Сойка-пересмешница

Звук бьющегося стекла. Миллионы осколков распадаются на миллиарды, миллиарды на триллионы, входя в колесо сансары, во временную петлю, образуя замкнувшийся круг боли и отвратительного треска между двумя висками. Брови сходятся на переносице, откуда-то из желудка доносится неприятное ноющее чувство, поднимаясь вверх и заставляя ощутить жуткую тошноту. Глаза Обито распахиваются, мир вокруг кружится и трясëтся. Конечности не ощущаются, позволив себя заменить покалывающему шуму, чувствуется лишь дрожь в районе плеч, но Учиха не разбирает совершенно ничего. Рядом с ним лежит мирно спящий Дейдара, закинув ногу на стянутое ночью с брюнета одеяло. Какая, блять, подстава. Стараясь издавать меньше звуков, нарушивших бы, в перспективе, гробовую тишину в комнате, Обито слезает с постели, стараясь сфокусировать взгляд хоть на чем-либо. Дыхание то оказывается спертым в тисках рёбер, то рвано вырывается из груди. Слишком громко. Надо выйти. Рука нашаривает ручку двери и брюнет с горем пополам покидает комнату, еле как передвигаясь с опорой на стенку. Боже, блять. Какой же он жалкий в эту минуту. Только бы Дей не проснулся, только бы не застал. Не сейчас... В туалете буквально выворачивает наизнанку. Миллион звенящих в ушах колокольчиков словно бы оповещают о том, что пришло время очередной дозы. Ещё и после того же самого кошмара с Дейдарой, что он видел уже под утро. Снова кровь, снова автомобиль всмятку, снова грязный асфальт с оседающей на серой поверхности пылью. Это знак, что не стоило сближаться с ним. Учиха принесёт ему одни беды, одну боль. Но ведь уже поздно. Разве он не будет конченым мудаком, если бросит его, переспав разок? Разве его ненависть к себе не достигнет своего апогея и не выживет окончательно с этого света? Но ведь он уже и без того мудак. Позволивший умереть лучшему другу. Позволивший свету приблизиться к тьме и запятнавший его. Пытающийся схватиться за край стола на кухне, дрожащими руками высыпая содержимое пакетика прямо на стол, пока в комнате мирно и спокойно дышит во сне его единственная надежда. Пара дорожек мгновенно оказываются втянутыми внутрь, дрожь пока не проходит. Надо подождать. Лишь подождать, и все отпустит. Он смог сделать все тихо, Тсукури не проснулся. Ещё около часа и он будет хотя бы отдалённо похож на нормального человека. Просто не выспался. Просто устал. Смахнув со стола остатки порошка, Обито потер лицо руками, ощущая как внутри разгорается неистовое пламя, сразу после расходясь по венам и артериям, позволяя ощущать кончики пальцев. Медленно приходило состояние эйфории. Такая доза для него была нормой: после неё не было сумасшедшего прихода, в котором Учиха совсем не мог соображать, но и крыло неплохо, разгоняя все мысли и тревоги, опуская на дно, но зато какое мягкое, песчаное тёплое дно, где его не достанет это проклятое, черт его бери, чувство вины. Сползая по кухонной стене вниз, к плинтусу, где ему и место, брюнет задел локтем сковородку, висящую на крючке, и та с грохотом и звоном упала вниз, ударившись о плиту. Боже, блять, милостивый... Глаза Обито округлились, страх совсем слегка, но проник в сознание. Это означало лишь одно: от такого звука блондин точно проснётся. Зайдёт сюда, ожидая увидеть его хотя бы курящим у окна, а встретит то, что встретит. Руки до сих пор тряслись, не позволяя Учихе даже схватиться за что-то, чтобы подняться, и тут он уже смирился, все-таки слыша из коридора медленные, тихие шаги. Дейдара же действительно довольно чутко спал этой ночью, что было не совсем для него характерно. Обычно блондина и выстрелом армады танков было не разбудить, но видимо компания Обито ещё не внушала ему достаточного количества доверия. И не зря. Звонкий шум из глубины квартиры. Голубые глаза открылись, а Тсукури приподнялся на одной руке, потирая глаза и зевая. Пару секунд парень просидел вот так: сонный, с растрепавшимися волосами, не понимающий происходящего. На теле из одежды были лишь боксёры и черные спортивные штаны. Видимо, что-то из гардероба Обито, ведь пришёл Дей сюда не в них. Проведя рукой по торсу, Тсукури вспомнил вчерашнюю ночь. Картинки сменяли одна другую, демонстрируя парнишке, словно покадрово, что вчера произошло и заставляя его щеки покрыться еле заметным румянцем. Он фантазировал о парнях, но впервые занимался с парнем чем то таким. Весь его сексуальный опыт - пара симпатичных однокурсниц из колледжа, законченного заочно, и коллега с одной из прошлых работ. И все женщины. А тут... Все таки, непривычно. Но приятно... Дейдара улыбнулся, почему-то внутри себя связывая этот грохот с кухни с романтично приготовленным завтраком. Глупо, конечно, ожидать от Учихи такого, но ведь и вчерашней заботы в интимной атмосфере он не ожидал, правильно? Откинув одеяло, Дей поднялся на ноги, медленно проследовал на кухню и сначала не понял, что произошло. Следов готовки не было. На столе остались какие-то белые разводы, явно не представляющие из себя муку высшего сорта. Сковородка валялась на полу, а сам хозяин квартиры сидел возле плиты, опершись на стенку и уткнувшись носом в сгиб локтя руки, лежащей на колене. Пусть и было утро, но мозг у Тсукури работал на свои сто процентов. По состоянию Обито было видно, что случилось. Значит, все надежды зря... Неужели он оказался тем, на что блондин в здравом уме ни за что бы даже не посмотрел? Такого просто не может быть. Пакетик на столе валялся в раскрытом состоянии, а Обито перевёл взгляд на Дея, выглядя действительно жалко и отвратительно в данную секунду. Нижняя часть лица была спрятана за рукой, на которую опирался Учиха, но было отчётливо слышно что он говорит. — Лучше уходи. — прошептал брюнет, расширенными зрачками отражая натурально ахуевшую фигуру Тсукури. На душе сейчас было противно. Отвратительно больно от самого же себя. Но он представлял, каково сейчас Дею. В миллиарды раз хуже. Его нужно было спасать. Спасать от самого Учихи. Мужчина отвернулся в другую сторону, чтобы не видеть, как голубоглазый стремительно разворачивается и, накинув наспех его же куртку, вылетает за дверь дома, навстречу утренней прохладе. Дей действительно не мог там находиться больше ни секунды. Сердце стучало как бешеное. В висках и прикрытых веках отзывалось его биение, создавая шум и мешая ему соображать. Дышать было нечем, но на лице это никак не отражалось. Срочно надо было уходить. Но надо ли? На плечах парнишки покоилась кожанка с сойкой, на бёдрах чужие штаны, ноги так и вообще босые. Сунув руку в карман куртки, Дейдара нашарил там помятую пачку сигарет. Идея не лучшая, но сейчас надо было успокоиться. Сев на ступеньки обшарпанного временем крыльца, Тсукури чиркнул колесиком тёмно-синей зажигалки, так же из кармана куртки, и сделал первую затяжку. Он пробовал курить будучи младше, но не нашёл в этом никакой романтики или покоя, лишь опасаясь, что тётя Акасуна спалит. Сейчас тёти рядом не было, а курение было единственным гипотетическим способом встряхнуться. Уйти он не мог. Да и не особо уже хотел. В груди появилось неприятное, тянущее чувство нужды позаботиться об Учихе. Что это? Синдром спасателя? Природный магнит проблем? Тсукури уже не разбирал, выдыхая клубы дыма и смотря вдаль, где постепенно исчезал сизоватый туман, давая место ветерку, несущему по дороге техасскую пыль. Тонкие губы обхватывали фильтр, одна рука зачесывала густые блондинистые патлы назад, чтобы не мешали. В носу неприятно кололо, но на миг Дей и правда почувствовал, что внутри все встало на свои места. Неужели у него и правда такие чудодейственные сигареты? Учиха же продолжал сидеть там, где сидел. Хлопок двери не удивил его, но заставил придушить последний огонёк надежды, а солёным слезам комом подступить к горлу. Недавно принятая доза порошкового героина не пропустила их дальше, заставляя Обито просто сидеть, смотря вникуда левым глазом с округлым, могильно чёрным хрусталиком. Он ушёл. Испугался. Разумеется, испугался. А может брюнет просто стал ему противен. Он не просто бросил его после проведённой вместе ночи. Он убил его чувства к себе, уничтожил, сравнял с землёй очередным открывшимся секретом. Не стоило этому парнишке лезть глубже. Надо было с первых секунд отправить его домой. В тот день, когда нога в потрепанном конверсе переступила порог трейлера и глаза Обито зацепились за невероятной красоты белые пряди и нахальное выражение лица. Тогда Дейдара должен был уйти. Но не ушёл. А Обито продолжал быть слабым, безвольным нечто, подпуская к себе и эгоистично принимая чужой интерес и чувства. Как же мерзко. Однако, Учиха был удивлён, услышав, как в коридоре вновь дёргается ручка, внутрь проникает утренний воздух вперемешку с запахом его же сигарет, а после - звучный хлопок двери и быстрые шаги по направлению в кухню. Подняв голову, Обито увидел слегка размытую фигуру Дейдары в собственной куртке, стремительно направлявшегося к нему. Тсукури присел на корточки напротив брюнета, вглядываясь в испещренное шрамами лицо и кладя ладонь на уцелевшую щеку. — Что, думал, брошу, да? — чуть нервно прошептал блондин, закусив после этого губу и вглядываясь в чёрное дно левого зрачка. — А вот хуй тебе. Ещё б ты отделался от меня своими пакетиками и... шприцами. Думаешь, весь такой загадочный, неприступный, закрытый бэдбой? Я тебя к стене припечатаю, выброшу все это дерьмо и заставлю жить нормально. Далее Обито ничего уже не мог сказать, ведь его губы были накрыты губами блондина. Для Учихи поцелуй вышел чуть скомканным, губы Дея будто просто мазали по его губам, но отвечал он, как мог, даже сквозь пелену веществ, коей были застланы его глаза. Одно он понимал: все-таки Тсукури от него не отстанет. На тот свет за ним пойдёт - не избавит от своего общества. Хорошо это или плохо, брюнет разобрать не мог. Сейчас он лишь вдыхал знакомый запах блондинистых волос и позволял себя обнимать, не в силах этому противостоять. По крайней мере, пока. Спустя пару минут таких нежностей со стороны Дейдары, последний отстранился и стянул с голого тела кожанку, ощущая невыносимую жару, подступившую очень невовремя. Поднявшись на ноги, парнишка налил стакан воды из-под крана, протягивая его Учихе. — На, пей. Как отойдешь, будешь мне рассказывать, где что у тебя лежит. — вздохнув, голубоглазый поднялся на ноги, протягивая руку Обито и помогая ему сесть уже на стул. — Ты меня поражаешь. — хрипло выдал Обито, осушив залпом стакан воды и выдохнув. Эйфория постепенно отступала, давая отвратительному ощущению заполнить его тело. Однако, дрожи в руках уже не было и мыслить брюнет мог более ясно. — Для чего оно тебе? — Сегодня я буду вопросы задавать, босс. — с усмешкой выдал Дей, открывая холодильник и обнаруживая там только пару пачек заварной лапши. — Н-да. Негусто... Ну, что есть. Вечером пойдём в магазин, значит. Ловкие пальцы открыли обе пачки лапши и поставили электрический чайник закипать. Их хозяин параллельно разглядывал ступор Обито, который в этот момент так и сидел с пустым стаканом у стола, подтянув к себе ногу. Даже так Дей находил его красивым. Верно, что ли, говорят: любовь слепа? Или дело в чем то совершенно ином?