(Не)твой валет.

Ведро зелёной краски вместо душа. Уже привычно. Чёртов мальчишка! Пиковый король со злостью стиснул зубы, и, почти бегом, помчался в ванную, громко топая, словно бы, избивая пол ногами. С тех пор, как Вару исполнилось 18 лет, он стал совсем уж неуправляем. «Я теперь взрослый, делаю что хочу, и вертел я на хую ваше мнение!» – Неизменно заявлял он любому, кто пытался его усмирить. «Сделай что-нибудь со своим валетом!» «Пик, ты что не замечаешь, он в край обнаглел!» «Успокой Вару!» Да ему самому уже успокоительное требуются! Холодные капли воды по коже. Руки сжались в кулаки. Бесит! Всё бесит! Грёбаный Вару бесит! Вот что, что он должен с ним делать? Всё чаще ревёт обиженный им Зонтик, недоволен Куромаку, все на взводе, даже Данте, кажется, потерял уже всякое терпение. Хватит. Надоело. Сегодня Пик не намерен сидеть в этом бедламе, и слушать эти стенания и вопли, и видеть искажённое смехом лицо Вару. Он наспех вытерся, оделся, не дожидаясь, пока высохнут волосы, и просто ушёл, бежал из дома карт, как крыса с тонущего корабля. ... – И где эта сволочь?! – Бодрый голос Вару заставил всех клонов, сидящих за столом, вздрогнуть. Зонтик, даже, кажется, подавился, и закашлялся до слёз. – Я спрашиваю – Куда делся этот мудак, ублюдок... – Вару, прекрати! – Оборвал его Куромаку. – Будешь так себя вести – останешься без завтрака. – Ой, и ладно, и пожалуйста, засунь себе этот стрёмный завтрак в свою серую унылую задницу, мудозвон! – Смех, и Вару унёсся в свою комнату, громко хлопнув дверью. – Н-но он же голоден, з-завтракать важно, может, я отнесу н-немножко еды, ну хоть бутерброд... – Зонтик! Он ведь тебя больше всех достаёт, а ты всё за него переживаешь. – Куромаку нахмурился. – И вообще, не порть мне воспитательный процесс, если Пик этим заниматься не хочет... – Ой-ой, воспитательный процесс! – В голову серого клона прилетела бомбочка зелёной краски, а столь внезапно возникший Вару схватил бутерброд, пробегая мимо стола, и выбежал на улицу. – Нет. – Куро встал, и раздражённо уставился на захлопнувшуюся дверь. – С этим надо что-то делать! ... Что ж. Под вечер Пик всё равно пошёл к дому. Целый день он долго и бесцельно скитался по дворам, под вечер зашёл в какой-то бар, где выпил несколько рюмок странного какого-то пойла, и теперь был вовсе даже и не пьян, а лишь ещё больше зол. Ещё издали пиковый король увидел на крыльце Вару, тот сидел на ступеньках и грыз зелёное яблоко. Злость. Хотелось проучить этого гадёныша, или, хотя бы, досадить ему. И Пик прикинулся пьяным, пьяным в хлам, куда как пьянее, чем был на деле. Посмотрим, что ты будешь делать, Вару! – О, нажрался! – Воскликнул зелёноволосый, увидев своего короля, идущего нетвёрдой походкой. – Как свинья нажрался! – Ваааару, а тыы чего, чего это тут? – Намеренно растягивая слова и изображая пьяную сбивчивую речь поинтересовался Пик, и тут же, будто запнувшись, рухнул на парня. – Чёрт!!! – Яблоко выпало из руки, покатилось по земле, Вару взвизгнул. – Совсем обалдел?! – Весом Пика он был просто придавлен к лестнице, и даже выбрался из-под него с огромным трудом. – П-прости! – Растерянная пьяная улыбка. – Алкаш! А ну поднимайся, отведу тебя в комнату, ещё нехватало, чтоб Куромаку увидел, он и так сегодня не в духе. – Пробубнил Вару, и уже шёпотом добавил: – Я сам лично довёл. – Чё? Кого ты там довёл? – Пик перевернулся на спину, и разлёгся на лестнице, глядя в тёмное небо, и думая о том, что одежду теперь придётся стирать. – Тебя, говорю, давай до кровати доведу! Алкоголик презренный. – Презрееенный! О, какие слова, вы посмотрите на него! – Да поднимайся ты!.. – От усилий Вару уже весь позеленел, и был цвета своих волос и одежды. Он с трудом поставил на ноги Пика, потащил того внутрь, потом по лестнице до их комнаты. Тот спотыкался, падал, вис на Вару, словно бы издеваясь (впрочем, так оно и было). И когда, наконец, Вару бросил Пика на кровать, прямо так, в грязной одежде, он сам едва не рухнул тут же. – Всё, спи!.. – Вару рукавом оттёр пот со лба. – А поцеловать на ночь?! Поцелуй меня, любимый! – Голос полный издёвки. – Да иди ты на хуй! На хуй Данте. Тебе же тогда понравилось, не так ли?! – Вару выскочил из комнаты, долбанув дверью так, что стены задрожали. Опа! Данте?! Пик сел, и обалдело заморгал. Так он... Ревнует? Ревнует к Данте? Тогда? Что он имел в виду?.. Ох, точно же!.. Наверное, он стал свидетелем сцены, что произошла между Данте и Пиком, это было сразу после дня рождения Вару, на следующий вечер. Так неужели, его валет стал таким невыносимым не из-за его, типа, взрослости, а из-за того самого случая...