступает постепенно, но, что вполне ожидаемо, быстро из-за зрительного контакта, который в тэхёне пробуждает бурю невероятных эмоций. и как чимин понял? интересно вообще, узнал от кого-то, просто догадался или сам фетиш имеет на «глаза-в-глаза». ким не знает и ему сейчас на это вообще плевать, пока он тонет в этих необъятных глазах с оттенком морской синевы. он задыхается и позволяет себе простонать в голос, ощущая приближение долгожданного облегчения. – в глаза мне смотри и кончай, – шепчет чимин, губами ловя гортанные стоны. тэхёна по ощущениям расщепляет на молекулы от напряжения. он теряется в звуках, движениях, запахах и вздохах, растворяется в пространстве и забывает о времени и о том, кем вообще является. он стонет до боли в горле, срывается на частые вздохи, из-за которых начинает кружиться голова, царапает ногтями капот химеры и еле сдерживается, чтобы не откинуть голову назад в предвкушении – нельзя, ибо надо смотреть в чужие глаза, сверкающие алмазами в этой звёздной ночи. он стонет, а чимин вторит вибрациям его голоса, делится воздухом, прижимает к себе ближе, удерживая на ногах и ни на секунду не сбавляя темпа. – кончай, давай, – говорит чимин и целует, на секунду приглушив громкий звук удовольствия. – давай, химера. песня наслаждения расплывается по округе, и последние её аккорды разбиваются о бескрайнее небо. тэхёна прошибает тонкая дрожь, он разрывает зрительный контакт, не сумев собладать с собой, откидывает голову назад и, раскрыв рот в немом стоне, кончает, пачкая, как и чимин ранее, брюки, капот машины и чужую одежду. он восстанавливает дыхание, усиленно удерживает себя на месте и в своём уме и смеётся, глянув на чимина исподлобья. – ты дьявол, – говорит он и утягивает пака в продолжительный поцелуй. – к тебе или ко мне? – ко мне, ты ж наверняка в отеле с картонными стенами живёшь, а я планирую все свои вокальные способности продемонстрировать, – без капли стеснения и раздумий отвечает чимин и приобнимает тэхёна, закинув ему руки на плечи и сомкнув в замок. – договорились, – кивает ким и оставляет короткий поцелуй на чужих губах. – тогда я за салфетками и по коням. – вперёд, – шепчет чимин, и тэхён исчезает, на ходу застёгивая брюки. ночь будет хранить этот секрет, пока вселенную не постигнет взрыв. ночь запомнит и будет хранить молчание. они ей доверяют. чимин безумно счастлив, что все самые прекрасные моменты его жизни случаются именно по ночам. он переводит взгляд на наручные часы. 22:22. в эту самую минуту он родился, но конкретно сегодня он скорее возродился и стал чем-то большим, чем был раньше. и впереди ещё целая ночь до самого рассвета, который он намерен встретить сладостным поцелуем во время секса, никак иначе. осталось только своему сопернику об этом сказать, с которым он и будет разделять вкус начала нового дня.