Вечный мрак

Как ни странно, Ари после этого ушла не сразу. Сначала она окинула меня взглядом и спросила: — Ты, как я понимаю, его девушка? Та самая Луна, о которой он говорил? Я кивнула. — И после таких слов ты все еще любишь его? — фыркнула Ари. — Не боишься, что когда-нибудь он и через тебя переступит? — Не боюсь, — отрезала я без колебаний. — И люблю. Мы слишком многое преодолели вместе. Если он говорит, что другого выхода нет, значит, так и есть. Я ему доверяю. Маттео, не отпуская моей руки, шагнул вперед так, чтобы закрыть меня собой, и заявил: — Не надейся. Я тебя к ней на пушечный выстрел не подпущу. Сначала научись нормально себя вести. Ари хмыкнула, вздернула нос и ушла. Когда стихли шаги, Ребекка заметила: — Ты крутой, Маттео. — Для кого — как, — пожал тот плечами. — А ваша Ари — девушка легкого поведения и форменная стерва, только и всего. Я, вообще, не понимаю, зачем ты, Саму, взял ее с собой в Аргентину. — А у него не было выбора, — вмешался еще один испанец. Это был довольно милый молодой человек с ярко-голубыми глазами и тонкими чертами лица. Его темно-русые волосы торчали непослушным ежиком, а на четко очерченных губах играла лукавая улыбка. — Патрик, — шепнул мне на ухо Маттео. — Как ни удивительно, брат-близнец Ари. — Что?! — охнула я и снова уставилась на паренька. Хоть убей, я не могла рассмотреть на его лице ничего общего с этой особой. Да и в глазах его не было такого ледяного высокомерия. Похоже, близнецы различались не только внешне. Наверное, замешательство отразилось на моем лице, потому что Патрик все понял и со смехом пояснил: — Не стоит удивляться. Вопреки всеобщему заблуждению, близнецы вовсе не обязаны быть похожими друг на друга. Особенно, если они — разнополые. И точно так же они не во всем поддерживают друг друга. Поэтому я сейчас стою здесь, а не утираю слезы своей бестолковой сестрице. — Прости, — пожал плечами Маттео. — Возможно, мне не следовало угрожать Ари, но должен ведь был я как-то прекратить эти склоки. — Остынь, чувак, — хмыкнул Патрик. — Я вовсе не в обиде. Уж кому, как не мне, знать, что моя сестра частенько зарывается. Иногда ее полезно спустить на землю, что ты сейчас и сделал. — Если вы — брат и сестра, — нахмурилась я, — то почему ты сам не велел ей оставить Ребекку в покое? — Ну, да, так она меня и послушала! — фыркнул паренек. — Единственный, кто мог контролировать Ари, — наш отец. Но мы, черт подери, даже не знаем, жив ли он. Глаза Патрика сверкнули болью, и это не могло не вызвать во мне сочувствия. Он, как и я, потерял всю семью, осталась только сестра. И ту было сложно держать в рамках правил. К слову, я тоже не имела власти над Амбар, и вопрос, соблюдать эти правила, оставался открытым. — Так как же вы с Ари оказались здесь, Патрик? — решил Маттео сменить тему. — Дело в Менсии, да? Паренек вздохнул. — Да, — тихо сказал он. — В ней. Когда наша младшенькая объявила о решении полететь сюда, отец намеренно отправил нас с Ари, чтобы позаботились о ней. И даже тогда, когда все это началось, Менсия не смогла стать с нами на одну сторону баррикады. — Мне очень жаль, — сочувственно заметил мой возлюбленный. — Если бы я мог хоть что-то сделать… — Но ты не мог, — покачал головой Патрик. — И никто не мог. — Погоди! — воскликнула я. — Менсия — это еще одна твоя сестра, да? — Да, младшая, — кивнул Парик. — Разница у нас всего в один год, но иногда кажется, что гораздо больше. Тут он встрепенулся, стал максимально серьезным и заявил: — Именно поэтому я считаю, что Данте, Пиру и Симона поступили правильно. Может, немного несвоевременно, но правильно. Мы должны выяснить, сможем ли вернуть дорогих людей. — Знаю, — согласился Маттео. — И мы это обязательно выясним, обещаю. Слишком многие здесь потеряли близких, чтобы упускать возможность выяснить, как бороться с этими тварями. Слишком многое поставлено на карту. — Тогда почему ты говоришь, что ребята поступили глупо, взяв одну из них в заложники? — не унимался Патрик. — Потому что ты прав, — спокойно пояснил мой парень. — Может, они и поступили правильно, но ужасно несвоевременно. Прежде, чем предпринимать такие рискованные шаги, нужно все тщательно планировать. Тогда только будет результат — Вот именно, — подхватил Самуэль. — Что мы имеем теперь? Юную пленницу, которую можем пытать, лишь истязая тело. А еще необходимость сдерживать людей, которые горят желанием прикончить ее на месте. А такие непременно будут, можно не сомневаться. — Что ж, вывод очевиден, — заявил Гусман. — Сегодня ночью вашему отряду придется потрудиться. — Отряду? — опешила я. — Какому отряду? Испанцы захихикали. — Хочешь сказать, она еще не знает? — сквозь смех спросила у Маттео Ребекка. — Да я… просто не успел ей объяснить, — пояснил покрасневший итальянец. — Не считал это таким уж важным. — О чем вы все говорите?! — начала я терять терпение. — У вас такой таинственный вид, как будто Маттео мне изменил! Вот тут испанцы прямо-таки покатились от смеха, а вот мой парень без тени улыбки посмотрел мне в глаза и спросил: — Луна Валенте, ты, действительно, считаешь, что я предал бы нашу любовь? — Вот-вот! — подхватил Самуэль, перестав смеяться. — После всего, что он сделал, ты в нем еще сомневаешься?! Это глупо. — Чтобы ты знала, с момента нашего знакомства, Маттео только при мне триста восемнадцать рад произнес твое имя, — добавил Гусман. — Я считал ради интереса. — Ну, в самом деле, это ведь даже не логично, — добавила Ребекка. — Стал бы он тогда на руках таскать по всему городу твою сестру? — Стал бы, но это не главное, — отмахнулся мой возлюбленный, не отрывая от меня взгляда. — Луна, я хочу, чтобы ты научилась мне доверять. Ради всего святого, за эти три года моя верность подвергалась всем мыслимым и немыслимым проверкам. И я вроде ни одной из них не провалил. Тут он смутился и добавил: — Хотя, признаю, были моменты, которые заставляли тебя во мне сомневаться. Только я всякий раз снова и снова доказывал, что мне никто не нужен, кроме тебя. И я буду очень благодарен, если ты примешь одну простую истину. — Какую? — не поняла я. — Такую, что с момента знакомства с тобой другие девушки меня просто не интересуют, — пояснил он. — И даже если сама Венера придет ко мне в полностью обнаженном виде, я просто отправлю ее одеваться. — Фу! — сморщился Патрик. — Вот, спасибо! Теперь эта сцена будет являться мне в кошмарных снах! Я удивилась такой реакции, но радость от слов любимого была слишком сильной для того, чтобы думать о подобных мелочах. Поэтому я просто обхватила Маттео за шею и с улыбкой заметила: — Можно подумать, заявись к тебе я в полностью обнаженном виде, ты воспринял бы это, как явление, само собой разумеющееся. — Нет, — улыбнулся он в ответ. — Но одеваться бы не отправил. — А что бы сделал? — спросила я, внезапно ощутив жар где-то в недрах живота. Мне было, действительно, важно услышать ответ возлюбленного. Мы еще не дошли до той стадии отношений, когда люди переходят к… интимной близости, но я чувствовала, что была к этому готова. Не знаю, можно ли было быть до конца уверенной, но сердце и тело упорно говорили мне о желании перейти на новый уровень отношений. И потому мне было важно знать, готов ли Маттео к такому важному шагу. Но прежде, чем он успел ответить, Патрик взмолился: — О, ради всего святого! Вы просто издеваетесь над моей фантазией! Мой парень бросил на него сердитый взгляд, заявив: — И думать забудь о том, чтобы представлять Луну обнаженной! — Прости, — смутился испанец. — Иногда моя фантазия чересчур бурная. Аж самому противно. — А что такого в том, что ты, Маттео, увидишь свою девушку обнаженной? — весело поинтересовался Самуэль. — Вы давно вместе. Только не говори, что не… — Ты уверен, что хочешь закончить эту фразу?! — с нажимом спросил мой возлюбленный. Самуэль поднял руки, словно сдаваясь. — Вот так, — подытожил Маттео. — А теперь оставьте нас одних. Пожалуйста.