Тяжёлый труд

На столь ненавистную Эду миссию его отправили совершенно спонтанно и толком ничего не объяснив, — он просто пришел к Мустангу за новым заданием, а тот огорошил его, сказав, что полковник, Эд и старший лейтенант должны отправиться в какой-то крупный город на разведку под прикрытием и, что самое ужасное, прикрытие это было игрой в семью. Эдвард долго отнекивался, орал и протестовал, но его претензии не были услышаны, и недовольного подростка все же потащили с собой. Поэтому теперь он сидел на кровати двухместного номера (для Хоукай сняли отдельный), в неплохом отеле города Нау и ждал, пока Мустанг закончит прихорашиваться. Идти на какую-то показушную вечеринку и изображать сына Мустанга (подумать только!) Эду тоже не шибко хотелось, но на этот раз его не поддержала даже лейтенант Хоукай (в этом дурацком маскараде его мамочка), которая обычно хорошо относилась к вспыльчивому подростку и часто защищала его перед полковником. В общем выбора у Эдварда не осталось.        — Ну Вы там долго еще? — простонал Эд, запрокинув голову в потолок, будто штукатурка на нем могла дать ему ответ.        — Стальной, не капай мне на мозг, — донесся раздраженный голос из-за приоткрытой двери ванной.        Эдвард издал звук, похожий на что-то среднее между вздохом и рычанием.        — Вы же сами говорили: «Нам нельзя опаздывать, Стальной! Это важный вечер, Стальной! У нас же миссия, Стальной!», а теперь буквально поселились в ванной!        Почти целую минуту из-за двери ванны не доносилось ни звука, а затем она резко открылась, показывая раздраженного, но парадного одетого полковника. Идеально уложенные назад волосы и гладко выбритое лицо вполне красноречиво говорили о том, чем занимался в ванной Мустанг.        — И вот не мог ты пять минут подождать? — выдохнул полковник, качая головой. Эд фыркнул.        — Вы там были явно больше пяти минут, полковник, и я…        — Так, все, хватит, — резко прервал подчиненного Мустанг. — Мы сейчас потратим все наше время на бесполезные пререкания. Ты сам-то готов?        Эдвард самодовольно усмехнулся.        — Да уж давно.        — Ну-ка поднимись, — приказал Мустанг.        Эдвард с видом величайшего одолжения медленно поднялся с кровати и встал перед полковником. Мустанг слегка сузил глаза, оценивая внешний вид алхимика. Ходить в рубашке, пиджаке и брюках Эд не привык, предпочитая свое яркое пальто и кожаные штаны, но даже он понимал, что на официальный вечер так не прийти.        — Волосы лучше в хвост собери, — наконец сказал полковник.        Эдвард нахмурился и вызывающе скрестил руки на груди.        — А чем Вам моя коса не угодила? — язвительно спросил подросток.        — Совсем на девочку похож, — спокойно ответил начальник. — С хвостом как-то получше.        Эдвард покраснел от возмущения.        — Это кто тут девочка в розовом платьице?! — выпалил он в лицо полковнику.        — По-моему, в черном костюме, — невозмутимо сказал Мустанг. — Он, кстати, взят на прокат, так что не порви и не заляпай.        Эд сделал пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться, а затем гаденько улыбнулся.        — Спасибо, что подкинули идею, полковник.        Мустанг лишь пожал плечами. — Вычту из зарплаты, Стальной. А костюмчик-то недешевый, — он покачал головой.        Эдвард скрипнул зубами от злости и досады. Он открыл рот, чтобы продолжить баталии, но был бесцеремонно прерван.        — Стальной, просто сделай хвост и не мучай ни меня, ни себя, — как-то устало вздохнул Мустанг.        Эд колебался пару секунд, а затем, что-то тихо бормоча себе под нос, начал быстро расплетать косу. Распустив волосы, он «расчесал» их рукой, а затем отработанным движением собрал в конский хвост. Проведя по волосам рукой и убедившись в отсутствии петухов, он исподлобья посмотрел на полковника.        — Довольны? — хмуро спросил подросток.        — Еще нет, — отозвался Мустанг. — Пиджак застегни. И где твой галстук?        Эд поморщился и фыркнул. — Да ну его, этот галстук. Его завязывать сто часов, а потом чувствуешь себя, как в ошейнике. Во время объяснений подростка полковник слегка кивал, а когда Эд закончил лепетать отговорки спокойно спросил:        — Ты не умеешь завязывать галстук, да?        От зоркого глаза не укрылся легкий румянец, выступивший на лице Эдварда.        — В-все я умею! — выпалил алхимик. — Просто не люблю его носить! Это муторно, неудобно и… — под проницательным взглядом черных глаз Эд сдулся. — Ладно, не умею! И что с того?!        Мустанг беззлобно усмехнулся.        — Где твой галстук? — спросил он.        Эдвард вытаращился на него, как на полного идиота.        — Вы что, не слышали? Я…        — Все я слышал, — перебил подчиненного полковник. — Давай сюда свой галстук, я покажу, как это делается.        Эд немного помялся, но кивнул и пошел к шкафу. Выудив оттуда полоску красной ткани, он вернулся обратно к Мустангу. Подросток на удивление робко и неуверенно протянул галстук полковнику, но тот лишь покачал головой.        — Я не буду тебе его завязывать, Стальной, — сказал Мустанг. — Я покажу, а ты повторишь.        Эд нахмурился, но кивнул, стиснув в руке полоску ткани. Полковник кивнул и в несколько быстрых движений развязал свой галстук, делая из него такую же прямую полоску.        — Так, — начал урок Мустанг, — есть много разных способов завязывать галстук, но я покажу тебе самый, как по мне, простой — четверной узел. Ты, не смотря на все свои недостатки, парень умный, так что быстро освоишь.        Эдвард не понял, был ли это комплимент или оскорбление, и разрывался между смущенным лепетом и гневными криками. Так и не решив, что ему делать, он просто промолчал. Впрочем, Мустанг его заминки не заметил, ну, или сделал вид, что не заметил и продолжил показывать дальше.        — Сначала перекинь его через шею так, чтобы более толстая часть была чуть ниже, чем… Подожди, что ты делаешь?        Эд захлопал глазами потягивая более толстую часть вниз.        — Завязываю галстук?        Полковник тихо выдохнул.        — Воротник рубашки подними.        Эдвард слегка покраснел, но не нашелся, что ответить и быстро, возможно резче, чем требовалось, поднял воротник рубашки вверх. — Продолжим, — откашлялся Мустанг и снова пустился объяснять: — Теперь толстую заворачиваешь в сторону под узкую, вот так, — полковник продемонстрировал движение, — потом снова заворачиваешь, но в другую сторону и поверх узкой части. У тебя получается такой «кармашек», туда продевай кончик и все, галстук завязан.        Мустанг старался показывать медленно и четко, чтобы Эд смог без проблем повторить, однако, когда он поднял глаза на Эдварда, ожидая увидеть на его шее что-то похожее на завязанный галстук, все его ожидания быстро рухнули. Полковник нахмурился.        — Это что? — спросил он.        — Галстук, — недовольно проворчал Эд.        — Нет, — раздраженно начал Мустанг, слегка качая головой, — вот это галстук, — он указал на свой, идеально завязанный галстук, — а то, что красуется на твоей шее, больше похоже на петлю висельника. Кажется, я переоценил твои умственные способности, — пробормотал полковник.        Эд вспыхнул.        — Да это Вы объяснять ничего не умеете! Раз, раз и готово — вот и все Ваше объяснение! Так никто бы ничего не понял!        Эдвард начал судорожно дергать полоску ткани, желая побыстрее от нее избавится и бросить на кровать, но узел затянулся только сильнее, и Эд в сердцах громко чертыхнулся. Мустанг смотрел на все эти потуги, размышляя, остановить мальчишку или пусть выпутывается сам. Быстрый взгляд на часы решил дилемму за него. Полковник шагнул вперед, сокращая дистанцию между ним и обозленным подчиненным. Довольно бесцеремонно оттолкнув руки мальчика, Мустанг принялся развязывать неудачный узел. Сделать это, к слову, оказалось сложнее, чем предполагал полковник, — в своем приступе ярости Эд крепко затянул злосчастный узел, из-за чего Мустанг потратил на развязывание больше времени, чем планировал.        Наконец, умелые руки справились со строптивым узлом. Подумав несколько секунд, полковник снова взял в руки галстук.        — Ладно, Стальной. Сейчас я тебе сам завяжу, но потом тебе обязательно надо будет научиться, — смиренно выдохнул Мустанг, аккуратно завязывая узел.        — Ещё чего, — фыркнул Эд и попытался демонстративно отвернуться.        — Не дергайся, — тут же сказал полковник, на всякий случай чуть потянув галстук на себя.        Эдвард повернул голову обратно и насупился.        — Почему ты вообще так взъелся на несчастный галстук? Да и если подумать, тебя и на простой костюм пришлось долго уламывать. Почему ты так не любишь адекватно одеваться? — недоумевал Мустанг.        Эд молчал, поджав губы и недовольно глядя в пол. Полковник вздохнул, закончив работу и отошел от мальчика.        — Ладно, не хочешь — не отвечай, — сдался полковник и повернулся к двери. — Пошли, мы опаздываем.        — Официоз, — раздалось тихое бормотание.        Мустанг повернул голову и уставился на Эда. Мальчик так и не оторвал взгляд от пола, а руки были сжаты в кулаки.        — Что? — переспросил полковник, полностью поворачиваясь обратно к подростку.        — Я вообще не люблю официоз. Ни эти дурацкие костюмы, ни идиотские галстуки, ни глупые прически. Все не люблю.        Мустанг усмехнулся.        — Ну, это вполне естественно. В твоем возрасте…        — Похороны — это было первое официальное событие в моей жизни, — прервал начальника Эдвард.        Полковник замер. Внутри что-то похолодело, и он незаметно сглотнул. Вот черт. Он открыл рот, сам не зная, что хочет сказать, но Эд снова опередил его.        — Конечно, в Ризембурге ни у кого не было костюмов, и мы с Алом на маминых похоронах были в футболках и шортах, но… — подросток вздохнул. — Что-то отложилось в голове и… — маленький алхимик замолчал.        Несколько секунд в номере стояла гнетущая тишина. Конечно, смерть любимой мамы не могла не оставить след на восприятии мира и, в каком-то смысле, на психике, ведь именно желание вернуть маму к жизни привело к таким печальным и жутким последствиям. Но, видимо, Мустанг не осознавал всю глубину айсберга, ведь если простой парадный костюм ассоциировался у Эда с похоронами и смертью, значит рана была куда глубже и не переставала медленно гноиться под фасадом дерзости и грубости. Наконец, полковник отмер и медленно подошел к подчиненному, протягивая руку.        — Эд, послушай… — начал он.        «Эд»? Откуда это взялось? Когда он называл так подростка последний раз? Такие случаи можно было пересчитать по пальцам. Это было неловко и непривычно для обоих алхимиков.        Подросток вдруг дернулся и отскочил от начальника, как ошпаренный, упираясь коленями в кровать. Он, наконец, поднял взгляд, и в его золотых глазах горело что-то похожее на гнев, разбавленный какой-то другой эмоцией, которую полковник не мог разобрать.        — Вот только не надо меня жалеть, — почти прошипел Эдвард.        Мустанг отдернул руку, будто боясь, что подчиненный его укусит, и выпрямился, надевая на лицо обычную нейтральную маску.        — Никто и не собирался тебя жалеть, — холодно сказал он. Глаза Эда недоверчиво сузились. — Я просто хотел сказать, что нельзя позволять прошлому лезть в свое настоящее.        «Лицемер, — тут же отругал себя Мустанг. — Не ты ли по ночами просыпаешься от кошмаров, крича и задыхаясь. Не ты ли иногда пьешь, как не в себя, пытаясь забыться и стереть жуткие образы из памяти?»        Полковник прикусил внутреннюю сторону щеки. Ну и что, если так? Эдварду совершенно не обязательно это знать.        — Я знаю, это звучит жестоко и граничит с фантастикой, но прошлое надо отпустить, сделать выводы и худо-бедно, но жить дальше свободной жизнью.        Снова тишина. Мустанг решил не смотреть на Эдварда и не торопил его с ответом. Если подросток вообще собирался хоть что-то отвечать.        — Знаете, — прорезал тишину голос, — любому другому человеку я бы сказал заткнуться и не лезть не в свое дело.        Полковник про себя усмехнулся. Он был уверен, что «не лезть не в свое дело» — слишком цензурная версия для Эда.        — Но не Вам, — продолжил Эдвард.        Мустанг слегка нахмурился. Что это могло значить? Разве он у Эда не в самом верху списка людей, на которых надо постоянно орать и с которыми непременно нужно поспорить?        — Как бы ни противно было это признавать, Вы действительно знаете, о чем говорите.        Подросток снова замолчал. Полковник теперь боялся пошевелиться. Этот момент стал вдруг слишком странным, интимным.        — Как только я стал Государственным алхимиком, мы с Алом сожгли свой дом в Ризембурге со всем содержимым. Это должно было отражать нашу решимость, что мы будем идти вперед, так сказать, все мосты сожжены, но… Оказалось, это так не работает. Это совершенно не помогло избавиться от удушающих чувств, воспоминаний и ночных кошмаров, — Эдвард вдруг посмотрел прямо в глаза начальнику. Мустанг этого никак не ожидал, но взгляд не отвел. — У Вас ведь тоже так, полковник? — в вопросе не было ни укола, ни сарказма, ни какого-то злого умысла.        Полковник вдруг ясно осознал, что сейчас не сможет солгать, притворившись, что все хорошо.        — Да, — тихо ответил он, поражаясь, как ровно звучал его голос.        Эд грустно усмехнулся и наконец отвел взгляд.        — Ясно.        Мустанг понял, что нужно срочно менять тему, перевести разговор в другое, более безопасное русло.        — Если, — полковник откашлялся, — если ты думаешь, что все эти разговоры избавят тебя от необходимости носить костюм и, в особенности, галстук, то ты сильно ошибаешься, — получилось немного натянуто, но эффект, вроде как, возымело — Эд ухмыльнулся.        — Вот вечно Вы все портите, — наигранно обиженным тоном пробурчал подросток, однако было очевидно, что и он рад уйти от скользкой и неприятной темы.        — Конечно, это ведь моя работа, — ухмыльнулся Мустанг и снова повернулся к выходу. — Пойдем, а то еще минута и Хоукай нас пристрелит.        Эдвард прыснул.        — Думаю, я могу отделаться простой лекцией, — сказал он, обворожительно хлопая ресницами.        Мустанг закатил глаза.        — В таком случае, мне повезет больше, чем тебе — моя смерть хотя бы будет легкой и безболезненной.        Эд фыркнул и последовал за начальником.        — Пожалуй.        — Знаешь, хоть мы и на миссии, но, думаю, это не значит, что мы не можем повеселиться сегодня вечером.        Полковник повернул голову к удивленному подчиненному и подмигнул.        — Ха, интересно, как на это высказывание отреагирует старший лейтенант, — саркастично, но без злобы, сказал подросток. — А вообще, можно и повеселиться, — ухмыльнулся Эд, выходя из номера вслед за Мустангом.