Дети пустого города

       При мысли, что мы затеяли бунт против Амбридж, и что у меня в этом главная роль, я испытывал громадное удовлетворение. Остаток выходных я провёл в хорошем настроении, хотя весь субботний вечер и половину воскресенья мы с Роном подгоняли домашние задания, на которых я не мог толком сосредоточиться. Тем более что воскресенье оказалось на удивление тёплым, и где-то после обеда мы с Роном снова перебрались из гостиной на наш любимый раскидистый бук, где на нас сквозь ветки падали полосы последнего тёплого солнца осени. Гермиона, которой подгонять было нечего, устроилась под деревом с Джинни, Живоглотом, пряжей и спицами. Джин опять что-то рисовала, и девочки вместе болтали, но вскоре она убежала куда-то по своим делам. Тогда Гермиона начала упражняться, пытаясь заговорить спицы, чтобы они вязали сами. Через пол часа у неё удалось это сделать, хотя всё равно надо было за ними следить.        Я же, тряхнув головой и оторвав зубами кусок кислотной пластины (ААШШШ), снова уставился на свои вычисления.        Чёрт, это опять не правильно! Концовка "ус" в формулах не совместима с суффиксом "дик". Так, элемент "калор" работает в трансфигурации только с концовкой "ус" или добавкой "максимо"... добавка... а это выход... но нет добавка должна идти сразу после элемента, а если она в конце заклинания, то относится ко всему заклинанию, а не к одному-единственному слагаемому его формулы. А внутрь формулы, сразу к "калор", его не засунешь, придётся ломать всё остальное как карточный домик, а оно встало уже такое ладное... вот всегда так, как с кубиком-рубиком, самое сложное, это когда ты всё уже собрал, но какие-то два дурацких квадратика всё ещё не на месте, и тебе из-за них приходится рушить всё, с чем ты так долго маялся, перелопачивать собственный труд к чертям... ну нет, это был последний раз. Всё! Формула неидеальна, но немного сумею добрать исполнением. Скорее всего МакГонагалл покачает головой, но опять признает моё мясо, трансфигурированное из сырого в готовое "сносным", и покажет всем как надо делать "так чтобы как следует". Всё, я кончился!        Я залевитировал в воздух черновик по трансфигурации и переписал с него формулу на свиток, который мне было потом сдавать МакГонаггалл на проверку. Облегчённо потянулся.        — Как успехи? — Крикнул я вниз, сидящему на своей любимой ветке Рону.        — Блестяще! — Тоном проклятья крикнул мне друг.        — Только не вздумайте сейчас давать друг другу списывать! Сдам МакГонагалл! — Тут же отреагировала Гермиона.        — Забавно, что это первое, о чём ты подумала. — Рассмеялся Рон.        — С вами и не до такого докатишься!       Рон закатил глаза, и произнёс, обращаясь ко мне, свою фирменную, и обычно максимально к месту вставляемую реплику:        — Кажется мы на неё плохо влияем...        Хах, старый-добрый Рон Уизли. Странно, за вечер, когда Гермиона придумала мне роль учителя или за собрание ребят, ни разу не была сказана эта фраза.        Субботняя сходка в "Кабаньей Голове" вспоминалась часто. И, что греха таить, вспоминалась с удовольствием. Как много ребят оказывается хотели бы учиться у меня защите от тёмных сил, как Чжоу похвалила мои выступления на турнире трёх волшебников, с каким восхищением на меня смотрели ребята! Непривычное осознание, что эти люди считают меня не фриком, не обманщиком, не больным на голову... да даже не "красивой легендой", как иногда раньше; а человеком, и человеком заслуживающим уважения, вселило такую бодрость, что даже на утро понедельника, я проснулся в хорошем настроении, несмотря на перспективу встреч со всеми своими нелюбимыми преподавателями в один день.       Мы с Роном спустились из спальни, обсуждая предложенную Анджелиной новую фигуру пилотажа, Вялый Кистевой Крен, который предстояло отрабатывать вечером на тренировке и только на середине залитой солнцем гостиной заметили кое-что новое.        К доске объявлений был пришпилен большой лист, закрывавший собой всё остальное - списки предлагаемых подержанных книг по чарам, регулярные напоминания Аргуса Филча о правилах школы, расписание тренировок по квиддичу, предложения об обмене карточками от шоколадных лягушек, последние объявления о контрольных, очереди посещений в родительские дни, даты выходов в Хогсмид и объявления о потерянных и найденных вещах. Новое было напечатано жирным, черным шрифтом, внизу красовалась официального вида печать и подпись с завитушками, которую я сразу узнал и застыл.        ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА        Все ученические организации, общества, команды, кружки и клубы настоящим упраздняются.        Организацией, обществом, командой, кружком и клубом считается регулярно собирающаяся группа из трех и более учеников. За разрешением на реорганизацию обращаться к генеральному инспектору (профессору Амбридж). Никакие организации, общества, команды, кружки и клубы учеников не могут существовать без ведома и санкции генерального инспектора. Всякий ученик, уличенный в принадлежности к организации, обществу, команде, кружку или клубу, не санкционированному генеральным инспектором, будет исключен из школы.        Основанием, настоящего приказа является Декрет об образовании № 24. Подписано: Долорес Джейн Амбридж, генеральный инспектор Хогвартса.       Мы читали объявление, стоя позади кучки обеспокоенных второкурсников.        — Значит, закроют клуб «Плюй-камни»? — Спросил один другого.        — Думаю, с вашими плюй-камешками обойдется, — мрачно заметил Рон, отчего один второкурсник, Денисс Криви, вздрогнул и устремился прочь, а второй, Найджел рассмеялся над первым и обернулся было к Рону со словами "да он же хороший, и к тому же...", но, увидев наши угрюмые лица, дёрнулся и рванул следом, не договорив. — А нам, похоже, не так повезет, а, Гарри?        Я перечитывал приказ. От радости, переполнявшей меня с тех пор как я проснулся, и следа не осталось. Во мне закипала бурлящая ярость.        — Это не случайное совпадение. — Мои руки сами собой сжались в кулаки. — Она пронюхала.        — Да как? — Возразил Рон.        — Нас слышали в баре. И, если честно, мы знаем разве, скольким из пришедших можно доверять? Любой мог побежать с доносом к Амбридж.        А я-то думал...        " — Не будь. Таким. Доверчивым. Понял меня? "        Заткнись, не время уходить в себя, свои воспоминания и своё нытьё! Не смей! И отступать теперь не смей, ты уже взял эту ответственность!        Не буду, я не из тех, кто бросается громкими заявлениями и подживает хвост, когда прищемят! Я давным-давно решил: я не такой!        — Захария Смит! — Выпалил Рон, стукнув кулаком о ладонь. — Или этот скользкий тип... Майкл Корнер.        — Гермиона видела? — Я оглянулся на дверь в девичьи спальни.        — Надо ей сказать. — Рон бросился к двери и стал подниматься по винтовой лестнице, а я за ним.        Когда он достиг шестой ступеньки, раздался громкий вой, будто от клаксона, и лестница слилась в гладкий и скользкий каменный скат. Какую-то секунду мы ещё удерживались на нём, перебирая ногами и размахивая руками, но тут Рон повалился и скатился мне под ноги, от чего я грохнулся на него сверху, и мы оба съехали к подножию лестницы.        — Кажется, нам нельзя к девочкам в спальню, — сказал я, когда мы помогали друг другу встать, едва удерживаясь от смеха.        По каменному желобу с радостным хохотом скатилось несколько четверокурсниц во главе с Джинни. Они вскочили на ноги и уставились на нас.        — О-о, кто это к нам прорывался?        — Я, — сказал взъерошенный Рон. — Кто бы мог подумать? Это несправедливо, — обратился он, повернувшись ко мне. — Гермионе к нам в спальню можно, а нам почему-то нельзя...        — Это старинное правило, — сообщила Гермиона, плавно съехав на коврик перед ступенями и поднимаясь на ноги. — В «Истории Хогвартса» сказано, что основатели посчитали, мальчиков менее порядочными, чем девочек. А зачем вам туда понадобилось?        — К тебе. Посмотри на это! — Сказал Рон, увлекая ее к доске объявлений.        Гермиона скользнула взглядом по приказу. Лицо у нее стало каменным.        — Кто-то ей сболтнул, — сердито сказал Рон.        — Никто не мог, — тихо ответила она.        — Не будь наивной: если ты тут такая "порядочная", это не значит, что все...        — Не могли они, потому что я заколдовала пергамент с подписями, — угрюмо ответила Гермиона, — будь спокоен, если кто-то донес Амбридж, мы точно узнаем кто, и он сильно об этом пожалеет.        — А что ему сделается? — Заинтересовался Рон.        — Ну, скажем так прыщи Элоизы Миджен покажутся рядом с этим милыми веснушками. Чё-ёрт, бли-ин!        Она досадливо и капризно, как маленькая девочка, топнула ножкой. Потом сделала резкий успокаивающий выдох, и уже почти спокойно, лишь с ноткой бессилия, сказала:        — Что-ж, мы пытались...        — Нет.        — А? — Она удивлённо повернулась ко мне, перебившему её одним коротким словом.        — Нет. — Повторил я, на моём лице появилась жёсткая усмешка, глаза непримиримо прищурились. — Нет, этого я уже так не оставлю! — Я схватил друзей за рукава, словно они могли просто взять и уйти. — Хочет нелегальное сборище бунтующих подростков? Получит нелегальное сборище бунтующих подростков! Так получит, чтобы...        — Не боишься? — Спокойно спросила Джинни. — Тебе ведь светит оказаться организатором. Останавливать тебя в таком состоянии нет смысла, но свои полномочия, — она взглянула на Гермиону, и та согласно невесело усмехнулась, — наша Гермиона похоже складывает.        — Я не остановлюсь. — Сказал я. — Мне всё равно.