Вечный мрак

К вечеру мы все собрались на поляне, где спали. Ложиться, правда, никто не спешил, все обсуждали появление пленницы. Маттео весь вечер держал меня за руку и шептал на ухо имена тех, кто к нему подходил. Первой, как и следовало ожидать, приблизилась группа тех самых испанцев под предводительством Самуэля. Нано, к тому времени, уже оставил лодку и стоял рядом с братом. Впрочем, сразу становилось понятно, что отношения у этих двоих были далекими от идеала. То есть старший всячески пытался быть поближе к младшему, а тот, напротив, держался с ним холодно и отстраненно. Можно было подумать, что у парня просто испортилось настроение, но с остальными он общался вполне весело и дружелюбно. — Не обращай внимания, Девочка-Доставка, — шепотом пояснил Маттео, заметив мой недоумевающий взгляд. — Самуэль всегда ведет себя с ним так. Впрочем, я бы не сказал, что причин у него нет. Из-за Нано погибла его любимая девушка. Я удивляюсь, как этот малый до сих пор не прикончил брата. Хотя, если подумать, он тоже — не ангел с крылышками. Единственным, кто хоть немного сплачивал братьев между собой, являлась худая женщина лет сорока. Ее изможденное лицо было озабоченным, а усталый взгляд переходил с Нано на Самуэля и обратно. — А это — их мама, Пилар, — снова пояснил Маттео. — Искренне не понимает, какая черная кошка пробежала между сыновьями. О вине Нано в смерти той девушки ребята ей решили не говорить, чтобы женщине не пришлось выбирать между сыновьями. Из всей группы нейтралитет, похоже, соблюдала только эта самая Пилар. Остальные, в большинстве своем, склонялись на сторону Самуэля. А высокий блондин, стоя к нему ближе всех, и вовсе, метал на водителя подлодки грозные взгляды. — Это Гусман, — продолжал объяснять Маттео. — Девушка, которая погибла из-за Нано, была его сестрой, поэтому он так ненавидит этого парня. — Я тоже ненавижу, — добавил вдруг Самуэль, который, как выяснилось, все слышал. — Вот только кровные узы мешают послать его надолго и подальше. — Слушай, мы ведь с тобой уже не раз это обсуждали! — вздохнул его брат. — Ты знаешь, что я ничего не могу исправить, могу лишь раскаяться в своем поступке, что и делаю! — Нано, ты предал родного человека, — вмешался вдруг Гусман. — И это из-за тебя погибла Марина. Пусть по голове этой проклятой статуэткой ее ударил не ты, косвенная вина все равно остается с тобой. — Вот именно, — добавил Самуэль. — Смирись с тем, что я никогда тебя не прощу. Некоторые разбитые вещи склеить нельзя. Два друга переглянулись, и я поняла, что связь между ними была такой же тесной, как между Маттео и Гастоном. А еще от моего внимания не укрылось то, с какой тоской итальянец посмотрел на этих двоих. Я крепче прижалась к возлюбленному, как бы успокаивая его. Удивительно, но парень расслабился. — Что ж, — подвел черту Гусман, переведя взгляд на него. — Значит, Данте, Пиру и Симона у нас решили поиграть в героев? Глупо. Безрассудно. Поспешно. — Не думаю, что Данте стоит осуждать, — мягко возразила еще одна девушка. — Он думал не о себе, а о своем брате. Это была стройная шатенка с удивительно крепкими руками и озорными голубыми глазами. Ее длинные волосы стягивала резинка на макушке, а на красивом лице полностью отсутствовала косметика. Одета девушка была, скорее, на мужской манер — в синий спортивный костюм. Впрочем, мастерку от него она повязала вокруг бедер, оставив лишь короткую серую футболку. Это могло бы смотреться вызывающе, но я почему-то не почувствовала угрозы. Наверное, потому, что девушка игнорировала Маттео, не сводя обожающего взгляда с Самуэля. — Это Ребекка, — шепотом пояснил мой парень. — Человек вообще-то очень добрый. Но, если рассердится, лучше бежать подальше. — Я все слышала! — огрызнулась вдруг та, повернувшись к нему. — Прости, — весело улыбнулся тот, — но это ведь правда. А на правду, как известно, не обижаются. Гусман захихикал, но Ребекка с размаху дала ему подзатыльник. — Эй, хватит, — осадил девушку Самуэль. — Ребе, успокойся. Я уверен, что Маттео просто шутит. — Ну, конечно, — пробурчала испанка. — В каждой шутке есть доля шутки. — Не говори глупостей, — отмахнулся мой парень. — Мне прекрасно известно, что твои боевые навыки на союзников не распространяются. А мы сейчас все в одной лодке, так что… — Не распространяются?! — возмутилась еще одна подошедшая девушка. — А как же то, что она на меня нападает?! Судя по акценту, она тоже была испанкой, но остальные явно ее сторонились. Да и сама девица на всех смотрела свысока. Она была стройной миниатюрной брюнеткой с короткой стрижкой. Карие глаза обозревали остальных с царственным высокомерием, а тонкие губы кривила презрительная усмешка. — И тебе привет, Ари, — спокойно бросил ей Маттео. — Вижу, ты не в духе. Впрочем, ничего нового. — А ты объясни этой бешеной, чтобы не лезла ко мне, — едко парировала та, указав на Ребекку. — И я буду в духе. — Мы уже обсуждали это, Ари, — холодно отрезал мой возлюбленный. — Ты сама такие склоки провоцируешь, а, когда Ребекка дает отпор, бежишь и жалуешься. Это так не работает. — Да ведь она — всего лишь мелкая сошка! — взвизгнула испанка. — Ее мать занималась наркоторговлей, а… — Не смей так говорить о моей маме! — рявкнула Ребекка. — Ты… — Остынь, Ребе, — осадил ее Маттео. — Я разберусь, хорошо? Шатенка насупилась, но послушно кивнула. А Маттео снова повернулся к Ари и строго заговорил: — Ты прекрасно знаешь, что мир изменился. В этом месте нет классовых различий, здесь все равны. И уже не имеет значения, кто чем занимался до всей этой заварухи. Кроме того, Ребекка не в ответе за грехи матери. И ты прекрасно знала, какие будут порядки в нашем поселении. Найдя вас, я с самого начала объяснил вам это и дал право выбора. Ты согласилась на наши условия, так что изволь соблюдать правила. Тем более, что выбора у тебя теперь нет. — То есть? — опешила Ари. — Разве я не могу просто уйти? — Не можешь, — заявил мой парень. — Тебе известно наше местонахождение. Если ты попадешься, нам всем конец. Так что, если захочешь уйти, ты и нам не оставишь выбора. Тебя придется убить. — Что?! — охнула Ари. — Да я… — Без истерик, — прервал ее Маттео. — Мне самому претит мысль о том, чтобы убить человека. И, какой бы стервой ты ни была, я не желаю тебе смерти. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Твой уход может стоить жизни людям, которые мне дороги. И, видит Бог, если над ними нависнет угроза, я сделаю все, чтобы ее устранить. Даже если ради этого мне самому придется нажать на курок. Так что у тебя два варианта: либо ты остаешься и соблюдаешь правила, либо умираешь. Третьего не дано. Ари посмотрела на других испанцев, но все они держались невозмутимо, как будто знали о возможности такого исхода заранее. А я лишь крепче сжала руку возлюбленного, понимая, что являлась одной из тех, ради кого он был готов на все. Даже на то, чтобы убить кого-то. Это не пугало, но вызывало тревогу. Но тревогу не за себя и даже не за других. Нет. Я переживала только за Маттео. Убийство могло его сломить, и я хотела поддержать своего парня. Наконец, не встретив поддержки, Ари заявила: — Что ж, хорошо. Я остаюсь и не буду больше задирать Ребекку.