Диффузия твердых тел

Бой длился третий день. Если в первые несколько часов это напоминало яркое представление – все сверкало, горело, кричало! – то сейчас это скорее походило на вялый бой сонных мух. Все по-прежнему полыхало, сжигая все живое. За стеной воцарился настоящий ад, горели деревья и люди, и, конечно, нежить – но ее было так много, что она легко пробегала по дороге из трупов, занося огонь за ворота Тибидохса. Мазь от ожогов закончилась в первые несколько часов, и Ягге, остававшаяся за стеной, впервые выглядела потерянной – ей просто нечем было помочь раненым. Бой ударил по всем чувствам сразу: Глаза не видели – огонь выжег способность видеть в темноте. Как после минуты созерцания прекрасного солнца все остальное меркнет. Уши не слышали – не хотели слышать крики, не смолкающие ни на секунду. Нос уже не различал запахов, кроме единственного – запаха горевших тел и волос. Пальцы ничего не чувствовали. Сарданапал держался, подкрепляя магию единственной оставшейся мыслью: «Если я упаду, упадут и остальные». Кто – остальные? Сколько живых осталось? Он не мог точно сказать, но все, кто был за стенами, точно погибли. Только защитный купол – слабее Гардарики, но все же пока не рухнувший – держал Тибидохс. Перстень повелителя духов едва слушался, пуская все силы бессмертного хозяина на поддержание купола. В какой-то момент крики стихли, и Сарданапал удивленно обернулся. В развернувшемся внутри стен магпункте все еще шевелились раненные дети и взрослые, но они разом будто бы устали от собственной боли и смолкли. Повисло молчание, раздражающее слух еще больше. «Сколько погибло в прошлый раз? Человек двадцать… Боги, как бы было хорошо в этот раз обойтись всего лишь двадцатью!» – думал Сарданапал, понимая, что счет давно перевалил за несколько сотен. Кто-то оставался на стене, отбивая нападки нежити. Некромаги, навалившиеся в первые несколько часов, отступили, чтобы набраться сил, защитникам же Тибидохса отступать было некуда. Сарданапал шел по стене и чуть не сбил мальчугана. Тот носился здесь, то ли играя, то ли действительно пытаясь помочь. На голове у него был шлем, явно слишком большой для такого малыша, – Сарданапал поправил его. – Спустись со стены, здесь опасно. – Я буду сражаться! – крикнул мальчишка и побежал дальше. Все и всё вдруг перестало слушаться Сарданапала. Каждый занимался тем, на что был способен: еще не оплавилось кольцо и остались силы – на стену. Можешь помочь раненым – в магпункт. Хочешь забиться в уголок и плакать – пожалуйста. Последних было меньше всего, и это поражало. Как в людях еще может жить вера, когда война всего за несколько дней скосила треть жителей замка? Или это не вера, а отчаяние, которое тоже куда-то нужно девать? Хоть бы на бесполезные, бессмысленные дела. Сарданапал честно пытался не допускать отчаянных мыслей, но и скрываться от них вечно не мог. Он, как и другие, отвлекался буквально на что угодно, лишь бы не оставаться наедине с болью – отбивал редкую нежить, колдовал над учениками, закрывая раны. Стоило остановиться хоть на секунду, и накрывало волной паники: «Жива ли? Почему не вернулась?» – Нужно перенести всех в замок, – Сарданапал, убегая от мыслей, подошел к Ягге. – И где мы их разместим? – Где угодно. В классах, в Зале Двух Стихий. В коридорах. Некромаги скоро вернутся и пробьют и этот купол. – Из замка мы не сможем обороняться. Сарданапал развел руками, показывая, что, в сущности, они и тут-то в этом не преуспели. Его указание бросились выполнять чуть ли не с радостью. Стены казались чем-то надежным, крепким, нерушимым. – Остался кто-то из циклопов? – спросил директор у Тарараха. Питекантроп покрылся таким слоем грязи, крови и чего-то еще, что под всей этой массой едва угадывалось лицо. – Парочка… – Пусть пробьют стены между классами, чтобы получилось одно большое помещение. Там будет магпункт. На создание пятого измерения у меня нет сил. Несущие стены трогать нельзя – только смежные. Разберетесь? Тарарах кивнул и пошел собирать циклопов. Те спали, пытаясь восстановиться. Сражались они хорошо, с честью и азартом, а боли от потери собратьев совсем не чувствовали – это же такая честь, погибнуть в бою! Пожалуй, только им во всем Тибидохсе не было по-настоящему плохо. – Соловей, подойди. Разбойник, хромая, двинулся к Сарданапалу, с большой неохотой отходя от своей команды по драконболу – почти все они оказались живы, но с серьезными ранами. Тренер не отходил от них ни на минуту. Кажется, предложи ему сейчас разрубить второй глаз взамен на жизнь этих ребят, и он не задумываясь согласится. Вот такой вот «темный». – Что-то придумал? – Иди к ангарам. Напои драконов ртутью и спускай с поводка. Я боялся, что огонь навредит замку, но все вокруг и так в огне. Пусть летают и уничтожают все, что видят. Соловей отправился выполнять поручение. Двадцать минут спустя в небо взлетели два крупных чешуйчатых тела – Гоярын и Рада. Они кружились над Тибидохсом, заигрывая друг с другом, и не сразу заметили, что творится вокруг. А потом в их глазах сверкнула ярость – поняли, что с их домом что-то случилось, и бросились за него мстить. Тела нежити, до этого вяло дымившиеся, сгорели в несколько минут. Поле за Тибидохсом вспыхнуло с новой силой, к стенам уже почти никто не мог прорваться. «Драконы, привязанные к дому, будут защищать его до последнего пламенного вздоха», – вспомнил Сарданапал слова Медузии, когда она только пыталась уговорить его привезти в Тибидохс Раду и Гоярына. Кто же знал, что ее слова окажутся почти пророческими? «Меди, где же ты? Я уже тысячу раз пытался с тобой связаться». – Раздав задания остальным, Сарданапал не придумал ничего для себя и поднялся на стену, пытаясь разглядеть за пылающей равниной – бывшей Заповедной Рощей – сторожки. Никто не прилетал из них, не подавал сигнала. Искр тоже не было видно, разве что в самом начале. «Она сильная. Она не могла погибнуть. Да и потом, я бы точно почувствовал… Ведь не мог не почувствовать?» Поддавшись внезапной идее, Сарданапал сбежал со стен и подошел к Ягге. – Ты же телепат? – Так точно, – кивнула женщина. Среди темных волос появилось несколько седых прядей. За несколько последних дней она проводила в последний путь больше людей, чем за тысячу лет, и вместе с ними будто бы ушла и вся ее энергия, молодость. Ягге уменьшилась, сгорбилась, постоянно склоняясь над ранеными. – Попробуй найти Меди. Может, хотя бы у тебя получится. Ягге бросила на директора долгий взгляд, собираясь сказать, что у нее и без того дел полно, но промолчала. Закончила накладывать очередную повязку, отошла в сторону, села на землю, скрестив ноги, закрыла глаза. Несколько минут прошло в молчании. – Есть… Жива, хоть и не совсем цела. – Что с ней? – Извини, интервью у нее взять не могу. Просто чувствую, что там, за всем этим адским пламенем, бьется ее сердце. Тебе этого достаточно? «Нет, я должен знать больше!» – хотелось крикнуть, но Сарданапал промолчал. Ягге вернулась к своим делам, помогая больным перебраться в замок. В Тибидохс выстроилась линия людей – кто еще был на ногах, помогал друзьям, оказавшимся в более плачевном состоянии. Вдруг навстречу толпу вышел Древнир – бледный, похудевший, только сухая кожа обтягивает кости. От него отшатывались, как от прокаженного. У каждого в мыслях было «Ты ведь мог нам помочь!», но говорить это вслух, разумеется, не решались. Сарданапал поспешил к учителю, подал ему руку, чтобы помочь идти, но Древнир покачал головой. – Насколько все плохо? – Очень, – серьезно ответил Сарданапал. – Ты хорошо держался. Я видел этот бой, когда закрывал глаза. – И не помогли. Несколько магов, оказавшихся поблизости, обернулись на него с уважением. Хоть кто-то высказал Древниру то, о чем думали все! – Я остался без сил, лишившись веры. Так, старик с мутными образами в голове. Куда переносят раненых? – В замок. Древнир кивнул. – Я знал, что могу тебе доверять. Тебя-то не сломить потерями… А где?.. Сарданапал и без продолжения понял, о ком говорит учитель. – В сторожке. Зря мы оставляли там форт. Нужно было собрать всех в замке… – Нет. Они выполнили свою миссию – уничтожили нескольких некромагов. Среди них были те, кто разломил бы твой купол щелчком пальцев. Просто они не рассчитали сил и не сочли за угрозу горстку магов. В этом их ошибка. Форт – правильное решение. Ты знаешь, как враги пробили Гардарику? – Нет. А вы? – Точно не могу сказать. Чувствую магию богов… Возможно, какой-то украденный артефакт. Молот или вроде того. Я видел его во сне, но не понял, что это. Он с такой же легкостью пробьет и эту защиту. Хорошо, что все уходят в замок. Иди и ты. Тебе нужно отдохнуть. – А купол? – Создавать магию я не могу. Но поддержу твою – способен. Осталось недолго, скоро ее сломят. До тех пор ты можешь спать спокойно. «Спать спокойно. Легко. Вокруг всего лишь война», – обреченно подумал Сарданапал, но тут же понял, что давно мечтает о сне. Хорошо, что Древнир очнулся от своего затянувшегося забвения. Может, почувствовал его беспомощность и нашел в себе силы справиться, вернуться. Сарданапал даже не стал подниматься до своего кабинета или спальни – просто лег в одном из пустых классов на первом этаже прямо на пол. Сон навалился быстро, но был тяжелым и полным кошмаров. *** Его уже несколько минут трясли за плечо, но сон не хотел выпускать сознание из своих когтистых лап. Сарданапал еле разлепил глаза. Рядом стоял Феофил – грязный, обгоревший. – Вы вернулись? – Сарданапал мгновенно проснулся. – Не все. Вернулись девятеро. Мы сделали что-то вроде заплатки – знаешь, такой кривенький купол поверх прошлой дыры в Гардарике. – Кто не вернулся? Сарданапал поднялся на ноги, держась за покошенные парты. – Иначе их было не задержать, понимаешь? Кто-то должен был там остаться. – Кто. Не. Вернулся? Феофил молчал, боясь произносить вслух. Вид директора намекал, что любая плохая новость взорвет в нем все, что скопилось за эти дни. – Сам знаешь кто. Только у нее хватило сил немного продержать заплатку и дать нам уйти. – И вы позволили?! Вылетаем за ней. Сарданапал решительно пошел к двери из класса. Навстречу ему вбежал Тарарах, Ягге и еще несколько магов. – Купол прорвали! Тот, что над стеной! Некромаги подлетают, нужно вступать в бой! Сарданапал опешил. Отшагнул назад, уперевшись в одну из парт. – Мне нужно в сторожку… Примите бой без меня. – Ты шутишь? – Ягге разве что с кулаками на него не набросилась. – Там дети сражаются! «А в сторожке – Меди… Древнир, где же ты? Избавь меня от выбора!» Сарданапал обошел парту и сел, спрятав лицо в ладони. В коридоре бегали маги, спеша на стену. – Дайте мне несколько минут. Только несколько минут, обещаю. Ему вдруг вспомнилось совершенно бестолковое событие – когда они с Медузией летали за ее кольцом. Она тогда только прорабатывала план уроков в школе магии и даже не думала становиться учителем. Просто, как она выразилась, «пыталась упорядочить хаос в Тибидохсе». Среди рабочих заметок была одна иного толка – пять признаков любви. Зачем-то он запомнил их дословно, хоть в те годы и не думал, что способен так к кому-то привязаться. Цветы Сарданапал ей, конечно же, дарил. Не букетами, не по праздникам – а просто так, иногда привозя из поездок отдельные бутоны. Из-за полетов над океаном они покрывались коркой льда, что вызывало у Медузии саркастичные комментарии, но он-то видел: каждый цветок она хранила и поддерживала магией по несколько месяцев. На других девушек он не смотрел – глупо оглядываться на бледные тени, если рядом есть идеал. Еще два пункта из списка были само собой разумеющимся: он защищал Медузию и боялся за нее. А вот последний признак любви гласил: «Для мужчины нет ничего дороже вас». «Если я сейчас выберу защищать стены, как я потом смогу говорить хоть что-то о любви? Но ведь там дети, мои ученики…» – О чем тут вообще думать? – набросился Феофил. – Нужно вставать на защиту! Я пошел! Если нравится – торчите тут хоть целую вечность! Он выскочил из кабинета, громко хлопнув дверьми. – Медузия не продержится там и получаса, если вообще еще жива. Я готов лететь за ней, – сказал Тит – оказывается, он тоже успел войти в класс. – Выбирай то, что считаешь нужным, – высказалась Ягге. – Только быстрее, пожалуйста. Сарданапал отнял от лица руки, взглянул на дрожащие пальцы. Какое бы решение он ни принял, он заранее жалел об обоих. Ему даже показалось, что впервые за несколько дней он уловил обрывок мыслей Медузии – что-то вроде крика о помощи – но, возможно, ему просто показалось. – Ягге, – медленно проговорил он. – Оставь магпункт на кого-нибудь другого. Сядь здесь и отслеживай Меди – где она, что с ней. Я ухожу на стены. – Бросаете ее? – возмутился Тит. – Спасаю школу. И ты тоже помоги, если остались силы. Уже выходя из класса, Сарданапал до боли вцепился в косяк двери, отгоняя последние сомнения. «Прости, Меди. Я просто не могу их всех оставить. Прости. Прости».