Как же ты меня раздражаешь, Шин Юна

Два года прошло с дебюта, Рюджин смирилась со своей судьбой, приняв её такой, какая она есть. Чувства к Черён уже приутихли, а вот ненависть к Юне только росла. Её по-прежнему бесила эта мелкая: бесило то, что она всё время липнет к старшим; бесило то, что она такая шумная; бесило то, что она продолжала домогаться до Черён на глазах Рюджин. Хоть ей и было плевать уже на это, но она искренне недоумевала, зачем Юна делает это, когда Ли так смущается. Хочет довести свою девушку? Или она ещё не в курсе, что старшей плевать? Хоть любовь она свою и отпустила, но не значит же это, что Черён для неё теперь ничего не значит. Она её подруга, которую Шин очень любит и ценит. Как подругу. Может частички влюблённости ещё и остались в ней, но они явно сидели глубоко и далеко. А то, что младшая всё время смущает Ли на глазах у других, бесило до кипения внутри и искр из глаз. И так уже на протяжении двух лет.

***

— Рюджин, отдай бутылку, хватит бухать, — заплетающимся языком, пьяно пробормотала Джису, вырывая из рук Шин бутылку коньяка, которую та жадно осушила одним глотком. Йеджи посапывала, положив голову на стол; Черён бормотала что-то, упираясь лбом в плечо Юны; Юна, в свою очередь, пила вишнёвый сок, поскольку наотрез отказывалась напиваться; Джису ссорилась с Рюджин из-за алкоголя. Их камбек прошёл очень даже успешно, поэтому в честь своей маленькой победы девочки решили «немножко» выпить. Хван откинулась уже на второй бутылке, Черён с трудом стояла на ногах, клевая носом, Джису с Рюджин тоже недалеко ушли. Только Юна была трезва, поскольку она ещё несовершеннолетняя, и старшие запретили ей пить, та и сама не хотела. В конце концов, хоть кто-то же должен быть трезвым. Поэтому, решив, что пора закругляться, Юна встала из-за стола, поднимая Ли за собой. — Не разгромите тут ничего, — строго сказала младшая, выходя из кухни. Старшая невнятно бурчала себе под нос и когда они дошли до комнаты Хван и Шин, неожиданно завернула туда, падая на нижнюю кровать, принадлежащую Рю. Юна устало выдохнула и хлопнула себе по лбу. — Бля… Сбегав за тазом в ванную, макнэ тут же примчалась обратно, вовремя успев подставить его на пол. Заботливо поправив волосы любимой, Юна отвернулась, давая старшей спокойно проблеваться. — В комнату свою не хочешь? Черён отрицательно помотала головой и склонилась вниз, чувствуя новые рвотные позывы. Шин погладила её по голове и устало произнесла: — Что ж, пускай тогда Рюджин в твоей комнате поспит… хотя, навряд ли она от бутылки до следущего утра сможет отлипнуть… Чмокнув девушку в затылок, Юна исчезла из комнаты. Вернувшись на кухню и застав там только Рюджин, Шин удивлённо изогнула бровь. — Лиа отнесла Йеджи в свою комнату… чего тебе ещё? — недовольно буркнула Рю, делая ещё один глоток прямо с горла. — Хватит пить уже, что тебе Джису-онни сказала? Дай сюда, — макнэ хотела было забрать коньяк из рук старшей, но та ловко увернулась. — Хочешь без печени остаться? Давай сюда, говорю! Быстро! Считаю до трёх: раз… Шин загнула один палец, выжидательно смотря старшей в глаза. Рюджин усмехнулась и, допив остатки, открыла новую бутылку. — Слушай, будешь бесить меня, завтра встать не сможешь и будешь ходить с раскалывающейся головой, — угрожающе процедила младшая, не оставляя попытки отобрать бутылку. Одним ловким движением Юна оказалась прижатой к столу спиной. Рюджин нависала над ней, жадно облизываясь. Убрав бутылку в сторону, она подхватила макнэ под бёдра, заводя её ноги себе за спину. Шин младшая непонимающе смотрела на злорадное лицо Рю, и, нервно сглотнув, она пробормотала: — Какого… ты что… — Ох, ты и не представляешь, как долго я этого ждала… — совершенно трезво сказала Рюджин, усмехаясь и расстёгивая пуговицы на блузке младшей. — Ч-чего? Руки свои убери, пьянь! — Юна активно завертелась под ней, пытаясь оттолкнуть нависшее над ней тело. Но Рюджин плотно приникла к ней, прижимая запястья к столу. Старшая злобно процедила: — Как же ты меня раздражаешь, Шин Юна… и почему у нас одинаковая фамилия? — зубы девушки сомкнулись на шее младшей, оставляя красный след. Вскоре на бледной коже закрасовался яркий засос. — Блять… убери свои руки, я сказала! — прошипела Юна, но тут же была заткнута поцелуем. Рюджин без спроса вторглась в её рот языком и начала требовательно толкаться им, чтобы макнэ разжала зубы. Юна округлила глаза, недоумённо зависнув на секунду, а потом зажмурилась, стараясь отвернуться и разорвать поцелуй, но старшая не желала её отпускать и с ещё большим напором прижалась к ней. Макнэ уже не могла сопротивляться, она лишь жалобно скулила, и Рю, воспользовавшись моментом, сплела их языки, довольно мыча и не давая младшей и надежды отстраниться. Шин распахнула блузку на младшей, ощупывая холодными пальцами её грудь, не отрываясь от чужих губ. Забравшись под лифчик, она нащупала правый сосок, сжала его и оттянула. Макнэ издала жалобный стон, наконец-то отстраняясь, и снова громко простонала, когда её укусили за плечо, а рука медленно спускалась по животу вниз. Она напряглась, сжимая всё внизу, и с трудом пробормотала: — Нгх… Р-Рюджин… х-хват-тит… — проскулила младшая, чувствуя, как внизу её приятно тянет. Она прокляла себя за это, больно вцепилась ногтями в плечи Рюджин, отстраняя от своей шеи. Её тело не должно так реагировать, это же чёртова Рюджин, а не Черён. Прикосновения старшей возбуждали её и дело не в алкоголе, Юна совсем не пила. Может, поцелуи старшей опьянели её?.. Мысли оборвались, когда зубы сомкнулись на одном соске, а чужая рука проскользнула под юбку. Юна сладко простонала, когда пальцы коснулись клитора, медленно водя по кругу, и тут же прошипела: — Бля… Рюджин, я т-тебя ненавижу… — Я тебя тоже, хоть что-то у нас взаимно, — усмехнулась старшая, лизнув сосок и подув на него. Кожа тут же покрылась мурашками, а Юна, цыкнув, завертелась, брыкая ногами. — А почему ты вдруг перестала особо сопротивляться, м? — снова обхватывая губами нежную кожу, Шин промычала, отдаваясь вибрацией по всему телу макнэ. Юна, всхлипывая, нервно задвигала бёдрами, чтобы Рюджин уже вошла. Хмыкнув, старшая провела влажную дорожку до подбородка, лизнула нижнюю губу младшей, страстно целуя и убирая руку с лобка. Юна разочарованно простонала, но руки старшей снова вернулись ей на бёдра, крепко сжимая, а после стягивая юбку. Рюджин долго ждала этого. Ночами напролёт она думала, как же отомстить Юне за её разбитое сердце, и вот выдался такой отличный шанс. В её планах не было спровоцировать младшую на измену, чтобы она рассорилась с Ли и они расстались, она просто хотела помучить, даже немного попытать терпение младшей. О последствиях Рюджин уже не могла думать из-за возбуждения, накрывшее её тело, и алкоголя. Проводя языком по животу девушки, она спустилась вниз, вставая на колени и закидывая ноги макнэ себе на плечи. — Блять, Рюджин! — громко вскрикнула Юна, когда горячий язык проник внутрь, жадно вылизывая её вагину. — Не ори, — шикнула на неё старшая, отстраняясь. — Или мне самой тебя заткнуть? Она приблизилась к губам младшей, ухмыляясь и облизываясь. Юна отвернулась, нервно подрагивая, и злобно произнесла: — Попробуй только… И Рюджин попробовала. Она снова впилась в уже немного опухшие губы, медленно вставляя один палец. Шин младшая стонала в поцелуй, вертясь под ней и яростно ударяя рукой по спине. Но утихомирилась, когда её больно укусили за нижнюю губу и вставили второй палец. Юна зажмурила глаза, сдерживая выступившие слёзы. Она затихла, молясь всем, кто мог её слышать, чтобы это поскорей закончилось. Тело её не слушалось, отвечало на действия старшей, хоть разум и пытался их отвергать. В голове промелькнула мысль: что будет, если Черён узнает?.. Это был как самый ужасный кошмар для макнэ. Потерять любимую? Юна этого не переживёт, она не представляет свою жизнь без маленького солнышка — Ли Черён… по сути, это и изнасилование, но чёрт возьми, Юна же не сопротивляется, хоть и старается не отвечать на поцелуи старшей и сдерживает стон, когда внутри оказывается ещё один палец… Вскоре это закончилось. Юна выгнулась в спине, с сдержанным вскриком кончая. Рюджин вытащила свои пальцы и, с наглой ухмылкой, облизнула их. Младшая всё ещё пыталась прийти в себя. Тяжело дыша, она всё ещё видела искры перед глазами, а тело била мелкая дрожь. Когда дыхание восстановилось, а сердце перестало стучать в ушах, она угрожающе процедила, с трудом шевеля языком: — Я расскажу всё Черён… — Что же ты ей скажешь? — насмешливо усмехнулась Рю, — «Черён~и, когда вы набухались в хлам, Рюджин-онни трахнула меня на столе на кухне, а я даже и не сопротивлялась…» — Как же я… тебя ненавижу, тупая Рюджин… — Я тебя тоже, крошка, — старшая ухмыльнулась, целуя макнэ в лоб, подсовывая свои руки под неё, обнимая. Когда раздалось тихое сопение, Юна устало и раздражённо пробормотала: — Чтоб тебя, безмозглая Шин Рюджин…