***
Безликий вытер кинжал тряпицей и с долей брезгливости передал извлечённый осколок ведьме. На этом его роль в обряде заканчивалась, натянув привычным жестом перчатки, он предпочел отойти в сторону и занять позицию наблюдателя. Вырванный кусок души любовно потянулся к хозяйке шипастыми отростками, колышась и пульсируя от предвкушения. Катарина приняла омерзительного вида нечто с подлинным благоговением — щупальца тут же проникли в грудь, оплетая бьющееся под ребрами сердце. Веки ведьмы затрепетали, когда осколок полностью слился с ней самой, возвращая ощущение целостности. Она была счастлива. Она, но не он. В миг величайшего триумфа сестры Эллиот потерпел полный крах. Весь смысл его существования сводился к одному, точнее одной — Катарине. В этой единственной точке, пожалуй, близнецы полностью сходились. Эллиот мог стерпеть что угодно, быть для неё кем угодно, главное — быть. Глядя, на потоки ликующей магии Катарины, вдыхая осевший пеплом в лёгких запах её души, он вдруг осознал то, о чём догадывался с самого начала, но в чем боялся признаться: отныне и навеки он — обуза. Может менять личины до бесконечности, но никогда не станет тем, кто нужен Катарине. Ведь это он — вечно слепой на один глаз беззащитный мальчик-горбун — не способен существовать без неё. Каждый год, каждый раз ненавистный уродец смотрел на него из ненавистного отражения, следил бельмастым глазом и ждал. Ждал, когда Эллиот наконец признает, что это уродливое, извращенное существо, и есть он. — Обратная сторона одной монеты, — в руке Странника сверкнуло чеканное серебро и, прокрутившись в воздухе, филигранно приземлилось в раскрытую ладонь Эллиота. — У желаний тоже имеется другая сторона. Копировальщик прожигал почти стёртую фигуру орла ненавидящим взглядом, проклиная тот день, когда получил её, когда произнёс своё желание вслух: «хочу другое лицо и тело, хочу быть рядом с сестрой навеки». — Ты и был. Я всегда дарую обещанное, мальчик мой, — бесхитростно пожал плечами Странник, опёршись на трость. — Не моя вина, что вы, люди, не имеете понятия, чего в сущности хотите. Эллиот сжал кулак, ощущая, как металл чеканной монеты больно врезается в ладонь, он прекрасно знал, чего хочет, но отныне это было недостижимо. Катарина кружила по комнате в причудливом танце — удушливая магия выстилалась в такт хаотичным движениям. Она не слышала их беседы, не замечала хруста осколков под подошвами и как они соскальзывают на мокром от крови полу. Её магия, её сила — вот, что сейчас занимало ведьму. Не замечала до тех пор, пока едва не налетела на недвижимую Эйвелин. В карих глазах полыхнуло кострище. — Ты выполнила свою часть договора, Катарина, — Безликий деловито кашлянул, сместившись ближе, и произнёс на ухо заветное: — Загадай желание. Ведьма нехорошо улыбнулась — её невысказанная жажда слишком явственно отразилось в лице. В отчаянной попытке предотвратить неизбежное, Эллиот встал между ними, грубовато встряхнув сестру. — Вспомни, чего мы хотели все эти годы, ради чего так много работали! Но Катарина смотрела сквозь близнеца, сейчас он всего лишь незначительная преграда на пути к вожделенному. — Ты дала слово, что не оставишь меня! Темный взор нехотя сфокусировался на нём, зрачки опасно сузились. Катарина сбросила с себя руки брата, едва дёрнув плечиком. Заклятье пригвоздило Эллиота к стене, как букашку швейной булавкой. — Я хозяйка своему слову, братец, — ведьма скрутила пальцы в воздухе. Мужчина захрипел, безуспешно стараясь стянуть невидимую удавку. — Я! Я вернул тебя, Катарина, столько лет искал способ… — И сделал это только ради себя самого! Ты разорвал мою душу и оставил в той камере шесть столетий назад! Я всё помню, Эллиот, и о таком возвращении не просила. — Ты снова совершаешь ошибку, сестрица, — кадык упёрся в дыхательное горло, каждое слово давалось с трудом. — Я единственный, кто остался на твоей стороне. — Тогда не путайся под ногами, Эл! — У вас такая трогательная семейная драма, — вмешался Странник, театрально глянув на отсутствующие часы. — Уверен, Дракула заявится сюда с минуты на минуту. Защита спала Силами вашей пленницы. Кстати, — он наклонил ухо к груди Эйвелин, слыша лишь тишину, — похоже, вы перетрудились, детки. Катарина испуганно повернулась к Безликому, мгновенно позабыв о брате, её алчущий шёпот наполнил комнату, прерываясь лишь бессвязным бормотанием Эллиота. Он сполз по стене, с совершенно безумным видом ловя эхо собственного приговора. Странник же с величайшим интересом выслушал ведьму, барабаня пальцами по набалдашнику трости, и в конечном счёте хлопнул в ладоши: — Да будет так! Эллиот согнулся пополам в приступе предсмертного веселья — его положение ничем не лучше, чем их бездыханной пленницы. С ним всё кончено.***
Как только защитный купол, возведённый близнецами, пал, заклятие перемещения Локида словно выстроилось само собой. Их что-то звало и тянуло именно сюда, в узкий проход меж двух уступов уходящего в море клифа. От сырости одежда моментально прилипла к телу, в скалистом «коридоре», куда их вывел портал, стояла непроницаемая темнота. Дракула шёл первым уверенно и быстро, чувствуя каждый поворот и ни разу не замешкавшись. Она звала его. Локид с трудом поспевал за другом, едва разбирая дорогу и перепрыгивая острые выступы. Сколько они так шли, неизвестно, но бес успел выдохнуться, когда Влад вдруг остановился и указал на глухую стену — здесь. Ноэ с готовностью рубанул заклинанием — скалистая порода пошла трещиной, остальное вампир вынес голыми руками. Влад работал механически, напоминая скорее машину, чем живое существо. Когда проход оказался достаточным, рванул дальше и замер. Своды клифа образовывали слитый каменный карман без единого шанса для солнечных лучей, но внутри было поразительно светло. Сотни тысяч крохотных песчинок витали в воздухе, освещая грязно-коричневые стены, изрытый некогда бушующим прибоем пол и — Эйвелин. Руки разбросаны в стороны, ноги поджаты, голова откинута назад, она вся — острая фигура с изломанными, неправильными углами. Под ней словно плавленая ртуть расплывались иссякающие потоки Силы, защищая от холода камня. Заметив появление пришельцев, песчинки оторвались от хозяйки и подлетели к вампиру, проверяя. — Мы опоздали, Влад. Мне очень жаль. Локид отнял пальцы от запястий Иви — пульса не было, дыхания тоже. Она холодная. Ноэ не соврал, но ему не «очень жаль» — его чувство не поддавалось выражению дежурными фразами, да и никакими фразами вообще. Что же чувствовал сам Дракула, лежало за гранью чьего-либо понимания. Вампир привык к смерти — он держал её венценосную и щедро раздавал другим. Забирая жизни прочих, он их пил и продлевал свою. Сколько раз стирал кровь врагов с лица? Сколько раз видел собственное отражение в стекленеющих зрачках? Он привык к смерти, он привык, что внутри давно всё мертво. Сгинуло в пламени погребального костра, перемололось челюстями псов Хозяйки Границы, а остаток разбился под молотом столетий. Всё, да не всё. Однажды, в его жизнь вошла — да ещё как! — Эйвелин. Босыми ногами с изящными щиколотками, не взгляд — острый прищур, в руке — пара дорогих туфель. Кажется, он сморозил про них какую-то глупость будто подросток, она улыбнулась и ответила колкостью. И закрутилось. Ему мерещились в ней ведьма, проклятье, кошмары и смерть, а она день за днём совершала невозможное — кирпичик за кирпичиком, стежок за стежком пробуждала в нём нечто давно, казалось, уснувшее, отмершее за ненадобностью… Истинный реставратор. До встречи с ней год тянулся за годом, столетия покрывались пылью вечности, и Дракула успел позабыть, каково это быть человеком. Но Иви всякий раз напоминала: быть человеком значит терять и тем сильнее ценить скоротечность момента. Это значит жить. Вот, чем Эйвелин была и остаётся для него. Потому Влад не слышал слов Локида, игнорировал неестественно неподвижную грудь, не видел — по открытым участкам, по изрезанной одежде следы того, что с ней сделали и что он не предотвратил, — он слеп и глух. Вампир бережно положил её голову на свою руку, поправил локоны оттенка древесной смолы. Иви казалась невыносимо хрупкой в этом разлитом вокруг серебре — она не для этого места, не для тёмных пещер, не для монстров, вырывающих душу. Она — для всего прекрасного, что только способен дать мир, она — для него. — Ты дала обещание, — прошептал в холодные губы. — И я сдержу своё. Оторвавшись от её лица, Влад спустился ниже, провел пальцами по золотой цепочке и оставил поцелуй на горле у самой артерии, следом дошел до ключиц. Затем дальше, ещё и ещё, касаясь губами каждого открытого участка тела. Такая неуместная, последняя нежность. Всё встало на свои места, когда Дракула оторвался от девушки и стёр кровь со рта — там, где он целовал, теперь алели следы укусов. Одно точное движение, и уже его кровь стекала по руке, собираясь тяжёлыми каплями на губах Эйвелин. Песчинки беспокойным роем вились вокруг вампира, вопросительно мечась от него к хозяйке. Локид, поняв, что пытается сделать Дракула, опустился на колени рядом с Эйв и повторно проверил пульс. — Твоя кровь и яд не работают, сердце уже не бьётся. Влад медленно поднял лицо, теперь на него падал свет — несколько алых пятен так и остались в уголках рта, в почерневших глазах клубился настоящий кошмар. Ещё немного, и то, что сдерживается в темницах души, вырвется на свободу. — Либо помоги, либо убирайся. Ноэ шумно выдохнул, заранее проклиная то, что собирался сделать. — Отойди. Дракула сместился ближе к голове Аньези, а Локиду пришлось практически сесть ей на бедра — кинув виноватый взгляд на друга и получив согласие в ответ, бес перевернул девушку на спину и задрал остатки рубашки до самой груди. — Ты точно готов? — вопрос риторический. Локид вычертил знак на груди вампира его же кровью — высший захрипел, но жестом велел продолжать. Знак въелся в кожу клеймом, прожёг мышцы и отпечатался на костях. Сигил высшего порядка из самых Тёмных гримуаров. Узнай хоть один законник о его использовании, не выйти им из Междумирья до скончания веков, и никакие титулы не спасут. Такой же знак украсил солнечное сплетение Иви. Следом пещеру взорвал нечеловеческий рык. Тьма Дракулы рванула наружу — Ноэ, теряя сознание от напряжения, с великим трудом удерживал её. На лбу беса угрожающе вздулись вены, когда он закручивал Тьму в воронку, стягивающую в себя разлетевшиеся по пещере частицы Силы Эйвелин. Песчинки пытались улизнуть, не желая соприкасаться с чернотой, но водоворот неумолимо ввинчивал их сначала в себя, чтобы следом перетянуть к Аньези. — Я больше не могу её удерживать! — заорал бес, добавляя и добавляя новые знаки в сигил. Вихрь набирал обороты, кварки её света прошивали корпус вампира насквозь, вынося за собой плоть, но Дракула продолжал подпитывать, упрямо направляя поток прямо в грудь Иви до тех пор, пока каждая частица — его и её — не осела внутри. Воронка извернулась, сделала самый крутой виток и схлынула. Всё застыло. — Прости, — задыхаясь, выдавил Локид, по его лицу и шее градом струился пот. — Постой, — Влад выставил ладонь вперёд, прислушавшись. Слабое, неуверенное, больше походящее на трепетание крыльев птицы. Сердцебиение. — Агкх! Спина Эйвелин выгнулась дугой — сигил тут же впитался в порозовевшую кожу, девушка раскрыла рот в жадном вдохе. В лёгкие будто залили лаву вместо воздуха, тело саднило каждой косточкой, глаза не видели ничего, но — она вернулась! Жива.***
Без малого шесть часов. Триста сорок две минуты, если быть точным. Ровно столько провели в ожидании Мэгс, Сандра и Патрик, отсчитывая каждую. Лео перенесли наверх, после произошедшего он впал в беспамятство, но стараниями ведьмы и доктора Сарджента больше не страдал. Ликану требовался отдых, а остальным — перевести дух, потому что, кажется, за эти триста сорок две минуты так никто и не выдохнул. Попытки к разговорам угасли почти сразу. Все думали об одном и том же, одновременно, не решаясь озвучить, — будто произнесение сделает страх ещё реальнее. Хотя куда «ещё»? Он и без того собственной персоной сидел поблизости, периодически проходясь по нервам холодными пальцами. Патрик листал туда-сюда затертый журнал, не запомнив ни строчки содержания, у Мэгс слипались глаза, но стоило коснуться виском обивки, как тут же вздрагивала и просыпалась. Сандра держалась в стороне, впервые на их памяти напоминая ведьму из сказок в закрытом наглухо балахоне и с натянутым до самых бровей капюшоне. На предложения Стара помочь скрыть увечья макияжем ответила резким отказом, больше оскорблённый в лучших чувствах Патрик к ней не подходил. Причудливые изобретения Локида порой громко пищали, разгоняя тишину. Компания пустыми глазами глядела на всё новые сообщения о странных явлениях по миру и погружалась обратно в ожидание. Вернутся одни или с ней? Если и с ней то?.. На этом месте цепочка обрывалась усилием воли. Даже допустить иной исход событий казалось кощунством. Входная дверь отворилась, три головы вскинулись вверх. Спешный стук босых пяток, и в гостиную юркнула Мара, не ожидавшая встретить сразу столько людей, глядящих на нее. Девушка стушевалась, но всё же заговорила, тихо: — Я собрала солтанник, это для твоего глаза. Тарри протянула Сандре крохотный букет невзрачных голубоватых цветов, за который любой знахарь в былые времена отдал бы увесистый мешочек золотых. Цветы солтанника обладали удивительными свойствами: могли заживлять даже глубокие раны практически без следа, но прихотливое растение встречалось исключительно в самых топких частях болот, а цвело лишь раз в четыре года. Найти такое сокровище считалось большой удачей, тарри наверняка провела много часов в лесу, разыскивая травы. Сандра с благодарностью приняла букет и пригласила Мару сесть к ним, но та замотала головой. Тарри чувствовала себя куда комфортнее в излюбленном углу у камина, где её давно ждала беспокойная Ириска. Питомица весь день громко мяукала и драла дверь на третьем этаже, пытаясь дозваться хозяина, а теперь не подпускала к себе никого кроме Мары. Она всегда находила подход к животному, тонко чувствуя настроение. — Мара, а откуда ты узнала про солтанник? — Сандра поворачивалась ко всем исключительно здоровой частью лица, приступив к подготовке трав. Занять хоть чем-то руки вместо молчаливого выжидания казалось почти спасением. — Влад дал мне ключ от библиотеки, я часто ходила туда в эти дни и вчера нашла книгу о лекарственных травах. Лео плохо из-за Эйвелин, да? — со свойственной только ей обезоруживающей прямотой спросила тарри, поглаживая притихшую кошку — Да, звёздочка, Иви сейчас в беде, и Лео переживает вместе с ней, — честно ответил Стар. Маре нравился Патрик, потому что он никогда не врал и говорил с ней, как со взрослой. Иви тоже так поступала. — Она вернётся, — тарри вдруг улыбнулась так просто и ясно, будто говорила нечто абсолютно очевидное. — Ты что-то знаешь? — беспокойно заерзала Мэган, — видела Влада с Локидом? Райт с трудом удерживала нервозность внутри, то и дело забываясь и кусая ногти. — Катарина не может убить Эйвелин, Эйвелин сильнее всех, — всё с той же беззаботностью в голосе ответила Мара и окончательно погрузилась в игру с приободрившейся Ириской. Возможно, то были лишь слова ребенка, наивно верящего, что близкий человек не может просто исчезнуть, но все почему-то прислушались. Возможно, в каждом живёт такой наивный ребенок, а, может, дело вовсе не в наивности. Во дворе раздался глухой хлопок — обыденный звук, на который прежде никто бы не обратил внимания, но сейчас все только и ждали этого «сигнала». Вернулись. Сандра тут же отложила травы и кинулась наружу, Мэгс помогла Патрику, в панике потерявшему из виду трость. Тусклый свет гаснущего портала ненадолго ослепил друзей, жадно вглядывающихся в силуэты, — трое. Их было трое! Мэган опрометью бросилась навстречу подруге, от застлавших глаза слёз не разбирая ничего перед собой. Её лицо мгновенно пошло пятнами, она прижала Аньези к себе так крепко, как наверное, не обнимала ещё никогда. Самый страшный, бесконечный день кончился только теперь, когда она ощутила тепло рук, слабо обвивших сзади. Иви покачнулась и отстранилась от подруги, взглянув на Дракулу. Влад бережно, но крепко перехватил её за талию и повёл внутрь. Эйвелин так ничего и не произнесла, оставив компанию в полной растерянности. — Не спрашивайте, — покачал головой Локид и отошёл в сторону, закурив.***
Что положено говорить вернувшимся из мёртвых? А отвечать? Никто не знал. Поэтому в Бране вновь воцарилось тишина, ничуть не разбавившись с появлением Аньези. Они вместе — да пострадали, но все живы, и в то же время что-то не так. Лео не шелестел протеиновыми батончиками — он без сознания наверху, Мара не сновала между стульями, гоняясь за Ириской, — вновь пряталась в углу. И Эйвелин. Она вернулась физически — цела и стараниями вампирской крови невредима, следы истязаний близнецов исчезли с тела, но не с лица. Они остались глубже, чем кожа. Всё по-прежнему, но всё иначе. Огонь трещал поленьями в камине, в помещении по-летнему жарко, даже душно. Иви отсела подальше — слишком много неприятных ассоциаций, пусто глядя куда-то вовне. Влад поправил на её плечах свой пиджак, отчего-то казалось, что ей постоянно зябко, Эйвелин перехватила его пальцы, продлевая касание. Он ей нужен. Дракула, собственно, не отходил от реставратора ни на шаг. — Простите, я понимаю, вы хотите, чтобы я рассказала больше о близнецах и всем, что случилось, но я почти ничего не помню, — наконец заговорила Аньези. Складки на лбу выдавали сильное напряжение, но в глазах — пустота. — Помню только, как мне пришлось уйти с Катариной и Эллиотом, но потом… просто туман. — Может, это и к лучшему, да? — неуверенно затараторила Мэган. Она всегда переходила на скороговорки, когда нервничала. — Главное, что ты вернулась. Иви вымученно улыбнулась и ближе придвинулась к Владу, словно ища его защиты. — Но теперь ты избавилась от души ведьмы, верно? — уточнил Патрик, сомневаясь, можно ли уже касаться данной темы. — Да, здесь теперь только я, — куда бодрее улыбнулась Аньези. — Влад, может, стоит показать нашу Эйв доктору Сардженту? — кашлянул Стар. — Не пойми меня неправильно, курочка, но ты всё-таки с того света выкарабкалась, уж я-то понимаю, что это такое. Реставратор неприятно поморщилась, поплотнее закутавшись в пиджак, и отрицательно покачала головой. — Я в полном порядке. — Ты ничего не помнишь, — возразил Ноэ, вклинившись в беседу. — Уверена, память вернётся, — отмахнулась Аньези. — Никаких докторов Сарджентов не нужно. — Влад? — обратился к сохранявшему молчание вампиру Стар, ища поддержки. Эйвелин тоже повернулась в немой просьбе. — Доктор Сарджент уже летит прямым рейсом до Нью-Йорка, — заговорил Дракула под облегченный вздох Иви, — но я настаиваю, чтоб тебя осмотрели. Возвращение души в тело крайне сложный и опасный обряд, ты согласна, дорогая? Вкрадчивый взгляд не оставлял пространства для отказа. Аньези с толикой недовольства всё же приняла заботу, немного успокоив друзей. — Сандра, поможешь? — позвал вампир. Ведьма мигом подошла, вооружившись тусклым кристаллом. Когда она встала почти вплотную, Эйвелин всё же обратила внимание на её лицо, как бы девушка не скрывала, яркий рубец заметно алел вдоль щеки. — Что с тобой? — спросила Иви. Кристалл следовал вдоль корпуса, проверяя разрывы астрального тела. Сандра сконфуженно сжала губы и натянула капюшон ещё ниже. — Небольшой след после Лабиринта, как-нибудь позже расскажу, пока стой смирно. Процедура изредка перебивалась нетерпеливыми переспросами Стара: «ну что? Всё в порядке?», и советами, где ещё стоит проверить. После третьего ведьма строго осадила беспокойного помощника. — Что скажешь, Сан? — Влад положил руки на плечи Эйвелин, как только с проверкой было покончено. — Не вижу никаких серьезных повреждений, душа определенно была разорвана, но процесс восстановления уже запущен. Думаю, проблемы с памятью уйдут, как только тонкое тело исцелится. — Убедился? — реставратор посмотрела на вампира снизу-вверх. — Так всем намного спокойнее, — дёрнул уголками губ Дракула. — Мне так уж точно! — запричитал Стар с заметным облегчением. — Но когда доктор Сарджент снова приедет, надо его всё-таки позвать. — Я, наверное, схожу за чаем, — радостно подорвалась Мэгс. — Никто не проголодался? Ребята качнули головами, Ноэ молча распивал флягу вместо ужина. С каждым его движением становилась заметна дрожь — разрубленное магией плечо не зажило до конца, а после обряда саднило ещё хуже. Сандра молча толкла для него в ступе принесённый солтанник, изредка подмешивая бурый порошок. Через несколько минут Райт вернулась в гостиную и водрузила поднос на кофейный столик. Влад воздержался от чаепития, Патрик взял лишь для виду. — Кстати, Эйв, смотри, что у нас есть, — Мэгс, едва сдерживая ликующую улыбку, протянула Иви кружку. Реставратор покрутила в руках, отметив, что кусок ручки отсутствует, и сдержанно кивнула прежде чем сделать аккуратный глоток с другой стороны. — Ты и этого не помнишь? — удивился Патрик. — Мы всю охрану на уши поставили, чтобы её найти. От штаб-квартиры мало что осталось после нападения. Иви нахмурилась, ещё раз взглянув на предмет в руках. Мультяшный тигр скалился в два ряда, от носа отлетел кусочек черной эмали. — Точно, — подтвердила Аньези с уже бо́льшим энтузиазмом, — Гувер её подарил когда-то давно. Многие воспоминания стёрлись, но кружку я припоминаю. Спасибо. — Мы ждали тебя, — Мэгс сжала её ладонь. — Никто не верил, что ты можешь не вернуться, — подтвердил Патрик. Эйвелин грела руки о тёплую керамику, но больше не пила. Вновь нависшее молчание становилось навязчивым, собравшись с мыслями, реставратор внезапно поднялась на ноги — Влад отзеркалил. Двое поглядели друг на друга, она — удивлённо, он — изучающе. — Ты что-то хотела? — поинтересовался Дракула, учтиво предвосхищая желания дамы. — Да, — поправилась Иви и развернулась к друзьям: — Знаете, что? Думаю, нам нужно отпраздновать этот день и хорошенько повеселиться. Неожиданное предложение вызвало смешанную реакцию. Компания уставилась на неё, ожидая продолжения. — Так, и что ты предлагаешь? — заинтересовался бес. — Вечеринку, в честь победителей — бесхитростно заявила Аньези. — Мы все выжили и мы вместе, близнецы снова в бегах. Разве это не повод для праздника? Ребята переглянулись, следом посмотрели на Влада, как хозяина дома, его выражение осталось непроницаемо. — Эйв, но Лео до сих пор без сознания, — неуверенно начала Мэгс, — может, это не самая лучшая идея, пока что? Иви подошла к подруге, мягко потрепав по щеке. — Наша типичная Мэгс, вечно во всём сомневается. Лео сам большой любитель вечеринок, он будет рад, что мы не киснем здесь, да и пока мы всё подготовим, ему может стать легче и он присоединится. Райт колебалась, Патрик задумался, и Эйвелин обратилась к Дракуле, кокетливо поведя плечом. — А что ты думаешь про вечеринку, Влад? — Прекрасная мысль, — к удивлению всех без заминки ответил вампир, — считаю, вы все заслужили как минимум хороший ужин после пережитого. Я распоряжусь, чтобы Паулина начала приготовления. — Я знала, ты согласишься! — Эйвелин обвила шею Дракулы руками, опустившись на подлокотник кресла. — Не в моих силах противиться твоей воле. — Тогда, все скорее по комнатам приводить себя в порядок, — реставратор радостно замахала на друзей. — Кстати, Эйв, может, тебе нужна помощь? — Райт обернулась в проходе. — Мы с Патриком кое-что спасли из вещей в штаб-квартире. — Спасибо, я как-нибудь сама смогу принять душ и всё остальное, — рассмеялась Аньези. Мэгс рассеянно кивнула и взяла Стара под руку, ходьба по лестнице давалась ему особенно тяжко. Стоило друзьям скрыться из виду, как Иви вновь переключилась на сборы. — Влад, ты же скажешь Паулине поторопиться? Нужно, чтобы всё было готово к восьми. — Разумеется, — Дракула опустился в подобие поклона добавил: — Я отлучусь ненадолго, чтобы всё устроить к твоему вечеру. — Ты так заботишься обо мне, — мурлыкнула Аньези, игриво прильнув к нему. — Только не задерживайся, мне понадобится твоя помощь с выбором наряда. Получив обещание от Влада прийти как можно скорее, окрылённая Эйвелин упорхнула по лестнице, чувствуя лопатками его взгляд. Особо ветхие половицы на втором этаже недовольно скрипели под ногами, с её последнего визита в Бран прошло всего несколько дней, но сейчас они казались годами, настолько всё успело перемениться. Или изменилась она сама? Бран молчал, лишь дыша сквозняком в затылок. В пустых коридорах становилось неуютно, и Иви поспешила дальше. В спальне Влада, которая до её появления как таковой спальней и не являлась, витал аромат её хозяина. Им был пропитан весь Бран, но здесь — особенно. Вся комната напоминала его — древние каменные стены стойко выдерживают беснующийся снаружи ветер, окна плотно зашторены — ничему не дозволено проникнуть внутрь, стол — олицетворение сознания владельца, завален картами, свитками и не менее древними, чем он сам, фолиантами. Яркое свидетельство того, что последние часы Дракула провел в полном раздрае. Иви прошлась вдоль рабочего места, проведя пальцами по вскрытому лаком дереву, — хотелось точно также коснуться его мыслей, быть в них. Она развернулась к самой интимной части спальни — кровати. Если стол — голова, то кровать, безусловно, сердце. И сердце вампира замерло в ожидании. С их последней ночи здесь ничего не тронуто, не сдвинуто, не перевёрнуто — с её стороны одеяло и три примятых подушки, сверху аккуратно разложен шелковый халат. Влад сохранил каждую деталь, будто веря, что Эйвелин вот-вот вылетит вся мокрая после душа, оставляя следы босых ног, бросит что-то незначительное и обязательно рассмеется от того, как внимательно он за ней наблюдает. Может быть, следом она скинет полотенце и завернется в шелк, или сразу заберется к нему на колени, беззастенчиво капая на рубашку, а ему будет наплевать — та всё равно вот-вот окажется на полу. Может быть. Иви сбросила одежду и направилась в ванну — до того нестерпимо нужно сделать фантазии хоть частично правдой. Как по сценарию, выйдя из душа, накинула халат на обнаженное тело и высушила волосы. Отражение выглядело совершенно знакомым, но будто что-то неуловимое изменилось — возможно, причина в том, что теперь здесь действительно только Эйвелин? Ей однозначно нравилось то, что видела в зеркале: обсидиановая ткань струилась по фигуре, красиво контрастируя с оттенком кожи. Собранные во французский пучок волосы, открывали вид на переливы золота на тонкой шее. Украшение, подаренное Владом, идеально подходило ей. Залюбовавшись, Иви не услышала, как отворилась дверь, лишь увидела в отражении выросшую фигуру Дракулы. Он стоял в проходе, сложив руки на груди и наблюдая за ней. Давно ли? — Любуешься? — девушка грациозно развернулась, полы халата взвились, оголив стройные ноги. — Ты же знаешь, мне всегда тяжело сдерживаться в твоём присутствии. Реставратор подплыла ближе к вампиру, по достоинству оценив его вид с куда более близкого расстояния. Смокинг на крепкой фигуре Дракулы сидел до того безупречно и неукоснительно строго, что невольно просыпалось желание поддеть коготками слишком идеальный узел галстука. Что она и сделала, исследуя реакцию. Кадык мужчины дёрнулся вверх. — Так, может, не стоит сдерживаться? — Иви закусила губу, потянув на себя узкую полоску ткани. — Не лучшая затея после возвращения души и остановки сердца, — Влад деликатно перехватил её пальцы. — Ты просила, чтобы всё было готово к восьми, уже половина. Не стоит опаздывать на собственный праздник. — Да, ты прав, — в голос прокралась обида, Эйвелин отступила, затянув пояс халата потуже. — Ты многое пережила за последние дни, — её реакция не скрылась от мужчины, — слишком многое. Дай себе время восстановиться, мы ещё обязательно вернёмся к этому вопросу. Позже. — Тогда иди, — ослепительная улыбка маскировала уязвленную гордость. — Хочу удивить тебя. — Тебе всегда это удавалось, — Влад прикрыл дверь обратно. Эйвелин раздражённо вывалила из шкафа всю оставшуюся одежду и обувь, придирчиво высматривая подходящий вариант. На это ушло чуть больше времени, чем рассчитывала, но она сдержала своё слово — удивила. Узкий корсет туго сжимал и без того тонкую талию, невесомые рукава обволакивали руки до самых кончиков пальцев, в ушах красовались массивные серьги с россыпью бриллиантов вокруг изумруда. Пышная юбка стелилась чёрным облаком за ней, пока спускалась по ступеням, послушно и ровно так, как она сама того желала, — её триумф над чёрной смертью. — Ого! — удивилась Мэган, увидев подругу. — Я как-то даже не подумала, что у нас настолько шикарный дресс-код сегодня. Её наряд действительно больше подходил для роскошных балов, затмевая всех остальных и невольно приковывая взгляды. Сама Райт ограничилась простым коктейльным платьем до колен. Несмотря на старательный макияж Мэган все равно выглядела заплаканной. До появления Эйвелин они с Патриком о чем-то тихо переговаривались, и это явно расстроило девушку, но она старалась взбодриться рядом с подругой. Стар выразительно изогнул бровь, оценив весь чёрно-бриллиантовый ансамбль, и переключился на беседу с Ноэ чуть поодаль. — Как ты себя чувствуешь? — Мэгс коснулась её руки, привлекая внимание. — Кажешься расстроенной. — Всё нормально, — быстро отозвалась Иви, оторвавшись от разглядывания гостиной. — Просто думала, будет немного более торжественная обстановка. — Времени оставалось очень мало, но мне кажется, Мара и Паулина постарались на славу. Разве нет? — плечи Райт совсем сникли, она отвернулась. — Пойду включу музыку. По правде говоря, гостиная преобразилась: исчезли приборы Локида, и стол вновь стоял четко в центре, буквально ломясь от разнообразия еды. Между тарелок и приборов красовались композиции из гортензий, разливая по воздуху лёгкий цветочный аромат. За окном успело стемнеть, и комната погрузилась в приятный полумрак, освещаемая лишь камином и парой десятков паривших под потолком огоньков-свечей. — Хозяйка бала чем-то недовольна? — Локид нарисовался сбоку с привычной ухмылкой на лице. — Стану довольнее, если нальешь вина, — Эйв протянула мужчине пустой бокал. Бес словно фокусник щёлкнул пальцами, в его руке материализовалась старинного вида бутыль, этикетка давно стёрлась, и названия было не рассмотреть. — Понимаю, возвращение к жизни со всеми её прелестями не самый приятный процесс, — Ноэ рассуждал в такт разливам пурпурной жидкости, — что уж говорить о том, что устроили близнецы с тобой до этого. Перепады настроения — это нормально, после вина станет легче. — Только не забывай подливать, Локид, — отшутилась Иви, ища Влада. — Главное, что ты жива, всё остальное — после, — сизый глаз лукаво подмигнул, но Эйвелин уже не слушала. Дракула приблизился с другой стороны, так быстро, что она не успела заметить перемещения, зато почувствовала, как всколыхнулась ткань платья. — Позволишь? — Влад летучим жестом вложил её ладонь в свою. — Прошу, — Иви опустилась в лёгком книксене, шутливо подражая его манере, и проследовала к столу. Вслед за Дракулой и Эйвелин расселись и остальные, сразу приступив к еде. Трапеза проходила за редкими беседами, на фоне играла тихая музыка, но даже это не прикрывало сумасшедший вой ветра за окном. Дождавшись пока все покончат с первым блюдом, Влад встал, обратив взгляды на себя. — Я поднимаю свой бокал за тех, кто сейчас здесь, а также за тех, кого с нами нет. Уверен, совсем скоро они присоединяться к нам или когда-нибудь мы — к ним. — За нас! — подхватила Эйвелин. — За Фанагора, чертяку эдакого, — прочистил горло Ноэ. — За Лео, — тихо добавила Мэган. Зазвенел хрусталь, Локид сделал глоток вина и недовольно скривился от странного привкуса. Любимый бурбон не подводил, бес потянулся за флягой. — Кстати, а где Сандра? — удивилась Иви, только сейчас заметив, что ведьмы не было за столом. — Она у Лео, — отозвалась Мэган, лениво ковыряя в тарелке. Её настроение вряд ли можно было назвать праздничным. — Я, наверное, тоже пойду проверю, не нужна ли ей помощь. — Останься, — резкость тона отдавала приказом, Эйвелин вовремя спохватилась, скрыв за мягкой улыбкой. — Я имею в виду, что Сандра прекрасно справится, уверена, с Лео ничего серьезного и он скоро придёт в себя. — Ты вот очень быстро пришла в себя, — тихо процедила Райт. Патрик упреждающе шикнул на неё. — О чём это ты, Мэган? — отчеканила Иви, впиваясь через весь стол в лицо подруги. — Ты понятия не имеешь, что мне пришлось там пережить. Пальцы Эйвелин так сильно стиснули бокал, что казалось, он вот-вот лопнет. Дракула накрыл другую руку своей, но это не возымело эффекта. На этот раз Мэгс не отвела взора, смело буравя в ответ. Сдерживать свои мысли дальше она явно была не намерена. — Вот именно, я не знаю, что с тобой происходило и происходит! — салфетка гневно шмякнулась в тарелку. — К чему тогда этот праздник, Эйв? Ты завалилась сюда каких-то четыре часа назад после почти суток отсутствия! Ты забыла про аварию? Как Патрику пробило лёгкое и он истекал кровью на твоих руках? Ты знаешь, что мы все пережили в том Лабиринте? Ты сама, — голос Мэган на миг сорвался от эмоций, — ты же буквально умерла, Иви. Ты хоть представляешь, что было с Лео? Он же чувствовал всё, что происходило с тобой, а ты даже не удосужилась навестить его! — гнев схлынул, Мэгс больше не кричала, но злость осталась: — Поэтому да, я абсолютно не понимаю, зачем нужен этот праздник сейчас, и что вообще мы отмечаем. Райт скрипнула стулом и вышла из-за стола, растирая лицо. Эйвелин не проронила ни слова, продолжая смотреть на то место, где только что сидела подруга, поверх бокала. Тонкая-тонкая синяя вена поползла змеёй вверх по шее, её заметил только один — тот, кто весь вечер одновременно страшился и выжидал. — Прости, Эйв, я правда очень хочу тебя поддержать, — Патрик покачал головой, — но в сущности я согласен с Мэгс. Его выпад также не удостоился ответа, Стар кинул ещё один взгляд на будто окостеневшую Аньези, и удалился следом. Иви лениво поболтала остатки вина в стекле, наблюдая, как кружатся «бриллианты», оседая на дно. — Отличное вино, кстати, Влад. Эгерский кьянти? — Так же известное, как бычья кровь, — подтвердил догадку вампир. Локид с запозданием уловил суть происходящего, точнее, одну маленькую, почти незначительную деталь — вино отдавало не просто кислятиной, это было масло семян аниса. Элементарный ингредиент, когда хочешь усыпить силу ведьмы. На людей анис не производят никакого влияния, колдуньи его не чувствуют, однако, теряют силы на час-другой, зато бесы — около магические существа, ощущают и не переносят на запах, вкус и цвет. — Бычья кровь — напиток, которым ты отравил тридцать шесть мятежных бояр прямо во время пира. Я должна была догадаться, — она надсадно рассмеялась, опустив взгляд на их сцепленные руки. То, что со стороны казалось жестом нежности, на поверку — стальной хват, не дающий никакого шанса на лишнее движение. Локид навис с другой стороны, она фактически окружена. — Но ты заигралась, — на запястьях щелкнули двимеритовы оковы. — Красивый ход, — ведьма повернулась к Дракуле через плечо, призывно облизнув губы, — и грубый. — Твою ж мать, — протянул Ноэ, только теперь окончательно убедившись, что ему не примерещилось. — Не рад меня снова видеть, бес? — глаза Эйвелин опасно сверкнули, но смотрела вовсе не она. — Я буду рад увидеть тебя только в одном месте — на костре. С первого дня нашего знакомства мечтаю тебя туда отправить без обратного билета, а ты хуже чумы — всё возвращаешься. — Ай-ай, — зацокала Катарина, — Влад, твой цепной пёсик из-за больной лапки такой злой? — Ноэ, — будь снаружи и следи, чтобы сюда никто не вошёл, — припечатал Дракула, видя, как надулись желваки на скулах Локида. — С радостью вас покину, — пролязгал Ноэ, не разрывая зрительного контакта. — Впервые захотелось свернуть твоей женщине шею. — Я бы на такое посмотрела, — кинула в спину ведьма. Локид с силой захлопнул створки — от его гнева свечи напоследок вспыхнули яркими столбами и вмиг прогорели до основания, заставив Катарину болезненно поморщиться. — Неужели, я так плохо сыграла вашу принцессу? — ведьма сделала неспешный глоток. Колдовать всё равно не было возможности, а вино действительно изысканное. — Надо было погладить по головке её рыжую подружку? Может, лучше в следующий раз я просто её снесу? — Ты хреновая актриса, Катарина, стоило снова использовать Индрасиль. Без него вышла жалкая пародия. Вампир сместился к серванту и налил себе виски, разместившись на диване. Из этого угла открывался самый широкий обзор. Катарина, покончив с вином, вооружилась ножичком для фруктов и переключилась на спелое яблоко. — Давно догадался? — Сразу, но стоило убедиться. — Ты поразительно спокоен, — ведьма вонзила лезвие в спелую мякоть, отрезав небольшой кусочек. Влад прошёлся по ней цепким взором: глаза, безусловно, Эйвелин, но не её взгляд, её руки, но не прикосновения, лицо, губы, манеры, реакции — всё, чего ни коснись, не сходится. Не откликается. — Признаюсь, не тебя я ожидал увидеть, проводя ритуал возвращения, но кое-что меня действительно успокаивает, — ровным голосом ответил Влад, оторвавшись от рассматривания не своей женщины. — Раз ты здесь, значит, обряд удался, и Эйвелин сможет вернуться. Катарина подкатила глаза, раздражённо пригвоздив недоеденное яблоко к столу, и прошлась по комнате, остановившись ровно напротив вампира. — Душа твоей принцессы загнана в такие уголки Мироздания, что ей и за век не вернуться. — Ничего, я подожду, — уголки губ дрогнули в подобии любезной улыбки. Его слова привели ведьму в полный восторг — Катарина заливисто рассмеялась и подошла ещё ближе. Теперь полы её платья касались мужских брюк, а в черных глазах плясали отблески его напитка. — И как тебе? — ведьма собрала языком фруктовые капли, осевшие на бордовой помаде. Иви всегда шёл этот оттенок, ей — нет. — Что именно? — Как тебе удалось так быстро уловить разницу? — Катарина наклонилась к лицу мужчины, отставив его бокал в сторону. — Я думала, наша игра продлится чуть дольше, с Клэр ты не был столь внимателен. Неужели, всё дело только в Индрасиле? Или тогда ты просто не хотел замечать? — Ты не понимаешь. И в этом вся суть, — с прохладцей ответил Дракула. — Чего не понимаю, Влад? — в голосе зазвенело раздражение, болезненно проходясь по перепонкам. Они были так близко, что Катарина снова могла дышать с ним одним воздухом, пусть и воруя его чужими лёгкими. — Ты любил меня в прошлом, не отрицай, нам было хорошо вместе. — Здесь я бы поспорил. Его возражение было сметено негодующим взмахом ресниц. — Ты любил меня, тебе нравится это тело, так, в чём проблема? — Катарина опасно поставила колено прямо между ног мужчины. — Если тебе так больше нравится, можешь представлять, что я — это она. Позиции и роли сменились молниеносно — в мгновение ока ведьма оказалась припечатана к высокой спинке дивана, а её руки скованы стальным хватом над головой. Теперь уже колено Дракулы давило на ее бедра, без боли, но и без шанса вырваться. Вампир наклонился к уху не Эйвелин, его вкрадчивый шепот проникал куда-то под кожу: — Ты можешь залезть в её тело, можешь надеть её одежду и говорить её губами, можешь даже шутить с её друзьями и пытаться всех разыграть. Но ты никогда не будешь ею. Катарина вскинула голову, но слова застряли в глотке, когда она напоролась на почерневший от ненависти взгляд. — Тебе никогда не повторить её со всем безумством, очарованием, трогательностью, экспрессивностью, со всеми её неровностями и трещинками. Сколько не играй, Катарина, но, увы, ты всегда недостаточно хороша. И поверь, я найду способ выкинуть тебя из её тела, а, когда найду — убью, безо всякой жалости. Снова. Грудь ведьмы вздымалась всё выше с каждым словом, что болезненной иглой впивалось в душу. Двимеритовы оковы завибрировали от её гнева, удерживая магию в теле. — Тогда у меня для тебя плохие новости, Дракула. Ибо здесь осталась только я.