Окружив себя мирком, тесным и сокровенным
Птицекрылом станет моль, если в это поверят
— Наш Драко теперь якшается с компанией Поттера, — тягучий голос Волан-де-Морта расползся по кабинету. Панси удивлённо ахнула, Блейз неопределённо покачал головой, а Пиритс звонко захохотал. Впрочем, он довольно быстро перестал смеяться — как только заметил, что был единственным, кого развеселила эта новость. — Предатель, — зашипел Антонин, поднимаясь из-за стола и явно намереваясь открутить Драко голову, но он был остановлен ладонью Тёмного Лорда. — Не гневайтесь раньше времени, господа. Это наш уговор. — Позвольте, милорд, — возмутился Селвин. Его низкий тембр заставил Драко вздрогнуть. — Я лишь хочу узнать, почему бы нам просто не прихлопнуть мальчишку? Раз у Малфоя есть к нему доступ. — Это неразумно, — Волан-де-Морт провёл рукой по предплечью Драко. Малфой опустил взгляд, надеясь лишь на то, что тот не оторвёт ему запястье. — У Поттера, как ни прискорбно, много сторонников. И Драко любезно предложил нам помочь уничтожить всю их шайку, — рука Тёмного Лорда наконец пропала с кисти Драко, и он судорожно выдохнул. — Главное, чтобы Малфой не раскрыл наши секреты своим новым друзьям, — Антонин остервенело посмотрел на Драко: до подобного взгляда Рону далеко. — Драко — умный мальчик. И хорошо знает, на чьей он стороне. Верно? — почти заботливо протянул Волан-де-Морт. — Да.***
Драко честно пытался выяснить хоть что-то: перебрал документы на своём столе, обсудил погоду с руководителями отделов в министерстве, заодно осторожно выясняя, не знает ли кто-то что-нибудь о крестражах, и даже выслушал все сплетни Пиритса — это заняло больше трёх часов. И всё это в надежде отыскать хотя бы маленькую зацепку, но не нашлось ровным счётом ничего. И к воскресному покеру Драко оставался без информации. Хотя это не сильно огорчило Поттера, который зашёл за ним в воскресенье в половину восьмого вечера. Он явился через камин, немного запачкав манжет белой рубашки сажей, и на первое же предложение Малфоя, в котором тот признался, что у него нет никаких новостей, лишь пожал плечами. — Ничего, — сказал Гарри. — Мы и не рассчитывали, что получится что-то узнать за пару дней. Но мы будем ждать. Драко кивнул. — Хуки принесёт галстук, и мы можем идти. — Зачем тебе галстук? Это же не торжественный приём, мы просто поиграем в покер. — Но ведь на тебе рубашка, — хмыкнул Драко, замечая, как Поттер растерянно хмурится. Такая глупость. Малфой не уверен до конца, что это не выдумка, и они всерьёз это обсуждают. — Хотел выглядеть достойно, — честно ответил Гарри. Драко снова усмехнулся. — Ты будешь выглядеть достойно, если хоть раз причешешься, — заметил он. — Они не укладываются, — Гарри досадливо покачал головой. Когда Драко наконец затянул на своей шее тёмно-синюю ленту, Поттер подошёл к нему с другой в руке: — Готов? Малфой неуверенно кивнул, закрывая глаза прежде, чем они скрылись за тканью. Он немного нервничал — и от того, что ему предстоит вечер в непривычной компании, и от заданий, которые на него повесили с двух сторон, и от Поттера, который сегодня неплохо выглядел и, к тому же, считал Драко обаятельным — что бы это ни значило, это всё ещё не выходило из его головы. Как будто бы Малфой специально зацепился за эту мысль, прокручивая её снова и снова в надежде избежать других удручающих раздумий. Кроме того, эта мысль была очень даже приятной. Наверняка, не каждого Надежда Британии считает обаятельным. — Я не знаю, что такое покер, — признался Драко, как только они подошли к двери штаб-квартиры Сопротивления. Гарри молчал несколько секунд, а потом вдруг наклонился к его уху: — Я тебя научу, — добродушно сказал он: его голос казался почти нежным, и Драко стало немного теплее. Гарри и Драко зашли на кухню, когда уже все были в сборе, и за теперь уже круглым столом оставалось только два свободных места. Малфой быстро осмотрелся, отмечая, что знает всех присутствующих: Гермиона Грейнджер, Рон Уизли, Джинни Уизли, Полумна Лавгуд и Невилл Лонгботтом; окна всё так же заклеены плотной тканью, но теперь вместо магии под потолком горел магловский светильник. На столе лежали разноцветные кружочки и стопка белых карточек с рисунками (карточки чем-то напоминали взрывающиеся карты). — Добрый вечер, — вежливо поздоровался Драко, занимая один из свободных стульев. Поттер, поменявшись местами с Невиллом, сел рядом и сразу же сдал его с потрохами: — Малфой не умеет играть, — оповестил он всех, и Драко потребовались усилия, чтобы не кинуть в него Ступефай. Он несколько часов собирался с силами, чтобы признаться в этом Поттеру (прежде проштудировав всю возможную литературу и не найдя там ответов на свои вопросы), а тот так легко сообщил о глупости Малфоя другим. Это очень неприятно. Однако никто не засмеялся. И, видимо, в этом действительно не было ничего унизительного. Гермиона, заметив немного растерянный взгляд Драко, вдруг мягко улыбнулась: — Этой игре научили нас Гарри и Полумна. Охотясь за первым крестражем, они почти четыре месяца провели в мире маглов. — Каждое воскресенье мы ходили играть в покер, — подхватила её Полумна, сидящая по правую руку от Драко. — Однажды мы пришли в бар, и один милый мужчина нас научил, — она улыбнулась. — А после мы научили ребят. Джинни, находившаяся напротив Малфоя, взяла стопку карточек и начала их перемешивать: — Это помогает отвлечься, — горько сказала она, и Драко незаметно поёжился: слова рыжей Уизли прозвучали так, будто он лично виновен во всём, что происходит. Конечно, доля вины лежит и на нём — не стоит забывать, что именно с его подачи Пожиратели пробрались в Хогвартс. Но тогда Малфой был в разы глупее. К тому же, он очень переживал за свою семью. Знал бы семнадцатилетний Драко, чем это всё обернётся в итоге, не позволил бы Северусу залечить раны от Сектумсемпры. Джинни изменилась: вытянулась, нос стал ещё острее, а волосы закрутились в кудряшки. Даже Драко способен признать, что она стала намного симпатичнее. Малфой обратил на это внимание, потому что помнил, что между ней и Поттером что-то зарождалось. Драко заметил это случайно на шестом курсе, просто из-за того, что постоянно следил за Гарри, не желая быть пойманным на чём-то отвратительном и пытаясь предугадать каждый следующий шаг своего школьного врага. Но сейчас Поттер, кажется, не проявлял к девушке никакого интереса. Во всяком случае, они почти не смотрели друг на друга. Да и, судя по словам Гермионы, Гарри несколько месяцев провёл не с Джинни, а с Полумной. Драко интересовала личная жизнь Поттера по одной простой причине — он хотел знать о Золотом мальчике всё, чтобы в его арсенале всегда находились самые изощрённые оскорбления. Конечно, сейчас он не собирался вести себя по-ребячьи и обзываться, — теперь это скорее банальная привычка. Праздное любопытство. Тем более он не видел Поттера два года. Невилл хмыкнул и достал из переднего кармана своей рубашки палочку, взмахивая ею: небольшие круглые монетки разных цветов, сложенные в стопки, распределились между игроками. Малфой непринуждённым взглядом прошёлся по всем, отмечая, что каждый держал палочку наготове: либо на столе, либо, как Невилл, в кармане. Кроме него самого и Поттера. Конечно, Драко тоже пришёл не без палочки — он же не идиот, но хотя бы имел уважение не выкладывать её на стол. — Это фишки, — сказал Невилл. Драко взял синюю фишку в руку и осмотрел её со всех сторон: ничего необычного. — Задача в том, чтобы у тебя их стало больше. — Вот, — Гарри протянул к Малфою лист, взявшийся из ниоткуда, исписанный его корявым почерком. — Это названия магловских карт и комбинации. Сначала можешь смотреть, потом ты их запомнишь. — Итак, — Джинни поднялась из-за стола. — Я раздаю каждому по две карты, — ещё раз перемешав колоду, она отсчитала необходимое количество для всех игроков. Драко, получив карты в руки, сразу же на них посмотрел: раньше он с таким не сталкивался. — Это магловские карты, они не взрываются. И будут с тобой на протяжении всей игры. Перед началом игры каждый должен сделать ставку. Например, пять сиклей, — она замолчала, и все выдвинули по одной фишке в центр стола. Поттер перехватил фишку из рук Драко и протянул её к остальным. — Вообще, Гарри говорил, что принято делать немного иначе, но так проще. Теперь я кладу три общие карты на стол, — сказала Джинни, дублируя слова действиями, — и твоя задача, Малфой, собрать одну из комбинаций, — она кивнула на помятый листок. — Если у тебя не собирается никакая комбинация, или ты, наоборот, уверен, что сможешь её собрать и хочешь повысить ставки, то ты можешь предложить свою цену. Например, ещё десять сиклей, — все выдвинули ещё по две синие фишки в центр, и Драко последовал примеру. — Или сказать «пас» и выйти из игры, если понимаешь, что игра не твоя. Но здесь можно попробовать рискнуть. А я выкладываю ещё одну карту на стол. Здесь то же самое. Если кто-то один повышает, то все, кто продолжает играть, должны повысить на столько же. Далее — ещё одна карта. Теперь их пять на столе. Круг закрыт, и все вскрываются — мы смотрим комбинации. У кого комбинация лучше, тот забирает банк. Это в общем. Понятно? Драко нахмурился, разглядывая карты в своей руке. Он совсем ничего не запомнил, а казаться дураком среди гриффиндорцев совершенно не хотелось. — Есть ещё много нюансов. Первые пару игр я сыграю с тобой, — Поттер подвинул свой стул ближе. — А потом ты разберёшься. — Уверена, Драко, тебе понравится эта игра, — мягко улыбнулась Полумна перед тем, как они начали. Малфой довольно быстро запомнил все карты: их названия и внешний вид. Комбинации запоминались сложнее, но поттеровский листочек помог. Гарри тоже помог. Он шептал ему на ухо свои комментарии, помогая Драко делать выбор и совершать ходы: повышать, пасовать или оставаться выжидать. Малфой ни разу не выиграл, но более-менее разобрался. Во всяком случае, он понял одно — эта игра построена на лжи. Джинни могла ласково улыбнуться и сказать о «повышении», что предполагало наличие у неё хороших карт, но после общего вскрытия выяснялось совсем иное. Хотя Джинни не умела врать. Как и Рон, и Невилл, и даже Гермиона. Грейнджер, как оказалось, вообще не способна скрывать свою ложь. Драко заметил, что всякий раз, когда ей приходится совершать ход, её уши начинают краснеть. Отлично скрывать правду получалось у Полумны Лавгуд — вот уж чего Малфой никак не ожидал. Хотя, с другой стороны, чёрт знает, что у неё в голове: какие-то марглы или нарглы — об этом Полумна рассказала Драко лично, пока гостила в его подземелье. Он тогда посчитал её сумасшедшей. Хотя, конечно, странность — это ещё не признак безумия. По-настоящему безумной была Панси Паркинсон. — Я хотел бы попробовать сыграть самостоятельно, — сказал Драко Поттеру, и тот, кажется, даже немного расстроился, что его ученик так быстро от него открестился, но всё же попросил Джинни в этот раз раздать и на него. После этого Малфой стал играть ещё лучше. По лицу Драко сложно было сказать, говорит он правду или врёт, и это начало раздражать Рона. Драко заметил это по его резким движениям и пренебрежительным острым взглядам, которые тот периодически метал в его сторону. Но Драко это особо не занимало — тем более Рону явно не везло, и он снова и снова выходил из игры, недовольно бурча «пас». В последний раз он стукнул ладонью, в которой держал карты, по столу, встал и вышел из кухни. Гермиона поджала губы, извинилась и вышла следом. Джинни, пожав плечами, решила, что уже поздно — и правда, почти двенадцать ночи! — и, пожелав спокойных снов, ушла в свою комнату. За столом остался Невилл, который, подперев свою голову правой рукой, сосредоточенно следил за ходом игры, образовавшейся между Гарри и Драко; сами Гарри и Драко; и Полумна — она откуда-то достала клубок шерсти со спицами и принялась вязать. — Повышаю, — величаво сказал Гарри, прожигая Малфоя взглядом. — Коллирую, — равнодушно ответил Драко, подкидывая ещё десять галлеонов сверху. Его кучка фишек была в два раза больше поттеровской, но Гарри врал искусно, и Малфою почти никогда не удавалось его раскусить. Поттер какое-то время буравил Малфоя взглядом, а потом громогласно фыркнул. — Чёрт с тобой. Пас, — сказал он, откидывая карты в сторону. Драко расплылся в ехидной улыбке и перетащил фишки на свою часть стола. Гарри наклонил голову набок. — Покажи свои карты, Малфой. — Иногда лучше не знать правды, — довольно сказал Драко, но всё же протянул Поттеру карты номинальной стороной вверх. — Здесь же!.. — задохнулся Гарри от возмущения. Драко не мог перестать улыбаться: он сделал Поттера с пустышкой на руках. Гарри шумно выдохнул, явно пытаясь успокоиться. — Золотой мальчик не умеет проигрывать? — язвительно протянул Малфой. — Я схожу за джемом к чаю, — пробурчал Гарри. Невилл встрепенулся, будто отходя от сна, и вышел следом за Поттером, неуверенно пробурчав что-то напоследок. Полумна, впрочем, его поняла и мягко улыбнулась в ответ. Драко заметил, что Невилл взгляда с неё не спускал весь вечер. Малфой посмотрел на девушку. Из всех присутствующих только она не раздражалась его победам. — Вы живёте здесь вшестером? — Ребята просили не отвечать на твои вопросы, — искренне сказала она, и Малфой почувствовал болезненный укол (уже который раз за этот вечер, на самом деле). — Но я не считаю, что ты на тёмной стороне, — Полумна немного сдвинула брови, пытаясь распутать образовавшийся узелок на пряже. Как только у неё это вышло, она расплылась в довольной улыбке, а на лицо вернулась безмятежность. — Ты никогда не был на тёмной стороне, — Драко поджал губы. — Мы живём здесь не вшестером, конечно. И наш состав постоянно меняется. Кто-то живёт в других местах. Мы дежурим и работаем по очереди. К тому же, не все захотели сидеть с тобой за одним столом. — Рон точно не хотел, — заметил Драко, хмыкнув себе под нос. — Рон в последнее время часто злится, — Полумна покачала головой. — После смерти своих родителей. Драко прикусил губу. Он не виновен в этом лично, но он проходил мимо двери суда в тот момент, когда на скамье подсудимых сидели мистер и миссис Уизли. Малфой ненавидел их — предатели крови и любители магловских изобретений, вечно захламляющие всё пространство вокруг; но он никогда не желал этим людям смерти. Драко слышал, как судебный зал взорвался аплодисментами, и мимо, буквально сметая его с ног, промчался дементор, готовый вытянуть душу из волшебников сразу же после оглашения приговора. Это было отвратительное показательное выступление, адресованное всем, кто осмелится пойти против Лорда Волан-де-Морта. — Мне стоило поддаться, — вдруг сказал Малфой. Полумна в удивлении вскинула брови, посмотрев на него. — Ты правда так думаешь? — Нет, — разумеется, нет. Драко не умел поддаваться ни в одной из игр, в которые когда-либо играл. К его сожалению, он часто проигрывал, но, чтобы самовольно пойти на проигрыш — никогда. — Пытаюсь быть благородным. — Будь собой, — Полумна вернула свой взгляд на розовый клубок шерстяных ниток. — Ведь, кроме того, тот, у кого нет фишек, теряет всю силу карт. — Что это значит? — нахмурился Драко. — Мерлин, Малфой, — Гарри вернулся в куда лучшем настроении, вероятно, смирившись со своим поражением. Он поставил банку с красным джемом на стол и взмахнул рукой, зажигая огонь под чайником. Забавно, что Гермиона для этого пользовалась маленькими деревянными палочками. И, если честно, Драко не совсем понимал, почему они не греют воду обычным заклинанием. — Я должен отыграться, — Поттер достал палочку из кармана и провёл ею по воздуху: все фишки и карты вмиг исчезли. — Счёт остаётся до следующей недели. — Невилл ложится спать, — вдруг сказала Полумна, — и меня клонит в сон, — она поднялась, прижимая к себе мягкий клубок. — Я рада, что ты пришёл, Драко. Надеюсь, увидимся на следующей неделе. Малфой проводил её благодарным взглядом. Несмотря на общее радушие, он всё же чувствовал определённое напряжение за столом. Полумна и, как ни странно, Поттер были единственными, кто действительно невербально поддерживали Драко. Но было ещё какое-то чувство, которое Малфой никак не мог распознать; чувство, весь вечер преследующее его и кутающее в тёплые объятия. — Чаю? — спросил Гарри: чайник закипел. — Только если без сыворотки, — отозвался Драко. Поттер хмыкнул и уже в следующую минуту поставил перед Малфоем горячую кружку с ромашковым чаем. Гарри разместился напротив. — Как тебе вечер? — Очень увлекательно, — Драко сделал глоток, отмечая, что на этот раз вкус чая ровный, без примесей и неведомых зелий. — Джинни верно сказала, это отвлекает от внешних проблем. Вопрос сам вылез на поверхность, и Малфой просто не мог этого не спросить, ему стало до ужаса интересно: — Вы с Джинни вместе? — С чего ты взял? — Ни с чего, — Драко закатил глаза. — О вас много болтали в школе, я просто интересуюсь. — Нет, — кратко ответил Гарри. И Малфой на это кивнул: так он и думал. Рыжая совершенно не подходит поттеровскому нраву. Если говорить об отношениях, ему следует искать кого-то более уравновешенного и способного хоть иногда остудить горячую гриффиндорскую голову. Воцарилась тишина. Драко сделал несколько долгих глотков, пока Поттер немного растерянно разглядывал шкафчики на стене. — Если тебе нужно будет со мной связаться, — вдруг сказал Гарри, взглянув на Малфоя, — я оставлю тебе зачарованную монету. — Зачарованную монету? — Драко почти искренне удивился. Гарри хмыкнул и достал из кармана две монетки. Он положил их на стол и прошептал заклинание, взмахнув палочкой. Галлеоны на пару мгновений засветились ярким золотом, но почти сразу вернули себе прежний вид. — Я знаю, Малфой, ты уже пользовался такими. — Не понимаю, о чём ты. — Не валяй дурака, — серьёзно протянул Поттер, и Драко отвёл взгляд. — Розмерта была в ужасе. — Это не я использовал на ней Империус, — Малфой поджал губы. — Я знаю, — Поттер протянул монетку Драко, и тот неуверенно взял её из его рук. — Не боишься, что я передам её Тёмному Лорду? — Я уверен, она к нему не попадёт. Во всяком случае, добровольно. Малфой хмыкнул, сунув монетку в карман. — Где вам удалось найти предыдущие крестражи? — спросил он. — Если у меня будет больше информации, я смогу действовать быстрее. Гарри опустил глаза на кружку, будто решая, можно ли доверить Малфою такие сведения. — Первый мы нашли в Испании. Нам пришлось пробраться в магловский собор, — всё же ответил он. — От информатора поступили сведения, что крестраж находится где-то в священном для маглов месте. Мы с Полумной перерыли всю Испанию, на это ушло несколько месяцев. Второй — в пещере недалеко от Канады. Оливер теперь ненавидит цветную капусту. Ну а третий — ты знаешь. Драко кивнул. — Ваш информатор сообщал о каждом? — Да, — Поттер сделал глоток. — Но вы не знаете, кто он? — Я же уже говорил, — Гарри пожал плечами. — Если бы мы знали, кто наш информатор и работает ли он на Волан-де-Морта, мы бы обратились к нему, а не к тебе. Драко нашёл в себе силы проглотить клок обиды. Гарри, кажется, понял, что сказал что-то не очень приятное, и поэтому тут же начал оправдываться. — Я имел в виду… — Не стоит, Поттер, — прервал его Драко. — Мы не друзья, не союзники и никогда ими не будем. В этом нет ничего предосудительного. Ты меня, конечно, уговаривал, но я сам пошёл на это. И твои неосторожные реплики и теперь не заставят меня перейти на сторону Тёмного Лорда. Ты меня не обидел, — Драко поднял свою кружку выше. — Здесь нет сыворотки, но тебе стоит поверить мне: я ненавижу Его в тысячу раз сильнее тебя. Гарри хмыкнул. — Прости, — всё же извинился он. — Возможно, я тебя недооценивал. — Я знаю, у кого спросить про крестраж, — Драко отставил чай на стол и сложил руки на груди, задумчиво кусая свою нижнюю губу. — Не буду пока говорить. Но есть соображения. — Отлично, — сказал Гарри, улыбаясь и допивая свой чай.***
Как только Поттер сказал вежливое «удачи» и шагнул в камин, в Малфой-мэноре вдруг стало пусто и холодно. Несмотря на тяжёлые прыгающие эмоции, этот вечер прошёл действительно интересно. Драко научился играть в магловскую игру и сразу же залез на пьедестал, поставив злющего Рона на место и даже выиграв лично у Поттера, расположил к себе Полумну, а также, возможно, Невилла — кажется, между этими двумя что-то было — и получил немного доверия. Это хорошо скажется на его будущей жизни в мире, где Тёмный Лорд будет гнить в земле. Драко достал из кармана зачарованную монетку, внимательно её рассматривая. Ничего примечательного — он действительно уже использовал подобные чары. Это было удобно. Малфой однажды нашёл такую на полу в Большом Зале на пятом курсе, а после случайно подслушал разговор Грейнджер и Уизли, когда девушка объясняла своему другу принцип работы этих монеток. Драко потребовалось почти два месяца, чтобы повторить её заклинание. Малфой улыбнулся, переворачивая монетку между пальцев. Какое прекрасное было время. Драко подошёл к окну, медленно выдыхая и прикрывая глаза, ясно ощущая, как к нему возвращается чувство тревожности. Будто вот-вот произойдёт что-то плохое — хоть это и не обязательно так. Это чувство настойчиво преследует его уже несколько лет, и из-за того, что оно потерялось на пару часов, его возвращение ощущается как яркая вспышка. Безопасность — вот, что Драко никак не мог распознать, сидя посреди заставленной безделушками кухни в компании своих названных врагов. Там было безопасно. Несмотря на палочки, яростные взгляды и неосторожные комментарии. Поттер был рядом, сидел на соседнем стуле, иногда касался его, шептал на ухо правила — всё это дарило необъяснимое чувство защищённости. Даже с помощью метки Волан-де-Морт не смог бы вытащить Малфоя оттуда, не смог бы призвать его и пересчитать рёбра калечащим заклинанием. Ему ничего не угрожало, и Драко на несколько часов совсем забыл о войне. О смерти отца, убийстве Джастина и других своих горестях. Разрешил себе думать о пустяках, спорить об играх и всерьёз спросить, встречается ли Поттер с Джинни Уизли. — Хозяину что-то требуется? — тихий голос Хуки заставил Драко открыть глаза. Он печально улыбнулся своему отражению в окне. Ему бы хотелось навсегда обрести это чувство безопасности, окунуться в него с головой и ухватиться за него крепко-накрепко. — Нет, — ответил Драко.