Запах Земли

      Мальчик весело улыбался. Он выглядел очень счастливым. Тони постучал пальцем по планшету и принялся изучать досье. Хэппи, его забавный, довольно милый и совершенно безбашенный Хэппи Хоган сидел на месте водителя и украдкой наблюдал за парнишкой.       — Может, их в кафе завести? Выглядят как голодные оборванцы.       — Я что, похож на доброго Санта Клауса? — проговорил тихо Старк.       — Нет, босс. Не похожи.       — То-то и оно, что не похож, но все равно отказать пацану не способен. Какой-то идиотизм, право слово. Это не должно так работать, просто не должно.       — Я не очень понимаю, о чем вы толкуете, босс.       Тони ничего не ответил, лишь скользнул глазами по строчкам досье и тихо замычал под нос. А компания то собралась не самая глупая.       Этот забавный пухляш, который сейчас улыбался так, будто увидел звездный состав Стар Трека лично, учился в МТИ по специализации «химик» и, судя во всему, работал в какой-то долбанной нарколаборатории, незаконно, разумеется.       Симпатичная девчонка — художница, пробивная мелкая пакостница и клептоманка, не единожды попадала на мелких кражах. Сорока и активная дебоширка, одним словом.       И, наконец, Питер. Тот учился в МТИ на том же факультете инженерии, что и он сам. Подрабатывал автомехаником, иногда его приглашали частником. Одним словом, мальчик оказался не таким уж простым.       Тони облизнул пересохшие губы. Такой пацан ему подчиняться так просто не станет, даже если он кулаком по столу стукнет и скажет, что его слово закон. Нужно было искать какое-то разумное зерно, компромисс. Тони не любил компромиссы.       Он сложил руки на груди и тихо вздохнул. Дверца неожиданно открылась, и внутрь залез сначала Питер, затем его пухлый товарищ Нэд и наконец ЭмДжей.       — Эй, какого… — судорожно выдохнул Старк.       — Это мои друзья, друзья, это козел, который будет оплачивать долг тети за экстремис. Поздоровайтесь с ним.       Нэд ошалело приоткрыл рот в ответ и, вытянув руки немного вперед, проговорил:       — Это же сам Тони Старк!       — Иронично, не правда ли? — отозвался с улыбкой парень.       — О, если в мире существует карма, то это прям ее живое доказательство, — рассмеялся девушка.       — Тут слишком большое количество молодежи на один квадратный метр, вы как чертовы мухи, — Старк нервно дернул плечом и куда более грациозно закинул ногу на ногу. — Давайте убавим всё это жужжание до минимума.       — Шутка будет к месту. Подойдет для затравки. Все знают, что в слове жужжание три буквы «ж». Итак вопрос, — протянул Питер. Тони предупреждающе приподнял бровь. — Сколько букв «ж» в слове жопа? — он показал пальцем на Тони, уже начавшего темнеть. — В жопе только ты.       Парень ткнул его пальцем в грудь и резко вскрикнул. Старк схватил несчастного, как котенка, за шкирку и потащил из машины в сторонку. Питер коротко забрыкался в ответ и совсем не милосердно вцепился зубами ему в руку. Старк взвизгнул, как какой-нибудь раненный назгул, и хлопнул парня по щеке:       — Еще и кусаешься, гаденыш?       — Ты тоже, вот, посмотри, твои зубы, — тот потянул на себя воротник футболки, продемонстрировал загривок. — Забыл, что ли?       Нэд заинтересованно оглядел двух ругающихся на улице людей, а затем тихо замычал:       — Может, нам следует вмешаться и как-то воздействовать?       — О, не переживай, Пит себя обидеть не даст.        Для Тони такие претензии были совсем неуместны, ну в самом деле, ведь он не сделал пока реально ничего страшного или мерзкого. Откуда столько ненависти? Паркер коротко рыкнул и столь же неожиданно ему врезал, на сей раз под колено.       — Драться хочешь? Драться? — отозвался Старк, вновь схватив его за воротник. — Я тебе сейчас так всыплю, что мало не покажется.       — Ну давай, давай, отшлепай меня! Что, при всех через колено перекинешь?       Тони зарычал уже значительно злее, тряхнул паренька, как тряпку, в своих руках и без любых намеков на стеснение в самом деле положил его животом на капот.       — Эй, ты что вознамерился делать?       — Научить тебя хорошим манерам, вот что я собираюсь делать!       Питер с рычанием боднул его головой в подбородок, мужчина в ответ издал надломленный стон и сжал пальцами нос. На выручку к нему поспешил Хэппи, тот испуганно оглядел его разбитый к чертовой матери нос. Тони застонал, запрокинув голову назад.       — Босс? — испуганно протянул тот.       — Совсем охренел? — проговорил скорее в воздух пострадавший. — Я тебе сейчас яйца выкручу, сопляк.       Парень мучительно взревел на бампере от болезненного толчка в промежность, не менее остервенело схватился пальцами за чужое плечо. Хэппи попятился обратно к машине и позвал с безопасного расстояния:       — Босс? Босс, помощь нужна?       Пит и без того в приступе злобы стучал по нему руками скорее наугад, столь же жестко надавил пальцами на глаза, и чужие руки, наконец, отпустили его. Парень болезненно сполз с бампера вниз, сжав пострадавшее хозяйство, пока его соперник отчаянно пытался вернуть себе зрение.       — Это не по правилам! — гаркнул Паркер. — Кто, вообще, выкручивает яйца?       — Сопляк, ты достал меня! Достал за эти два дня уже до смерти!       — Ну так пристрели или отправь мусор убирать, чего мучиться? — рявкнул тот в ответ.       Питер тем временем, наконец, смог кое-как принять вертикальное положение, несмотря на пульсирующую боль в промежности. Его визави выглядел ничуть не лучше: нос был разбит, глаза покраснели от давления. Правда, длилось это все совсем недолго. Тони вытер пальцами кровь у носа, а парой мгновений спустя она и вовсе исчезла, глаза пришли в норму. Экстремис, чтоб его.       — Почему я так ненавистен тебе? Разве у тебя имеются на то реальные причины?       — Тебе по пунктам или в алфавитном порядке? — тот судорожно вздохнул. — Давай начнем сначала. Твоя долбанная сыворотка загубила жизнь моей тети, я остался с ее безумным долгом на плечах уже в шестнадцать лет. Твоя гребанная компания заставляла меня выплачивать сто юнитов каждый день, а эти сто юнитов еще нужно ведь как-то заработать. Мне приходилось вкалывать, как мулу. Потом твой дружок с синяками под глазами купил меня и засунул в деревянный ящик, а позже привез к самому мерзкому человеку на этой планете. Ты запер меня снова, устроил представление с викторинами и, наконец, поставил мне гребанную метку! Метку, Старк!       — Какая длинная тирада, где-то посередине я даже готов был начать аплодировать. Какой надрыв, какой азарт, — Тони приподнял брови.       — Ублюдок.       — Я имел право поставить тебе метку, поскольку ты моя истинная пара.       — Брехня, — тот нервно улыбнулся. — Это брехня.       — Ой ли? В самом деле? Разве я стал бы терпеть какого-то наглого мальчишку без капли воспитания просто так? — он развел руками. — А теперь садись в машину, закрой свой рот и потерпи до того момента, как мы поедем, наконец, поесть.       — Мы все?       — Нет, только мы с тобой.       — Я не поеду.       — Тебя не спрашивали. Это утверждение, а не вопрос. Садись в чертову машину, — Старк сурово сдвинул брови.       Питер почувствовал запах древесной смолы и быстро потупил взгляд, а затем с покорностью забрался внутрь салона. ЭмДжей хмыкнула:       — Как поговорили?       ЭмДжей смотрела то на Тони, то на Питера. В машине стало оглушающе тихо, но общее напряжение ощущалось все равно. Они будто готовы были снова вцепится друг в друга насмерть, перегрызть глотки и продолжать рычать до последнего. Девушка тихо вздохнула:       — Мы бы, конечно, попробовали противостоять, ругаться, плакать и заламывать руки, но ведь, — она показала рукой на сидящего мужчину, — соперник довольно серьезный, а мы обычная группка молодых ребят.       — Надо же, а подружка у тебя довольно разумная. Не хочешь взять пару уроков, милая Психея?       — И тем не менее, — продолжила девушка, — все это как-то жутко. Питер фактически у вас в заложниках, явно испытывает дискомфорт и недовольство. Я бы хотела внести некоторую ясность. Будет ли Питер в безопасности рядом с вами? Не станете ли вы его принуждать к чему-либо?       — А, то есть факт, что этот мужик мне яйца выкрутил, тебя не напрягает?       — Это, скорее, не больше, чем грызня собак. Я имею ввиду что-то более существенное, — девушка посмотрела куда более строго. — Питер и мы — семья. Я не хочу видеть его раздавленным.       — Я не причиню ему реального вреда, настоящего, опасного.       — Ты выкрутил мне яйца!       — А мог оторвать голову голыми руками, — шепнул Нэд.       — Будет ли Питер вести привычную социальную жизнь, и как долго все это продлится? Когда долг закончится, он просто уйдет или… — она развела руками.       — Нет, он не уйдет. Наши тела совпадают полностью, а значит, это навсегда.       — Тиран, нарцисс и помешанный на контроле человек с обсессивными наклонностями будет жить с нашим другом до конца дней? Не такое я себе рисовала в голове. Что ж, может, это можно как-то урегулировать более здоровым образом?       — Я внимательно вас слушаю, мисс, — Тони вновь закинул нога на ногу и прищурился.       — Что ж, учитывая то, что у Питера должны сохраниться все его привычные, скажем… — она накренила голову немного вбок и проговорила, — дела, предлагаю компромисс. Пусть у него будет договор, защищающий его права и свободу, а также он может жить примерно так, как привык. У нас есть университет, он должен посещать занятия, ходить, как и прежде, в бар на матчи — мы болеем за Ред Сокс, проводим время вместе. У него есть свои увлечения и потребности. Вся эта жуткая баламуть с тем, что вы нашли в его лице свою пару, никоим образом не должна сказаться на том, что он любит. В ином случае мы начнем проводить митинги, да, пару раз вы, разумеется, разгоните нас, мы посидим в камере, вы попробуете сплавить нас на какие-нибудь работы, но Питер так сильно обозлиться, что отравит всю вашу жизнь.       — Отравлю, без сомнений, — закивал тот в ответ.       Тони прищурился, обвел присутствующих взглядом и, наконец, тихо проговорил:       — Нет.       — Прошу прощения? — та коротко моргнула.       — Я хочу чувствовать контроль. Я сам буду решать, чем он будет заниматься и когда.       — Да, мы все-таки имеем дело с Тони Старком, а он тот еще сукин сын, я и забыла.       — Осторожнее, иначе я могу перестать быть миролюбивым слушателем, — его глаза едва заметно блеснули в темноте.       — Ладно Питер, мы приспособимся, мы всегда приспосабливались, — она едва заметно поджала губы, — не волнуйся за нас. Волнуйся о себе.       Тони перевел взгляд на соседа, коим являлся кудрявый паренек. Тот зло поглядел на него, как дикий кот. Быть может, зубы у него не такие острые, как у Старка, но подпортить общий антураж чужой жизни он мог без особых усилий. Мог и совсем не боялся, к незнанию самого гения.

***

      — Я не отпущу тебя, не надейся. Вся эта красивая бравада твоей подружки не более чем…       Он быстро прикрылся руками, когда телевизор с грохотом рухнул со стены. Питер врезал по плазме скалкой.       — Ты что-то сказал?       — Какого хера ты творишь? — рявкнул мужчина.       — Ты что-то сказал? Я не расслышал, — он вновь врезал оружием по уже темнеющей матрице и тяжело задышал.       — Ты бандит, я тебе сейчас…       Питер вновь врезал по плазме, а затем отбежал в сторону острова и поглядел на своего пленителя. Тони с рычанием обогнул островок с другой стороны, прикрикнув:       — Иди сюда. Иди сюда, кому сказал!?       — Не пойду, не заставишь, — на сей раз он смахнул на пол тарелки.       Посуда с грохотом разбилась на мелкие осколки, темно-синие, белые, красные кусочки керамики, привезенной из Греции, теперь валялись тут и там. Пеппер будет вне себя от негодования.       — Ты нарываешься!       — Моя свобода. Мое право. Моя жизнь. Ты не должен надеяться, что я так просто сдамся и отдам все это в твои нахрапистые руки.       Питер отбежал в другую сторону, Тони последовал за ним широкими шагами. Парень коротко рявкнул и, поскользнувшись на мелких осколках, рухнул на бок. Злость преследователя тут же стихла. Паркер с тихим мычанием постарался вытащить из ступни мелкий кусок керамики. В данном случае синий.       Старк присел рядом, потянул его к себе рывком вперед и тяжело вздохнул, оглядывая торчащий инородный предмет:       — Ты сплошное несчастье.       — Так отправь меня на отработку, давай. Я перестану мозолить тебе глаза. Все будут счастливы.       — Я не могу, — обреченно вздохнул тот, тверже сжав его за ногу. — Я ждал слишком долго. Придется потерпеть.       — Терпеть тебя всю жизнь? Отлично.       — Я имел ввиду немного другое, — мужчина подцепил пальцами осколок и плавно потянул его на себя.       Питер в ответ лишь скривился и отвернул голову. Небольшой кусочек тарелки легко вышел из податливой плоти.       — Тебе не помешал бы экстремис.       — Я обойдусь, сам накачивай себя этим серебристым дерьмом, если хочешь, но мое тело не трогай.       — У тебя до сих пор ожоги на руках, а тут и вовсе рваная рана. Ты зря упорствуешь.       Питер брыкнулся, как мустанг, в его руках, выдернул ступню из захвата и, тяжело вскочив в груде других осколков, приподнялся, наконец, на ноги.       — Нет ничего, что не поправит нитка с иголкой, если ты забыл, то людям привычно испытывать боль. Хотя о чем это я? Ты ведь, как и твой дружок маг, скорее, некое подобие человека.       Питер упрямо заковылял к кухонному гарнитуру, стал искать аптечку. Таковой тут, разумеется, не нашлось.       — Позволь, я помогу тебе. Я совсем не желаю тебе зла.       — Никакого экстремиса.       — Ладно, — тот украдкой улыбнулся в ответ, привстал, наконец, и подошел ближе.        — На ручки не полезу, так и знай, — продолжил парень.       — Недотрога.       Питер скорее недоверчиво привалился к его плечу, а затем уже куда более доброжелательно схватился пальцами за спинку рубашки. Тони терпеливо вел его вперед пару метров, прежде чем, уловив момент чужой снисходительности и расслабленности от запаха феромонов, наконец перехватил его под колени и поднял повыше. Зародившееся возмущение он задавил одним коротким касанием в теплые сухие губы.       — Так мы дойдем гораздо быстрее, не сопротивляйся.       Запах смолы снова ударил в нос, лишил возможности брыкаться и рычать. Питер лишь тяжело вздохнул и привалился головой к чужому плечу, пробормотав:       — Может, однажды ты все же отпустишь меня на свободу?       — Скорее, я рассчитываю, что однажды это ты не захочешь убегать на свободу. Я хочу тебе помочь, это часть моей природы, моих животных побуждений. Я хочу сберечь тебя.       — Да, да, для потомства и бла-бла-бла, — он хохотнул, когда Тони открыл запертую дверь лаборатории.       Мужчина удобно расположил его на широком столе, включил небольшой светильник и повернул тот в сторону ноги. Он присел на низкий стул и взял со столика один из множества тюбиков мази, что были разработаны именно в этих стенах благодаря его уму и уму Беннера. Он откупорил крышку и, выдавив на палец немного мази, прошелся ей вдоль травмированного рванного края. Парень зашипел.       — Потерпи.       — К слову о потомстве, так уж вышло, что товар тебе достался немного переоборудованный.       Тони подул на ранку и вновь закупорил крышку мази, а затем поднял взгляд на паренька и спросил:       — О чем ты толкуешь?       — Ну как тебе сказать, — тот подцепил пальцами майку и показал на едва заметный шрам у лобка. — Ты, вероятно, не обратил на него внимания, но все же.       — Что это? — мужчина украдкой коснулся пальцами белой полоски.       — С точки зрения биологии у меня больше нет того, что способно произвести потомство.       Тони услышал, как в голове начала стучать кровь. При том стучать очень сильно. Даже в глазах, казалось, он слышал эту пульсацию. Его натура, та самая, глубоко животного происхождения, издала надломленный вой, заскреблась и забилась в черепе. Стало быть, у него теперь никогда не будет детей. Питер лишь пожал плечами, да так злорадно, так довольно, что захотелось сию же секунду врезать ему промеж глаз.       — Ты изуродовал себя.       — Я сделал свой выбор вполне сознательно. Никаких течек, никаких больше домогательств, никакого страха стать заложником собственного тела. Никакой игры в поддавки для таких, как ты, — шепнул тот уже скорее шипяще, — Старк.       Стивен подкинул ему в самом деле жуткое испытание, наполненное горечью разочарований. Мужчина тяжело опустил голову вниз и лишь украдкой покосился на столик рядом. Вопрос можно было решить легко и быстро, одним нажатием поршня, он был слишком жестким и черствым, чтобы покорно отступить и принять чужой выбор.       Тони схватил со столика шприц с полупрозрачной жижей и стащил зубами колпачок. Питер засопротивлялся так, будто от этого зависела его жизнь. Парень перешел на истошный крик в попытках отбиться от покушения на собственную свободу и право выбора.       Опасная рука, угрожавшая ему стремительным приближением тонкой иглы к бедру, застряла на половине дороги. Питер вцепился в его кисть мертвой хваткой, с рычанием, скулежом и злобным мычанием впился в запястье, прилагая все свои скромные силы для остановки этого безумия.       — Если ты сделаешь это, я никогда не подпущу тебя к себе, я буду страдать, умирать в одиночестве, но не подпущу тебя, так и знай. Ты будешь так же несчастен, как я сам. Я заставлю сожалеть тебя о содеянном каждый день! — взревел он.       Тони перестал сдавливать его горло и скалиться тоже перестал. Складка между бровей плавно разгладилась, и он, наконец, отдёрнул руку. Питер судорожно выдохнул.       — Проклятье! — гаркнул Старк, в порыве негодования опрокинув столик, и быстрым шагом прошел вперед.       Дверь лаборатории столь же громко хлопнула. Питер еще пару мгновений дышал как напуганный заяц, прежде чем обвалился на стол с тихим стоном. Он пощупал пальцами белый контур старого шрама.       Когда ему было девять, Мэй часто кормила его карамельным мороженым, они гуляли под дождем и шутили. Это она научила его столь дерзкому сарказму, это они с Беном рассказали ему, что семья должна держаться вместе, что право выбора — самая важная составляющая в жизни.       Свобода — естественное право любого человека. Если птицу держать в клетке, то она будет в безопасности, но не будет счастлива. Тони был его стальной клеткой.       — Петрикор, петрикор, петрикор, — зашептал он.