Що дорожче за будь-які гроші

      Василию казалось, что он никогда ещё не спал так хорошо. Конечно после долгого недосыпания он чувствовал себя немного помятым, но от чего-то ему это не помешало наслаждаться утром. Может, дело было в мягкой постели или вообще в постели как таковой. Может, в тонком кофейном аромате, доносящемся откуда-то… Вася обомлел. Он что… спал у премьера? Да, он действительно спал у премьера. Василь задёргался, путаясь в одеяле. Молясь и одновременно матерясь, он вскочил с кровати. Костюм на нём был весь мятый. Как он мог спать в костюме? Даже когда он ночевал у себя в кабинете, он раздевался до нижнего белья, а тут…       Хотелось просто сбежать, но он даже из комнаты выйти боялся. Он простонал, закрывая лицо ладонями и опускаясь обратно на постель. «Как же стыдно…»       В таких самобичеваниях он и ухватился взглядом за аккуратненький букет, явно не предназначенный для украшения комнаты. И Василь был готов поклясться, что, когда он ложился спать, его здесь не было.       «Ну, здорово теперь…» У него не было сил удивляться: он начал заниматься этим сразу, как проснулся. Его лицо залило краской, и он снова спрятал лицо в ладонях. Колени задрожали.       «Вроде взрослый мужик, а ведёшь себя, как… влюблённый мужик. Ну, и что теперь?» Если он сейчас выйдет, провалится сквозь дорогой паркет. Вляпался же он… У него в голове не укладывалось, что премьер в самом деле мог в него влюбиться? Сердечко Василя заколотилось, как заведённое. Он правда этого хотел? Хотел быть с Чуйко… Какой ужас! Какая из них пара?! Вася растёкся по кровати с дурацкой улыбкой. «Детский сад».       Гарант Конституции отыскал зеркало в ванной и привёл себя в порядок. Тут были и совершенно новая зубная щётка, и бритва с пеной, и полотенце. И, как итог, он полез в душевую, чтобы предстать перед министром в самом лучшем виде. Хотя красивее, чем после тюнинга, Чуйко его вряд ли когда-либо ещё увидит.       К сожалению, доступа к утюгу у него не было, так что пришлось надевать то, что есть. Василь расстроенно выдохнул и наконец приблизился к букету васильков. Тут точно был скрытый смысл.       Простенький букетик. Не похожий на те, что дарят миллионеры своим любовницам. Он отмахнулся от дурацких мыслей и прижался носом к одному из цветков. Ничем толком не пахнет. Обычный цветок, созвучный с его именем. Такой же простой, как и он сам. Неужели он мог заинтересовать такого, как Чуйко? Нелепый, неуклюжий мужчинка зацепил статного матёрого волка в политике. Хотя зная Чуйко сейчас, Василь уже не думал о нём, как о ком-то грозном, но некоторая неловкость перед ним всё же осталась. —  А я вас всё жду, Василий Петрович!       Президент подпрыгнул на месте, резко оборачиваясь и зачем-то пряча букет за спиной. Видимо, осознав нелепость своих действий, он таки поставил букет на место. — Юрий Иванович, — благоговейно, неловко выдохнул гарант, поправляя одежду. — Насчёт костюма не беспокойтесь. Белла Рудольфовна отослала готовый, отглаженный для Вас. — Ото-слала? — Ну да, — Чуйко как ни в чём не бывало прошёл в комнату и повесил новенький синий костюм на вешалку. Потом он помог гаранту заправить кровать. Словно бы его совершенно ничего не смущало, и это не он оставил для президента букет на тумбочке. — Как спалось, Василь Петрович? — Н-нормально, — заикаясь, пробормотал Вася, стараясь оказаться как можно дальше от премьера. Взгляд упал на часы. К сожалению, до работы оставалось ещё полчаса. — Проходите на кухню. Вниз, налево. Там вас ждёт завтрак, — наконец Юрий поднял на него взгляд, и они встретились глазами. Вася запнулся о ножку тумбочки, и ваза с васильками полетела на пол. Хорошо, что Чуйко подоспел вовремя. — О Боже! Прошу прощения, — пролепетал гарант, отчаянно пряча взгляд. Юрий аккуратно поставил вазочку на место, поправляя букет. И тут Василь заметил, как мелко дрожат его руки. Он в неверии уставился на него. Пришло время для Чуйко быть неуклюжим. Ваза совершила вторую попытку суицида. Видимо, ей нужны были две пары рук, чтобы удержаться. — Цветы. Красивые, — Василь осмелел достаточно, чтобы произнести это, не отводя взгляда. — Думаете? — всё-таки Чуйко был чуточку смелее. — По-моему, простенькие. Как и венок, который вы прислали на мои похороны. — Вы не умерли. — Именно.       От чего-то это заставило Васю покраснеть, и Юрий прекрасно понимал от чего. — Я должен был что-то прислать, иначе возникли бы вопросы. — Не должны были. Вы и сами прекрасно это знаете, — Чуйко почти игриво склонил голову к плечу. — Бросьте. Я бы не обиделся, но… лучше бы вы прислали мне букет.       Василий был просто поражён. — Что? — слабо выдавил он. Чуйко лишь накрыл его руки, держащие вазу. Сложно представить, сколько смелости ему понадобилось, чтобы это сказать. Ну вот, слова назад на воротишь, и теперь всё в руках его президента. — Для такой светлой головы вы довольно долго соображаете.       Вызвав оскорблённое выражение лица, премьер лишь усмехнулся и тут же извинился: — Прошу прощения, господин президент.       Он отставил вазу с цветами, на ходу вытянув один василёк и поместив в нагрудный карман пиджака. — Вот так. Вам идёт, — он легко похлопал его по груди и развернулся к двери. — Я жду вас внизу.       Василь ещё долго не мог прийти в себя. Ноги подкосились, и ему пришлось присесть.       Премьер-министр признался ему в любви… Своим особым способом, но это так. Он. Призался. Ему. В любви. У Васи закружилась голова.       Ему потребовалось много времени, чтобы переодеться и прийти в себя. Но, к счастью, Юрий его не торопил и больше не поднимался к нему в спальню, давая собраться с мыслями.       Василь переложил цветок в карман новенького пиджака и поправил полосатый, лиловый галстук перед зеркалом. Кажется, он готов.       Не спеша он спустился по дуговой лестнице, ласково поглаживая перила, и с наслаждением поглощал внимание премьер-министра.       Его ждал огромный стол, заставленный всевозможными яствами. — Булочку с маслом? — невинно предложил Юрий. — Да... спасибо.       Он сел за стол, принимая чашку ароматного эспрессо. Это был не первый раз, когда премьер угощал его. Прошлый раз был на яхте. Казалось, это было так давно: когда его пальцы ещё не покалывало от желания прикоснуться к нему. Он даже не помнил, когда это началось, но сейчас, кажется, он был безвозвратно потерян. Плохо это или хорошо, ещё предстояло узнать, а пока… он наслаждался вкусным завтраком в компании любимого человека. — Вернётесь ко мне на ночь?       Вопрос был внезапным. Чуйко даже не поднял взгляда, задавая его, и продолжал намазывать на корочку хлеба толстый слой масла. Василь ответил на него на удивление просто. — У нас был уговор на одну ночь. — Нет, вы не правы, — Юрий легко взмахнул ножом. — Уговор действует до тех пор, пока, цитирую, «вы не уладите свой семейный конфликт». — Нет у меня никакого семейного конфликта, — упрямо возразил Вася. Впрочем, сразу можно было понять, что он лжёт. — Ваш друг думает иначе. — Мой друг? – вскинулся гарант. – Который? — Господин министр иностранных дел. — Не знал, что вы с ним общаетесь. — Приходится. Должен поддерживать статус добропорядочного премьер-министра.       Василь весело хмыкнул. — Раньше вы как-то о нём не заботились, воруя деньги из казны. — Приоритеты меняются, — со значением произнёс Чуйко, окидывая Василия пронзительным заглядом. Так, что у того коленки задрожали. — Вот как? Ну, что ж, — Василь откусил аппетитное зелёное яблоко, лишь бы чем-то занять рот, пока премьер намазывал себе второй бутерброд. — Я рад, что и вы меняетесь с этими… приоритетами.       Он бросил взгляд на наручные часы и отложил яблоко. — Нам пора. — И правда, — Чуйко промокнул губы салфеткой, конечно заметив этот вожделеющий взгляд со стороны. Он встал из-за стола, разгладив складки на одежде. Василь последовал его примеру.       Они неспешным шагом покинули виллу Чуйко, и прямо у выхода тот снова спросил, уже почти уверенный, что не встретит отказа: — Вы же вернётесь, Василь Петрович? Я довольно сносно готовлю.