Над пеплом опять прорастают цветы

Трель телефона быстро разлетелась по всей квартире, проникая даже в сон. Кэйа простонал что-то, пытаясь игнорировать надоедливый звук, но он никак не замолкал. Пришлось открыть глаза. Получилось не с первого раза. Первой внятной мыслью оказалась обида. Стоило спросить у Моны, что та задержанная девчонка подсыпала ему в вино. Его никогда не развозило так. Правда ей не повезло, что действие наркотика началось уже после того, как Кэйа защёлкнул наручники и повёл в патрульную машину. Кажется, его предлагали подвезти, но Кэйа лишь махнул рукой и попросил передать привет Моне. Ей предстояло заставить задержанную повторить показания уже на официальную запись. Впрочем, Мона знала, куда надавить и отлично разбиралась в людях. Отлично справлялась со своими задачами. Кэйа не помнил, как добрался домой, но подсыпанный наркотик подарил ему ночь без кошмаров и других снов. Он бы с удовольствием повторил это, вот только её последствия не особо радовали. Телефон замолк на мгновение, но быстро напомнил о себе вновь. Кэйа с трудом дошёл до кухни. Но ответить не успел. Звон прекратился. Кэйа посмотрел на экран, количество пропущенных перевалил за сотню, а оставленных сообщений оказалось ещё больше. В строках отправителей Кэйа увидел имена почти всех своих коллег, в том числе и начальства. Джинн. Именно ей он и позвонил, начав разговор в привычной шутливой манере, правда вышло не так хорошо, как хотелось бы: — Кто умирает, что даже магистр оборвала мне телефон? Но ответ быстро стёр улыбку с лица. — Альбедо. — Скажи, — внутри что-то оборвалось, — что ты шутишь, потому что я пропал и не брал трубку. А я скажу, что у тебя отвратительное чувство юмора. — Нет, — голос Джинн звучал устало, но твёрдо, — несколько часов назад кто-то анонимно обратился в скорую. На окраине Мондштата нашли едва живого Альбедо. Врачи опознали его по татуировке на шее и сразу же связались с нами. — Это точно он? — Кэйа молился всем богам и демонам об ошибке. — Мало ли у кого ещё такая же татуировка. Ал известная личность. Про этот символ на шее не знает… — Нет, — она не позволила ему договорить, — нет, Кэйа. К сожалению, это Ал. Его сразу же повезли к нашим врачам. Барбара опознала его, а следом за ней и Розария. С этого момента мы пытались дозвониться до тебя. Я боялась, что с тобой тоже случилось что-то страшное. Кэйа покачал головой, будто его могли увидеть. Та отозвалась болью в отместку. — Неудачное задержание, глупо позволил подсыпать что-то в бокал. Девушка уже должна быть на допросе у Моны, а я приехал и отключился. Услышал телефон только сейчас. Но это не важно сейчас. Что с Альбедо? — Жив, но состояние тяжелое, — послышался скрежет зажигалки. Джинн закурила. — Он в коме. Это всё, что мне известно пока что. — Я выезжаю. И сбросил звонок, не дожидаясь ответа. *** Обычно, особенно перепив, Кэйа собирался медленно и даже немного лениво. Кофе, завтрак, может быть душ с быстрым самоудовлетворением. Но… Кажется, ему удалось побить все нормативы Ордо Фавония, что существовали. Байк остался у штаба, пришлось вызывать такси, в котором Кэйа оставил треть наличности. Чтобы водитель «гнал быстрее» и проигнорировал количество выкуренных прямо в салоне сигарет. «Альбедо в коме», — стучало в голове. Он не мог в это поверить. Хотел, чтобы всё оказалось глупой шуткой. Но день дурака прошёл давным-давно, да и Джинн никогда не превращала жизнь подчиненных в повод для розыгрыша. Они прекрасно знали, что работа опасна, что со служащими Ордо Фавония неприятности случались чаще, чем с обычными людьми. Но между знать и понимать, что это действительно случилось, оказалась пропасть. Именно в неё Кэйа стремительно падал, но все ещё не желал верить в происходящее. Даже ущепнул себя с десяток раз в тихой надежде, что наркотик просто хитро издевался над его мозгом, посылая реалистичные кошмары. Нет. Все попытки проснуться разбивались о реальность. Пепел сигареты упал на белую рубашку и прожёг её, но Кэйа даже не обратил на это внимания. «Ал… Не умирай. Я не могу потерять ещё и тебя. Уничтожу всех, кто посмел причинить боль, но останься живым». Кэйа и Альбедо… Дружили. По крайней мере так казалось с первого взгляда. На самом деле Кэйа неоднократно звал его на свидание. Купил по первой же просьбе защитную экипировку для байка, хоть и долго искал подходящий для Альбедо размер. Но они так и не прокатились по ночному Мондштату. Работа всегда на первом месте и максимум их отношений: флирт и сон в обнимку на узком диване в кабинете Кэйи. Впрочем, нет. Было ещё кое-что. Кэйа знал об Альбедо больше, чем другие коллеги. Знал, когда стоит принести чай вместо кофе. Знал, какие сладости оставить на столе. Конечно, Сахароза обладала большим количеством информации, но она касалась исследований и того, как работать с Альбедо в лаборатории. Кэйе постепенно открывалась другая сторона. Сначала просто коллеги. Но со временем они всё больше походили на друзей, но Кэйа желал большего и постепенно стремился к этому. Непривычно медленно и осторожно ухаживал за Альбедо, боялся всё разрушить. Но судьба почему-то вновь пошла против него. — На месте, — раздался голос водителя. В памяти не сохранился ни пусть от машины к дверям больницы, ни разговор с медсёстрами. Лишь дверь палаты, которую он боялся открывать. Потому что это лишало его последней надежды, что это всё затянувшийся кошмар, который скоро кончится. Кэйа медленно открыл дверь, запах лекарств усилился, а слух резанул противный звук приборов. Хотелось закурить, но даже его привилегии не позволяли ему такой наглости. — Ал, — тихо позвал он, в надежде, что его могли услышать. Альбедо лежал без сознания, весь в бинтах и с кучей капельниц. — Сомневаюсь, что тебе ответят, — послышалось по стороны. На небольшом диванчике в углу комнаты сидела Розария, Кэйа не заметил её сразу. — Врачи говорят, что кома глубокая. Ему сильно досталось. Особенно по голове. Я собиралась уезжать, когда его привезли. Как видишь, пришлось остаться. Джинн переживала, что на тебя тоже напали. Ты не брал трубку. — Нет, со мной всё в порядке. Лёгкое похмелье от какого-то наркотика, — проскользнувшую на мгновение мысль он не стал озвучивать. — Давно тебе никто ничего не подливал, — хмыкнула она, — стареешь. — А ты так и не научилась шутить так, чтобы смешно было не только тебе, — устало отмахнулся Кэйа. — Что ещё сказали врачи? Когда он придёт в себя? Розария отвела взгляд. — Если, — голос дрогнул, — травмы серьёзные. Пострадала голова, рёбра, пальцы на одной руке, затронуты внутренние органы. Повезло, что нашли живым. Ещё час, максимум два и его можно было бы только оплакать и похоронить. Но тебе лучше поговорить об этом с Барбарой. Я понимаю в этом немного, сам знаешь, что мой профиль далёк от спасения жизни. Насколько я поняла, утешительных прогнозов они пока что не могут дать. — Нашли, кто вызвал скорую? — Нет, человек знал, как спрятаться. Звонок сделан анонимно, отследить его не вышло. Эола занималась этим всё утро, но следы стёрты мастерски. — Это мог быть кто-то из виновных в произошедшем? — Кэйе стоило огромных усилий размышлять отчужденно, исключительно в рабочем ключе, заставив все эмоции замёрзнуть. Первый внутренний крик затих, внутри остались только пугающие тишина и пустота. — Мы думали об этом, но не нашли смысл, — Розария чуть нервно постукивала своими кольцами-когтями, — никто, кроме Альбедо, не пострадал. Не похоже, что всё произошло ради выкупа или каких-то действий от Фавонии. Судя по травмам это всё не для шантажа, а… — Для мести, — закончил за неё Кэйа, — но за что? — Нужно всего лишь разобрать дела за последние пять лет и его личную практику, чтобы понять. Ты сам прекрасно знаешь, что для каждого из нас сотни причин совершить что-то подобное. — Должно быть что-то конкретное. Последние дела, встречи. Что-то нераскрытое или зависшее в воздухе. Вряд ли это связано с первыми годами Альбедо в Мондштате. Всё может лежать на поверхности. Ответ настигнул его неожиданно. Резко и больно. — Ты ведь недавно встречалась с Альбедо? Он ещё перед этим несколько дней провёл в лаборатории, никого туда не пуская. — Ты думаешь, что это я на него напала? — эмоции в её взгляде прочитать оказалось невозможно. — Так у меня алиби и полное отсутствие мотива. — Но вы же не кофе пили? Ты не встречаешься ни с кем из нас просто так. — С тобой мы пьём вино без какой-либо причины. — Обсуждая дела и последние сплетни. И это другое, Роза. Ты понимаешь, о чём я. Зачем ты его позвала? — Всего лишь небольшая просьба. Личная. — на последнем она сделала особенный акцент. — Из-за которой он теперь в коме? Это ведь связано с твоим прошлым? Или ты ввязалась во что-то ещё? — звучало удивительно холодно. Словно даже в тот момент Кэйа не потерял профессионализм. — Оставь свой тон для подозреваемых в камере или в каком-то очередном баре, где тебе вновь подольют отраву, — процедила она и ушла, хлопнув дверью. Кэйа не стал её догонять. Слишком сильно влиял первый шок и злость от произошедшего. Он ещё раз взглянул на Альбедо и направился искать Барбару. *** Отчасти Кэйа радовался образовавшейся внутри пустоте. Она позволяла ему сосредоточиться и здраво оценивать ситуацию. История четырёхлетней давности оставила глубокую рану в его душе, но открыла новые возможности. Он пообещал себе однажды даже поблагодарить виновника за это. Если тот, конечно, вернётся. — Барбара, — окликнул он девушку, — тебя-то я и ищу. — Кэйа, — врач устало улыбнулась, — ты по поводу Альбедо, да? Мне так жаль… — Барбара, — оборвал её Кэйа, — ты говоришь так, словно… — Я не могу ничего обещать, — она помрачнела, — мы сделали всё, что смогли. Кома не достигла самых страшный стадий… Я не стану пугать тебя разными терминами. Но Альбедо не реагирует на боль и на другие внешние раздражители. Хорошо, что может дышать сам. Шансы есть, но нужно время для восстановления. Много времени, Кэйа. Чудо уже в том, что он выжил. Я очень надеюсь, что он выйдет из комы где-то через месяц, мы сделаем для этого всё возможное. Но… Сам понимаешь. Я не могу пообещать, что всё так и будет. — Я всё понимаю, Барб, — улыбка вышла вымученной, — я могу чем-то ему помочь? — Ты не похож на великого целителя. Но… Будь рядом по возможности. Многие врачи считают это заблуждением, но… Возможно, он может слышать то, что происходит вокруг него. Если бы я лежала в коме, я была бы рада узнать, что моё возвращение ждут. Говори с ним обо всём на свете. Это не сделает хуже точно, — и резко переключила тему. — Розария всё ещё в палате? — Нет, она уже ушла, — Кэйа опустил момент их ссоры. Распространяться об этом и о своих догадках он посчитал несвоевременным. — Хорошо, значит, она не узнает, что я взяла ещё одно дежурство. — Заразилась трудоголизмом у своей сестры? — усмешка. — Не тебе об этом говорить, Кэйа, когда у тебя последний раз был отпуск? Кажется, я тогда писала диплом, — Барбара легко толкнула его в плечо. — Всё-всё, — он засмеялся, вышло почти натурально. Почти. — молчу-молчу. — Я пойду, прости, нужно взять кое-какие анализы у других пациентов. Если что-то в состоянии Альбедо изменится, я сразу же тебе сообщу, договорились? — Спасибо, Барб, — кивок, — с меня причитается. — Я просто делаю свою работу, — и исчезла в дверях палаты, оставляя Кэйю наедине с его пустотой. *** Он практически упал в одно из кресел в приёмном покое. Курить было нельзя, но кто-то из сестёр любезно принёс ему кофе. Оставшись в одиночестве, он пытался собрать все имеющиеся факты в подобие картины. На Альбедо напали, явно пытались убить. Уровень жестокости походил на месть. Но за что? И точно ли она предназначалась для Альбедо? Мог ли он быть втянут в это косвенно? Они с Розарией явно встречались не просто так, её реакция лишь подтвердила догадку. А значит… Могло ли это нападение быть местью за то, что Альбедо сделал по просьбе Розарии? Но что именно? Ещё год назад Розария с уверенностью говорила, что все мосты с её прошлым сожжены, а люди уничтожены? Соврала? Или сама не знала? Почему тогда это проявилось так внезапно? Кэйа грустно взглянул на белый потолок больницы, словно пытаясь отыскать взгляд давно наплевавших на Тейват богов, и достал телефон. Нужный ему номер много лет не менялся и стоял на быстром наборе. Но ответом ему прозвучала запись автоответчика: — Хэй, гёрли. Это Чайльд Тарталья. Сейчас я не могу ответить тебе, поэтому оставь своё сообщение после сигнала. Я обязательно перезвоню, как только освобожусь. Его старый знакомый за годы тоже не изменился. — Перезвони мне, — произнёс Кэйа после долгого гудка, — помнишь историю семилетней давности? Кажется, что-то пошло не так. Мне снова нужна твоя помощь. И сбросил. Кажется, вчерашняя ночь была последней, в которую он мог нормально поспать. Он мог сделать для Альбедо немного: быть рядом, рассказывая всё, что тот пропустил и найти виновных. Этим он и собирался заняться. *** Дом встретил её тишиной. Для счастья и спокойствия Розарии нужно немного: снять тяжёлые ботинки, расшнуровать тугой корсет, снять лифчик и упасть в кресло с растегнутыми джинсами. Хотелось закурить и вина, но для этого нужно было подняться, это не входило в планы Розы ещё минимум час. Первая злость на Кэйю отпустила. Впрочем, его догадливость вызывала уважение. Как только Альбедо поступил в больницу, она сразу сложила два и два, получая закономерный результат своей вины. Она что-то упустила. Оставила кого-то в живых. Возможно, стоило поделиться этим с Кэйей. В конечном итоге, он связан с историей, начавшейся семь лет назад не меньшее неё.