Новые нужды

      Прошло два дня с того момента, как у Карла зазвонил телефон, голос внутри которого огласил результаты проверки. В голове Карла до сих пор крутился, будто в водовороте по кругу, этот бесчувственный голос из трубки, полный интонации, но не сострадания.              «Карл Штейн! По результатам проверки сообщаем вам, что… — этот момент, эта затянутость между словами привела тогда Карла в ужас: неужели арест?.. Но он, управдом, элита госаппарата, как никто другой понимал, что в ином случае за ним бы просто прислали Слуг Народа, которые бы без лишних слов избили его и увезли в места не столь отдаленные. С подступившим потом на лбу Карл сжал трубку телефона сильнее, затаил дыхание. — Вы прошли проверку. Процент нарушений в допустимых пределах. Продолжайте работу, — телефонный голос Министерства дал зелёный свет Карлу, отчего тот трепетно протёр лоб платком и выдохнул. И затем голос с досадой, словно недовольный питомцем хозяин, добавил. — Но помните, что вам есть, куда расти.»              Как же Карл тогда сильно обнял Анну, слезился и радовался! То-то ведь: его не посадят и не расстреляют, семья в безопасности. Анна тоже радовалась, и расцеловала мужа, а он в ответ ее. За ними смотрела Марта, и в своей маленькой голове она поняла, что плохое осталось позади.              Позади…              Продолжал лить дождь, словно подражающий идеологии государства – нескончаемый марш тысяч капель, как марш тысяч солдат и офицеров. Общая картина не успела измениться: всё тот же доходный дом класса Д, находящийся по адресу 6, Крушвице; всё те же окружающие серые, беспроглядные и мрачные дома, в окнах которых горит свет порой; всё тот же скрипящий автобус, привозящий и отвозящий людей. Единственное, что изменилось, помимо отошедшего страха у семьи Штейнов, так это список жильцов. Из наполовину опустевшего дома Карл сделал, не дожидаясь соответствующего приказа Министерства, заселённый во всех квартирах дом.              Если взглянуть на историю дома, то можно узнать, что в нём страшная текучка проживающих. Из тех, кто планировал задержаться в начале сентября надолго, в доме никого не осталось. Кто съехал по собственной воле (а иногда не по своей), кто посажен, кто расстрелян – даже прошлого управдома выволокли в наручниках.              Анна вернулась домой, в их подвальную квартиру, с продуктами. Она собиралась сварить компот. Без яблок, правда, они же запрещены Директивой, но сахар-то есть, да и повод. Карл же, впервые за долгое время, решил поиграть с Мартой. Слежка отошла на второй план: нужен же хоть какой-то отдых. Пусть и с напряжением, но Карл стал понемногу отходить от постоянной тяготы работы, несмотря на положение в стране.              Подступал вечер, пускай это и было малозаметно из-за того, что солнца не видать. Карл на крыльце, держа чашку с компотом и попивая, ждал автобус, который должен был привезти двух последних жильцов, мать и ее сына. Взгляд, как и всегда, полон внимания и упрека. «Кем бы стал Патрик? Кем? — задумался Карл, отхлебнув из кружки. — Инженером, как он того хотел? Строителем чего-то большего? Славный Патрик. Бойкий, сильный, уверенный. А стал шахтером… Стране пользу принес же. Принес! Гм, ладно, — Карл взглянул в свой блокнот, куда приписывал телеграммы с новыми Директивами. — Номер 6066, запрещено хранить и распространять арбузы. Понятно.»              Ну, наконец-то. С тряской привалился автобус, скрипнула его ржавая подвеска, с размашистым грохотом распахнулись двери, и оттуда выглянули приехавшие. Только Карл захотел представиться, как его упредил крик жены: «Карл, телефон!» И действительно послышалась отдалённая глухая трель звонка. Карл, позабыв обо всём на свете, рванулся к сему аппарату связи, как того и предписывали инструкции. Параллельно с бегом Карл беспокоился: не вскрылось ли чего часом? Задание это или конец? Поднося трубку к уху, он вспоминал свои огрехи. Убитую Ингу Биркенфельд, сына-агитатора революционеров в шахтах…              — Министерство Порядка, — начал голос по ту сторону линии. — Карл! У Министерства появилась пара вопросов о вас. Вам надлежит явиться в Министерство в течение 24-х часов.              Карл заволновался. Неординарный приказ его смутил. Что они собирались делать, он не знал и предполагать не мог.              — Какие именно вопросы? Почему? — в тоне Карла почувствовалась слабость.              — Это не обсуждается. Вы обязаны прийти, понятно?              — Да, — с созданной твёрдостью ответил Карл.              — Слава Вождю!              — Слава Вождю, — произнёс Карл, уже опуская трубку и слыша гудки.              Скрывать или нет - вопрос, который поставил перед собой главный Штейн. Он развалился в стуле перед рабочим столом, задумался. Сидел и поглядывал в мониторы камер. Когда Карл в очередной раз потянулся за кружкой, он осознал, что она опустела. Размявшись, он двинулся к выходу, по пути улыбнулся жене и сказал ей, что его, дескать, вызвали в Министерство не то для награждения, не то для обсуждения премии. Карл наврал ей, как и тогда, когда узнал о кораблекрушении угольной баржи. Умолчал, что Шиммеры на ней были.              Карл вытащил из шкафа пыльный плащ и не менее пыльную шляпу. Надев их, он подошел к зеркалу и посмотрел на себя. Закончив последние штришки, Карл удалился по улице в сторону центральной площади.