От прошлого не скрыться

Чарльз резко схватил Кью за ее одежду, отчего та стала висеть в воздухе. Под ней десятки метров. Один неверный шаг, одно неверное движение или слово - и камнем полетишь вниз. И будешь словно всмятку. — Посмотрите, кто разозлился! Наш спокойный и трусливый Эйлер!, - начала заливать Кью, натянув издевательскую улыбку. Руки она раскинула в стороны, полностью полагаясь на хватку оппонента. — Что ты сделаешь? Сбросишь меня? Кишка не тонка своих созданий убивать? — Замолчи уже, - холодно произнес Эйлер, глядя ей прямо в пустую душу своими желтыми, как яичный желток, глазами. — Я и правда не думал, что у тебя остались воспоминания с прошлой истории, учитывая, что я сам пожелал переписывания всего. Хотя не факт, что они появились с самого начала. — Ах, так значит ты тоже вспомнил, - пропела Кью, слегка левитируя на ветерочке. - А я уж думала ты совсем решил забыться из-за всего ужаса. Забыть свои сожаления! Чарльз нахмурился сильнее, сжав одежду до побеления в пальцах, после чего встряхнув девочку. — Я пожелал, чтобы все были счастливы, после того, как Дом разрушился...Не мог я смотреть, как все страдают в моем мире. У меня не было представлений о том, как должно выглядеть искреннее счастье. Этот мир полностью не похож на все прошлые. В этом мире нет историй, нет публики и нет Кукловодов. Здесь нет главных героев, здесь нет страдания ради потехи. И ты сама должна прекрасно понимать это. Скарлетт Эйлер стала моей сестрой, СЕСТРОЙ, не тульпой и не девочкой из моего дурацкого фанфика. Они стали отдельными личностями. Моя Мать - Лилит, не сошла от этого с ума, ведь родилась ее любимая дочь. Хотя Отец к нам так и не вернулся. Винсент не умер, ведь смог я отговорить его, так и его образ не исказился. Не был он пустой оболочкой без души и сознания, он мой друг... Анри не была объектом издевок, она не была под давлением родителей, ведь их здесь нет от слова совсем. Брат ее не стал затворником, у него появились друзья. Феликс Хониккер не был экспериментом, он лишь обычный ребенок, у которого есть стремления. ТВ мир был разрушен, без сомнений, только вот не все умерли в нем. Здесь нет плохих и хороших, здесь все наравне. Ведь соткан этот мир из моих и Скарлотты воспоминаний. Впервые наблюдаю такое... — И что ты хочешь донести до меня, бог-неудачник?, - прозевала она, прикрыв глаза. - Хочешь, чтобы я тебя похвалила? Браво-браво, ты все таки сделал их всех пустышками с натянутыми счастливыми улыбками. Но... Ты же знаешь, что даже несмотря на то, что я тоже стала личностью, а не марионеткой с самообладанием, я могу использовать силу Матери. В каждой из нас она есть— — Не можешь, - нагло перебил Эйлер, ослабив хватку и прикрыв глаза. Он явно был на грани. — В этом мире нет "Матери", а точнее то, что ты представляешь себе под этим словом...огромная груда мясных органов для производства детей, которые должны страдать, чтобы им сочувствовали. Но ведь здесь нет историй, значит нет и места этому бесконечному процессу рождения...Я же тебе только что об этом говорил. Твое бессмертие - лишь мой просчет, здесь дело не в "Матери". Когда я очнулся в этом мире, во мне были заложены воспоминания со всех событий из историй. Однако не помнил я до поры до времени некоторые ужасы прошлых миров, таких как суициды, травля, убийства, что и являюсь Создателем мира, в котором сейчас все мы заключены. Столько лет я жил в неведении. Ты понимаешь, к чему я клоню? — То есть ты даже Наблюдателем перестал быть?, - без интереса промямлила она, глядя в его слегка мокрые глаза. — Ты действительно решил, что таким способом забудешься от всех мучений? От твоего суицида, от смерти Матери, от ухода Отца, от своей тульпы-убогой-версии-себя-полной-сожалений? Ты что, настолько идиот? Прекрати себя жалеть, ты весь тонешь в раскаяниях перед самим собой же. Никто тебя не поймет, они даже не знают, сколько ты им боли причинил. Так что захлопни варежку и успокойся, раз ты в этом мире. Не понимаю твоей идиотской логики. Сам сбежал оттуда - сам и ноешь. Здесь нет Истинного и Ложного Царств, так чего ты снова топчешься в сожалениях? Ведь горевать было не о чем, все закончилось хорошо. - И снова захихикала, глядя в злобные глаза Эйлера. Парень был готов скинуть Кью, однако руки его подрагивали. — Не можешь меня скинуть? Что если я скажу, что уже придумали способ, как меня убить? Что если я скажу, что больше не бессмертна? Скинешь ли ты меня? Или наш Чарли не хочет падать в глазах друзей? ,- начала она говорить с издевкой в очередной раз, видя, как черные перчатки все сильнее сжимают белоснежную униформу. - Ведь посмотри, как все счастливы в этом мире. Никто не помнит о своих прошлых жизнях...Кроме нас с тобой. Это тебя и терзает, да? Ты не хочешь портить это счастье моим убийством? Что подумает о тебе твой самый близкий друг? Как думаешь, что скажет Шарлотта и ее друзья, когда узнают, что ты отправил меня в мир иной? Уж наверняка не по головке погладят! — Заткни свой рот. Ты сама не лучше. Чем тебе Анри не угодила?! ТЫ БЕЗ КОЛЕБАНИЙ ХОТЕЛА ПРИРЕЗАТЬ ЕЕ, ТАК ПОЧЕМУ Я НЕ ИМЕЮ ПРАВА СДЕЛАТЬ ЭТО И С ТОБОЙ?, - он перешел на крик. Глаза блестели, но слезы все еще не шли. Слезы страха и отчаяния. Он со всей силы швырнул ее на бетонный пол, тяжело дыша. Та ударилась с приглушенным звуком. — Гх-х, ишь ты неженка какой! Я тебе лишь правду в глаза говорю. Или ты из тех людей, кто от правды с ума сходит и обижается? — Как я и сказал - захлопнись. Ты слишком много болтаешь, не удивительно, что никому ты не нравишься. Я больше не тот Си, которого ты знала, прекрати говорить со мной свысока. Он остановился, с нервной улыбкой посмотрев на руки, которые тряслись. Тряслись, словно осенние листья на мертвой сухой ветке, а голос подрагивал, как посуда в шкафу при очередной тряске. — И запомни одно, Кью. Это последний в своем роде мир, где все наши истории переплетаются. И если умрет хоть один из нас - рухнет все. Но будь моя на то воля, я бы может и лишил тебя твоей жизни еще при создании мира, но смиловался, ведь хранил я те времена, что мы провели вместе... А зря, ты продолжаешь буянствовать и бастовать, лишь бы на тебя обратили внимания. - Первая слеза невольно стекла по щеке, однако Эйлер быстро ее утер. Глазам больно... И ушел, подавляя глухие всхлипы. Кью лишь сухо посмотрела в его сторону, после чего перевела взгляд на вечернее небо. Кровавые оттенки заполняли собой все пространство, а теплый ветер развивал густые белые волосы, словно простыню.