Мафиози и его ангел

Вивьен Чистя гладкую поверхность, я услышала, как Вика спросила: «Дорогая, ты закончила?» Отклонившись от стойки, я повернулась к ней. Я улыбнулась, размахивая полотенцем в воздухе. "Почти. Мне только нужно закончить вытирать стойку.» "Ладно. Поспеши и заканчивай, значит, на сегодня все готово.» Прошла неделя с тех пор, как я начала работать в имении. Я ничего не знала о кулинарии или уборке. В доме моего отца у меня были служанки, которые делали все это, пока я была закрыта в моей спальне. Но Вика помогла мне приспособиться, и она всегда была нежной. Когда она назначила меня на работу, она убедилась, что я занимаюсь только уборкой. И я всегда была с ней, поэтому другие горничные не могли судить меня. Несмотря на то, что я знала, что дом был полон людей, я была удивлена, что едва видела кого-то, кроме нескольких горничных, здесь и там, как будто все были в тени. Большую часть времени я проводила на кухне, помогая Вике готовить еду, а потом я убиралась, когда она заканчивала. Первые три дня были ужасными, и я была уверена, что Виктория посмеялась над всеми этими беспорядками. Но я наконец-то освоилась. Через несколько минут я закончила. Устало ударив по лбу, я прижалась к стойке. Чаще всего я заканчивала около семи или восьми. Но у нас были гости, поэтому усадьба была очень занята. Сейчас было около полуночи. После того, как я быстро проверила кухню, чтобы убедиться, что я закончила, я выключила свет и вышла. Когда я закрыла дверь, я увидела, что Вика приближается ко мне. «Я закончила», - объявила я с быстрой улыбкой. Она подошла ближе и обняла меня. «Хорошая работа», сказала она, отступая. Вика была очень ласковой женщиной. За короткое время она стала для меня матерью. Моя мама умерла, когда мне был всего год. Я никогда не знала, каково это, когда мама заботилась обо мне, поэтому я держалась за ласковую сторону Виктори. Я позволила своему сердцу принять тот факт, что был кто-то, кто заботился обо мне, как об одиноком ребенке, которым я была. Кивнув ей и пожелав спокойной ночи, я направилась в свою комнату. Мои ноги были тяжелыми, когда я поднялась по лестнице, усталость настигла меня. Я остановилась, когда заметила, что дверь гостиной открыта. Гостиная была между моей комнатой и Глебом. Я огляделась вокруг. Там никого не было. С нервным глотком я медленно направилась к комнате. Когда я подошла ближе, то увидела, что свет включен. Наклонившись вперед, я заглянула внутрь. Там не было никого. Я вошла и подошла прямо к пианино рядом с большими окнами. Два дня назад мне поручили убирать гостиную, которая также была библиотекой. Когда я вошла, первое, что привлекло мое внимание, было большое пианино. Музыка всегда была моим утешением. Я играла на пианино каждый день в поместье моего отца. Это помогало мне забывать. Единственный способ, которым я могла заблокировать воспоминания о том, что Альберто делал со мной каждый вечер, - это погружаться в музыку. Ритм. Мягкие и нежные звуки, которые доносились через клавиши. Когда я приблизилась к пианино, мое сердце начало биться быстрее. Я знала, что не должна быть там, но я не могла остановить себя. Я остановилась перед скамейкой и наклонилась вперед, осторожно положив руку на клавиши пианино. Мои пальцы зудели от желания играть. Всего одну песню. Но я не могла. Мне сказали не заходить в эту комнату, кроме уборки. Мягко двигая пальцами по клавишам, я убедилась, что не нажимаю. С тяжелым вздохом я отступила, моя рука упала с пианино. Я бросила на него последний грустный взгляд, и я ушла, мое тело наполнилось пустотой. Закрыв за собой дверь своей спальни, я со вздохом прислонилась к ней, а затем устало закрыла глаза. Свет был выключен, за исключением крошечной лампы на моей тумбочке. Разговаривая с Викой, я также узнала, что я была единственной служанкой, которая не жила в квартирах горничных. Мы обе были удивлены этим, но могу ли я поставить под сомнение решение Глеба? Я так не думаю. Я начала раздеваться, медленно снимая платье, мое тело было вялым. Бросив черное платье на тумбочку, я слепо потянулась за своей ночной рубашкой на кровати. Как раз когда я собиралась надеть её, глубокий грубый голос раздался позади меня. «Должен сказать, у тебя прекрасное тело». Я громко взвизгнула и повернулась к голосу. Я попыталась сосредоточиться на злоумышленнике, но он без труда скрывался в темноте. Мне не нужно было видеть его, чтобы знать, кто это был. Я знала этот голос. Мое тело знало этот голос. Глеб. Я сделала шаг назад в страхе, моя ночная рубашка прижалась к моему телу, скрывая мою наготу от его глаз. Трясясь с головы до ног, я сглотнула, и в животе начались судороги от страха - может быть, и в ожидании. Внезапно свет включился. Мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы настроить глаза. Глеб сидел в моем кресле, удобно откинувшись назад. Его лодыжка была закинута на верхнюю часть правого колена, и в его руке был маленький пульт, который он, вероятно, использовал, чтобы включить свет. Он не был одет в костюм. Но на нем были черные брюки и черная льняная рубашка, расстегнутая сверху, чтобы раскрыть часть его груди. Его твердая, мускулистая грудь. Я отогнала эту мысль. Не сводя с него глаз, я увидела его пристальный взгляд, сфокусированный на моем теле. Там не было никакого смущения. Не было неловкости. Глеб был совершенно спокоен и уверен в себе, когда его глаза уставились на мое тело. «Хм», - пробормотал он, задумчиво глядя на меня. Он откинулся на кресло. Его мышцы были видны под рубашкой, из-за чего он выглядел большим. Я заставила себя не волноваться, но это было трудно. Я не могла показать страх. Люди, подобные ему, питались страхом. Они использовали его в своих интересах. Мои пальцы сжали мою рубашку. Мое горло стало жестким и сухим. Когда я почувствовала головокружение, я поняла, что слишком долго задерживаю дыхание. Я громко выдохнула, а затем снова глубоко вдохнула, но это было бессмысленно. Его горячий взгляд пробежал по моему телу. Я потеряла дар речи и застыла на месте. Когда мое тело начало нагреваться под его взглядом, я плотно закрыла глаза. Но покалывание не прекращалось. Когда он встал и подошел ко мне, я отшатнулась. Его темное присутствие наполнило комнату, и мне вдруг стало жарко. Пот покатился к моей шее и скатился между моей грудью, когда он приблизился. Когда он остановился передо мной, я вздрогнула от страха, и мое тело напряглось в тревоге. Глеб подошел ближе, пока мы не оказались на расстоянии полудюйма, настолько близко, что мой нос начал покалывать от запаха его одеколона, и я чувствовала его дыхание рядом с моим ухом. Мои губы внезапно высохли. Когда я увлажнила их своим языком, глаза Глеба следили за моим движением. Если это возможно, его похотливый взгляд становился все более горячим. Он тоже облизнул свои губы, заставляя действие казаться настолько чувственным, что мне пришлось сжать ноги вместе, пытаясь остановить внезапное покалывание между ними. Что со мной происходит? Голубин наклонил голову вперед, пока его губы не нависли над моими. Мое тело замерло, мой разум на мгновение опустел. Он собирался меня поцеловать? Его рука поднялась и обернулась вокруг моей рубашки. Он дернул её, но я отказалась отпустить ткань. Он нахмурился и потянул сильнее. Я сглотнула от страха, когда его глаза изменились, и он посмотрел на меня с яростью. Рубашка выпала у меня из рук. Он отступил на шаг и уставился на меня. За исключением моего черного лифчика и трусиков, я была почти голой. Скрестив руки на груди, я попыталась спрятать свое тело от него. «Убери руки», - приказал он хриплым голосом. Дико качая головой, я сделала шаг назад, но столкнулась со стеной. Негде было спрятаться. Я была в ловушке, когда он подошел ближе. Глеб теснил мое пространство, и он обхватил мои запястья пальцами, потянув вниз, пока я перестала закрывать свою грудь. Он поднес руку прямо к моей груди, но не коснулся меня. Я вздрогнула, когда мое тело согрелось под его пристальным взглядом. Хотя он еще не трогал меня, мое тело уже было в огне. Когда кончик его пальца коснулся моей кожи, я подпрыгнула и уставилась на него широко раскрытыми глазами. Он не сводил с меня глаз, медленно проводя пальцем по моей груди, останавливаясь между ними. Моя грудь вздымалась, и каждый раз, когда мои груди касались его рубашки, ощущение покалывания в нижней части тела усиливались. Мое тело напряглось, я чувствовала прикосновение парня. Он поднял другую руку и позволил ей спуститься по моей шее. Я была уверена, что он чувствовал, как мой пульс пульсирует от страха, и мне было неприятно это признавать, но и в ожидании. Мое тело реагировало на его прикосновения, с нетерпением ожидая его следующего движения. Как бы я ни пыталась остановить свою реакцию, мое тело не слушало. «У тебя прекрасная кожа. Гладкая, как шелк, - пробормотал он, мягко коснувшись большим пальцем моей пульсирующей вены. "Такая чертовски красивая." Затем он нахмурился, словно не мог поверить, что я была привлекательна для него. Или, может быть, он был удивлен, что сказал это. Его лицо стало бесстрастным, но его горячий взгляд нельзя было понять неправильно. Он показал все, что он чувствовал. Он хотел меня, и мое тело реагировало соответственно. Когда он продолжал смотреть мне в глаза, рука над моей грудью переместилась к моей правой груди. Я была так очарована его бледными и яркими зелёными глазами, что не заметила, когда он опустил чашку моего лифчика вниз. Когда я почувствовала холодный воздух на моей коже, мои глаза расширились, и я опустила глаза, чтобы увидеть свою правую грудь голой. Мой сосок стал каменным, и я в шоке вздохнула, когда Глеб мягко провел пальцем по кончику. Моя голова откинулась назад, и он все еще смотрел на меня, пристально глядя, наблюдая за моей реакцией. Он провел большим пальцем по моему соску, и я вздохнула, мои глаза медленно закрылись. Когда я услышал стон, мое тело сжалось. Мои глаза открылись, когда я поняла, что это от меня. Губы Голубина наклонились вверх в ухмылке, а затем он взял мой сосок между большим и указательным пальцами. Он сильно ущипнул меня за него. Задыхаясь, я отшатнулась от его прикосновения с хныканьем. О Боже, что со мной происходит? Я чувствовала себя мокрой между ног. «Тсс. Не бойся, котенок. Я не собираюсь делать тебе больно.» Я издала еще один стон, когда он покрутил мой сосок вокруг своих пальцев, дразня кончик, пока я не покачала головой, мой живот сжался, когда я снова застонала. Глеб наклонился ближе, пока его рот не оказался рядом с моим ухом. Он подул на мою кожу, а затем укусил мою мочку уха. «Пока ты сама этого не захочешь», - шепнул он мне в уши, произнося те же слова, что и у него, когда мы впервые встретились. "Что ... что ... что ты делаешь?" Я наткнулась на мои слова, мой голос был хриплый. Он рассмеялся и отстранился. «Как ты думаешь, что я делаю? По твоей реакции, я думаю, это довольно очевидно.» Я покачала головой и молча уставилась на него. Нет, это не было очевидно. Он играл со мной. Но почему? Я попыталась отстраниться, но Глеб обнял меня за талию, притягивая меня к себе. Моя грудь сильно прижалась к его груди. Когда мои чувствительные соски коснулись неровностей его рубашки, я не смогла удержаться от стонов. О Боже. Нет. Спаси меня от этого. «Пож… пожалуйста, не делай мне больно». Его тело дрожало от тихого смеха. «Ох, детка. Удовольствие и боль идут рука об руку». Глеб наклонился вперед и медленно лизнул мою шею. «Разве ты не знаешь? Наибольшее удовольствие приносит боль», - шепнул он мне на кожу. Нет, я знала боль. Я привыкла к боли и чувствовала ее каждую ночь, когда Альберто безжалостно мучил меня. От этого не было удовольствия. Мое тело замерло, и тогда я начала бороться с его захватом. "Отпусти меня. Пожалуйста. Пожалуйста, отпусти меня», - умоляла я, когда мои глаза наполнились слезами. Я была неправа, думая, что я в безопасности. Он был монстром, как Альберто. Он брал то, что хотел, а потом оставлял меня в крови и в шрамах. «Хватит бороться», - жестко приказал он. «Нет. Нет. Пожалуйста.» Я покачал головой и сильно толкнула его в грудь, но это было все равно, что толкнуть стену. Он даже не сделал ни шага. «Достаточно!» Я захныкала и сжалась. Он отпустил меня, и я вернулась к стене, прислонившись к ней. Глеб тупо уставился на меня. Мое резкое дыхание наполнило комнату, и я задрожала. Мои ноги едва держали меня. Он шагнул вперед, но когда я заплакала, он остановился. «Ты боишься меня», - сказал он. Я сглотнула, но ничего не сказала. Что я могла сказать? Он уже понял меня. «Но тебе также нравится мое прикосновение», продолжил он. Мое тело замерло, и на этот раз я покачала головой. Его глаза стали жесткими, и он подошел ближе. «Не ври мне. Если ты еще не знаешь, тогда позволь мне просветить тебя, - сказал он сквозь стиснутые зубы. «Я всегда знаю, когда кто-то лжет. Таким образом, тебе будет лучше, если ты этого не сделаешь.» Я не ответила. Я не могла. У меня пересохло в горле, и язык во рту стал тяжелым. Глеб поднес руку к моим волосам и обвил их вокруг кулака. Хотя его хватка была крепкой, он осторожно наклонил мою голову, убедившись, что он не причинил мне вреда. «Теперь ответь мне, котенок. Тебе понравилось, когда я прикоснулся к тебе?» Я снова подумала о лжи, но что мне это даст? Это не поможет моей ситуации. Я кивнула. Это было так незаметно, что ему было бы легко пропустить это. Но он этого не сделал. Глеб Голубин никогда ничего не пропускал. Когда я кивнула, он улыбнулся, и у меня перехватило дыхание. Это была первая настоящая улыбка, которую я увидела от него. Его губы широко распахнулись, и я заметил ямочку на правой щеке. Улыбка полностью изменила его лицо. Он больше не выглядел таким страшным. Он выглядел нежным. Мои глаза расширились, когда мое сердце сжалось. «Теперь это решили. Давай поговорим о том, почему я здесь, - сказал он, теряя улыбку. Я нервно сглотнула и снова кивнула. Я попыталась отодвинуться, но его пальцы сжались в моих волосах. Когда он, казалось, был уверен, что я не буду двигаться, Глеб отпустил. Он положил свои руки на стену позади меня, по одной с каждой стороны моего лица, вжав меня в свое тело. «Я хочу тебя», сказал он без каких-либо колебаний. О, я знала, что это произойдет, но я не ожидала, что мое тело отреагирует на его слова. Мои ноги ослабли, и мои трусики сразу стали мокрыми. Моя нижняя область пульсировала, и я сильно прикусила губы, чтобы остановить стон, который грозил выскользнуть. «Что?» Я спросила, мой голос дрожал. Глеб наклонился вперед, пока его губы не нависли над моими. Я видела, как высунулся его язык, и он нежно облизнул мои губы. Мое тело сжалось в шоке. «Именно то, что я сказал. Я хочу трахнуть тебя.» Я не хотела этого признавать, но я понимала, что сделаю все, что он от меня хотел. Он умел играть своими словами и играть своим телом. Единственный страх, который у меня был, это то, что он может причинить мне боль. Мне вдруг стало плохо. Я была именно той, что сказал Альберто. Шлюхой. Какая женщина возбудится от незнакомого мужчины, который шепчет такие вульгарные слова? Меня неоднократно насиловал мой жених. И теперь я почувствовала, что возбуждаюсь от такого же чудовища, как и он. «Что, если я не хочу этого?» Я спросила, пытаясь оставаться собранной, поскольку я чувствовала, что мои колени начинают подгибаться. Парень ухмыльнулся. «О, котенок. Ты хочешь меня. Я тебя сейчас возбуждаю, не так ли? Я вижу это.» Он был полон такой уверенности и высокомерия. Я ненавидела это. Он снова лизнул мою шею, а затем укусил. Я застонала, когда он сосал мою измученную кожу. «Я чувствую это», - пробормотал он мне на кожу. Покачав головой, я попыталась отойти, но это было бесполезно. «Я чувствую это». Он не отпустил меня. Я чувствовала головокружение. Это было сюрреалистично. Я хотела его, но в то же время я хотела упасть и заплакать. Он слегка отступил, но не слишком сильно, все еще находясь в моем пространстве. «Я никогда не возьму женщину против ее воли», - сказал он, глядя мне в глаза. При его словах мое сердце начало успокаиваться. «Но, котенок, ты хочешь меня. Я знаю это, и ты знаешь это. Я не буду трахать тебя, пока ты не будешь умоляешь меня.» Его вульгарные слова пронзили мое тело, и я задрожала. Глеб снова наклонился. Я чувствовала его дыхание на моих губах. «Ты принадлежишь мне, котенок. И не забудь. Я владею тобой. Ты делаешь то, что я тебе говорю. Так что все просто. Ты хочешь меня?» Я начал говорить нет, но он поднес палец к моим губам. «И даже не думай лгать. Ложь только доставит тебе больше неприятностей.» Я тяжело сглотнула, и мое сердце сильно билось о грудную клетку, и мои ладони начали потеть. Мое дыхание было нерегулярным, и я чувствовала, что задыхаюсь. Зеленые глаза Глеба были прикованы к моим. Мы смотрели друг на друга со смесью эмоций. Желания. Вожделения. Азарта. Страха. Предвкушения. Боже мой, во что я ввязалась?