Запах Земли

      Если и бы у фразы «пустить лису в курятник» было визуальное воплощение, то сейчас оно бы стояло в холле, одетое в темную куртку, и имело бы вот такую же кислую мину. Питер огляделся в широком холле так, будто его привезли на экскурсию в морг. Парень со вздохом сложил руки на груди:       — Что я должен буду делать? Мне следует носить тебе кофе и говорить «Мистер Старк, вот ваш латте»?       — Вот уж что я бы тебе в жизни не доверил, так это носить кофе. Ты же плюнешь в него, — отозвался тот, покровительственно сжав паренька за плечо.       — Звучит правдоподобно. Тогда что я должен делать? Мыть полы?       — Скоро узнаешь, обещаю.       Он зажал пальцами кнопку лифта и поглядел на табло. Цифры плавно сменяли друг друга, стальная коробка определенно ползла вниз, к ним на встречу. Когда двери с щелчком открылись, парень недоверчиво зашел внутрь и первым делом бросил взгляд на панель. Никаких сканеров здесь не было, только кнопки, стало быть, сбежать ему бы не составило особого труда при должном желании. Тони сделал вид, что не заметил этого взгляда, и лишь куда более наставительно погладил его по спине.       — Знаю, что ты не поверишь моим словам, но, пацан, я неплохой человек. Может, сложный, но точно не плохой.       — Скажи это моей тёте, которая умерла по твоей вине. Вернее, в этом виноват твой долбанный экстремис.       Старк неожиданно повернул голову и посмотрел на него с новой, совсем незнакомой эмоцией. Мужчина слегка нахмурился и только было приоткрыл рот, когда двери клацнули и открылись.       — Приехали, — буркнул парень. — Итак, где швабра?       — О, сейчас предоставлю тебе швабру, — усмехнулся тот наигранно, вновь перехватил его под спину и повел вперед.       Питер недоверчиво прищурился в ответ, сопротивляться было бессмысленно, рычать о том, что его самым наглым образом вели вперед против воли, тоже. Тони приоткрыл стеклянную дверь и показал на один из множества столов. В кабинете царил творческий хаос, молодые ребята бросили короткий взгляд на Питера, а затем куда более благоговейно уставились на Старка. Их будто миссия посетил. Питер невольно скривился, в который раз демонстрируя, насколько сильно он отличался от остальных.       — Всем добрый день, представляю вам нового стажера! Его зовут Питер Паркер. Питер, поздоровайся с остальными.       — Здравствуйте, — довольно дружелюбно отозвался он, помахав рукой.       С какими-то незнакомцами он был радушным, а с ним, человеком терпевшим все его мерзкие выходки, он напоминал дикобраза. Тони покосился на чужую шею, едва поборов в себе желание снова вклиниться в нее зубами или оставить засос прилюдно, чтобы тот краснел при всех и не знал, куда себя деть. Мужчина сильнее прижал его к себе, наставительно проговорил в ухо:       — Не шали. Продемонстрируй свои навыки, а не вредный характер.       — Предпочитаю реверсивную психологию и пойду от обратного, чтобы папочке было невыносимо стыдно, — он наигранно скуксился.       — Один умный человек мне однажды сказал, что сарказм сопоставим с потенциалом. Боюсь представить, каков же тогда твой, ведь ты один сплошной сарказм.       Он удивленно приподнял брови и поглядел на Тони, почувствовав едва уловимый запах. Это был аромат петрикора. Перед глазами на долю мгновения мелькнуло мягкое лицо, их с Беном кораблики в бутылке и открытые окна в доме. Старк приподнял бровь и, вновь погладив паренька по спине, скользнул к двери, проговорив:       — Я дал им задачу, ее решение позволит получить здесь место. Постарайся.       — И сколько у меня времени в запасе?       — Важно не время исполнения, а правильный ответ. Кто-то уже третий день сидит здесь, кто-то пятый, а кто-то, как ты, только пришел, и, Питти, я смотрю за тобой, так что без глупостей, — он показал пальцем на висевшую у потолка камеру.       Парень в ответ тяжело вздохнул и с неохотой устроился за столом, подпер рукой лицо и уставился в монитор. Он терпеливо подождал того момента, когда Старк, наконец, скрылся из виду, и пододвинулся поближе к столу, стал изучающе скользить взглядом по сложному коду.       Программа позволяла потенциально использовать ресурсы нового энергоснабжения для города. Парень тихо замычал, найдя первую ошибку. Похоже, преднамеренную. Он поправил показатели, а затем принялся за переписывание кода, скорее лениво, так, будто все это было не более, чем прихоть почесать в ухе или заднице.       Строчки сменяли одну на другую, снова, снова и снова. Рядом стоявшая голографическая моделька генератора медленно пришла в движение, подтверждая всем своим видом, что его показатели были верны. Ребята за соседними столами зашевелились. Девушка с растрепанными волосами тихо выдохнула:       — Как ты это сделал?       — О, довольно легко. Давай покажу. Только, немного подожди, хорошо?       Тони до сей секунды смотревший за ним через монитор с маниакальным восхищением, столь же быстро нахмурился в попытке понять, что тот удумал. Он приподнялся за столом и стал внимательно смотреть. Питер загородил собой компьютер, что-то долго и тщательно печатал, и камера неожиданно отключилась.       — Вот же сучоныш!       Он вздохнул и принялся перебирать со своей стороны все ошибки в системе, на поиски нужной строчки ушло несколько минут, когда камера включилась снова, Питера в кадре уже не было, зато генераторы шести испытуемых так же начали крутиться.       — Вот же ж засранец! — рявкнул Тони, стукнув кулаком по столу. — Джарвис, он покинул комнату?       — Нет, сэр.       — В самом деле? — мужчина прищурился в ответ. — А где же он?       — Я не вижу его с камер.       — Да чтоб тебя!  В твою систему кто-нибудь пытался проникнуть, Джарвис?       — У меня нет данных.       — Твою мать! — рявкнул тот, рванув со своего места.       Он пробежал по коридору вперед, заглянул в стеклянный кабинет, где у всех уже работали голографические генераторы. Питер сидел за последним столом, закинул ноги на столешницу и с довольством качался, при виде Тони тот расплылся в ехидной улыбке и помахал рукой. Мужчина до хруста сжал пальцы в кулак, сделал глубокий вздох и зашел в помещение.       — Все справились. Что ж, тогда предстоит решить вторую задачу. Она будет сложнее, и я буду присутствовать. Хочу увидеть своими глазами, как именно работают эти чудные… — он подошел ближе, уперся руками в белый стол, договорив со скрежетом, — молодые, талантливые мозги.       Питер с недовольством поджал губы в ответ и кинул осторожный взгляд на остальных ребят. На их лицах расцвело уныние.

***

      Он второй час ломал себе голову тем, чтобы отравить жизнь Старку. Питер начал нервно кусать губы в попытке найти выход. Дело уже даже было не в стажерах, а именно в Тони, в жажде испортить ему день. Парень коротко начал стучать пальцами по клавишам и коротко сглотнул, искоса поглядев на Тони, севшего едва ли не на него самого. Мужчина крутил в пальцах карандаш и внимательно наблюдал за чужой работой.       — Ты не даешь мне сосредоточиться.       — Ничего, ничего, тебе на пользу пойдет, — тот погладил его по голове как любимую собаку, — привыкнешь быстрее к моему запаху. Нам ведь потом предстоит работать рядом.       Питер мотнул головой в попытке стряхнуть эту надоедливую ладонь, и пальцы неожиданно сжались, на сей раз на загривке. Тони расплылся в довольной улыбке и помассировал пальцами еще немного припухшую отметину, пуская по чужому телу сноп мурашек. Парень перевел на него свирепый взгляд и продолжил работу, он делал ошибки едва ли не в каждой строчке. Специально. Старк прищелкнул языком.       — Ты не стараешься.       — А ты отодвинься, и все пойдет как по маслу, не люблю, когда у меня стоят над душой.       Тони расплылся в еще более довольной улыбке, пусть и неохотно, но все же привстал с края стола и, прижав пальцы к носу, втянул едва уловимый запах полевых цветов, потом двинулся вперед к столу куратора.       Питер проводил его взглядом, закрыл основную задачу и открыл другой блок, спрятанный от глаз. Пусть и заинтересованный такой оживленностью Тони постарался устоять перед соблазном и остался сидеть на месте, все еще вдыхая теплый запах оставшийся на коже подушечек.       Паркер изображал старательную попытку решить задачу, на первый взгляд. Парень прошерстил код базы данных и еще парой минут спустя закинул вирус. Он тяжело потянулся и проговорил:       — Мне ведь можно в уборную, да?       — Можно, — тот тихо прищурился в ответ.       Старк проследил за ним глазами и медленно прошел к чужому компьютеру, а затем ошарашенно выдохнул. Строчки кода из его системы стремительно начали исчезать. Над головой взревела сирена, требуя экстренной эвакуации.       Мужчина врезал рукой по столу, не зная, то ли ему за Питером бежать, то ли систему переустанавливать. Он потер пальцами лицо, наблюдая за тем, как волна его сотрудников рванула в сторону лифта.       — Я убью его. Клянусь, я убью этого сопляка!       Тони дернулся в сторону холла, в толпе парня было невозможно рассмотреть. Вряд ли он бы пошел к лифту, как остальные, скорее всего тот предпочел бы лестницу. Мужчина открыл дверь запасного выхода и поглядел через пролеты. Питер накренился со своей стороны, коротко выругался и побежал по ступеням вниз, как одержимый.       — Я поймаю тебя, и тогда твоей заднице точно не поздоровится.       — Не станешь же ты в костюме железного человека преследовать молодого пацана? Люди решат, что ты сошел с ума!       Питер услышал сквозь вой сирены звук репульсоров, коротко подпрыгнул на месте и, открыв ближайшую дверь, рванул по коридору вперед, пока толпа двигалась в противоположную сторону, он активно прорывался назад, то и дело извиняясь.       Парень нашел взглядом чулан для швабр и, быстро открыв дверь, спрятался внутри, а затем запер ее, оказавшись в маленьком темном помещении. Он загнанно дышал и отчаянно прислушивался. Слышно было лишь вой тревоги, разговоры людей. Уже было расслабившись, он привалился мокрым лбом к холодной двери.       — Я чувствую твой запах, Динь-Динь, — послышалось с той стороны.       Питер судорожно сглотнул в ответ, услышав снова:       — Ты не представляешь, что я сделаю с тобой, маленький паршивец.

***

      Парень свирепо сверкнул на него глазами и вновь дернул руками в оковах симбиотического костюма. Тони с довольством наблюдал за ним со своего ракурса. Оказалось, добиться чужой беспомощности не так уж и сложно, если приложить чуть больше фантазии. Он так хотел видеть Питера в зависимости от себя и он получил это сладкое зрелище. Паркер снова дернул руками и коротко замычал сквозь кляп.       — Ты что-то хочешь сказать? — мужчина приподнял брови. — Неужто извиниться?       Парень зарычал, как дикий кот, в ответ и сжал пальцы в удобную комбинацию, демонстрирующую все отношение к нему, к ситуации в целом и тому, что Тони решил делать.       — Я думаю, что двух дней тебе вполне хватит на то, чтобы созреть и сказать: «Я был не прав, не стоило топить твое здание, как чертову Атлантиду». Ты ведь так ценишь свою свободу, а теперь ее у тебя нет даже физически.       Парень повертел головой, будто в надежде найти хоть что-нибудь, что могло бы помочь сбросить с себя оковы жидкой брони, сейчас так жестко стиснувшей его. Все кругом пахло чужим запахом, Тони коротко повел рукой, и голову затянул стальной шлем. Питер зарычал еще громче, глядя на него сквозь прозрачное забрало.       — Я бы мог испугаться, но, увы, ты не кажешься мне устрашающим. Ты выглядишь, скорее, забавно. Давай, пойдем, скрасишь мне компанию за ужином.       Парень коротко взвизгнул, когда броня плавно приняла сидячее положение, а затем двинулась вслед за своим хозяином, издавая тяжелые щелчки. Тони удобно устроился за кухонным столом, пододвинул к себе накрытую крышкой тарелку и довольно втянул запах мяса. Питер загудел злее.       — Ну, садись, чего стоять-то?       Броня вновь покорно выполнила чужое указание, костюм плавно опустился на стул вместе с заключенным в ней пленником. Мясо пахло восхитительно, а в животе урчало. Он не завтракал сегодня и даже не обедал, единственное, что попало в желудок за этот день, — пара чашек кофе.       — Не хочешь поесть? — отозвался Тони. — Ах да, ты же не можешь говорить. Вытащи кляп.       Забрало исчезло на пару мгновений, и стальная рука столь же плавно вытянула галстук. Питер повел челюстью в ответ.       — Даже несмотря на твое противное поведение и потоп ты все равно умудрился пройти тестовое задание и, я уверен, прошел бы и все остальные. Жаль, что ты так отчаянно сопротивляешься. Знаешь, вдвоем мы могли бы сделать очень многое.       — Потворствовать злу, значит стать его частью. Молчать — значит соглашаться со злом.       — Опять какой-то мертвый философ, да? — он отрезал небольшой кусок мяса и положил его в рот.       — Политическое наблюдение.       — А знаешь, я тебе тоже отвечу мудрой мыслью. Вот смотри, ты затопил здание, уничтожил массу дорогостоящей техники, не дал ни одному стажеру пройти до конца испытание. Значит ли это, что ты тоже лицо зла?       Питер лишь пожевал губы в ответ, а мужчина тем временем продолжил, отрезав еще кусок мяса.       — Многие из них, если не все, хотели работать на Старк Индастриз вполне осознано. Все эти мальчишки и девчонки, многим из них нужны деньги, кто-то ищет славы, а кто-то хотел научиться новому. Многие мои сотрудники сегодня потеряли данные, на которые потратили недели работы. В их понимании ты даже большее зло, чем я. Знаешь почему? — он показал на него вилкой, едва покачав ей. — Все просто: ты разрушил систему. Как ты там говорил: «Свобода — это рабство»? Точно. Революция ради тирании. В их глазах ты опаснее меня. Ты поступил, как жуткий эгоист. Понимаешь?       Парень потупился в ответ, к его удивлению. Тони даже коротко моргнул. Он скорее ожидал рычания и сопротивления, но точно не принятия. Его попытка насолить самому Старку повлекла за собой цепочку событий, совсем не желанных для самого Питера.       — Отпусти меня на свободу, — пробормотал тот. — Я бы не поступал подобным образом, если бы ты просто отпустил меня.       — Я бы и рад, но не могу. Мы с тобой связаны. Я ждал этого слишком долго, чтобы теперь просто сдаться.       — Ждал чего? — хохотнул парень.       — Свою пару. Нет, даже не так, — тот коротко прокашлялся и отложил вилку в сторонку, проговорил уже куда менее уверенно: — Человека, с которым был бы одним целым. Человека, рядом с которым бы чувствовал себя спокойно, безопасно. С кем мог бы поговорить о чем угодно, к кому хотел бы возвращаться снова и снова. К кому мог прислушаться и кого хотел бы слушать.       — Ты не слушаешь меня и не прислушиваешься! — рявкнул тот.       — Может, потому что ты не пытаешься? Все твои слова несут в себе злость.       — Ты причастен к смерти моей тети, из-за тебя я проводил у ее постели в хосписе дни напролет, из-за тебя я остался без дома уже в шестнадцать лет! — еще более свирепо рявкнул Питер, едва ли не плюясь как кобра. — Ты хочешь, чтобы после всего произошедшего я был готов прильнуть к твоей красивой мускулистой груди и с обожанием смотрел в глаза?       — Я не знал этого.       — Экстремис, Тони. Ты напичкал им всех и каждого, ты лечил им силой, внушал необходимость в приеме сыворотки. Моя тетя умирала от рака и была вынуждена принимать эту дрянь каждый день, а затем платить. Она влезла в долги и заложила свой дом, чтобы иметь возможность прожить еще хоть немного! — он надрывно задергался в клетке костюма. — Ты ее убийца!       Мужчина болезненно сжал брови. Чувствовать, видеть и слышать гнев того, с кем он был так крепко связан, было сродни тому, как добровольно ранить себя под ребра снова и снова, с каждым выплюнутым оскорблением и озлобленным словом воображаемый нож входил все глубже.       — Я никогда не прощу тебе того, что ты отнял у меня из-за собственного эгоизма, Старк! Если в мире существует справедливость, то тебе будет так же больно, как мне. Я хочу, чтобы тебе было больно так же, как мне, я хочу, чтобы ты страдал! — крикнул тот.       Дурманящий запах полей рванул в легкие острой вспышкой, и злосчастное желание паренька было самым покорным образом исполнено. Мужчина застонал, стиснув грудь рукой и куда сильнее привалился к столу. В голове звенело, шум стоял в ушах и даже в глазах, а тело сковывало мерзким спазмом после каждого вздоха до немощности.       Питер ощутил свободу в пальцах, костюм, к его удивлению, развалился и сполз на пол лужей. Вот он, момент, который тот мог смело использовать для расправы. Тони издал еще один надломленный вздох. В ящике раздался тихий скрежет железа. Похоже, он нашел то, что искал.       Питер обошел его кругом, без возможности реально защитить себя в приступе удушающей боли. Свирепый блеск в глазах так весело перекликался с блеском стали, что начало казаться, будто он и глазами мог его порезать. Он перекинул через него ногу и плавно уселся сверху, проговорив:       — Помнишь момент из «Убить Билла», когда О-Рен приходит убить человека, который самолично избавился от ее родителей? Героиня на тот момент была чуть младше меня, а ее обидчик был чуть старше тебя. Конечно же, она для убийства использовала катану, а у меня катаны нет, — тот прицокнул языком.       Мужчина вновь застонал, ощутив еще одну противную вспышку боли. Остановить парня на самом пике злобы не поднималась рука. В прямом смысле не поднималась.       — Знаешь, в хосписе, где умирала Мэй, висел плакат с твоей улыбчивой рожей. На нем было написано: «Я люблю вас три тысячи раз». Забавно, что ты никогда не был в этом хосписе, но провожал всех на тот свет. Знаешь, что такое остаться одному в этом мире, где все относятся к тебе как к человеку второго сорта только потому, что ты родился не альфой? Знаешь, что такое испытывать каждый день страх быть пойманным каким-нибудь уродом в закоулке? — он накренился чуть ближе, создав лишнее давление в руках.       Тони захрипел уже, скорее, задушено, чувствуя еще более давящий запах чужой злобы вперемешку с благородным запахом полевых цветов. Питер свирепо оскалился.       — Я каждый день думал, как бы убил тебя, как бы я задушил тебя собственными руками, вытягивая жизнь по капле. Как она в свое время уходила из дорогого мне человека. Но вот ты сидишь здесь, ешь свой стейк за штуку юнитов, и я мог бы зарезать тебя как свинью, однако, понимаю, что не почувствую счастья или облегчения. Миллиарды людей останутся без работы, миллионы окажутся на улице, сотни могут погибнуть в борьбе за твой долбанный экстремис и тысячи из них останутся, как я, сиротами. Я своими руками создам общество «капитанов песков», детей, таких же как я, без семьи и дома. Сегодня эти ребята смотрели на тебя с таким восторгом, так хотели попасть в Старк Индастриз, а я в попытке отомстить, лишил их этой возможности. Я не только твой заложник, но и заложник всей той системы, что ты создал, а если я ее разрушу радикально, то заставлю всех страдать.       На пол с клацаньем рухнул нож. Парень тихо и совсем уж обреченно всхлипнул, закрыв руками лицо. Запах полей перестал душить его так же отчаянно, как мгновение назад. Питер совсем уж жалобно проговорил:       — Отпусти меня, дай мне просто уйти, пожалуйста. Я хочу домой, хочу к своим друзьям, к своей привычной жизни. Я хочу работать в автомастерской. Я не хочу жить с тобой, я ненавижу тебя.       Тони до скрежета сжал зубы, уже ощущая, как на глазах выступила влага. Чужие слова промчались противной резью, будто он бумагой порезался тысячи раз, взрезал ей своё несчастное сердце, которое все время билось рядом с Питером, как сумасшедшее. Отпустить его значило бы разрушить остатки того человека, что смог кое-как уцелеть после долгих лет самобичевания и предательств. Он был не готов к этому. Мужчина немо замотал головой.       — Отпусти меня! — гаркнул парень, сжав его за лацканы пиджака и коротко затряс.       Тони вновь замотал головой, уже куда надрывнее и не менее отчаянно потянул парня на себя, сжав его в объятиях. Он был нужен ему куда сильнее, он действительно нуждался настолько же жадно, насколько сжимал того в объятиях.       Питер с рычанием взбрыкнул в стальных тисках. Нужда против сопротивления, чувства, причинявшие такую страшную боль, похоже, были настоящими. Мужчина со всхлипом погладил его по затылку, впиваясь пальцами в каштановые пряди волос. Это все, что ему оставалось, преодолеть себя и согласиться на уступки. На это он уже был готов.       — Хорошо, — хрипло выдохнул Старк. — Я уступлю тебе. Я уступлю, я выслушаю все, что ты хочешь или хотел бы, и уступлю. Я не могу отпустить тебя, но я могу дать тебе возможность иногда быть без меня.       — Почему ты не можешь отпустить меня? — он болезненно наморщил лоб.       Тони ответил ему не менее болезненным взглядом и куда настырнее погладил по голове и шее. Разве ответ не был очевиден? Неужели Питер совсем ничего не замечал?       — С завтрашнего дня ты будешь работать в автомастерской, как раньше, обещаю, — снова с хрипотцой выдохнул тот. — Я не буду тебе мешать. Главное, чтобы ты возвращался ко мне. Это все, чего я хочу. Ты всегда должен возвращаться ко мне, Динь-Динь.