Що дорожче за будь-які гроші

      Только премьер покинул спальню, президент устало растянулся поперёк кровати. Нежно-голубая бархатная ткань приятно холодила пальцы, и дышалось от чего-то так легко, что сама комната казалась Василю самым желанным местом на Земле. Веки смыкались сами собой, а губы растягивались в умиротворённой улыбке. Как же давно он не чувствовал себя так хорошо…       Взгляд плавно поплыл по белой стене, пока не задержался на тумбочке у кровати. На ней разместились ажурный ночник, графин с водой и аккуратно сложенная, белая пижама. Внезапная догадка поразила Василия. Значило ли это, что премьер давно готовился к его визиту? Но тут же отбросил глупое, по его мнению, подозрение.       «Нет, не может быть… Зачем ему это? Мало ли, гостевая спальня часто используется,» — и постепенно успокоился, не заметив, как заснул. Сказались несколько бессонных дней усердной работы. Кого-кого, а действующего президента нельзя было уличить в бездельничестве на посту.       Чуйко разместился в соседней спальне. Гораздо богаче и роскошней Васиной. Он сидел, откинувшись на спинку, и читал какой-то старый роман, пока его мысли отнюдь не касались книги.       Хотя это был не первый раз, когда они ночевали в одном доме — даже на одной яхте — Юрий переживал его близкое соседство как-то волнительно. Так и не скажешь, что в своё время он слыл ловеласом, способным охмурить любую женщину. Но сейчас, рядом с этим грубо сложенным мужчиной-недопрезидентом, терял контроль над собственным телом. Для Чуйко этот факт значил полную катастрофу. Но ещё большей катастрофой было то, что он не хотел, чтобы это прекращалось. Благодаря Василю он снова почувствовал себя молодым.       Пролежав ещё минут пять, премьер таки покинул уютное тепло своей кровати. Сон всё никак к нему не шёл, и он видел в этом только одну причину. Не став надевать тапочки, он вышел из комнаты и начал на цыпочках подбираться к спальне Васи. Дома было тихо. Горничная и охрана должны были прийти только в шесть утра, а ночью он полагался на систему безопасности. Это было плохо для гениальной идеи, которая только что его осенила. Он замер прямо посреди коридора в сладостном предвкушении. Давно он не предавался подобным шалостям.       Предательски скрипнула дверь, и Юрий пролез внутрь, тут же замирая у порога перед восхитительным зрелищем. — Ох, Вася, — не побоявшись произнести это вслух, Чуйко пробрался к его кровати, на которой Вася счастливо пребывал в царстве Морфея. Слабо горел ночник, разгоняя по потолку рассеянные пятнышки света. — Что ж ты будешь… — прокряхтел премьер, пытаясь переместить президента в более удобное положение, но задача оказалась тяжелее, чем он думал. В конце концов, он просто стянул с него обувь и носки и кое-как переложил. В комнате было жарковато, так что он грустно отбросил желание накрыть его одеялом. Хорошо бы и пиджак с него снять, но он не решился. Как и подарить отеческий поцелуй в лоб. Лишь выключил ночник. — Спокойной ночи, принцесса, — прошептал Юра и послал воздушный поцелуй, напоследок ласково оглядывая самоотверженного правителя, уткнувшегося лицом в подушку.       Он прикрыл за собой дверь, на миг прижавшись к ней спиной, и, томно выдохнув, удалился в спальню воплощать свою шикарную идею. Он схватил со стола ключи, бумажник и чуть ли не выпорхнул на крыльях любви из дома, и направился… в цветочный магазин.       Чуйко уже не помнил, когда в последний раз сидел за рулём, из-за чего чувствовал себя не очень уверенно. Хорошо, что в два часа ночи почти никто не ездит. Вот вздумалось ему на ночь глядя совершать любовные подвиги. Он свернул на лесную автостраду, его встречали мигающие, оранжевые огоньки фонарей. Юрий нервно постукивал по рулю, наконец осознавая, какая глупая это затея. Он что, всерьёз собрался дарить президенту цветы?! Как он это собирался объяснить?       «Василий Петрович, вы мне нравитесь. Я просто не мог не воспользоваться случаем и не поухаживать за вами».       «Доброе утро, господин президент. Извините, что воспользовался вами. Я не смог устоять. Вы бы предпочли пройти конфетно-букетный период или сразу приступить к делу?»       Честое слово, чем старее — тем «мудрее». Чуйко прокашлялся и вырулил влево. Если память ему не изменяет, ехать ещё пять минут.       А если серьёзно, что он собрался делать? Он в самом деле думает, что Василь ответит ему взаимностью? Может, вернуться, пока не поздно. Лучше, чем позориться и краснеть. Конечно он его не выдаст: он порядочный человек, — но ему самому потом будет тяжело с ним работать. "Будто и сейчас не тяжело". Чуйко мысленно сплюнул.       «Во что я ввязался?.. И вообще с какой стати меня начал волновать какой-то стыд? Я Чуйко или не Чуйко? — мельтешили мысли в голове. — Может, лучше отправить ему цветы домой? Без записки. Но какой тогда смысл? А вдруг слухи поползут?.. Господи!»       Он шумно затормозил у обочины и вышел подышать ночным воздухом.       «На что оно мне, а?» Впрочем, он решился. Дальше затопал пешком: до магазина оставалось всего ничего.       «Надо было кого-то послать. Точно слухи поползут…»       О прибытии Чуйко оповестил колокольчик над дверью. — Доброї ночі, — с порога бросил он. Глаза продавщицы округлились от узнавания, а потом и шока. Кого только не увидишь в ночную смену! — Пан прем'єр-міністр?! — Так. Мені найкращий букет, який у вас є, будь ласка, — как ни в чём не бывало делился пожеланиями Чуйко. — Зараз! Зараз! — толстушка засуетились, роняя за прилавком всё подряд.       «Вот и всё. Первые полосы мои».       Женщина за пару минут, кажется, достала все свои вонючие букеты. Юрий разразился приступом кашля. — Вам недобре? — чересчур взволнованно пролепетала продавщица. — Без червоних троянд, — сквозь кашель произнёс Чуйко. — Добре! Добре! — она убрала почти все свои букеты. — Так? — Ось цей, — указал он на букетик, отличный от остальных своей простой. Он состоял из синих васильков, крупных ромашек и листьев фисташки. — Це просте. Може, вам краще з трояндами? — начала восклицать женщина. — Синіми. Дивіться. Вашій жінці сподобається. — Ні. Цей. Остаточний вибір. — Добре, — явно растроенная продавщица закутала букет в упаковку подороже и вручила премьеру, выпросив втридорога. Не то чтобы Чуйко заметил: ему было всё равно. У него в руках теперь был лучший букет для Василя.       Он выбежал из магазина, как мальчишка, и полетел на машине домой. Оставалось только незаметно поставить букет у кровати Васи и можно отправляться смотреть сладкие сны.       Пока премьер искал приключений, Василь лишь перевернулся на спину, сладко сопя. И первое время Юрий просто стоял, прислонившись к двери, и наблюдал за ним, теперь в полной мере понимая, что он, вероятно, ещё никогда не был так влюблён. Чтобы в ночи мчаться за цветами любимому, пока он не пробудился, при этом прекрасно понимая, как это опрометчиво. За это он мог дорого заплатить.       «Скоро заплатишь. Двумя миллионами». Нет, ему было не жалко денег. У него их было много. А вот Вася… Вася у него был такой один.       Чуйко томно выдохнул и начал, как бы ни пытался, шумно пробираться к постели, одновременно подыскивая наиболее заметное место. Хотя сейчас самым заметным местом было каждое, куда он ступал.       Он не мог не оглядываться на постель. Василь казался таким маленьким и беззащитным, хотя на самом деле был ещё той занозой в заднице. Только в отличие от остальных, премьеру почему-то начало это нравиться. Он таки не удержался и укрыл его одеялом, и чуть не разбудил: Василь пошевелился, постонал и усмирился, — легко представить, сколько бабочек в животе премьера пролетело в этот момент.       Он наконец удалился из комнаты, выпил воды, переоделся в пижаму и лёг в постель, засыпая с чувством выполненного долга.